— Ты же программист! Какого черта я должен платить каким-то проходимцам за ремонт компьютера, когда у меня зять есть?! Ты обязан мне помогать бесплатно!
Слова, тяжёлые и маслянистые, как пережаренная котлета, упали на стол и придавили остатки воскресного обеда. Воздух на маленькой, залитой солнцем кухне, до этого пахнущий курицей и укропом, сгустился, стал вязким и трудным для дыхания. Николай Петрович, тесть, навис над столом, опираясь на свои широкие, как лопаты, ладони. Его лицо, обычно простовато-румяное, налилось тёмным, почти бордовым цветом человека, считающего свою ярость абсолютно справедливой.
Антон даже не поднял головы. Он методично, с хирургической точностью, отделял вилкой кусочек картофельного пюре от подливы на своей тарелке. Это движение было единственным звуком в наступившей тишине. Его жена Лена, сидевшая рядом, застыла с полуоткрытым ртом, её глаза метались между отцом и мужем, как у зрителя на теннисном матче. Она знала, что этот разговор неизбежен, и боялась его, как визита к стоматологу. Тёща, Тамара Игоревна, молча собирала со стола грязные тарелки, но её напряжённая спина и плотно сжатые губы ясно говорили, на чьей она стороне.
— Я не понимаю, за что ты вообще деньги получаешь, — не унимался Николай Петрович, переходя от крика к гулкому, обличительному рокоту. — Целый день сидишь, пялишься в свой ящик. Ни мешков не таскаешь, ни гайки не крутишь. Просто кнопки жмёшь. Моя внучка тоже кнопки жмёт на телефоне, ей за это платить что ли? Я свой ноутбук отвёз этим аферистам в подвале, они мне там насчитали… — он сделал драматическую паузу, обводя всех взглядом, — восемнадцать тысяч! За то, чтобы он перестал тормозить! Говорят, деталь какую-то менять надо. Обдираловка! А ты, родной зять, сидишь и молчишь.
Антон медленно прожевал картошку. Он не любил эти обеды. Они были ежевоскресной пыткой, ритуалом, в котором он всегда был чужим — непонятным элементом в простом и давно устоявшемся мире тестя. Мире, где ценилась физическая сила, понятный результат и громкий голос.
— Пап, ну хватит, — наконец подала голос Лена, её тон был тонким и просящим. — Антон не по этой части. Он программы пишет, это совсем другое.
— Другое? — взревел тесть, поворачиваясь к дочери. — А какая мне разница, что он там пишет? Компьютер — он и есть компьютер! Если ты водитель, ты и «Жигули» починишь, и «КамАЗ»! А если нет — значит, ты не водитель, а наездник! Так и тут. Либо ты программист и можешь любую железяку к жизни вернуть, либо ты просто штаны просиживаешь!
Антон аккуратно положил вилку и нож на тарелку крест-накрест. Он вытер губы салфеткой, сложил её в идеальный квадрат и только после этого поднял глаза. Его взгляд был спокойным, почти безразличным. В нём не было ни обиды, ни злости, только лёгкое, почти незаметное любопытство исследователя.
— Николай Петрович, — его голос прозвучал удивительно ровно и отчётливо в пропитанном гневом воздухе. — Позвольте, я уточню. Вы считаете, что поскольку я ваш родственник и моя работа связана с компьютерами, я должен бесплатно потратить своё личное время и применить свои профессиональные навыки для решения вашей проблемы. Я всё правильно понял?
Тесть на секунду сбился с ритма. Формулировка зятя была обезоруживающе точной и холодной.
— Ну… да! Именно так! — нашёлся он. — Потому что мы — семья! А в семье не торгуются, в семье помогают! Или для тебя это пустой звук?
Антон посмотрел на Лену, которая едва заметно качала головой, умоляя его не продолжать. Затем на тёщу, которая демонстративно гремела посудой в раковине. И снова на побагровевшее лицо тестя. На его губах появилась едва уловимая, странная улыбка.
— Нет. Не пустой. Вы абсолютно правы. Семья должна помогать семье. Где ноутбук? Я заберу его сегодня.
Антон поставил ноутбук на свой рабочий стол с тем же брезгливым чувством, с каким патологоанатом кладёт на секционный стол запущенное тело. Корпус из дешёвого, засаленного пластика был испещрён царапинами, словно его использовали вместо разделочной доски. На крышке выцвела наклейка какой-то футбольной команды, а по углам забилась многолетняя грязь. Клавиши протёрлись до блеска, а между ними виднелись крошки, волосы и прочий бытовой мусор. Этот артефакт был не просто старым — он был запущенным, нелюбимым, отражением отношения своего владельца к вещам, которые должны были просто работать, не требуя ничего взамен.
Он подключил питание и нажал на кнопку. Ноутбук ответил натужным, предсмертным хрипом. Вентилятор взвыл, как маленький реактивный двигатель, пытаясь прогнать через забитые рёбра радиатора горячий воздух. На экране появилось изображение, и началось то, что Николай Петрович называл «загрузкой». Минута. Две. Пять. Антон молча сидел и ждал, постукивая пальцами по столу. Он мог бы заварить и выпить чашку кофе, прежде чем на рабочем столе наконец прогрузятся все ярлыки сомнительных программ, оптимизаторов и чистильщиков, которые, по иронии, только замедляли систему.
Открыв свойства системы, Антон хмыкнул. Картина была даже хуже, чем он предполагал. Древний, медленный жёсткий диск, забитый под завязку. Минимальный объём оперативной памяти, которого едва хватало для операционной системы. И вишенка на торте — пиратская сборка Windows, скачанная с торрентов, кишащая вирусами и рекламными модулями. Сервисмены, назвавшие цену в восемь тысяч, были ещё оптимистами. По-хорошему, этот хлам следовало просто выкинуть.
Но выбрасывать его Антон не собирался. Он открыл свой рабочий ноутбук и погрузился в работу. Он работал молча, с сосредоточенностью хирурга, готовящегося к сложной операции. На лице его не было ни злости, ни обиды. Только холодный, кристально чистый расчёт. Это была не месть. Это было составление сметы.
Сначала он открыл сайт крупного интернет-магазина. Он не стал искать самые дешёвые комплектующие. Нет. Он выбрал твердотельный накопитель SSD известного бренда — надёжный, быстрый, с хорошими отзывами. Не самый дорогой, но и далеко не бюджетный. Оптимальный. Он сделал скриншот страницы с ценой и добавил товар в корзину. Затем — планка оперативной памяти. Тоже надёжный производитель, стандарт качества. Ещё один скриншот, ещё один товар в корзине. Он оплатил заказ своей картой, тщательно сохраняя электронный чек.
Следующим шагом было программное обеспечение. Это был самый важный пункт в его плане. Он мог бы установить ту же пиратскую сборку за полчаса. Но это было бы помощью. А он не помогал. Он выполнял работу. Он зашёл на официальный сайт Microsoft и купил лицензионный ключ для Windows 10 Home. Цифры на экране сложились в сумму, которая заставила бы Николая Петровича схватиться за сердце. Антон скрупулёзно сохранил квитанцию об оплате. Для полноты картины он приобрёл годовую подписку на хороший антивирус. Ещё один чек в цифровую папку.
Когда курьер доставил комплектующие, началась физическая работа. Он аккуратно разобрал старый корпус, вычистил из системы охлаждения комья пыли, похожие на серый войлок. Он действовал без спешки, каждый винтик складывая в специальную магнитную коробочку. Он установил новый SSD и дополнительную память. Затем началась самая кропотливая часть — установка чистой, лицензионной системы. Он не ставил никаких лишних программ, никаких «ускорителей». Только операционная система, драйверы, антивирус и браузер. Идеальный, девственно чистый компьютер.
Когда всё было готово, он включил его. Ноутбук загрузился за пятнадцать секунд. Вентилятор тихо шелестел, корпус был холодным. Он работал идеально. Лучше, чем когда-либо работал.
Антон сел за свой компьютер и открыл текстовый редактор. Он создал документ под названием «Акт выполненных работ». Аккуратными столбцами он перечислил всё, что сделал. «Диагностика неисправностей. Стоимость: 0 рублей 00 копеек». «Чистка системы охлаждения и замена термопасты. Стоимость: 0 рублей 00 копеек». «Установка комплектующих. Стоимость: 0 рублей 00 копеек». «Установка и настройка операционной системы. Стоимость: 0 рублей 00 копеек». «Установка базового ПО. Стоимость: 0 рублей 00 копеек».
А ниже он сделал другой раздел: «Затраченные материалы и ПО». И туда он, прикрепляя сканы чеков, внёс всё: SSD-накопитель, модуль оперативной памяти, лицензионный ключ Windows, подписку на антивирус. Он вывел итоговую сумму. Семь тысяч триста рублей. Он распечатал этот лист, положил его в прозрачный файл и оставил на столе рядом с обновлённым, тихо гудящим ноутбуком. Теперь всё было готово.
Антон вошёл в квартиру тестя, держа ноутбук двумя руками, как официант несёт дорогое блюдо. Он не разувался в коридоре, а прошёл прямо в комнату, где Николай Петрович смотрел телевизор, развалившись в старом, продавленном кресле. Воздух был пропитан запахом вчерашнего ужина и дешёвого табака. Увидев зятя, тесть лениво нажал кнопку на пульте. Экран погас.
— Ну что, колдун, воскресил мою шарманку? — спросил он с ноткой снисходительного превосходства в голосе. Он был в своей стихии, в своей крепости. Здесь он был хозяином, а зять — всего лишь просителем, или, в данном случае, исполнителем.
— Готово. Можете проверять, — Антон поставил ноутбук на журнальный столик. Внешне он был тот же — поцарапанный, с выцветшей наклейкой. Но когда тесть поднял крышку, что-то изменилось. Он нажал на кнопку включения, ожидая привычного натужного воя и долгого ожидания, но вместо этого его встретила почти полная тишина. Лишь тихо шелестел вентилятор. Рабочий стол появился на экране секунд через пятнадцать.
Николай Петрович недоверчиво хмыкнул. Он подвигал мышкой на тачпаде. Курсор летал, а не ползал. Он кликнул на иконку браузера. Окно открылось мгновенно. Он открыл ещё несколько вкладок, потом папку с фотографиями, забитую тысячами тяжёлых файлов. Всё работало без малейшей задержки. Лицо тестя расплылось в довольной, торжествующей улыбке. Он победил. Он заставил этого умника работать бесплатно, и тот, видать, на совесть постарался, чтобы доказать свою квалификацию.
— Вот! Вот это я понимаю! — он победно хлопнул ладонью по столу, едва не опрокинув пепельницу. — А эти проходимцы в сервисе мне про какие-то замены рассказывали, жулики! Руки просто должны из нужного места расти! Молодец, Антон! Можешь, когда захочешь!
Он откинулся в кресле, наслаждаясь моментом своего триумфа. Он не просто получил исправный компьютер. Он утвердил свой авторитет, поставил на место умника-зятя, доказал, что его житейская мудрость и право требовать сильнее всех этих новомодных «проектов» и «дедлайнов».
Антон молча наблюдал за этой сценой. Он дождался, пока волна восторга схлынет, и только тогда с непроницаемым лицом достал из принесённой с собой папки прозрачный файл. Он аккуратно положил его на стол рядом с ноутбуком.
— Что это? — прохрипел тесть, его хорошее настроение ещё не успело испариться.
— Акт выполненных работ, — спокойно ответил Антон. — Как мы и договаривались, всё абсолютно бесплатно. Я не взял с вас ни копейки за своё время и свои навыки.
Николай Петрович с недоумением взял лист. Он пробежал глазами по строчкам: «Диагностика — 0 рублей», «Установка — 0 рублей», «Настройка — 0 рублей». Его лицо озарила усмешка. Он решил, что зять просто решил поиграть в бюрократию, съязвить напоследок. Но потом его взгляд опустился ниже, к разделу «Затраченные материалы и ПО», и усмешка застыла на его лице, превращаясь в гримасу недоумения. SSD-накопитель — цена. Модуль оперативной памяти — цена. Лицензия Windows 10 Home — цена. Антивирус — цена. А в самом низу жирным шрифтом была выведена итоговая сумма: «К оплате: 7300 рублей 00 копеек».
— Семь… триста? — выдавил он, и в голосе его прозвучал металл. — Ты что, с ума сошёл? Ты издеваешься надо мной?
— Нисколько, — голос Антона был ровным и холодным, как сталь хирургического скальпеля. — Я выполнил нашу договорённость. Моя работа была бесплатной. Но комплектующие и лицензионное программное обеспечение — это материальные ценности. Я купил их за свои личные деньги. Вот чеки, всё приложено. Я же не могу вам их подарить, это было бы слишком щедро с моей стороны. Мы договаривались о помощи, а не о спонсорстве. Оплатить можете наличными или переводом на карту.
Николай Петрович смотрел то на счёт, то на зятя. Краска медленно заливала его лицо, начиная от шеи и поднимаясь к корням седых волос. Он понял. Он понял всё. Его не просто обманули — его поймали в ловушку, выстроенную из его же собственных слов. Его загнали в угол, используя безупречную, бездушную логику. Он требовал бесплатной работы — он её получил. А всё остальное было товаром. И оспорить это было невозможно. Это был не семейный разговор, это была товарно-денежная операция, где он оказался в роли неплатёжеспособного должника.
— Ах ты… торгаш, — прошипел он, и кулаки его сжались так, что побелели костяшки. — Ты это специально подстроил! Решил на старике нажиться?! Унизить меня?
— Торгаш? — Антон впервые за весь разговор позволил себе усмехнуться. Усмешка получилась кривой, лишённой всякого веселья. — Вы правы, Николай Петрович. Эта ситуация действительно про торговлю. Только торгуете здесь вы. Всегда торговали.
Он сделал шаг вперёд, и от этого движения тесть инстинктивно подался назад, вжимаясь в спинку своего кресла. Спокойная, почти летаргическая маска с лица Антона сползла, обнажив что-то твёрдое, острое и очень холодное. Его голос больше не был ровным, в нём появился низкий, вибрирующий тембр человека, который слишком долго молчал.
— Вы торгуете родственными связями. Выставляете их на прилавок, как кусок мяса, и ждёте, что вам за это отплатят. Не деньгами, нет, это для вас слишком мелко. Вы хотите, чтобы платили временем, силами, нервами. Чтобы я бесплатно настраивал вам телевизор, потому что «ты же в этом шаришь». Чтобы я консультировал по телефону вашу свояченицу, какой ей выбрать смартфон, потому что «это же пять минут для тебя». Чтобы я приезжал в воскресенье и чинил ваш компьютерный хлам, потому что «ты же программист». Вы не просите о помощи, вы выставляете счёт за то, что позволили мне стать частью вашей семьи.
Каждое слово было похоже на точный, выверенный удар. Антон не повышал голоса, но говорил так, что, казалось, дребезжат стёкла в серванте.
— Унизить? — он снова коротко усмехнулся. — Вы чувствуете себя униженным не потому, что я принёс вам счёт. Вы в ярости, потому что впервые за много лет вашему потребительскому отношению выставили ценник. Вы привыкли, что всё вокруг вам должны. Дочь должна любить по умолчанию. Тёща должна молча соглашаться. Зять должен быть бесплатным приложением с набором полезных функций. А когда приложение вдруг выкатило счёт за платные опции, ваш мир пошатнулся. Оказалось, что моё время чего-то стоит. Что мои знания — это не воздух. И это для вас невыносимо.
Николай Петрович тяжело дышал, его лицо стало пятнистым. Он искал, за что зацепиться, и нашёл единственное, что у него оставалось. Он повернул голову к двери, где в оцепенении стояла Лена.
— Лена! Ты это слышишь? Ты слышишь, что он говорит твоему отцу? Ты позволишь этому… этому счетоводу меня оскорблять? Ты за кого вообще — за него или за свою семью? Выбирай!
Это был его последний, главный козырь. Ультиматум, который должен был вернуть всё на свои места, заставить дочь подчиниться кровным узам. Лена медленно вошла в комнату. Она посмотрела на багровое, искажённое злобой лицо отца, потом на своего мужа — злого, холодного, но говорящего страшную правду. Она видела эту сцену сотни раз в разных вариациях: с соседями, с её матерью, с друзьями. Её отец всегда требовал, давил, считал, что весь мир вращается вокруг его желаний. И сейчас она должна была выбрать не между отцом и мужем. Она выбирала между привычной, удушающей ложью и неудобной, но честной реальностью.
Она подошла к Антону и молча взяла его за руку. Её пальцы были ледяными, но сжимали его ладонь крепко.
— Пойдём домой, — сказала она тихо, глядя не на отца, а на мужа.
Для Николая Петровича это было страшнее любого крика. Он ждал слёз, уговоров, истерики. А получил тихое, окончательное предательство.
— Что? Куда вы пойдёте? — прохрипел он, поднимаясь из кресла. — Ах ты… Значит, ты его выбрала!
Антон крепче сжал руку жены.
— Счёт я оставлю на столе, — сказал он в пустоту. — Можете не платить. Считайте это моим последним бесплатным вложением в вашу семью.
Они развернулись и пошли к выходу. Не быстро, не убегая. Просто уходя. Каждый их шаг отдавался в ушах Николая Петровича ударами молота. Он стоял посреди комнаты, огромный, растерянный и абсолютно одинокий. Дверь за ними не хлопнула — она просто тихо щёлкнула, отрезая его от них.
Он остался один. Тишина, ворвавшаяся в комнату, была оглушительной. Он опустил взгляд на журнальный столик. Там лежал ненавистный белый лист с цифрой «7300». А рядом стоял ноутбук. Его экран вдруг ожил, включилась заставка — яркие, сочные тропические рыбы неторопливо плавали на безупречно синем фоне. Компьютер работал идеально. Быстро, тихо, эффективно. Он получил то, что требовал. И в этой звенящей пустоте квартиры тихий, ровный гул идеально работающего кулера звучал как издевательский смех…
