— А вот, твоя жена отказывается подписывать документы! Говорит, я хочу продать вашу квартиру! — возмущенно воскликнула Людмила Васильевна.
Я посмотрела на Кирилла. В его глазах мелькнула растерянность, но я видела, что он все знает.
— Кирилл, это правда? Вы с мамой решили все за моей спиной? — спросила я, чувствуя, как слезы подступают к горлу.
Бабушкина квартира пахла уютом и старыми книгами. Светлая кухня с выходом на балкон – мое любимое место в ней. Здесь, за кружкой чая, я обычно строила планы на день, мечтала о будущем… и слушала бесконечные советы моей свекрови. За два года брака я уже привыкла к её визитам, хотя порой они порядком утомляли.
И вот, снова звонок в дверь. На пороге стояла Людмила Васильевна, свекровь, лучезарно улыбаясь и держа в руках огромную сумку.
— Здравствуй, Катюша! Не ждала? — пропела она, просачиваясь в прихожую. — Игорек, как всегда, на работе, бедняжка, устает! А я вот решила вас порадовать.
Из сумки извлеклись пирожки с мясом и капустой, источающие аппетитный аромат, и пакеты с продуктами.
— Специально для вас испекла, знаю, как Кирилл их любит! Да и вам некогда по магазинам бегать, все работа да работа, — ворковала Людмила Васильевна, раскладывая покупки по полкам.
— Спасибо, Людмила Васильевна, — ответила я, стараясь сохранять вежливую улыбку. — Очень приятно.
За чаем Людмила Васильевна, как обычно, интересовалась моей работой в юридической фирме, моими успехами, планами на будущее. Я рассказывала ей о новом деле, о сложностях с клиентами, о предстоящей конференции. Она кивала, слушала внимательно, а потом непременно вставляла свое «мудрое» замечание.
— Знаешь, Катюша, юрист – это, конечно, хорошо. Но семья – это главное. Пора бы вам с Кириллом о детях задуматься. Внуков хочется понянчить!
Я отшучивалась, переводя разговор на другую тему. Но сегодня Людмила Васильевна, казалось, была особенно настойчива.
— Кстати, Катюша, — начала она как бы невзначай, помешивая чай. — Я тут на днях показывала вашу квартиру одной знакомой из агентства недвижимости. Так, просто, оценить, сколько она сейчас стоит. Место у вас хорошее, метро рядом…
Я удивленно подняла брови.
— Показывали квартиру? Зачем? Мы же не собираемся ее продавать.
— Да что ты! Кто ж продает такую квартиру! Просто надо знать, сколько твое имущество стоит. Всякое в жизни бывает, — отмахнулась Людмила Васильевна. — А знаешь, о чем я подумала? Квартира-то твоя, бабушкина. А Кирилл – муж, глава семьи. Надо бы документы переоформить на него. Чтобы все честно было, по-семейному.
У меня словно обухом по голове ударили. Переоформить квартиру? На Кирилла? Мою квартиру, доставшуюся мне от бабушки?
— Ну не знаю, Людмила Васильевна, — пробормотала я, пытаясь скрыть смятение. — Мне кажется, это как-то…
— Что тут такого? — перебила меня свекровь. — Это же для вашего блага! Вы же семья! А у семьи все должно быть общее.
Вечером я встретилась с моей лучшей подругой, Ольгой, в маленьком кафе неподалеку от работы. Я выложила ей все как на духу.
— Ни в коем случае не переоформляй квартиру, Кать! Ты что, с ума сошла? Это же твоя собственность!
— Но, может, Людмила Васильевна права? Мы же семья, должны доверять друг другу… — попыталась я возразить, хотя сомнения уже грызли меня изнутри.
— Доверять – это одно, а быть наивной – другое! Знаешь, что мне рассказала моя коллега из агентства недвижимости? Людмила Васильевна присматривает трехкомнатную квартиру в центре города. Говорит, ждет деньги от продажи недвижимости.
Я похолодела.
— Что? От какой недвижимости?
— Да кто ж ее знает! Но ты держи ухо востро. Если Кирилл станет совладельцем, он сможет делать с квартирой все, что захочет. Продаст, заложит… А ты останешься ни с чем.
Вечером Кирилл вернулся с работы какой-то рассеянный. Постоянно проверял телефон, на вопросы отвечал уклончиво. Когда я упомянула о визите Людмилы Васильевны, он заметно оживился.
— А, мама приходила? И что она тебе говорила? — спросил он, стараясь казаться небрежным. — Ты подумала насчет документов?
Я почувствовала, как внутри все похолодело. Неужели он в сговоре со своей матерью?
На следующий день я набралась смелости и позвонила в то самое агентство недвижимости, о котором говорила Ольга. Представилась клиенткой, интересующейся рынком недвижимости. И, словно гром среди ясного неба, услышала подтверждение слов Ольги. Людмила Васильевна действительно присматривает квартиру в центре, и собирается продавать какую-то недвижимость.
Вечером, когда Людмила Васильевна пришла к нам с папкой, полной каких-то бумаг, я уже знала, что делать.
— Людмила Васильевна, что это? — спросила я, стараясь говорить спокойно.
— А это, Катюша, бланки для оформления документов. Все как положено. Нужно только подписать, — ответила она, протягивая мне ручку.
— Как положено для кого, Людмила Васильевна? Для вас или для меня? — спросила я, глядя ей прямо в глаза.
Людмила Васильевна вспыхнула.
— Что ты такое говоришь? Я же для вас стараюсь! Чтобы все было по закону, по-честному!
В этот момент в кухню вошел Кирилл.
— Мама, что тут происходит? — спросил он, нахмурившись.
— А вот, твоя жена отказывается подписывать документы! Говорит, я хочу продать вашу квартиру! — возмущенно воскликнула Людмила Васильевна.
Я посмотрела на Кирилла. В его глазах мелькнула растерянность, но я видела, что он все знает.
— Кирилл, это правда? Вы с мамой решили все за моей спиной? — спросила я, чувствуя, как слезы подступают к горлу.
— Кать, ну что ты такое говоришь? Мы же для твоего блага хотели! Чтобы все было общим, семейным… — начал оправдываться Кирилл.
— Общим? Или только твоей маме выгодным? — перебила я его.
Людмила Васильевна покраснела еще больше.
— Да ты просто эгоистка! Думаешь только о себе!
— А вы думаете только о своем будущем, Людмила Васильевна! За мой счет! — ответила я, не сдержав дрожи в голосе.
Кирилл молчал, опустив голову. Казалось, только сейчас до него дошло, что происходит на самом деле.
— Мама, пожалуйста, уходи, — тихо сказал он, наконец подняв глаза.
Людмила Васильевна опешила.
— Кирилл! Ты что такое говоришь? Я же для тебя стараюсь!
— Я знаю, мама. Но Катя права. Ты перешла черту, — ответил Кирилл твердым голосом.
После ухода Людмилы Васильевны в кухне повисла тишина. Кирилл сидел, опустив голову, и молчал. Я смотрела на него и не знала, что сказать.
— Прости меня, Кать, — проговорил он, наконец подняв глаза. — Я был слеп. Я не понимал, что мама делает.
Он вернулся от матери поздно вечером. Лицо у него было мрачное.
— Она уже подготовила договор купли-продажи, — сказал он глухим голосом. — И даже подделала мою подпись.
Я ахнула.
— Как она могла?
— Она думала, что я ничего не замечу, — ответил Кирилл. — Но я все исправил. Забрал договор и порвал его.
После этого разговора наша жизнь начала налаживаться. Без манипуляций Людмилы Васильевны в нашем доме воцарился мир. Я почувствовала себя защищенной, а Кирилл, наконец, стал взрослым и самостоятельным.
— Спасибо тебе, Кать, — сказал он однажды вечером, обнимая меня. — Спасибо, что не сдалась.
Я улыбнулась, прижавшись к нему.
— У меня для тебя есть еще одна новость, — прошептала я ему на ухо. — Я беременна.
В его глазах вспыхнул восторг. Он крепко обнял меня и закружил по комнате.
Теперь наша жизнь принадлежала только нам. И мы сами будем решать, как ее прожить. Вместе.
