Утро выдалось серым, словно размытый акварельный рисунок. Марина стояла у окна, бездумно разглаживая складки на чёрном платье. Николая не стало три дня назад. Сорок лет вместе — и вот так просто оборвалось всё, без предупреждения.
Звонок в дверь вырвал её из оцепенения. На пороге стоял Павел. Сын, которого она не видела почти три года.
— Мам, — он неловко шагнул вперёд и обнял её, — прости, что так долго.
От него пахло сигаретами и каким-то незнакомым одеколоном. Марина вдруг поняла, что совсем не знает этого высокого мужчину с залегшими под глазами тенями.
Снова звонок в дверь. Теперь это дочь Ирина.
— Мам, я принесла всё, что ты просила, — Ирина вихрем ворвалась в прихожую, но осеклась, увидев брата. — Паша? Ты приехал?
— Привет, сестрёнка, — Павел поднялся ей навстречу. — Как ты?
— Нормально, — сухо ответила Ирина. — Мама, я договорилась насчёт поминок.
Она выложила на стол какие-то бумаги, а потом вдруг повернулась к матери:
— Мам, я хотела поговорить… Насчёт квартиры. Ты не потянешь одна коммуналку и ремонт. Давай продадим, поделим и купим тебе что-то поменьше.
Марина растерянно посмотрела на дочь, потом на сына. Павел молчал, но его взгляд изменился. Цепкий, внимательный.
— Я бы мог переехать к тебе, мам, — неожиданно произнёс он. — Ухаживать за тобой.
Тишина повисла в комнате, густая и тяжёлая. Ирина смотрела на брата так, будто он только что сказал какую-то непристойность.
— Ты? Ухаживать? — её губы скривились. — После стольких лет отсутствия?
— А ты только и ждала подходящего момента, чтобы квартиру продать? — парировал Павел.
Марина сидела между ними, словно между двух огней. Она смотрела на своих взрослых детей и не узнавала их. Самое страшное — она понимала, что спорят они не о ней. О стенах. О метрах. О наследстве.
Похороны прошли как в тумане. Марина помнила только отдельные моменты: тяжесть земли на ладони, когда она бросала горсть на крышку гроба; скупые слова соболезнования от коллег Николая; тесную руку Ирины на своём плече.
К вечеру все разошлись, и Марина, наконец, осталась одна в квартире. Первая ночь без Николая. Она долго сидела в кресле, не включая свет, вспоминая, как он любил читать здесь.
Утром её разбудил звонок в дверь. Павел стоял на пороге с пакетом продуктов.
— Мам, я подумал, тебе может пригодиться помощь, — сказал он, проходя на кухню и выкладывая покупки. — Я сделаю завтрак.
— Спасибо, — Марина вяло улыбнулась. — Не ожидала от тебя…
— Я изменился, мам, — серьёзно сказал он, присаживаясь напротив. — Многое переосмыслил.
Марина внимательно посмотрела на сына. В его взгляде читалось что-то искреннее, но также и что-то расчётливое.
— Я подумал о том, что сказала Ирина, — продолжил Павел. — Насчёт квартиры. Это нечестно по отношению к тебе. Это твой дом, папин дом.
Снова звонок в дверь. Ирина вошла решительным шагом, но осеклась, увидев брата.
— Мама, я привезла документы из собеса, — она положила папку на стол. — И ещё я поговорила с риэлтором. За такую квартиру в этом районе можно получить хорошие деньги…
— Ира, мама только вчера похоронила отца, — перебил её Павел. — Какие риэлторы?
— А ты что, решил здесь обосноваться? — Ирина скрестила руки на груди. — Я просто пытаюсь решить практические вопросы.
Марина слушала их перепалку и вспоминала тот день, когда продала свои золотые украшения, чтобы помочь Павлу с долгами. Как Ирина кричала: «Вы всегда его выручаете! А обо мне кто подумает?».
На девятый день у Николая были бы именины. Марина накинула халат и вышла на кухню, автоматически начав готовить, словно сегодня обычный день.
К полудню стали собираться гости — друзья, соседи, бывшие коллеги Николая. За столом вспоминали его — шутки, мастеровитые руки, доброту. Марина думала — вот оно, настоящее наследство. Не стены, не вещи — а добрая память.
— Мама, я завтра привезу юриста, — сказала Ирина после ухода гостей. — Нужно разобраться с документами на квартиру.
— Зачем юриста? — спросил Павел. — Мама сама решит, что делать с квартирой.
— Конечно, решит, — согласилась Ирина. — Но нужно знать все юридические нюансы.
Вечером, когда Ирина уехала, Павел присел рядом с Мариной на диван.
— Мам, я тут подумал… Может, мне действительно переехать к тебе? Хотя бы на время. Помогал бы по дому, мы бы делили расходы.
Марина внимательно посмотрела на сына. В его глазах она видела искреннюю заботу, но и что-то ещё — неуверенность, расчёт?
— Поживи пока здесь, — сказала она, помолчав. — Посмотрим, как всё сложится.
Шли дни. Павел обосновался в квартире — перевёз вещи, повесил куртку в прихожей. Ирина заезжала почти каждый день — ненадолго, с деловым видом. Между братом и сестрой установилось зыбкое перемирие, но Марина видела их настороженные взгляды.
В тот день Марина ушла в поликлинику. Вернувшись, она услышала, как дети спорят.
— Ты не должна содержать взрослого сына, — говорила Ирина.
— Я плачу за квартиру и делаю ремонт, — сухо ответил Павел.
— Будто собираешься остаться здесь навсегда, — язвила Ирина.
— А ты бы предпочла продать квартиру и получить свою долю, — парировал Павел.
На следующий день, когда Павел ушёл в магазин, Ирина зашла в кабинет отца, чтобы собрать документы. Марина заметила, как дочь открыла шкатулку с личными вещами Николая и с явным интересом рассматривала их содержимое.
В этот момент вернулся Павел. Узнав, что Ирина в кабинете, он направился туда. Марина последовала за ним.
— Что ты делаешь? — голос Павла прозвучал резко.
— Собираю папины документы, — ответила Ирина. — Мама разрешила.
— А зачем тебе его личные вещи? Решила прибрать к рукам всё ценное?
— Я имею право… Это мой отец…
— Мой тоже, — перебил Павел. — И я не роюсь в его вещах.
— Потому что уже успел забрать всё ценное? Как ту коллекцию марок!
— Это было давно, — лицо Павла потемнело.
— Ты всегда паразитируешь на маминой доброте! — воскликнула Ирина.
— А ты хочешь продать квартиру и забыть о ней! — рявкнул Павел.
Марина стояла в дверях, наблюдая. Все маски были сброшены. Не осталось ни вежливости, ни фальшивой заботы — только голая правда.
— Забирай всё, что хочешь, — негромко сказала она, входя в комнату. — Только совесть не унесёшь — она тяжёлая.
Они замерли, будто наткнулись на стену.
— Я всё вижу, — продолжила Марина. — Вы оба пытаетесь использовать меня.
Один — чтобы получить крышу над головой, другая — чтобы получить долю от продажи.
— Вы забыли самое главное. Это дом, который мы с вашим отцом создавали всю жизнь. Для вас. Чтобы вы помнили, что такое семья.
Ирина заплакала. Павел стоял, опустив голову.
— Мама, ты права, — сказал он. — Я думал только о себе.
— Я тоже была неправа, — Ирина вытерла слёзы.
— Я не буду продавать квартиру, — твёрдо сказала Марина. — И не буду выбирать между вами. Это наш с отцом дом.
Через неделю она позвала обоих детей.
— Квартира останется моей до конца жизни, — объявила она. — Потом вы сами решите, что с ней делать.
Марина достала конверт. — Я написала вам письмо. Вы прочтёте его после того, как меня не станет.
В конверте было несколько строк о том, что самое дорогое наследство — это любовь друг к другу, а не материальные ценности.
Павел стал приезжать раз в неделю — помогал с домашними делами. Ирина заходила почти каждый день с внуками. Они не говорили больше о продаже квартиры.
Марина смотрела на своих детей и думала — может быть, они наконец поняли. А может, просто выжидают. Но это уже не её забота.
Главное — она сказала им правду. Остальное — их выбор. Их совесть. Их ноша.
