Микроволновка пронзительно запищала, оповещая о готовности. Полина выключила таймер, осторожно достала форму с запеканкой и поставила на подставку. Вечерний ритуал – ужин, новости по телевизору, разговор о прошедшем дне.
— Ты ужинать будешь? — крикнула она в сторону гостиной.
Никита появился в дверном проеме, насвистывая что-то бодрое. На нем была новая рубашка. Полина сразу заметила — не она покупала. Он прошел к холодильнику, достал йогурт и между глотками произнес буднично:
— Я хочу машину на Алену оформить. Всё равно нам две ни к чему.
Полина замерла с лопаткой в руке, не донеся ее до тарелки. Сырная корочка запеканки медленно оседала.
— Что ты хочешь сделать? — переспросила она, думая, что ослышалась.
— Ну, ты же не ездишь толком, — пожал плечами Никита, облизывая крышку от йогурта. — А сестре нужнее — Костя снова в командировку умотал на месяц. Как ей одной без машины?
Полина смотрела на мужа, не в силах поверить услышанному. В её голове вспыхивали цифры: ежемесячный платеж, проценты, тысячи, которые она откладывала из своей зарплаты, отказывая себе в новых туфлях, поездке к морю, курсах английского. Полтора года она оплачивала его кредит, чтобы…
— За которую я платила? — медленно спросила она, чувствуя, как немеют губы.
Никита поморщился:
— Полин, ну чего ты начинаешь?
***
Полина опустилась на стул, всё еще не отводя взгляд от мужа. Тот наконец перестал улыбаться и, заметив выражение её лица, неловко переступил с ноги на ногу.
— Ладно, не кипятись. Я пойду руки помою, — пробормотал он и скрылся в коридоре.
Полина медленно выдохнула. История их совместной жизни пронеслась перед глазами яркими эпизодами, словно кто-то перелистывал альбом с фотографиями.
Два года назад, сразу после свадьбы, Никита переехал в её однушку на пятом этаже. Тогда всё казалось таким ясным и правильным. Она — бухгалтер в крупной торговой сети с хорошей зарплатой и премиями. Он — техник на местном заводе, работящий, спокойный.
Кредит за его серебристую «Киа» никто не отменял. «Дорогая, ты же понимаешь, я брал её до нашей встречи, — объяснял он тогда. — Платежи небольшие, но у меня сейчас туго с деньгами».
Полина кивала. Конечно, понимала. Семья — это ведь взаимопомощь. «Мы справимся,» — уверенно говорила она и каждое двадцатое число отправляла платеж в банк. Почти тридцать тысяч ежемесячно.
А Никита… Никита действительно покупал продукты. Заправлял машину. Иногда приносил ей шоколадки — «побаловать любимую».
— Ты обиделась? — его голос вернул её в реальность.
Полина посмотрела на мужа, вытирающего руки полотенцем.
— Нет, я в шоке, — тихо ответила она. — И категорически против.
— Ну, Алёнке правда нужнее. Ты же знаешь, у неё никого, кроме меня.
Алёна. Конечно же. Младшая сестра. Они остались без родителей восемь лет назад. «Я ей и брат, и отец», — часто повторял Никита.
Сейчас она замужем за Костей, менеджером какой-то строительной фирмы. Но почему-то это не мешает ей звонить брату по любому поводу.
«Никита, я в торговом центре, с сумками, можешь подъехать?» — писала она в прошлый вторник, и Никита, оставив недоеденный ужин, сорвался с места.
Или как тогда, в октябре: «Брат, к нам сантехник не приходит уже третий день, а из-под раковины капает. Приедешь посмотреть?» И он ехал, вечером, после смены, с набором инструментов и банкой силиконового герметика.
А Полина терпела. Всегда терпела.
***
Следующим вечером Полина сидела перед ноутбуком с телефоном. Очередная таблица с цифрами никак не хотела сходиться.
— Ты во сколько домой сегодня? — спросила она в трубку, прижимая телефон плечом к уху.
— Задержусь немного, — голос Никиты звучал виновато. — Алёнка просила комод в детской собрать. Они там комнату для малыша обустраивают… ну, понимаешь.
Полина стиснула зубы.
— Понимаю, конечно.
Телефон соскользнул на колени. На часах было уже девять вечера. Третий раз за эту неделю муж возвращался затемно. А на столе ждал остывший ужин.
Никита вернулся около одиннадцати. По звуку шагов Полина поняла: настроение у него приподнятое.
— Представляешь! — начал он с порога, стягивая куртку. — Алёнка с Костей нас на выходные зовут, шашлыки…
Полина резко выпрямилась.
— Может хватит? — слова сорвались прежде, чем она успела их обдумать.
— Что? — Никита застыл в дверях кухни.
— Она взрослая, замужем. Может, хватит уже нянчиться?
Никита нахмурился, его лицо мгновенно изменилось.
— Ты не поймешь, — сказал он, и в голосе зазвучал металл. — У неё нет других родственников, кроме меня. У тебя хотя бы родители живы.
Эти слова больно уда рили. Полина замолчала, опустив глаза. Что она могла возразить? Разве несчастье сестры не важнее её раздражения?
Полина встала и начала убирать со стола. Внутри всё кипело, но снаружи — тишина. Только руки слегка дрожали, когда она мыла посуду.
Никита не заметил. Он уже копался в холодильнике, насвистывая какую-то мелодию.
***
Утро выдалось на удивление мирным, несмотря на вчерашнюю перепалку. За завтраком Никита был непривычно внимателен — сам приготовил кофе, подал тосты, даже обронил пару фраз извинения за вчерашнее.
— Извини, если вчера перегнул, — сказал он, отпивая кофе. — Просто у нас с Алёной своя история.
— Я понимаю, — кивнула Полина. — Сегодня не хочу об этом думать. В час выезжаем?
— Конечно, буду готов.
Полина аккуратно выкладывала яблочные дольки на тесто, напевая что-то себе под нос. На день рождения мамы у нее была традиция: яблочный пирог по бабушкиному рецепту, новая книга (в этот раз детектив модного автора), и непременно — букет пионов, которые мама любила больше всего.
Пирог был почти готов и источал яблочный аромат, когда телефон Никиты зазвонил. По его меняющемуся выражению лица Полина сразу поняла, кто звонит — она уже безошибочно распознавала эти разговоры.
— Да, Алён, привет, — сказал он, отворачиваясь к окну. — Да, понимаю… Сегодня? Нет, не проблема.
Закончив разговор, Никита повернулся к ней с тем выражением, которое она уже слишком хорошо знала — виноватым, но решительным.
— Полин, я её быстро завезу и вернусь. Это важно.
— Что случилось? — Полина медленно сняла прихватки.
— У неё УЗИ сегодня, надо в клинику отвезти. Костя на работе, а потом ещё в аптеку заехать.
— Сегодня мамино день рождения, — напомнила Полина, стараясь говорить спокойно. — Мы с же на обед к ней собирались. Ты обещал.
— Ну я ж ненадолго! — Никита уже натягивал куртку. — Не могу же я сестру бросить. Она одна.
— Она не одна, у неё муж есть. Почему она такси не вызовет?
— У неё денег нет лишних, — отмахнулся Никита. — Я быстро! Буду вовремя, честно!
Час спустя Полина ехала к родителям в одиночестве. С каждой минутой грусть сменялась злостью. Он даже не позвонил. Только когда она уже сидела за столом, пришло сообщение: «Задерживаюсь, не ждите».
За чаем мама, конечно, поинтересовалась отсутствием зятя. Полина сдержанно ответила, что он с сестрой, как обычно. И вдруг её прорвало. Она рассказала родителям всё: про постоянные просьбы Алены, про отсутствие мужа, про сегодняшний сорванный праздник.
— Я устала быть на втором плане! Всегда Алена, её проблемы, её нужды. Каждые выходные — Алена звонит, Алена просит. А теперь вот даже в твой день рождения!
Отец, обычно немногословный, покачал головой
— Похоже, он женился не только на тебе.
Вечером, вернувшись домой, Полина застала Никиту перед телевизором. Он был расслаблен, будто ничего не произошло.
— Как мама? — спросил он как ни в чём не бывало. — Понравился подарок?
— Где ты был до восьми вечера? — прямо спросила Полина.
— С Аленой, ты же знаешь. Мы после УЗИ заехали в кафе пообедать, раз уж всё равно были в городе. Она расстроилась бы, если б я сразу уехал.
— А то, что я расстроилась, ждала тебя, что моя мама ждала — это неважно?
— У меня выбора не было, Полина. Ты же знаешь Алёну, она такая чувствительная сейчас.
Наблюдая за мужем, который, похоже, не видел ничего необычного в сегодняшнем дне, Полина вдруг отчётливо осознала тревожащую мысль: «А что, если у нас будут дети? Он тоже будет уезжать по первому звонку сестры?»
***
Утром Полина стояла у плиты, помешивая овсянку в кастрюльке. Утренний завтрак — пожалуй, единственная привычка, которая оставалась неизменной, несмотря на растущее напряжение в доме. Вчерашний разговор оставил тяжелый осадок. Она старалась отвлечься мыслями о работе, когда услышала, как Никита вошел на кухню.
— Кофе будешь? — спросила она, не оборачиваясь.
— Ага, — Никита что-то искал в ящиках стола. — Кстати, я вчера забыл сказать. Я переоформил машину на Алену. Всё равно ты ей не пользуешься.
Полина застыла с ложкой в руке. Овсянка закипела, выплескиваясь через край.
— Что ты сделал? — она выключила плиту и резко повернулась к мужу. — То есть вчера вы не в кафе ездили, а машину переоформлять?
— Да, я вчера переоформил машину, — повторил он буднично, наконец найдя какие-то бумаги. — Ей нужнее. С ребенком без машины никуда.
— Машину, за которую я платила?! — голос Полины дрожал. — Мы платили за кредит вместе. И я вносила большую часть.
Никита пожал плечами, как будто речь шла о старой футболке, а не о машине за полтора миллиона.
— Это мой кредит. До брака. Я не обязан перед тобой отчитываться.
Полина опустилась на стул. В голове не укладывалось, как можно было так поступить, она же предупреждала, что против. Она вспомнила, как отказывала себе во всем, чтобы вносить платежи. Как мечтала о поездке на море, которую они откладывали из-за кредита.
— Но я платила за неё, — сказала она тихо. — Больше года.
— Ну, значит, будем считать, что ты её Алене подарила, — усмехнулся Никита. — Она очень благодарна, кстати.
Полина посмотрела на мужа, словно видела его впервые — чужого, равнодушного человека.
— Тогда это последнее, что ты я сделала как жена, — произнесла она с неожиданным для себя спокойствием.
— В смысле? — Никита наконец оторвался от бумаг.
— В прямом. Ты совсем обнаглел, Никита, — она встала. — Собирай свои вещи и можешь ехать к своей драгоценной сестре. Думаю, она найдет тебе местечко.
***
Стопка бумаг на краю стола казалась Полине одновременно и грузом, и освобождением. Заявление на развод, квитанции платежей, выписки со счетов — всё было разложено в аккуратные папки с цветными закладками. Полина провела три бессонные ночи, собирая документы, отслеживая каждую копейку, переведенную на счет банка.
Адвокат, приятная женщина средних лет с коротким каре, просматривала бумаги через очки, кивая своим мыслям.
— Хорошо, что вы сохранили выписки о переводе наследства, — сказала она, отпивая кофе из бумажного стаканчика. — Это ключевой момент. Сможем доказать, что средства были вашими личными, а не общими.
Полина сжала руки в замок:
— Я даже не думала, что придется это всё доказывать.
— В браке обычно так, к сожалению, — адвокат отложила папку. — Но у нас хорошие шансы.
Когда Никита получил судебную повестку, он позвонил сразу.
— Ты что, действительно подала на развод? — его голос звучал растерянно.
— А ты думал, я просто так сказала? — Полина продолжала складывать оставшиеся вещи мужа в коробку.
— Я думал, ты успокоишься, — он выдержал паузу. — Послушай, может, поговорим? Я не хотел тебя обидеть.
Полина горько усмехнулась:
— Знаешь, что самое забавное? Я тоже думала, что успокоюсь. А потом поняла, что нет смысла.
Слушание было коротким. Никита пришел с Аленой — она сидела в коридоре, поглаживая заметно округлившийся живот. Когда судья зачитала решение о компенсации, лицо Никиты вытянулось:
— Четыреста тысяч? Полин, ты серьезно? Где я их возьму?
— Продашь машину, — ответила она, надевая пальто. — Или пусть Алена продаст.
Юрист довольно улыбнулась:
— Всё по документам, господин Соколов. Платежи были сделаны из личных средств истицы, полученных по наследству.
Через неделю Никита забрал последние вещи. Выглянув в окно, Полина увидела через окно машину — ту самую, серебристую «Киа». С мятым бампером и заклеенным скотчем разбитым фонарем.
— Вот она, твоя машина счастья, — прошептала Полина и зашторила окно. Впереди была новая жизнь — без Никиты и без Алены.
***
Маленький синий «Хёндай» бодро бежал по асфальту. Полина привычным движением переключила передачу, улыбаясь собственным мыслям. Три месяца за рулём — и уже такая уверенность, будто всю жизнь водила. Рассрочку она оформила сразу после развода — без долгих размышлений, без советов, просто выбрала машину по своему карману и характеру.
В колонках негромко играл джаз. На пассажирском сиденье лежала сумка с документами: Полина не могла сдержать улыбку, думая об отпуске — путёвка на море, в маленький отель в Геленджике. Первый самостоятельный отпуск за пять лет.
Телефон пиликнул уведомлением. Полина бросила взгляд на экран — сообщение от мамы: «Пирог уже в духовке. Папа ждёт на шахматы».
— И никаких драм, — произнесла она вслух, подмигнув своему отражению в зеркале заднего вида.
На светофоре рядом остановился знакомая серебристая «Киа» с помятым бампером. За рулём сидела Алена, на заднем сиденье — Никита с ребёнком на руках. Они её не заметили.
Полина спокойно наблюдала за ними в боковое зеркало. Никакой горечи, никакого сожаления — только лёгкое недоумение: как она могла так долго жить не своей жизнью?
Загорелся зелёный. Она плавно тронулась с места.
— Теперь я рулю сама, — сказала Полина, прибавляя газу.
