— Значит, решено. Подаем документы на развод в понедельник, — Максим Борисович отложил телефон и посмотрел на Зою так, словно обсуждал покупку хлеба. — Квартиру оформлю на тебя, конечно. Справедливо же.
Зоя стояла у плиты, помешивая суп, и не сразу поняла, что муж говорит с ней. За три года брака она привыкла, что большинство его фраз адресованы телефону, компьютеру или воздуху.
— Что ты сказал? — она обернулась, прижимая к груди деревянную ложку.
— Развод, Зоя Петровна. Не притворяйся, что не ожидала, — Максим прошел к холодильнику, достал минеральную воду. — Артем через полгода поступать будет, самостоятельный уже. Нам больше незачем…
Он не договорил, но Зоя поняла. Незачем изображать семью.
Боль ударила под ребра так резко, что она невольно согнулась. Неужели все эти годы она была просто… наймитом? Экономкой с правом делить постель?
— А я думала, мы счастливы, — произнесла она едва слышно.
— Счастливы? — Максим усмехнулся. — Зоя, ты взрослая женщина. Какое счастье в тридцать восемь лет? Удобство, стабильность, взаимная выгода — да. Но счастье… Это в сериалах.
Сериалы. Значит, все эти вечера, когда она мечтала о настоящей близости, смотря романтические фильмы, пока он работал за компьютером, — это было наивно. Глупо.
— Мама, а где…— в кухню заглянул Артем и замолчал, почувствовав напряжение.
«Мама». Зоя вздрогнула. Три года назад она растрогалась до слез, когда семнадцатилетний парень впервые так ее назвал. Теперь понимала — это была лишь удобная формальность. Как называть чужую тетю, которая готовит и стирает.
— Артем, поужинаешь попозже, — буркнул отец. — У нас разговор.
Парень кивнул и скрылся в своей комнате. Зоя знала — он включит музыку в наушниках и будет делать вид, что не слышит их голосов. Как всегда, когда родители выясняли отношения.
Родители… Какая горькая ирония.
— Послушай, — Максим присел за стол, жестом пригласил ее сесть рядом. — Не строй из себя жертву. Ты получила больше, чем вкладывала. Квартира в центре стоит приличных денег, работу хорошую я тебе устроил…
— Работу? — Зоя наконец села, но держалась прямо, как струна. — Максим Борисович, я экономист с красным дипломом. В вашей компании я работаю на полставки за половину зарплаты, потому что ты считал неприличным, чтобы жена начальника зарабатывала больше мужа.
— Ну вот видишь! — он оживился, словно она подтвердила его правоту. — Я о тебе заботился. Берег твое женское достоинство.
Женское достоинство. Зоя вспомнила, как коллеги переглядывались, когда она приносила Максиму домашние пирожки. Как Кристина из бухгалтерии говорила: «Зоечка, ну что ты как прислуга? У мужа руки отсохли, что ли?»
А она гордилась. Думала — вот она, настоящая семья. Жена заботится о муже, муж ценит…
— Оцени мою честность, — продолжал Максим. — Мог ведь и не предупреждать. Документы подал, съехал, и все. А я по-человечески…
— По-человечески, — эхом повторила Зоя. — Максим Борисович, а когда ты решил, что мы должны развестись? Вчера? Позавчера? Или еще когда женился, срок поставил себе?
Вопрос был ядовитый, но Максим не смутился.
— Честно? Как только понял, что Артем поступать собрается. Зачем мне семья без детей в доме? Я свободолюбивый человек, Зоя. А ты… ты домашняя. Тебе нужен домашний очаг, семейные ужины, все эти…
Он махнул рукой, словно отгоняя назойливых мух.
— Эти что?
— Ну… женские штучки. Вязание, готовка, разговоры по душам. Найдешь себе подходящего мужика, будешь счастлива. А я не создан для таких отношений.
Зоя смотрела на него и словно видела впервые. Когда они познакомились четыре года назад, он показался ей таким серьезным, основательным. Она приняла его сдержанность за глубину, практичность — за надежность.
— Значит, я просто… няня была? Для Артема?
— Господи, ну что ты все драматизируешь! — Максим поднялся, начал ходить по кухне. — Няня, не няня… Мы были командой. Хорошей командой! Ты вела хозяйство, я зарабатывал деньги, Артем учился. Все довольны, все при деле.
— Все довольны, — повторила Зоя. — А что я получила от этой команды, кроме квартиры?
— Как что? Стабильность, защищенность, социальный статус замужней женщины…
— Любовь?
Максим остановился, посмотрел на нее с искренним недоумением.
— Зоя, ну мы же не подростки. Любовь… Это химия, гормоны. Проходит быстро. А что остается? Привычка, удобство, общие интересы. У нас все это было.
— Общие интересы? — Зоя встала, подошла к окну. За стеклом моросил дождь, и город выглядел серым, унылым. Как ее жизнь последние три года. — Максим Борисович, назови хоть один наш общий интерес.
— Ну… Артем. Дом. Работа.
— Артем тебя раздражает. Дом ты считаешь моей обязанностью. На работе мы общаемся только по делу.
— Зоя, я не понимаю, чего ты хочешь, — в голосе Максима прозвучала усталость. — Претензии какие-то детские. Мы взрослые люди, у нас взрослые отношения. Без соплей и сантиментов.
Взрослые отношения. Зоя вспомнила, как мечтала о детях. Как осторожно заводила этот разговор, а Максим отвечал: «Зачем нам еще один ребенок? Денег больше тратить? Артема хватит». Как она утешала себя — ничего, может, он передумает, привыкнет к мысли…
А он уже тогда планировал развод.
— И что теперь? — спросила она, не оборачиваясь. — Подаем заявление, ждем месяц, разводимся? И я съезжаю?
— Да нет же! — Максим подошел, положил руку ей на плечо. — Квартира твоя. Я сказал же. Я переезжаю к… У меня есть варианты. А ты живи, налаживай личную жизнь. Свободной женщине проще.
«У меня есть варианты». Значит, не просто решение созрело. Уже и место присмотрено.
— Давно у тебя есть варианты? — Зоя развернулась, посмотрела мужу в глаза.
— Это неважно, — он отвел взгляд. — Главное, что мы расстаемся цивилизованно. Без скандалов, претензий, дележа имущества.
— Без претензий? — Зоя усмехнулась, и в этом звуке не было ничего веселого. — А претензии есть, Максим Борисович. Самая главная — зачем я три года терпела это унижение?
— Какое унижение? — он искренне не понимал.
— Жить с человеком, который считает тебя обслуживающим персоналом. Который планирует твою жизнь без тебя. Который никогда — слышишь, никогда! — не спросил, чего хочу я.
Максим молчал, словно обдумывая ее слова.
— Знаешь что, — продолжила Зоя, — спасибо тебе. За честность. За квартиру. И за то, что открыл мне глаза.
— Вот и отлично, — обрадовался он. — Значит, договорились. В понедельник…
— В понедельник я подам заявление об увольнении, — перебила его Зоя. — И найду работу по специальности. За нормальные деньги.
— Зоя, не горячись. Работа у тебя хорошая…
— Работа у меня была хорошая. До того, как стала твоей женой. А потом я превратилась в приложение к семейному бюджету.
Она прошла мимо него к двери.
— Куда ты?
— Собирать вещи. Зачем мне дожидаться понедельника?
— Постой, — Максим схватил ее за руку. — Не надо так. Мы же договорились по-взрослому…
— По-взрослому, — кивнула Зоя. — Именно. По-взрослому я больше не намерена жить в доме, где меня не любят и не уважают.
Она высвободила руку, вышла в коридор. У двери Артемовой комнаты остановилась, постучала.
— Артем, можно?
— Да, заходи.
Парень сидел за компьютером, но было видно — работать не может, нервничает.
— Мы с отцом разводимся, — сказала Зоя просто. — Я съезжаю сегодня. Хотела попрощаться.
Артем обернулся, посмотрел на нее долго и внимательно.
— Мне жаль, — сказал он наконец. — Правда жаль.
— Спасибо. И… прости, если что-то не так делала. Я старалась быть хорошей мачехой.
— Ты была, — тихо ответил он. — Просто мы с папой… мы не умеем ценить людей. Это наша проблема, не твоя.
Зоя кивнула, развернулась к двери.
— Зоя Петровна, — окликнул ее Артем. — А можно… можно я буду иногда звонить? Узнавать, как дела?
Она обернулась, улыбнулась — первый раз за этот ужасный вечер.
— Конечно. Буду рада.
Через час она стояла на пороге с чемоданом. Максим пытался ее уговорить остаться до утра, но она была непреклонна.
— Увидимся в суде, — сказал он напоследок.
— Да, — кивнула Зоя. — Только не в качестве команды.
Такси везло ее через ночной город к подруге, у которой можно было переночевать. А завтра… Завтра начнется новая жизнь. Без иллюзий, но с надеждой на то, что где-то есть человек, который полюбит ее не за удобство, а за то, какая она есть.
Может быть, этого человека еще нет в ее жизни. Может быть, он не появится никогда. Но одно Зоя знала точно — больше никогда она не согласится быть просто удобной.
