Лидия Матвеевна достала из духовки королевскую ватрушку — румяную, золотистую, с хрустящей корочкой. Кухню наполнил сливочный аромат ванили. За окном бушевал ноябрь, швырял в стекло пригоршни дождя, а в квартире было тепло и уютно. Старая учительница математики расставила на столе чашки, заварила крепкий чай, нарезала ватрушку на большие куски и стала ждать.
Внуки должны были прийти к пяти. Она испекла их любимый десерт к чаю, приготовила домашнее варенье из абрикосов, купила конфеты. Ведь сегодня ей исполнялось семьдесят три года. Семьдесят три — не юбилей, конечно, но всё же день рождения. И как приятно будет увидеть всех четверых внуков сразу, в последний раз они собирались вместе на её семидесятилетие.
Часы показывали половину шестого, когда зазвонил телефон.
— Бабуль, привет! С днём рождения! — голос старшего внука Кирилла звучал бодро и деловито. — Прости, не смогу заехать сегодня. Аврал на работе, начальник завалил документами, домой приеду только к ночи.
— Ничего, Кирюша, — Лидия Матвеевна старалась, чтобы голос не дрогнул. — Работа прежде всего. Заедешь, когда сможешь.
— Обязательно, бабуль! На выходных вырвусь. Целую!
Кирилл, тридцатилетний менеджер в крупной компании, всегда был занят. У него вечно что-то горело, срывалось, требовало немедленного внимания. Когда-то он проводил у бабушки все летние каникулы. Они ходили на рыбалку, собирали в лесу грибы, читали книги. Теперь же Кирилл звонил раз в месяц, заезжал раз в полгода. «У него своя жизнь», — думала Лидия Матвеевна, перекладывая один кусок ватрушки обратно на блюдо.
Вскоре пришло сообщение от Маши, младшей внучки:
«Бабушка, поздравляю! Прости, сегодня никак не выйдет приехать, подруга в больнице, я с ней. Люблю тебя!»
Маша, двадцатидвухлетняя студентка факультета журналистики, была душой компании, всегда окружённая друзьями. Маленькой она часто оставалась с бабушкой, когда родители уезжали в командировки. Они вместе пекли печенье, смотрели мультфильмы, придумывали сказки. Теперь её мир крутился вокруг учёбы, подработок, друзей.
«Ничего страшного, — написала Лидия Матвеевна в ответ. — Передай, пусть выздоравливает».
Телефон зазвонил снова. На этот раз — Алексей, средний внук.
— Бабушка, с праздником! — Алексей запыхался, словно бежал. — Слушай, я сегодня не смогу заехать. У жены корпоратив, мы уже в ресторане. Совсем из головы вылетело, что у тебя тоже сегодня. Прости, ладно? На следующей неделе обязательно заеду с Наташей и детьми.
— Конечно, Лёшенька, — Лидия Матвеевна улыбнулась в трубку. — Передавай Наташе привет от меня.
Алексей, двадцативосьмилетний программист, был женат уже пять лет, имел двоих детей — шестилетнего Ваню и трёхлетнюю Полину. Когда-то он проводил у бабушки все выходные, она помогала ему с математикой, учила играть в шахматы. Теперь они виделись в лучшем случае раз в три месяца.
Ещё через полчаса позвонила Вера, старшая внучка. Её звонок Лидия Матвеевна ждала с особым нетерпением — Вера всегда была самой ответственной, заботливой.
— Бабушка, милая, с днём рождения! — голос Веры звучал виновато. — Ты представляешь, нас с Игорем срочно вызвали на встречу с потенциальными инвесторами. Это очень важно для нашего бизнеса. Я хотела отказаться, но такой шанс выпадает раз в жизни.
— Я понимаю, Верочка, — тихо ответила Лидия Матвеевна. — Бизнес — дело серьёзное.
— Я заеду завтра, обещаю! И подарок привезу. Ты не сердишься?
— Что ты, детка. Конечно, нет.
Тридцатидвухлетняя Вера с мужем развивали собственную фирму по организации праздников. Когда-то она каждый день после школы приходила к бабушке, они вместе готовили уроки, смотрели старые фильмы, разгадывали кроссворды. Теперь же у Веры вечно были встречи, переговоры, презентации.
Лидия Матвеевна посмотрела на накрытый стол. Четыре чашки, четыре десертные тарелки, четыре куска ватрушки. И никого. За окном стемнело, дождь превратился в мокрый снег. Она убрала три чашки в шкаф, накрыла полотенцем, села у окна с книгой.
«Они заняты, у них своя жизнь, — думала она. — Это естественно. Я не должна обижаться».
Но обида всё равно тихонько скреблась в сердце. Не за то, что не пришли сегодня — мало ли что может случиться. А за то, что не приходили месяцами. За то, что звонили всё реже. За то, что в их жизни для неё оставалось всё меньше места.
— Они просто повзрослели, мама, — говорила её дочь Татьяна, когда Лидия Матвеевна осторожно жаловалась на невнимание внуков. — У них работа, учёба, семьи. Нельзя требовать, чтобы они постоянно к тебе бегали.
— Я и не требую, — вздыхала Лидия Матвеевна. — Просто скучаю.
— Они тебя любят, но у них своя жизнь.
Татьяна сама приезжала не чаще раза в месяц. Работала завучем в школе, воспитывала младшую дочь-подростка, заботилась о муже. Времени на частые визиты к матери не хватало.
Лидия Матвеевна понимала это умом, но сердцем — нет. Всю жизнь она отдала семье. Сначала растила дочь одна — муж ушёл, когда Тане было пять. Потом помогала растить внуков — сидела с ними, пока родители работали, водила в сады и школы, помогала с уроками, возила на дачу летом.
А теперь, когда она осталась одна в трёхкомнатной квартире в центре города, внуки словно забыли о ней. Эта квартира досталась ей от родителей, здесь она прожила всю жизнь. Здесь выросла Татьяна, здесь бегали маленькие внуки. А теперь здесь было тихо и пусто.
Иногда Лидия Матвеевна думала: «А если бы не было этой квартиры? Если бы я жила в маленькой однушке на окраине, так же редко они приезжали бы?» Но сразу же корила себя за эти мысли. Нельзя думать о внуках плохо. Они просто заняты. У них своя жизнь.
Звонок в дверь раздался, когда она уже легла спать. На часах было почти одиннадцать.
— Кто там? — осторожно спросила Лидия Матвеевна.
— Это я, Василий Петрович, ваш сосед, — раздался хриплый голос. — Откройте, пожалуйста, Лидия Матвеевна!
Она открыла дверь. На пороге стоял сосед с пятого этажа — седой мужчина лет шестидесяти, с которым они иногда перебрасывались парой слов в лифте.
— Простите за поздний визит, — сказал он. — У вас есть нитроглицерин? Что-то сердце прихватило, а у меня закончились таблетки.
— Конечно, сейчас принесу, — Лидия Матвеевна засуетилась. — Проходите, не стойте в дверях.
Она достала из аптечки лекарство, налила воды. Василий Петрович сел на кухне, положил таблетку под язык, закрыл глаза.
— Вам бы скорую вызвать, — забеспокоилась Лидия Матвеевна.
— Не надо, — махнул рукой сосед. — Сейчас отпустит. Не в первый раз.
Они сидели на кухне, и Василий Петрович рассказывал о своей жизни. О том, как работал инженером на заводе, как овдовел пять лет назад, как дети разъехались — сын в Петербург, дочь в Германию.
— Звонят часто, — говорил он. — Зовут к себе. Но куда я поеду в моём возрасте? Здесь мой дом, здесь всё родное.
Лидия Матвеевна понимающе кивала. Она предложила чай, достала ватрушку. Они проговорили до полуночи.
— Спасибо вам, — сказал Василий Петрович, уходя. — За таблетки, за разговор. Давно так душевно не беседовал.
— Заходите ещё, — улыбнулась Лидия Матвеевна. — Не только когда сердце прихватит.
Он ушёл, а она ещё долго сидела на кухне, думая о том, как много одиноких людей живёт за соседними дверями. Каждый со своей историей, со своей болью.
Утро началось как обычно: зарядка, завтрак, чтение газеты.
Лидия Матвеевна собиралась в магазин, когда почувствовала резкую боль в груди. Боль накатывала волнами, отдавала в левую руку, в спину. Дышать стало трудно. Она успела дойти до телефона, набрать номер соседки с третьего этажа, Нины Михайловны.
— Ниночка, мне плохо… — успела сказать она, прежде чем телефон выскользнул из руки.
Очнулась Лидия Матвеевна уже в больнице. Над ней склонилась медсестра.
— Очнулись? Вот и хорошо. Вас привезли с инфарктом. Но всё обошлось, врачи говорят — поправитесь.
— Кто меня привёз? — слабым голосом спросила Лидия Матвеевна.
— Скорая. Соседка ваша вызвала, потом с вами приехала. Сейчас в коридоре сидит. И дочь ваша уже здесь.
В палату вошла Татьяна — встревоженная, с покрасневшими от слёз глазами.
— Мама! — она бросилась к кровати. — Как ты нас напугала!
— Всё хорошо, Танюша, — улыбнулась Лидия Матвеевна. — Ещё поживу.
— Конечно, поживёшь! — Татьяна гладила её по руке. — Врач сказал, инфаркт небольшой, через неделю домой отпустят.
Нина Михайловна заглянула в палату, убедилась, что с соседкой всё в порядке, и ушла, пообещав навестить завтра.
— Хорошо, что у тебя такие соседи, — сказала Татьяна. — А я уже всем позвонила. Кирилл обещал завтра приехать.
— Не надо никого беспокоить, — слабо запротестовала Лидия Матвеевна. — У всех свои дела.
— Мама! — возмутилась Татьяна. — Мы тебя чуть не потеряли! Какие могут быть дела?
Лидия Матвеевна промолчала. Она закрыла глаза и притворилась, что засыпает. На самом деле ей просто не хотелось спорить. Она знала, что сейчас внуки примчатся, будут суетиться вокруг неё, а потом, когда опасность минует, снова исчезнут из её жизни.
На следующий день в больницу явился Кирилл — с огромным букетом цветов и пакетом фруктов.
— Бабуль, как ты нас напугала! — он осторожно обнял Лидию Матвеевну. — Я все дела отложил, примчался, как только мама позвонила.
— Зря бросил работу, — покачала головой Лидия Матвеевна. — Со мной всё в порядке.
— Какая работа, бабуль! Ты у нас одна такая.
Кирилл сидел у постели два часа. Рассказывал о своей работе, о девушке, с которой недавно познакомился, о планах купить машину. Лидия Матвеевна слушала и улыбалась. Как давно они вот так не разговаривали!
Вечером пришла Маша — с книгами и журналами.
— Бабушка, я так испугалась! — она расцеловала Лидию Матвеевну. — Я буду приходить каждый день, читать тебе, развлекать.
— У тебя учёба, Машенька, — возразила Лидия Матвеевна. — Не нужно тратить на меня время.
— Что за глупости! — отмахнулась Маша. — Я всё успею. Главное — чтобы ты поправилась.
На третий день появились Алексей с женой Наташей. Они принесли домашний куриный бульон в термосе и свежую выпечку.
— Бабушка должна хорошо питаться, — приговаривала Наташа, расставляя на тумбочке контейнеры. — Больничная еда — это не дело.
— Мама рассказала, что с тобой случилось, мы сразу примчались, — говорил Алексей. — Я договорился на работе, буду приезжать через день. Можно даже с ноутбуком поработать, пока ты отдыхаешь.
Лидия Матвеевна смотрела на внука и его жену с теплотой. Милые, заботливые. Жаль только, что для этой заботы понадобился инфаркт.
Последней приехала Вера — на следующий день после возвращения из командировки. Она привезла халат, тапочки, ночную рубашку.
— Бабуль, я договорилась с лучшим кардиологом города, — сообщила она с порога. — Он завтра приедет, посмотрит тебя. И ещё я нашла хороший частный пансионат для реабилитации. Там отличные условия, врачи, процедуры.
— Какой пансионат, Верочка? — удивилась Лидия Матвеевна. — Я домой поеду, когда выпишут.
— Домой нельзя, бабушка! Там ты одна, а тебе нужен постоянный присмотр. В пансионате о тебе позаботятся. А мы будем приезжать, навещать.
Лидия Матвеевна нахмурилась. Вот оно что. Внучка уже распланировала её будущее. Отправить в пансионат, а самим спокойно жить дальше, изредка навещая с чувством выполненного долга?
— Никуда я не поеду, — твёрдо сказала она. — В своей квартире буду долечиваться.
— Но бабушка…
— Сказала — нет, значит, нет. — Голос Лидии Матвеевны звучал неожиданно твёрдо. — Это моя жизнь, мне решать.
Вера выглядела обескураженной. Она привыкла, что бабушка всегда соглашалась с любыми её предложениями.
Через неделю Лидию Матвеевну выписали. Татьяна приехала на такси, помогла собрать вещи. Вся семья собралась в квартире Лидии Матвеевны — прибрались, приготовили обед, расставили цветы.
— Мама будет жить у меня первое время, — объявила Татьяна. — Я договорилась на работе, взяла отпуск на две недели.
— Нет, — спокойно возразила Лидия Матвеевна. — Я буду жить у себя.
— Но мама…
— Никаких «но». Я не немощная старуха. Просто нужно беречь сердце и принимать лекарства. С этим я справлюсь сама.
Все примолкли. Такой тон от всегда покладистой Лидии Матвеевны они слышали впервые.
— Тогда я буду приезжать каждый день, — сказала Татьяна.
— И я тоже, — подхватил Кирилл. — Бабуль, я с работы буду заезжать.
— И мы с детьми будем часто приходить, — пообещал Алексей.
— А я могу пожить у тебя некоторое время, — предложила Маша. — Мне всё равно где готовиться к экзаменам.
— Спасибо, дорогие, — улыбнулась Лидия Матвеевна. — Но не нужно резко менять свою жизнь из-за меня. У вас свои дела, заботы. Я справлюсь. Только иногда звоните, заходите — и я буду счастлива.
Вера молчала, напряжённо о чём-то думая. Потом отвела бабушку в сторону и тихо сказала:
— Бабушка, я поговорила с юристом. Тебе нужно написать завещание. После таких болезней… ну, мало ли что. А у тебя квартира, сбережения. Нужно всё правильно оформить, чтобы потом проблем не было.
Лидия Матвеевна внимательно посмотрела на внучку.
— Я подумаю, Верочка, — сказала она и отошла.
Но мысль эта засела в голове.
Действительно, она никогда не задумывалась о завещании. Всегда казалось, что ещё рано, что впереди много лет. А ведь ей уже семьдесят три, и сердце шалит. Надо привести дела в порядок.
Прошёл месяц.
Первую неделю после выписки к Лидии Матвеевне действительно часто приезжали. Татьяна заходила каждый день, внуки — через день. Потом визиты стали реже. К концу месяца всё вернулось на круги своя — редкие звонки, ещё более редкие визиты.
Только Василий Петрович, сосед с пятого этажа, стал заглядывать часто. То принесёт свежий хлеб из пекарни, то предложит помочь с тяжёлыми сумками, то просто зайдёт на чай. Они подружились — два одиноких пожилых человека, которым было о чём поговорить.
А ещё Лидия Матвеевна познакомилась с соседями по площадке — молодой семьёй с маленьким ребёнком. Они недавно переехали и были рады, когда Лидия Матвеевна предложила иногда посидеть с их трёхлетней дочкой. Девочка была очаровательна — кудрявая, смешливая, любознательная. С ней Лидия Матвеевна словно молодела.
Жизнь налаживалась. Но мысль о завещании не давала покоя. Однажды Лидия Матвеевна позвонила знакомому юристу — когда-то он был мужем её коллеги по школе — и попросила о консультации.
Юрист приехал на следующий день, выслушал Лидию Матвеевну, задал несколько вопросов.
— Значит, вы хотите оставить квартиру в равных долях четырём внукам? — уточнил он.
— Да, — кивнула Лидия Матвеевна. — Они мне все одинаково дороги.
— А что насчёт дочери?
— У Тани есть своя квартира. И потом, она знает, что внуки всегда были для меня особенной радостью.
Юрист составил черновик завещания, объяснил процедуру оформления у нотариуса. Когда он ушёл, Лидия Матвеевна долго сидела с документом в руках. Что-то её тревожило, но она не могла понять, что именно.
Ответ пришёл неожиданно. Вечером того же дня позвонила Вера.
— Бабушка, ты подумала о завещании? — спросила она без предисловий.
— Думаю, Верочка, — уклончиво ответила Лидия Матвеевна.
— Я тут посоветовалась с юристом. Он сказал, что лучше оформить дарственную, а не завещание. Так проще, и налогов меньше. Может, ты оформишь дарственную на меня? Я ведь всегда о тебе забочусь, и потом, я старшая из внуков. А я уже сама решу, как распорядиться квартирой потом.
Лидия Матвеевна молчала. В трубке было слышно дыхание внучки — частое, нервное.
— Бабушка, ты слышишь меня? — настойчиво спросила Вера.
— Слышу, Верочка. Я подумаю над твоим предложением.
— Только не говори пока ничего маме и остальным, ладно? Это между нами.
— Хорошо, — тихо ответила Лидия Матвеевна и положила трубку.
Она сидела в кресле, глядя на телефон. Так вот в чём дело. Вера хочет получить квартиру. Потому и предлагала пансионат — чтобы быстрее освободить жилплощадь. И, скорее всего, не собирается делиться с братьями и сестрой.
На следующий день позвонил Кирилл.
— Бабуль, привет! — его голос звучал необычно взволнованно. — Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, Кирюша, хорошо. Таблетки принимаю, гуляю понемногу.
— Отлично! Слушай, бабуль, я тут подумал… Ты живёшь одна в такой большой квартире. Тебе, наверное, тяжело её содержать? Коммуналка, уборка…
— Справляюсь пока, — настороженно ответила Лидия Матвеевна.
— Понимаешь, бабуль, у меня такая идея. Может, ты переедешь в однокомнатную квартиру? Поменьше, поуютнее, легче убирать. А эту квартиру можно продать или сдать. Я бы помог с обменом, нашёл хороший вариант.
Лидия Матвеевна молчала. Кирилл продолжал:
— И знаешь, я бы мог взять управление твоими финансами на себя. Чтобы ты ни о чём не беспокоилась. Как ты смотришь на это?
— Я подумаю, Кирюша, — тихо ответила она. — Спасибо за заботу.
Положив трубку, Лидия Матвеевна горько усмехнулась. Значит, и Кирилл туда же. Хочет распоряжаться её имуществом.
Не прошло и суток, как позвонил Алексей.
— Бабушка, привет! — бодро начал он. — Как дела?
— Всё хорошо, Лёшенька. А у вас как?
— Отлично! Слушай, бабуль, я тут хотел с тобой серьёзно поговорить. После твоей болезни мы с Наташей много думали. Тебе нельзя жить одной. А у нас есть свободная комната. Переезжай к нам! Дети будут рады, и мы спокойны.
— А как же моя квартира? — прямо спросила Лидия Матвеевна.
— Можно сдать квартирантам. Или продать, а деньги положить на счёт. Это же твоё имущество, ты вправе распоряжаться им как хочешь. Мы просто хотим, чтобы ты была под присмотром.
— Я подумаю, Алёша, — вздохнула Лидия Матвеевна. — Спасибо за предложение.
Последней позвонила Маша.
— Бабушка, у меня потрясающая новость! — затараторила она. — Помнишь, я рассказывала про стажировку в Москве? Меня взяли! На целый год! Представляешь?
— Поздравляю, Машенька, — искренне сказала Лидия Матвеевна. — Это замечательно.
— Только вот проблема с жильём. Снимать в Москве — это же такие деньги! А мне стипендия копеечная…
Лидия Матвеевна сжала трубку. Неужели и Маша?
— Бабушка, я тут подумала… Может, ты бы могла помочь? Ну, знаешь, финансово. Не насовсем, я верну потом, когда устроюсь на работу. Просто сейчас так сложно, а у тебя же есть сбережения, и квартира…
— Я подумаю, Машенька, — устало произнесла Лидия Матвеевна.
Она положила трубку и долго сидела, глядя в окно. За четыре дня все четверо внуков позвонили ей с одной целью — узнать о планах на квартиру и сбережения. Не о её здоровье, не о её жизни — о наследстве.
Через неделю Лидия Матвеевна пригласила всю семью на обед. Приготовила любимые блюда внуков — пирожки с капустой для Кирилла, картофельную запеканку для Алексея, салат с креветками для Веры, шарлотку для Маши. Накрыла стол в гостиной, достала праздничный сервиз.
Первыми пришли Алексей с женой и детьми. Малыши бросились обнимать прабабушку, вручили ей рисунки. Наташа принесла торт. Следом явилась Маша — с букетом полевых цветов и новой книгой для бабушки. Потом — Кирилл с бутылкой дорогого вина. Последней пришла Вера с мужем, они принесли коробку эксклюзивных конфет.
Татьяна приехала с мужем. Квартира наполнилась голосами, смехом, звоном посуды. Лидия Матвеевна сидела во главе стола и молча наблюдала за родными. Как давно они не собирались все вместе! Жаль только, что поводом стал её инфаркт.
Когда все насытились и разговоры стали тише, Лидия Матвеевна постучала ложечкой по чашке, привлекая внимание.
— Дорогие мои, — начала она спокойно. — Я пригласила вас сегодня, чтобы сообщить важную новость. После болезни я многое переосмыслила и приняла решение.
Все замолчали, внимательно глядя на неё. Внуки переглянулись.
— Я составила завещание, — продолжила Лидия Матвеевна. — И хочу, чтобы вы знали о моём решении сейчас, а не потом, когда меня не станет.
Вера подалась вперёд, Кирилл напрягся, Алексей положил руку на плечо жены, Маша опустила глаза.
— Я решила оставить квартиру государству, — твёрдо сказала Лидия Матвеевна, глядя по очереди в глаза каждому внуку. — Как социальное жильё для нуждающихся. Сбережения я завещаю на благотворительность — детскому дому, где я когда-то работала. Не хочу, чтобы из-за моего наследства в семье возникли ссоры и обиды.
В комнате повисла оглушительная тишина. Татьяна смотрела на мать с изумлением. Вера побледнела, Кирилл нахмурился, Алексей растерянно заморгал, Маша закусила губу.
— Но бабушка… — начала было Вера.
— Я ещё пожить собираюсь, а вы уже в очередь за наследством выстроились? — Лидия Матвеевна обвела внуков тяжёлым взглядом. — За последнюю неделю каждый из вас позвонил мне с одной целью — узнать, что будет с моей квартирой. Не о здоровье спросить, не о жизни — о наследстве.
— Мы просто беспокоимся о тебе, — пробормотал Кирилл.
— Неужели? — Лидия Матвеевна горько усмехнулась. — А где было ваше беспокойство раньше? Когда я месяцами сидела одна в этой квартире? Когда встречала день рождения в одиночестве? Когда болела гриппом прошлой зимой?
Внуки молчали, опустив головы.
— Вы появились, только когда запахло наследством, — продолжила Лидия Матвеевна. — Инфаркт заставил вас вспомнить о бабушке. А ведь я любила вас всю жизнь. Без всяких условий.
— Мама, — Татьяна взяла её за руку. — Ты не права. Дети любят тебя, просто у них своя жизнь.
— Я знаю, Таня, — кивнула Лидия Матвеевна. — У них своя жизнь. И я не требую, чтобы они жертвовали ею ради меня. Но и вы не требуйте, чтобы я жертвовала своим имуществом ради вас.
Вера встала из-за стола.
— Если ты так думаешь о нас, — сказала она дрожащим от обиды голосом, — то нам здесь делать нечего. Идём, Игорь.
Она направилась к выходу. Муж последовал за ней, бросив извиняющийся взгляд на Лидию Матвеевну.
— И я пойду, — Кирилл поднялся. — Спасибо за обед, бабушка.
Он ушёл, не прощаясь. Алексей с семьёй замешкались, но тоже стали собираться. Маша сидела, не двигаясь, слёзы текли по её щекам.
— Мы не из-за наследства, бабушка, — прошептала она. — Правда. Просто так получилось…
— Я знаю, детка, — мягко сказала Лидия Матвеевна. — Но иногда нужно встряхнуться, чтобы увидеть, что происходит на самом деле.
Вскоре все разошлись. Остались только Татьяна с мужем, они молча помогали убирать со стола.
— Ты действительно отписала квартиру государству? — спросила наконец Татьяна.
— Нет, — покачала головой Лидия Матвеевна. — Завещание я составила на внуков, в равных долях. Но пусть пока думают иначе. Может, это заставит их задуматься.
— А если они совсем перестанут приходить? — тихо спросила Татьяна.
— Значит, я была права, — твёрдо ответила Лидия Матвеевна. — И они любили не меня, а мою квартиру.
Прошло полгода.
Внуки действительно перестали приходить. Звонили только по праздникам, коротко, сухо.
Вера не звонила вообще.
Лидия Матвеевна не сидела сложа руки. Она записалась в клуб по интересам для пожилых людей, начала ходить на занятия скандинавской ходьбой, стала подрабатывать репетитором по математике. А ещё она регулярно виделась с Василием Петровичем — они ходили на концерты, в театр, в парк.
Жизнь продолжалась. Иногда по вечерам она доставала фотоальбомы, смотрела на снимки маленьких внуков и грустила. Но не жалела о своём решении. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
Однажды в дверь позвонили. На пороге стояла Маша — похудевшая, с тёмными кругами под глазами.
— Можно войти? — тихо спросила она.
Лидия Матвеевна молча отступила, пропуская внучку.
Они сидели на кухне, пили чай. Маша рассказала, что бросила стажировку в Москве, вернулась домой, устроилась работать в местную газету.
— Знаешь, бабушка, — сказала она, глядя в чашку, — ты была права. Мы думали только о себе. И о твоей квартире. Мне стыдно.
— Не нужно стыдиться, Машенька, — Лидия Матвеевна погладила внучку по руке. — Просто помни: настоящая любовь не требует награды.
— Я буду приходить к тебе, — твёрдо сказала Маша. — Не из-за квартиры. Просто потому, что ты — моя бабушка.
— Буду рада, — улыбнулась Лидия Матвеевна.
Через месяц пришёл Алексей — один, без семьи. Долго мялся, не зная, с чего начать.
— Я скучаю по нашим шахматным партиям, — наконец выдавил он. — Помнишь, как ты учила меня играть?
— Помню, — кивнула Лидия Матвеевна. — Доска на месте. Сыграем?
Они стали встречаться раз в неделю — играли в шахматы, разговаривали. Постепенно отношения наладились.
Кирилл позвонил в канун Нового года.
— Бабушка, можно мне приехать? — спросил он неуверенно. — Я хочу… извиниться.
— Приезжай, — просто сказала Лидия Матвеевна.
Они проговорили весь вечер. Кирилл признался, что после её слов многое переосмыслил, стал по-другому относиться к жизни, к отношениям.
Только Вера не объявлялась. Лидия Матвеевна иногда спрашивала о ней у Татьяны. Дочь отвечала уклончиво — мол, всё хорошо, работает, занята.
В день своего семидесяти четырёхлетия Лидия Матвеевна снова собрала всю семью — кроме Веры, которая не пришла. Они пили чай, разговаривали, вспоминали прошлое. И никто не заговаривал о наследстве.
Когда гости разошлись, Лидия Матвеевна достала из ящика стола завещание. Она не солгала Татьяне — квартира действительно была завещана внукам, в равных долях. Даже Вере. Потому что настоящая любовь прощает всё. Даже жадность.
А Вера… Что ж, может быть, когда-нибудь она поймёт, что потеряла нечто большее, чем квартира. Потеряла время, которое могла бы провести с бабушкой. Время, которое уже не вернуть.
