— А помнишь, как ты на первом свидании со мной заказал самый дорогой стейк, а потом делал вид, что ищешь кошелек? — Лена рассмеялась, легко коснувшись плеча моего мужа.
Марк подыграл ей, картинно закатив глаза.
— Я не делал вид, я действительно его потерял! Если бы не ты, остался бы мыть посуду в том ресторане.
Они снова засмеялись. Весело, синхронно. Остальные гости за столом вежливо улыбались, но эпицентром всего веселья были они двое. Мой муж и моя лучшая подруга.
Я смотрела на них, и гладкая поверхность бокала в моей руке казалась единственной устойчивой вещью в этом мире. Лена знала эту историю. Конечно, знала, я сама ей рассказывала. Наверное. Я уже не была уверена.
Она появилась в моей жизни два года назад, яркая, громкая, как фейерверк. Мы столкнулись в йога-студии, и уже через час пили смузи, болтая так, будто знали друг друга вечность.
Она стала мне сестрой. Той, которая примчится в три часа ночи, если у меня поднимется температура, и той, кто поможет выбрать идеальный оттенок краски для стен в нашей с Марком спальне.
— Аня, ты чего такая серьезная? — Лена подмигнула мне через стол. — Переживаешь, что я раскрою все секреты твоего мужа?
Я заставила себя улыбнуться.
— Боюсь, самые интересные я и так знаю.
Марк перевел взгляд на меня, и в его глазах промелькнуло что-то теплое, предназначенное только мне. На мгновение я успокоилась. Это же Лена. Наша общая подруга. Просто она такая — душа компании, свой человек для всех.
Но потом она встала, чтобы принести еще вина, и ее рука как бы случайно скользнула по спине Марка.
Слишком медленно. Слишком интимно для дружеского жеста. Никто, кроме меня, этого не заметил. Марк даже не шелохнулся.
А я заметила. И вспомнила другое. Как неделю назад Лена позвонила Марку напрямую, чтобы спросить, какой перфоратор лучше купить ее отцу. Не мне, а ему. «Ты же у нас в этом разбираешься», — сказала она тогда.
Вспомнила, как на прошлом ужине она принесла его любимый десерт, который я ни разу не готовила, потому что считала слишком сложным. «Нашла рецепт в интернете, решила попробовать», — пожала она плечами.
Каждый такой эпизод был крошечным камешком. По отдельности — просто случайность. Но сейчас, в моей голове, они начали складываться в уродливую, тревожную мозаику.
Вечер подходил к концу. Гости разошлись. Лена задержалась, помогая мне убрать посуду. Марк уже ушел в спальню, сославшись на ранний подъем.
— Отличный вечер получился, — сказала Лена, ставя последний бокал в посудомойку. — Марк был в ударе.
— Он всегда такой, когда ты рядом, — ответила я. Слова вырвались сами, без моего контроля.
Лена замерла, ее спина была напряжена. Потом она медленно повернулась. Улыбка исчезла с ее лица, оставив после себя холодное, внимательное выражение. Она окинула меня оценивающим взглядом, будто видела впервые.
— Ты ревнуешь? — спросила она так прямо, что я растерялась.
— Нет, с чего ты взяла? Просто…
— Просто ты все поняла. Наконец-то.
Она подошла ближе. От нее пахло вином и духами, которые я ей подарила.
— Знаешь, Ань, я ведь не просто так с тобой познакомилась в той йога-студии. Я увидела его фотографию в твоем профиле за месяц до этого. И решила, что он будет моим. А самый простой путь к мужчине, как известно, лежит через его женщину.
Она усмехнулась, глядя мне прямо в глаза.
— Я специально подружилась с тобой, чтобы увести твоего мужа.
Воздух на кухне вдруг стал плотным, вязким. Я смотрела на Лену и ждала, что она рассмеется и скажет, что это самая глупая шутка в ее жизни. Но она не смеялась. Ее лицо было абсолютно серьезным, даже торжествующим.
— Ты… больная, — выдохнула я. Это было единственное, что пришло в голову.
— Вовсе нет. Я целеустремленная, — поправила она меня, и в ее голосе не было ни капли раскаяния. — Я потратила на это два года.
Два года я слушала твои бесконечные истории о том, как у тебя болит голова, как тебе не нравится твоя работа. Я учила привычки Марка, его любимые блюда, фильмы, музыку. Я знаю о нем больше, чем ты.
Она говорила это так обыденно, будто читала список покупок. А я стояла, и мир вокруг меня рассыпался на мелкие, острые осколки. Моя сестра. Моя опора. Все было ложью.
— Зачем ты мне это говоришь? — мой голос дрогнул.
— Потому что игра окончена. Точнее, ее финальный этап. Мне надоело притворяться. И я хочу видеть твое лицо, когда ты поймешь, что проиграла.
Она взяла свою сумочку с подоконника и направилась к выходу.
— Думаешь, я позволю? Думаешь, Марк…
— А что Марк? — она обернулась в дверях, и ее взгляд был полон ядовитой жалости. — Ты правда думаешь, что он ничего не замечал? Эту нашу… особую связь? Мужчины не такие идиоты, Аня. Они просто любят комфорт. А я сделала все, чтобы ему со мной было комфортнее, чем с тобой.
Дверь за ней захлопнулась. Я осталась одна посреди кухни, заставленной грязной посудой с праздника, который превратился в поминки по моей жизни.
Я бросилась в спальню. Марк не спал. Он сидел на кровати, листая что-то в телефоне. Он даже не поднял головы, когда я ворвалась в комнату.
— Ты слышал?! — закричала я. — Ты слышал, что она сказала?!
— Слышал, — спокойно ответил он, не отрывая взгляда от экрана. — Ты так кричала, что, наверное, и соседи слышали.
Его спокойствие обожгло меня сильнее, чем любая пощечина.
— И это все? «Слышал»? Она только что призналась, что два года целенаправленно разрушала нашу семью! Она охотилась на тебя, как на зверя!
— Аня, прекрати истерику, — он наконец посмотрел на меня. Взгляд был уставший и раздраженный. — Лена просто… эмоциональный человек. Может, она и преувеличила. Мы с ней просто друзья.
— Друзья? — я задохнулась от возмущения. — Друзья, которые обсуждают за моей спиной, какой мне сделать подарок на день рождения?
Друзья, которые переписываются по ночам? Я видела, Марк! Я все видела!
— И что ты видела? Переписку двух людей, которым есть о чем поговорить? В отличие от нас с тобой в последнее время. С тобой о чем говорить? О счетах за квартиру и о том, что у тебя опять проблемы на работе?
Каждое его слово было ударом. Он не защищал меня. Он защищал ее. Или себя. Или их обоих.
Я смотрела на него, на мужчину, которого любила, с которым строила планы, и понимала: Лена была права. Я уже проиграла. Битва закончилась, не успев начаться. Он уже был не на моей стороне.
Но потом ярость, горячая и слепая, начала отступать, уступая место чему-то другому. Холодному, острому и ясному, как лезвие скальпеля.
Если он думает, что я сдамся и буду молча смотреть, как они строят свое счастье на руинах моей жизни, он ошибается. Они оба ошибаются.
Я развернулась и молча вышла из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь. Война не окончена. Она просто переходит в новую фазу. И я больше не буду играть по правилам.
Следующие три дня я была идеальной женой. Той Аней, в которую Марк когда-то влюбился. Я не кричала, не плакала, не задавала вопросов.
Я готовила его любимые завтраки, улыбалась, когда он уходил на работу, и встречала его вечером с безупречным ужином.
Марк расслабился. Он решил, что я смирилась, приняла его версию о «просто дружбе» и «эмоциональности» Лены. Его раздражение сменилось снисходительной нежностью. Он даже начал говорить о совместном отпуске.
А я в это время действовала. Я позвонила Лене.
— Лен, привет, — мой голос был надломленным и тихим. Я репетировала эту интонацию перед зеркалом. — Я… я хочу извиниться. Я вела себя ужасно. Ты была права, я просто ревновала, как дура.
На том конце провода повисла пауза. Лена явно не ожидала такого.
— Я все обдумала, — продолжала я, выдавливая из себя всхлип. — Вы с Марком… вы действительно подходите друг другу. Я не хочу стоять у вас на пути. Я просто хочу… попрощаться нормально. Давай встретимся, выпьем кофе. В последний раз. Как подруги.
Она согласилась. Ее тщеславие не позволило ей отказаться от такого триумфа.
Мы встретились в той самой кофейне, где она впервые рассказала мне о своем «неудачном» романе, который, как я теперь понимала, был выдумкой от первого до последнего слова.
Я поставила телефон на стол, экраном вниз, якобы чтобы он не мешал. Диктофон уже работал.
— Я рада, что ты пришла в себя, — сказала Лена, размешивая сахар в своем латте.
— Я проиграла, — просто сказала я. — Ты победила. Ты оказалась умнее, хитрее. Я просто хочу понять, для чего все это было? Он настолько хорош?
Лена откинулась на спинку стула, наслаждаясь моментом.
— Дело не в том, что он хорош. Дело в том, что он твой. Я увидела вас вместе, таких правильных, таких счастливых. И мне захотелось это разрушить. Забрать себе. Доказать, что я могу.
Она говорила, а я слушала, и во мне не было ненависти. Только холодный интерес исследователя.
Она рассказала все: как изучала мои соцсети, как подстроила «случайное» знакомство, как врала мне и как манипулировала Марком.
— Главное — дать мужчине то, чего ему не хватает, — поучала она меня. — Марк устал от твоей предсказуемости. Ему нужна была интрига, игра. Я ему это дала.
Я сохранила запись. Но этого было мало. Мне нужен был финальный аккорд.
Вечером я ждала Марка дома. На столе стояли две тарелки и две свечи. Он вошел, удивленный.
— У нас сегодня праздник?
— Можно и так сказать. Прощальный ужин.
Я включила запись. Сначала Марк хмурился, потом его лицо начало бледнеть.
Он слушал самодовольный голос Лены, подробно описывающий, как она два года водила его за нос, называя его «скучающим предсказуемым муженьком», которого легко увести у «пресной жены».
Когда запись закончилась, он смотрел на меня с ужасом.
— Аня… я… я не знал… Я клянусь, я…
— Знаю, что ты не знал, — спокойно прервала я его. — Ты просто наслаждался вниманием. Это так по-человечески. Но есть кое-что еще.
Я положила на стол распечатку с сайта службы судебных приставов. Несколько исполнительных производств на имя Лены. Крупные долги по кредитам. Очень крупные.
— Она искала не любовь, Марк. Она искала спонсора. И твой малый бизнес, который ты так усердно строишь, показался ей отличным вариантом.
Я думаю, через полгода она бы уже «случайно» забеременела, и ты бы оплачивал ее долги до конца жизни.
Он молчал, раздавленный. Образ яркой, интересной женщины, так выгодно отличавшейся от «скучной» жены, рассыпался в прах, оставляя после себя лишь уродливую картинку лжи и корысти.
— Я подаю на развод, — сказала я, вставая из-за стола. — Дело не в ней, Марк. А в тебе. В том, что ты позволил этому случиться.
В том, что ты ни на секунду не усомнился в ней и так легко поверил в мою «истерику». Я не могу жить с человеком, которому не доверяю.
Я взяла заранее собранную сумку и пошла к двери.
— Аня, постой! — крикнул он мне в спину. — Пожалуйста! Дай мне шанс!
Я обернулась. В его глазах стояли слезы. Но я не почувствовала ни злорадства, ни жалости. Ничего.
— Удачи тебе, Марк, — сказала я. — Она тебе понадобится.
И я вышла за дверь, навстречу своей новой жизни. Битва была окончена. И я впервые за долгое время чувствовала себя не проигравшей, а победительницей.
