— Когда твой сын, наконец, съедет? – настойчиво спрашивал Лиду муж. – Надоело видеть его кислую мину. А на девочек он, как на грязь, смотрит. Его дед скоро за город свалит?
Иван ходил из угла в угол большой кухни и поглядывал на жену.
— Да, не знаю, я! Мишка молчит, как всегда. Постоянно отсутствует где-то. Даже не успеваю с ним поговорить. Ты же знаешь – с ним надо спокойно разговаривать, осторожно.
— Я всё жду-недождусь, когда твой высокомерный отпрыск перестанет мозолить глаза. Может, наконец, поживём как люди… – Иван перестал метаться, сел на стул и мечтательно закатил глаза.
Но его мечтам не суждено было сбыться…
Едва Миша отметил своё 18-летие, как решился на кардинальный шаг — выставить мать с сёстрами из дома. Он убеждал себя, что поступил справедливо: «Они сами этого добились».
Михаил всегда ценил порядок и уважение, а к наглости и грубости у него было обострённое чувство неприязни. Его принципы были заложены ещё в детстве — отец, бабушка и дедушка воспитали его сильным и независимым.
Мишин отец, Сергей, ушёл из жизни, когда мальчику едва исполнилось семь. Его родные, особенно бабушка Светлана Савельевна и дед Афанасий Васильевич, всегда подчёркивали, что Сергей происходил из благородной, почти аристократической семьи. Эти рассказы придавали мальчику гордости за свои корни.
Отца вспоминали как настоящего мужчину — в его походке, осанке и манерах чувствовалась «порода». Соседи с восхищением говорили: «Сразу видно – благородный человек!»
Что могло привлечь такого мужчину в обычной заводской рабочей, как Лида? Этот вопрос оставался загадкой для всех. Но Сергей влюбился искренне и без оглядки, не видя никого другого рядом.
Лида же была женщиной душевной, простой, с обезоруживающей улыбкой, которая, казалось, могла растопить даже лёд. В её глазах муж всегда оставался не просто лучшим, а самым лучшим. Сергей с нежностью смотрел на жену, а вот его мать, Светлана Савельевна, неизменно слегка морщилась при виде невестки, считая, что та была амбассадором слово «деревня».
— Ну да, я из деревни – и что плохой человек из-за этого? — с вызовом вопрошала Лида, чем неизменно вызывал закатывание глаз свекрови.
* * *
Брак с Сергеем подарил ей не только любящего мужа, но и просторную четырёхкомнатную квартиру в дореволюционном доме, расположенную в самом центре города. Эта квартира досталась Сергею благодаря отцу — члену компартии. Афанасий Васильевич не только обеспечил себя жильём, но и для сына «выбил» дополнительную квартиру. Для Лиды всё это казалось подарком свыше.
Однако тесть сразу поставил условие:
— Слушай сюда, невестушка. Никаких гостей и родственников из деревни здесь быть не должно. Проходной двор в этой квартире я не допущу. Помни, кто хозяин, и не обольщайся. Серёжа за тебя горой, но если что, я вас обоих выгоню без разговоров.
Лида сдержала своё слово — по крайней мере, до тех пор, пока её муж была жив.
Миша часто возвращался мыслями в детство, когда бегал по просторным комнатам, играя с папой в самолётик: отец поднимал его высоко и «катал» по дому. Вариантов для пряток было предостаточно, и кататься на большой игрушечной машине мальчик тоже предпочитал дома, чтобы другие дети не просили.
С потерей отца Михаил и его мать сильно горевали. Дом, который когда-то наполняли жизнью трое, стал мёртвым для двоих.
Однако спустя два года Лида привёла в дом Ивана и объявила, что он станет вторым отцом для Миши. Отчим происходил из такой же простой рабочей семьи, как и мать Михаила.
— Сынок, ты же хочешь мне счастья, правда? А Иван – мой второй шанс на счастье, не забирай его у меня!
Семья покойного Сергея также не испытывала радости от появления новой родственницы. С Иваном они общались настороженно, но противиться свадьбе невестки не стали, всю свою любовь направив на внука. Они видели, как преобразилась Лида после встречи с Иваном – из депрессивной неухоженной замарашки, превратившись вновь и пышущую жизнью хохотушку.
Дед с бабушкой баловали внука подарками, частыми путешествиями, покупая самую качественную одежду, телефоны и компьютеры.
— Хоть кто-то мальчику нормальные вещи обеспечит, — причитала Светлана Савельевна.
В большинстве семей родители часто отдают детям свои старые гаджеты. В семье Миши, напротив, телефоны сначала доставались ему, а потом уже мальчик передавал их матери и отчиму, когда ему дарили новые.
Иван был неплохим человеком, искренне любящим Лиду. Он стремился завоевать симпатию её сына, всегда проявляя такт и терпение. Миша даже ценил эти усилия, хотя замены своего отца в отчиме никогда не искал. Жили они вполне дружно.
* * *
Когда в доме родились сёстры-двойняшки, мальчик заметил, как мать и отчим начинают отдаляться, и ещё больше сблизился с бабушкой и дедушкой.
Подросток тринадцати лет предпочитал уходить обедать в кафе и рестораны, избегая возвращаться домой, когда отчим был на работе. Мать сначала пыталась разделить с сыном бремя заботы о новорождённых, но тот просто не появлялся дома до самого вечера. Поэтому Лида решила вызвать родителей из деревни, чтобы они помогли его жене с маленькими детьми.
Афанасий Васильевич запретил приезжать родне невестки, напомнив ей о договоре. Однако Лида смогла убедить свёкров, что её родители давно приняли правила сватов и их уважают. Поэтому они точно не будут злоупотреблять доверием Афанасия Васильевича и Светланы Савельвены и постараются вести себя корректно и аккуратно в доме покойного зятя.
— Да и для Миши будет лучше, когда у его сестёр появятся няньки, — терпеливо уговаривала Лида. – Больше порядка и меньше шума от малышек станет в доме.
Поразмыслив, свёкор всё-таки дал добро за приезд сватов.
* * *
Но вот Мише это решение не понравилось, потому что он не привык делить пространство квартиры с такой многочисленной толпой. Ему импонировало, когда внимание немногочисленных взрослых доставалось ему одному.
Вторые бабушка и дедушка редко общались с внуком, а вот маленькие внучки, к которым они получили доступ, полностью завладели их вниманием. Поэтому Миша чувствовал, что по-настоящему родные ему люди – это только родители отца.
Подросток ещё больше закрылся в себе, однако переехать к бабушке и деду по линии отца, которые жили в соседнем подъезде, он не хотел. Боялся, что в таком случае мать полностью отвлечётся на свою новую семью и совсем забудет о нём. Он позволял себе только лето проводить в загородном доме дедушки.
Светлана Савельевна и Афанасий Васильевич продолжали щедро одаривать внука, балуя его всё больше и больше с рождением его сестёр. Когда они приносили экзотические фрукты, которые Лида никогда не пробовала, или деликатесы из далёких стран, которые она видела лишь на экране телевизора, невестка просила угостить подросших сестёр.
В душе она верила, что не имеющие внучек свёкры, рано или поздно растают от малышек в доме их сына и начнут их тоже одаривать. Но Афанасий Васильевич неизменно отвечал:
— Это только для Миши. Ты совсем забыла про сына, пусть будет ему какая-то радость. А дочек твоих пусть родной муж кормит.
Женщина лишь кивала, сдерживая слёзы, и ставила продукты в холодильник на отдельную полку — самую высокую, чтобы девочки не могли добраться до них.
Когда дедушка и бабушка приобретали Мише новую одежду, Лида с надеждой спрашивала, а для внучек ничего не купили.
— Ты ничего не попутала, Лида? У нас только один внук. Внучкам пускай твои родители обновки дарят.
Несмотря на большую квартиру и многочисленную подмогу, главным источником дохода в семье оставался Иван. Его зарплата едва ли покрывала расходы большой семьи, и без пенсии родителей им пришлось бы несладко. Всем, кроме Миши.
Однако сам парнишка и не подозревал об этом, так как с ранних лет привык к своему привилегированному положению. Лишь спустя несколько лет, когда с негодованием гнал родственников из квартиры, мать с болью кричала, что Миша всегда имел всё, когда остальные едва сводили концы с концами.
Только в восемнадцать лет он осознал, что действительно носил новейшие брендовые вещи, пользовался современными телефонами и ноутбуками, спокойно обедал в ресторанах, беззаботно заказывая такси. И что продукты на его полке в холодильнике всегда отличались разнообразием и свежестью.
Он воспринимал это как само собой разумеющееся, не замечая, как живут остальные члены семьи.
* * *
Миша, мотивированный бабушкой и дедушкой и с помощью лучших репетиторов успешно окончил школу с красной медалью и поступил в престижный вуз без экзаменов. Когда ему исполнилось восемнадцать, мать, поддавшись на уговоры мужа, завела разговор о переезде сына.
— Миш, теперь ты студент, и у тебя начинается новая жизнь. Не хочешь ли проживать отдельно, чтобы сестрёнки не мешали учёбе, и чтобы ты мог свободно встречаться с друзьями и девушками? Тебе так будет проще.
— Ну, возможно. Вы собираетесь купить мне квартиру?
— Откуда у нас такие деньги? Мы даже не предлагаем тебе переехать в квартиру Вани, ведь она маленькая, однокомнатная, и находится чёрти где.
Отчим, хоть и был представителем рабочего класса, являлся москвичом и имел небольшую квартиру на окраине, где был прописан вместе с детьми. Афанасий Васильевич не позволил новому супругу Лиды и её новым детям прописаться в квартире покойного сына. Свою квартиру Иван сдавал.
— Ты можешь попросить дедушку переехать в их загородный дом, а сам поселишься в их квартире. Они ведь давно достроили тот дом, а переехать всё не решаются, потому что боятся оставить городскую недвижимость без присмотра. А теперь ты будешь там жить и за квартирой дедушки присматривать.
— Зачем мне присматривать за чужой квартирой, если я могу спокойно жить тут? — с недоумением ответил парень.
— Какая же это чужая квартира? Она тебе всё равно достанется, поэтому она уже практически твоя. Студенческая жизнь – это самый интересный период, и если есть возможность провести его с максимальным комфортом в большой собственной квартире, то грех этим не воспользоваться. Просто поговори с дедушкой и скажи, что будешь смотреть за их квартирой, как за своей.
В словах матери, безусловно, было здравое зерно. Отдельная большая квартира для встреч и друзьями и противоположным полом была бы для молодого парня более чем кстати.
В тот же день Михаил решил обсудить эту тему его переезда с дедушкой.
— Это всё Лидка выдумала?— воскликнула Светлана Савельевна, взмахнув руками. — Какая наглая особа: пришла на всё готовое в шикарный дом в центре и теперь пытается выселить главного хозяина!
— Какого главного хозяина?! — не понял Миша.
— Квартира твоего отца, и он завещал её тебе. Ты уже можешь оформить наследство и стать единственным полноправным владельцем этой собственности, как и хотел твой отец. Поэтому предложение матери о переезде — это крайнее проявление наглости и неуважения к памяти Серёжи! Пусть ей Ваня новое жильё покупает, если хочет жить отдельно от пасынка.
— А почему вы не сказали мне раньше? — недоумевал Миша.
— Ты был ребёнком. Всё-таки Лида — твоя мать и отвечает за тебя до восемнадцати лет. Зато сейчас ты уже можешь вступить в наследство и распоряжаться своей квартирой по собственному усмотрению. Хочешь отдельное жильё для встреч с подружками, то, фактически, оно у тебя есть.
* * *
Миша собрал все нужные документы и через месяц стал полноправным владельцем квартиры, ничего не сказав домашним. Ещё через месяц он стал невольным свидетелем разговора матери и Ивана, когда они думали, что он в своей комнате:
— Ты спрашивала, когда его дед, наконец, переедет за город? Нас ни разу не пригласили, так пусть туда насовсем перебираются! А Мишка бы поскорее съехал в их квартиру — тогда я смогу вызвать родителей и разместить их в его комнате. Пусть хоть на старости лет поживут в центре столицы, ощутят себя людьми. А их квартиру тоже будем сдавать.
Лида лишь покачала головой.
— Поторопи мальчишку, пожалуйста. Пусть катится из квартиры к деду с бабкой. Нет сил терпеть выскочку!
— Никуда я не собираюсь уезжать! — резко ворвался Миша в кухню. — Эта квартира моя! Как ты можешь высылать меня из моего собственного дома, мама? Ты не только предала память отца, выйдя замуж за этого, но и привела его в мой дом, завела новых детей и переселила своих родителей сюда. Теперь хочешь выселить единственного полноправного владельца, чтобы завладеть папиным наследством?! Да, папа, наверное, переворачивается в гробу сейчас!
Лида в шоке смотрела на сына, никак не ожидая, что тот подслушает их разговор.
— Даю вам неделю, чтобы убраться отсюда. А если сами не уедете, то я выкину все ваши вещи, поменяю замки и вызову полицию, чтобы вас выселили!
— Лида, что это значит? Разве квартира не твоя? – Иван не понимал, что происходит.
— Я не знаю… — Лида растерянно что-то соображала. – Вроде, я владею ею вместо сына. Что-то такое говорил нотариус.
— Только до моих 18 лет! Теперь, мама, ты не имеешь никакого отношения к данной квартире. И я прошу тебя вместе с остальными покинуть мой дом!
Лида начала упрекать сына в бессердечии по отношению к младшим сёстрам:
— Выгоняешь маленьких сестёр на улицу? Пожалел комнату несчастную, — плакала мать, «забыв» про однокомнатную квартиру мужа. А Иван вспомнил о тех моментах, когда Миша кичился своим финансовым положением, задирал нос перед ним и сёстрами.
Мать всхлипывала и кричала, обвиняя Мишу в эгоизме, высокомерии и глупости. Парень старался игнорировать упрёки родственников и закрылся в своей комнате.
А спустя неделю Михаил остался один в огромной четырехкомнатной квартире. Пусть все родственники со стороны матери практически прокляли его — он сам уже не желал иметь с ними никакого дела. Он – сын своего отца, и любви бабушки и дедушки ему будет вполне достаточно.
