«Ну сколько можно храпеть!», –Людмила Васильевна искоса глянула на мужа и отодвинулась подальше. Нет, пора заводить вторую спальню, все равно этих совместных ночевок никакого толку – муженек пробормочет «сладких снов», поцелует отечески в щечку, отвернется и захрапит. А ей, спрашивается, как в этом кошмаре спать? Никак!
Мерное пф-пф, перемежаемое громкими всхрюками, продолжалось. «Это от лишнего веса, — подумала Людмила Васильевна. – А ведь каким раньше был красавчиком: худенький, высокий, волосы, как смоль» —все девчонки с ума сходили. Не обломилось никому, на мне женился».
Она хмыкнула, вспоминая, как отвадила от Алексея ту, рыжую. Расстроилась-то свадебка, но постараться пришлось. Правда, куда этой рыжей было против нее! Людмила Васильевна вспомнила свое юное тело с тончайшей талией и стройными ножками, роскошные каштановые кудри по плечам и застонала от невозвратности потери. А может, все еще ничего? Она откинула одеяло и под шелковой ночнушкой нащупала холмиком возвышающийся живот с внушительными жировыми складками по бокам, которые переходили в объемный зад с бугристыми островками целлюлита. Старая перечница!
В окошко заглянула любопытная луна, проложив по полу лунную дорожку. И вдруг, толком не сознавая что делает, Людмила Васильевна истово стала просить, чтобы вернули ей ее молодое тело. И волосы тоже, и глаза, и… Она просила луну, ветер, некие высшие силы, понимая, что это невозможно. И наконец-то заснула под мужнино «пф-пф».
***
Пробуждение было странным. Осторожно повернувшись и выслушав надрывный стон пружин, Людмила Васильевна привычно потянулась к тумбочке за таблетками от давления. Но тумбочки не было, как не было и ее роскошной двухспальной кровати с шикарным, в белую кружевную прошву бельем. Вместо этого она лежала на узкой железной койке и еще три таких же стояли рядом, застеленные линялыми тряпочками, изображавшими покрывала. Посередине комнаты красовался покрытый клеенкой стол с большим закопченным чайником и разномастные кружки. Что-то смутно знакомое, из почти забытой прошлой жизни в общаге.
Сердце Людмилы Васильевны забилось. «Умираю! Таблетки! Скорую!», — в отчаянии подумала она, схватившись за ворот разношенной майки. И обомлела, увидев, что ее рука теперь вовсе не пухлая конечность с пальцами-сосисками, а вполне себе изящная женская ручка, украшенная дешевым браслетиком из пластмассы.
Придя в изумление, она лихорадочно ощупала себя и, откинув одеяло, как одержимая рассматривала свое вернувшееся молодое тело. Она узнавала каждую впадинку, касалась упругой «яблочной» груди, гладила себя по впалому животу и восхищалась нежной кожей. И совершенно не думала, где находится и почему. Ведь она снова была молода!
Дверь открылась и в комнату стремительно ворвалась девушка в джинсах с наклейкой «Ну погоди» и при подтяжках. «Светка!», — вспомнила Людмила Васильевна, — она еще два раза замуж выходила и потом в Штаты укатила. А ведь колхозница колхозницей была.
— Ну ты, Людка, и Соня! – проорала ей прямо в ухо Светка. – Первую пару проспала, а мы тебя и не будили. Как зачет будешь сдавать, подруга?
— На третью успею, – пробормотала Людмила Васильевна, поднимаясь и натягивая на себя валявшийся тут же халатик. Двигаться было легко, колени совсем не болели, и она ощущала себя невесомым воздушным шариком, рвущимся ввысь. А в маленьком зеркальце напротив отразилось чудесное молодое личико без всяких там двойных подбородков и мешков под глазами.
— Ну, тогда сходи на кухню чайник поставь, а я тут бутики сварганю, — предложила Светка.
Людмила Васильевна бодро пробежала в самый конец крашеного унылой зеленой краской коридора и вздрогнула от вида двух газовых плит с огромными черными ручками.
«Как же ими пользоваться… забыла… Индукционка у нас давно!
Прихлебывая мутный, пахнущий веником чай, она с сожалением подумала о своей утренней чашечке кофе из самых отборных зерен. И свежевыпеченных домработницей Надей булочках. Странно, она помнила и «эту», и «ту» жизнь, прекрасно ориентируясь в той же общаге, но какие-то нюансы из прошлого все-таки забылись за ненадобностью.
И тут ее словно ожгло: «Лешка!». Свадьбу-то с рыжей она расстроила, и сама вышла за него замуж. Но как оно здесь, в этой реальности? А еще как сдавать этот треклятый зачет по технической механике, если она уже двадцать лет, как не работает по специальности?
Но Алексей был важнее. Людмила Васильевна быстро оделась, ужаснувшись растоптанным своим сапожкам и пальтишку на «рыбьем меху». Давненько не доводилось ступать таким сапожком в лужу, но она прекрасно помнила, как от холода начинают ныть ступни и противно чавкает подошва. Зато ножки быстрые и стройные – вон мужик засмотрелся. Девушка крутанулась перед стеклянной витриной магазина, любуясь своим отражением, и поняла, что уже тысячу лет не ездила в троллейбусе, предпочитая любоваться окрестностями через тонированное стекло дорогой иномарки. А тут толпа на остановке и явно придется брать транспортное средство штурмом.
Внутри было тепло, пахло потом, дешевыми духами и еще чем-то знакомым, но неприятным. Стоя на одной ноге рядом с тесно прижатым к ней толпой нетрезвым с утра мужичком, Людмила Васильевна смотрела на проплывающие мимо серые улицы с толпами спешащих на работу таких же серых людей. Ни кофейни, ни шаурмичной, ни рекламы. Рука машинально дернулась к карману, чтобы достать айфон и посмотреть время. Но будочка телефона-автомата на углу напомнила, что их еще не изобрели. И это было не очень приятно, хотя разве стоит айфон всех тех болячек и жиров, которые она на себе носила? А впереди новая жизнь. С Алексеем. И их молодыми телами! И детки у них родятся — Сашка и Кирюша. И внучка Настенька… И поняла, что соскучилась по родным. Особенно по Настеньке.
Сдав в гардероб пальтишко с оторванной в автобусных боях пуговицей, Лидия Васильевна с замиранием сердца шагнула в аудиторию.
— О, Людочка, — садись ко мне! – Приветливо махнул Паша – пухлый увалень с добрым сердцем, который был тайно в нее влюблен. Пашка загремит после института в Армию и погибнет в Афганистане – Людмила Васильевна точно знала это с давней встречи выпускников.
Но что Паша – взглядом она искала Алексея, своего храпуна-мужа, который в данный момент был еще в своем молодом состоянии.
Проклятье! Он сидел на последнем ярусе, мило воркуя с этой рыжей Любкой, нагло положив руку ей на плечо. Красавчик, что и говорить!
— Да уж, сладкая парочка, —прокомментировала ее взгляд девица, чьего имени Людмила Васильевна, признаться, не помнила.
—Как так… Почему? – она закрыла глаза, чтобы развидеть эту картинку.
—Ну ты даешь! – Усмехнулась девица. – У них же завтра свадьба. А ты что, страдаешь?
— Вот еще! – Вспыхнула Людмила Васильевна, не понимая такой поворот событий. Ведь она точно знает, что именно на четвертом курсе расстроила свадьбу с этой рыжей и сама вышла замуж за Алексея. А теперь он женится на Любке? Нет!
Кое-как отсидев пару и получив замечание от преподавателя, она продумывала план спасения мужа от рыжей. В голову ничего не лезло, кроме того, чтобы испортить эту треклятую свадьбу. С этими мыслями она и поплелась в общежитие.
Соседки по комнате обедали. Горкой высилась на сковороде жареная картошка, в тарелке лежала нарезанная колбаса странного темного цвета. Но все равно выглядело это так аппетитно, что у Людмилы Васильевны заурчало в животе и потекли слюнки.
— А тебя, извини, не приглашаем. Ты денег в общаг на питание не сдавала, —пробурчала Светка, откусывая огромный ломоть колбасы.
—А я и не голодная, — огрызнулась Людмила Васильевна, вспоминая огромный стейк с кровью, который она ела во Флоренции. Там еще такой хозяин был забавный — все Тосканское предлагал.
Вздохнув, она достала потертый кошелечек и пересчитала наличность. Пять рублей восемьдесят копеек. А передача из дома еще не скоро. Но все равно придется сходить куда-нибудь перекусить, а то так и с голодухи можно помереть. Не до молодости будет.
—Девочки, а где здесь ближайшее кафе? – Вежливо обратилась она к соседкам. — Ну, чтобы неплохое, где стейки готовят на углях.
Те недоуменно уставились на нее и через секунду дико заржали:
—Ну, Людка, шутница. А марципаны с фрикасе тебе по вкусу? В пельменную сходи. Там, за углом.
В пельменной было полно народу. Стоя за столиком, Людмила Васильевна вяло ковыряла алюминиевой вилкой тугие комочки с мясом. Как ни странно, пельмени были вкусные — давно уже таких не ела. Но еда не лезла в рот, ведь завтра у Алексея свадьба! Вся жизнь наперекосяк. Нужна ей такая молодость?
Вернувшись, она улеглась на свою узкую продавленную койку. Жить не хотелось. По крайней мере, так.
В комнату заходили какие-то парни, девчонки активно собирались на дискотеку в военное училище – стать женой офицера было очень престижно, а новоиспеченные офицеры к месту службы старались прибыть с женами.
Она знала где молодые будут расписываться и в нужное время уже стояла около дверей ЗАГСА с четырьмя гвоздичками. Мимо проходил счастливые пары, но она ждала только одну. И вот наконец-то подъехал очередной кортеж. Из машины с глупым пупсом на капоте выбралась рыжая в пышном белом платье (явно с рынка) и при шляпе. К ней, улыбаясь, подбежал Алексей и, взявшись за руки они уже собирались проследовать в ЗАГС.
—Леша, —крикнула Людмила Васильевна, делая шаг вперед и всучивая оторопевшим молодоженам свой букет. – Это вам похоронный букетик. На долгую и счастливую жизнь! Леша, не женись на ней! Я твоя судьба! Детки у нас с тобой Кирилл и Сашка, правда, шалопуты, но свои же! Лешенька…
— Ненормальная! — возмутился Алексей, подхватив невесту, которая находилась в полуобморочном состоянии. – А ну-ка пошла отсюда…Дура!
Родственники оттеснили ее от парочки и хорошо что еще не накостыляли. А Людмила Васильевна побрела вдоль улицы, совершенно не замечая, куда она идет. Она нашла тихий дворик и просидела там на лавочке дотемна. Молодость и стройное тело, конечно, хорошо. Но зачем ей сейчас ТАКАЯ жизнь?
Любопытная луна выглянула из-за облаков и проложила яркую дорожку.
— Милая луна, — взмолилась Людмила Васильевна — верни меня, пожалуйста, назад! Не хочу я больше молодости. Не…
***
Пробуждение было внезапным, но Людмила Васильевна поняла, что она лежит, облаченная в любимую шелковую ночнушку на собственной кровати с ортопедическим матрасом. Мерно тикают большие напольные часы, из кухни вкусно тянет свежими булочками, но, главное, рядом тихо сопит ее муж Алексей. И никакой рыжей!
Она резко села на кровати и погладила привычную жировую складку на боку. Ну и пусть!
Зато уж булочек сегодня поест вволю. И… стейк. Да ну ее, эту вторую молодость….
