Григорий вырос в семье, где решающее слово всегда оставалось за его матерью, Софьей Львовной. Будучи женщиной с сильным характером и острым умом, она добилась высокой должности, вышла замуж за перспективного однокурсника и сделала всё, чтобы её муж, Виктор Петрович, поддерживал её во всех начинаниях.
Это помогло ему построить блестящую карьеру, а семье — обрести статус и успех. Григорий воспитывался с раннего детства в лучших традициях: занимался музыкой, блистал успехами в школе, каждое лето отдыхал в престижном лагере страны и путешествовал с родителями.
На старших курсах школы Григорий впервые влюбился. Ирина, его одноклассница, была из простой семьи, её отец был инженером, а мать работала на почте. Эта разница в статусе сразу вызвала неодобрение Софьи Львовны, и она не скрывала своего мнения.
– Гриша, – однажды сказала она ему с холодной улыбкой, – ты можешь дружить с кем хочешь, но помни, что в жизни важна правильная партия. Ирина – хорошая девочка, но ведь её отец не сможет помочь тебе, как, например, мог бы кто-то из деловых кругов.
Слова матери глубоко засели в его голове, и со временем их отношения с Ириной закончились. Спустя пару лет на одном из юбилеев подруги Софьи Львовны Григорий познакомился с Марией – утончённой, воспитанной девушкой, с которой у них быстро завязались дружеские отношения.
За несколько лет встреч, семейных обедов и праздников они сблизились. Когда после выпуска Григорию предложили работу за границей, условием была женитьба. Решение о свадьбе с Марией казалось естественным, и вскоре они отправились строить жизнь за рубежом.
Более десяти лет они жили вдали от России. У них родились сын и дочка, и жизнь шла спокойно, пока им не предложили выгодную работу в Москве. Вскоре Григорий вернулся с семьёй в Москву на престижную должность, их обеспечили светлой квартирой в центре города. Однако с их возвращением спокойная жизнь начала рушиться.
Софья Львовна, недавно вышедшая на пенсию, решила восполнить упущенное, активно занявшись «воспитанием» внуков и невестки. Появившись в квартире сына с собственными ключами, она сразу дала понять, что отныне будет хозяйкой в доме.
Однажды, придя без предупреждения, она объявила Марии:
– Мария, тебе уже давно пора научиться вести дом. Я уволила вашу домработницу, с этого дня ты будешь справляться сама.
Мария ошеломлённо посмотрела на свекровь:
– Софья Львовна, извините, но у вас нет права распоряжаться в моём доме!
Софья Львовна вскинула голову, будто не веря, что услышала это.
– Это не твой дом, Мария. Это дом моего сына, и, значит, в первую очередь мой. Ты должна быть благодарна, что я вообще позволила Григорию на тебе жениться!
– Вы ведь знали, из какой я семьи, когда это произошло, – Мария ответила, пытаясь сохранять спокойствие. – И я думала, что вы оцените, что мы больше десяти лет живём вместе и справляемся сами. Это наша семья, и в ней свои порядки.
– Порядки? – голос Софьи Львовны зазвенел от холодного презрения. – Ты должна радоваться, что живёшь за счёт моего сына! Он всего достиг по моим усилиям, и мне решать, что происходит в его жизни. Жена у мужа временно, а мать навсегда.
Мария больше не могла сдерживаться.
– У нас с Григорием семья. Это наш дом, и вы не имеете права устанавливать здесь свои правила.
Но Софья Львовна только усмехнулась:
– Мы посмотрим, чья правда окажется сильнее.
Мария поняла, что этот разговор вряд ли сможет изменить что-то в отношениях. Она набрала номер Григория. Он ответил с раздражением, потому что был на переговорах, но Мария настояла.
– Ты скоро будешь дома? – спросила она твёрдо.
– Через пару часов. Что-то случилось?
– Просто постарайся приехать побыстрее, – ответила она и отложила телефон.
Затем она повернулась к свекрови и, собравшись с духом, произнесла:
– У вас есть два часа, чтобы обдумать своё поведение. Либо вы уходите сейчас, оставив всё как есть, либо я больше не смогу позволить вам приходить сюда без приглашения. Я буду вынуждена поставить вопрос ребром.
Софья Львовна, глядя на неё с насмешкой, усмехнулась:
– Думаешь, Гриша выберет тебя? Ты не представляешь, сколько сил я вложила, чтобы он добился своего. Ты для него всего лишь временная спутница.
Когда приехал Григорий, он сразу понял, что атмосфера в доме накалена до предела. Мария, не давая ему времени обдумать, коротко рассказала, что произошло.
– Гриша, – обратилась к нему Мария, – я прошу тебя решить сейчас, кто имеет право распоряжаться нашим домом.
Григорий на мгновение замешкался, но, видя решимость жены и устав от постоянного контроля матери, наконец твёрдо произнёс:
– Мама, положи ключи на стол. Я прошу тебя приходить только по приглашению.
Софья Львовна застыла, будто от удара, но молча бросила ключи на стол и ушла, не сказав ни слова.
Больше года свекровь не появлялась в доме. Но когда пришёл Новый год, Софья Львовна и её муж навестили сына с подарками для внуков и слова примирения. В этот вечер они как будто смогли отпустить прежние обиды и начать всё сначала.
Прошёл год с тех пор, как Софья Львовна переступала порог квартиры сына.
Отношения оставались натянутыми, каждый новый семейный праздник она отмечала отдельно, молча отказываясь от приглашений и отправляя короткие формальные поздравления. Григорий и Мария, хотя и чувствовали некоторое облегчение от её отсутствия, всё же ощущали тень неразрешённого конфликта.
С приближением Нового года Григорий снова задумался о матери. Накануне праздника он вдруг услышал в телефонном разговоре её мягкий, почти неуверенный голос:
— Гриша, я думала… может, мы с твоим отцом зайдём к вам на Новый год? Хочу повидать внуков, если, конечно, это не помешает…
Григорий сразу уловил в её голосе странную нотку, словно она впервые за долгое время чувствовала себя неуверенно. Он коротко кивнул, сдерживая эмоции, и тихо ответил:
— Конечно, мама. Мы будем вас ждать.
Вечером, когда в доме уже всё было готово к празднику, раздался звонок в дверь. Мария почувствовала волнение: как бы они ни говорили себе, что отпустили этот конфликт, ощущение тревоги всё равно осталось.
На пороге стояли Софья Львовна и Виктор Петрович, оба немного растерянные, но с доброжелательной улыбкой на лицах. Софья Львовна держала в руках яркие пакеты с подарками, и её взгляд нервно скользил по комнате. Но Мария явно ждала какого-то подвоха от свекрови!
— С Новым годом, дети, — негромко поздравила она, осматривая уютный интерьер и ёлку, украшенную с помощью внуков.
Внуки, увидев бабушку и дедушку, радостно выбежали навстречу, а Софья Львовна осторожно присела на корточки, обнимая их с заметной теплотой.
— Бабушка принесла вам подарки, — с улыбкой сказала она и передала детям пакеты.
Когда они разместились за столом, повисла короткая неловкая пауза. Софья Львовна, обычно такая уверенная и командующая, выглядела чуть смущённой и, поглаживая бокал шампанского, заговорила:
— Я… понимаю, что за последний год многое было. И, наверное, мне следовало быть… мягче. – Она слегка замялась, подбирая слова. — Мария, я хочу извиниться за свои слова и за то, что вмешивалась. Я ведь всегда считала, что только я знаю, как лучше для Григория и его семьи. Но я вижу, что ты хорошо заботишься о нём и детях, и… – Софья Львовна осеклась, как будто это признание давалось ей с трудом.
Мария кивнула, чувствуя, как напряжение понемногу уходит, и тихо ответила:
— Спасибо, Софья Львовна.
Софья Львовна и Виктор Петрович подняли бокалы, и впервые за долгое время напряжение исчезло. В этот вечер они как будто смогли отпустить прошлое и ощутить, что их семья снова вместе.
