Кажется, даже звери не поступили бы так, как поступил мой муж. Его бы в какую-нибудь передачу определить нужно про хищных зверей, там, где, львы набрасываются антилоп. Он был бы мастером в этом деле. В последнее время я часто чувствовала себя антилопой. Он бы и на других львов, наверное, стал бросаться. Настолько, он потерялся в пространстве и времени, настолько у него шарики за ролики закатались.
А ведь когда-то всё было совсем не так. Мы жили с ним душа в душу, и всё-таки… Сейчас я понимаю, что проблемы были всегда, просто они скрывались под поверхностью, которая, как казалось, не вызывает никаких опасений. Он всегда чересчур любил свою маму. То есть, я хочу сказать, любовь к родителям — это прекрасно. Но, честное слово, он слишком любил свою маму. Можно ведь, скажем, любить человека и не звать его на наши свидания. Ведь это возможно, правда? Можно любить, и не рассказывать мне постоянно о том, какая она замечательная, и о том, что мне до неё, как до звезды.
Надо было бы ещё раньше возмутиться. Вообще я считаю, что мне нужно немного чаще возмущаться, чем я это делаю. А то все привыкают к тому, что я счастливая и всем довольная, и начинают мной пользоваться. «Её, мол, всё устраивает». А меня совсем не всё устраивает, если хотите знать.
Мы с мужем работаем в баре. То есть, по-моему, работаю я одна, а он просто хорошо время проводит. Бар всё-таки, как тут устоять. Вечно какие-нибудь разговорчики заводит с клиентками. Прямо у меня на глазах. Потом он, конечно, говорит, что я выдумываю, что он просто свои обязанности выполняет…
— О, какое у Вас платье. О, какие серёжки. О…
И так всю с ног до голову переберёт какую-нибудь красотку. Ну хоть словарь составляй. И это называется «я исполняю свои обязанности». Хороши обязанности. И, кроме меня, на него никто не обижается, представляете. Начальство ему говорит: «Так держать. Они теперь только к нам в бар будут ходить. Разве можно устоять перед таким красавцем, как ты». Рекламу из него сделали, а он и рад стараться. Подумать страшно, что он там ещё делал в рамках своей рекламной кампании.
Ему было совершенно всё равно, что я чувствую. Говорю же: лев и антилопа. Он заводил свои беседы с девушками прямо у меня под носом, ничуть не стесняясь. Слишком многого он себе не позволял, это правда. По крайней мере на моих глазах. Но что творилось, когда я отворачивалась? Одному Богу известно.
А когда он не говорил с девушками, то большую часть времени прохлаждался, бездельничал.
— Зачем, — говорит, — напрягаться. И без меня как-нибудь справятся.
Тем временем, я так не думала. Я брала намного больше смен, чем он, потому что, как мне казалось, нашей семье нужны деньги. Неправда ли, каждой семье нужны деньги? Но мой муж, видимо, считал, что всё само собой как-нибудь будет получаться. Считал, считал и досчитался.
Мне так нужна была чья-нибудь поддержка… На мужа, видимо, рассчитывать не приходилось. А я с ним проводила большую часть своего времени. На работе, правда, но всё-таки. Как я уже сказала, если он не болтал с девушками, то непременно рассказывал о своей маме. А когда мы возвращались домой, он ей обязательно звонил и во всех подробностях сообщал, как прошла смена. Вот такой вот он замечательный сын.
И мама у него тоже была замечательная. Не свекровь, а находка. Ну просто золото. О такой только мечтать можно. Только вот мне иногда выть от тоски хочется после того, как она к нам в гости приходит. Они с моим мужем — два сапога пара. Вообще не понимаю, зачем я им? Зачем им третий сапог. Они и вдвоём себя прекрасно чувствуют. И посмеются, и поплачут, и прошлое вспомнят. Весь спектр эмоций охватят. С утра до ночи готовы трещать.
И ладно бы свекровь моя была милая, добрая старушка. О нет, она очень вредная, а, может быть, даже и злая старушка. Кажется во всём мире она любит только своего сына, вся её любовь принадлежит ему. Как только речь заходит о посторонних предметах, например, обо мне… Сразу же начинается обсуждение всех моих недостатков. И опять же: всё в открытую, без стеснения, прямо у меня на глазах.
— Да, — говорит, — Коля, жена у тебя не сахар. Нелегко тебе приходится. Я бы на твоём месте тоже с другими девушками заговаривала. Что же тут ещё делать?
— Спасибо, мама, спасибо, что понимаешь меня.
— Да как же тут не понимать? Она только о себе и думает. До тебя ей нет никакого дела. Само собой, что тебе нужна забота. Хорошо, что у тебя есть я.
— Хорошо, мама.
— И где ты только откопал себе такую противную жену. Вечно она одеяло на себя тянет. Всё ей не так, всё ей не эдак. Стоит над душой и вечно возмущается. Мне иногда кажется, что она меня вот-вот из квартиры выгонит. Ревнует, понимаешь, тебя ко мне.
— Да, всё так мама.
И вот эти вот их задушевные разговорчики мне приходится выслушивать чуть ли не каждый день. Всю душу мне вытрепали. Меня просто поражает их наглость. Они или совсем не понимли, насколько мне всё это обидно слышать или специально, на протяжении долгого времени мучали меня.
— Ничего, ничего, — успокаивала мама сына, — всё будет в порядке. Она тебя вечно попрекает. Ей уже, наверное, кажется, что она может со всем без тебя справиться. Но ей только кажется. Без тебя она и шагу ступить не может. Только ты её опора и поддержка. Так что пусть особенно не выступает. А если заартачиться, так ты ей пригрози — мигом как шёлковая станет. Слишком ты с ней мягок. Вот что. Здесь нужно действовать решительными методами. Цель оправдывает средства — запомни, сынок.
Комбинации против меня выстраивали. Планы чертили. Вот как я им мешала. А тем временем я ничего особенного не делала. Работала и старалась обеспечить семью всеми необходимым. Не вышло.
От меня, так сказать, по способностям, им по потребностям. А потребности у них ого-го какие. Прямо-таки королевские.
Мой муж обожает дарить подарки. Замечательное качество, не так ли? Да, да, всё так. Только вот мне он подарки, не помню, когда в последний раз дарил. Ему кажется, что мне и так хорошо, меня всё устраивает. Нет, нет, подарки он дарит только своей ненаглядной маме. Действительно, зачем тратиться по мелочам, на какую-то там жену.
Он на всё для неё готов. Водит её по ресторанам, самыми дорогими блюдами угощает. В то же время меня он никуда не водит — разве что за нос. Самыми дорогими блюдами маму угощает. А меня одними только обещаниями кормит. Я сама после смены должна стоять у плиты, ухаживать за ним, обслуживать его. Он считает, что это в порядке вещей. Природа ведь меня для того и создала, чтобы ему жизнь облегчить, чтобы он мог отдохнуть как следует.
Даже в отпуск они с мамой ездили вместе. Вот какие неразлучные. Наверное, только и делали, что обсуждали меня. Это их очень объединяет. Дня ни пройдёт, чтобы они не обсудили мой очередной промах. Особенно любят трещать про то, как я выгляжу.
— Никакого у неё вкуса нет. Непонятно что на себя напялит и ходит, как павлин. Ошибся ты в ней сынок, ошибся. Но да это ничего, никогда ведь не поздно исправлять ошибки. Она только и делает, что деньги из тебя тянет. Косметику себе покупает, платья. И ладно бы для тебя старалась, так ведь ей до тебя нет никакого дела. Она, наверное, клиентам глазки строит.
Когда я говорила ей, что если кто и строит глазки, так это не я, а её сын, она отвечала мне:
— А ты не возмущайся, не возмущайся. Всё справедливо. Так и должно быть. Ты просто не оставляешь ему выбора.
Вот как всё в итоге оборачивалось. Я же сама оказывалась виновата. Если бы я по-другому одевалась, если бы я больше занималась спортом, если бы все мои деньги я тратила на её сына — вот тогда она бы ещё подумала на мой счёт. А так, чего со мной мелочиться? Не гонит меня только потому, что со мной не соскучишься. О чём же она с сыном будет говорить, если не обо мне?
И вот я терпела, терпела… Но ведь Везувий тоже долго спал, прежде чем проснуться, а потом никому мало не показалось. Однажды наглость моего мужа перешла все границы. У нас с ним тогда всё было непросто в финансовом отношении (впрочем, во всех других видах отношений у нас тоже было непросто). И вот он приходит домой с дорогой кожаной сумкой. Женской.
Я сначала опешила. Подумала, что это уже слишком даже для него.
— Это ещё что? — спрашиваю.
— Сумка, — многозначительно отвечает он, — подарок для мамы.
Никто ведь не против — дари подарки, сколько угодно. Только вот во время разговора с ним я выяснила, что он залез в долги, чтобы купить эту самую сумку. У меня прямо-таки глаза на лоб полезли, когда я услышала, сколько она стоит. Я и не представляла себе, что бывают такие сумки. Тут уж я не выдержала, и дремавший во мне Везувий проснулся.
— Ты же прекрасно знаешь, как нам сейчас нелегко, и, несмотря ни на что залезаешь в долги. Разве не мог подарить маме что-нибудь другое? К тому же, праздников насколько я помню в ближайшее время не намечается. Можно было и повременить.
— Что ты наделал? — спрашиваю я его.
А он мне в ответ:
— Я взял моей маме брендовую сумку в долг, ты будешь его гасить — Заявил муж Такого поворота я не ожидала.
— Что значит «я буду его гасить»?
— То и значит, дорогая. Ты ведь намного больше меня зарабатываешь. Тебе это будет совсем несложно. Мы же семья, помнишь? Должны помогать друг другу. Пусть это для тебя будет испытанием на прочность. А то что-то я давно не получал от тебя никаких знаков внимания. Всё бурчишь себе что-то под нос. Совсем от меня закрылась. Вот, сделай хотя бы это. Будь так добра.
— Что? Ты, значит, со всякими там девушками болтаешь вместо того, чтобы работать, так ещё и каких-то там знаков внимания от меня ждёшь, а ты не обнаглел случайно, а?
— Зачем же ты так кипятишься? Всё в порядке. Знаешь, как моя мама будет рада этому подарку? Главное ведь, чтобы она была счастлива. А если ты мне поможешь выплатить долги, так уж и быть, я маме за тебя словечко замолвлю. Она иногда перегибает палку в отношении тебя. Но в основном она, конечно, права. И всё-таки тебе нелегко приходится, я это чувствую. Но если ты внесёшь свою лепту в этот подарок, всё тут же переменится, вот увидишь.
— Что ты несёшь? С какого перепугу я должна вкладываться в подарок твоей маме, если она меня на дух не переносит. Да и я её тоже. Задабривать её я не собираюсь. Понял меня? Ты, кажется, забыл, что нам в этом месяце за квартиру платить нечем. А ведь мы ещё и в отпуск планировали съездить. Твои подарочки нас на улицу выгонят.
— Ах так, — нахмурился муж, — слишком долго я это терпел. Ещё одно слово о моей маме и…
— И что? Достала меня уже твоя мама. Каждый день о ней слышу. Ты ей прямо-таки дифирамбы поёшь. А в ней нет ровным счётом ничего замечательного. Она мне просто жизнь отравляет, вот и все её таланты. А теперь ты с ней на пару хочешь из меня деньги выудить, ну уж нет, не выйдет.
— Я тебя предупредил. Мы сделаем так: я забуду этот наш с тобой разговор, и он останется без последствий, но только при одном условии: ты выплатишь мои долги.
— Ах ты мне ещё и условия ставить будешь? Кажется, ты вообще не понимаешь, что происходит. Я без тебя прекрасно справлюсь. Без тебя и без твоей мамы. Очень вы мне нужны.
— Моя мама — главный человек в моей жизни, потому что она одна, а жён у меня ещё может быть сколько угодно.
— Вот и прекрасно, флаг тебе в руки. Иди, шуруй сюда. Знакомься со своими девушками, сколько душе угодно. Я ведь тебе только мешаю.
— Вот и уйду, посмотрим, как ты тогда запоёшь. На коленках ко мне ещё приползёшь, вот увидишь.
И он ушёл. Наконец-то я решилась. Само собой мне без него будет в сто раз лучше. Не нужны мне его подачки. Условия он мне ещё ставить будет. Давно пора было сделать решительный шаг, только вот я всё медлила и медлила. Главное, что, наконец, решилась. Пусть сам выпутывается. Пусть сам расхлебывает кашу, которую заварил. Мы ещё посмотрим, кто к кому на коленках приползёт.
Теперь я свободна. Больше никаких упрёков от моей свекрови. Никакого нытья мужа. Как же я скучала по этой тишине.
Наверное, мне придётся сменить работу, потому что видеть я его больше не хочу. Но да ничего, это не проблема. Перемены только к лучшему. Главное, что я нашла в себе силы и разрубила этот гордиев узел. Теперь можно будет начать всё сначала. Больше я не попадусь на эту удочку.
Как только встречу мужчину, сразу его спрошу, что он думает о своей маме, и, не дай Бог, я услышу всё ту же старую песню.
