— Ну что, ты готова? — Муж заглянул в комнату.
— Вернулся? Да, сейчас, — ответила Лариса, не оборачиваясь от зеркала на дверце шкафа. – Цветы купил?
— В машине.
Лариса тряхнула головой, чтобы завитые волосы распушились и легли более естественно, одёрнула нарядное платье из тонкого невесомого шифона, последний раз окинула себя в зеркале с ног до головы и осталась довольна.
Ей вот-вот исполнится тридцать, но выглядела она гораздо моложе. Фигура после двух родов осталась по-прежнему стройной. Конечно, килограмма на два можно бы похудеть, но это если придираться. Лариса улыбнулась своему отражению в зеркале и вышла в прихожую, где муж уже томился от нетерпения.
— Ну как? – спросила она.
— Ничего себе! Да ты у меня просто красавица! — восхищённо сказал Борис. – Если бы не любил тебя, то сейчас влюбился бы точно.
От комплимента мужа на щеках Ларисы заиграл румянец.
— Ну что, поехали? Мы и так уже опаздываем, — напомнил Борис.
Настроение у Ларисы было прекрасное. Детей, семилетнюю Алису и четырёхлетнего Никиту, Борис отвёз к родителям, пока она одевалась. Она так редко оставалась одна, без детей, что сейчас чувствовала невероятную лёгкость и свободу. Хотя знала, что часа через два начнёт скучать по ним и рваться домой.
Стоило прийти с работы домой, как Никита повисал на ней и не отходил ни на шаг. Старшей Алисе тоже хотелось внимания мамы. Она постоянно дёргала Ларису по пустякам. Между детьми часто происходило ссоры за её внимание, доходившие драки. Лариса наслаждалась редкой возможностью побыть без детей, в тишине и покое.
На заднем сиденье машины лежал подарок – альбом с подборкой снимков именинницы разных лет. Лариса сама собрала его по программе в интернете, придумала комментарий к каждому снимку. Два дня назад она получила по почте бумажный вариант альбома на плотной матовой бумаге. Ещё Лариса купила две чайные пары из мейсенского тонкого фарфора. Сестра Бориса обожала красивую посуду.
Когда они приехали, гости ещё не сели за стол. Ника что-то доделывала на кухне.
— Привет. С днём рождения! Тебе помочь? — спросила Лариса.
— Какая ты красивая! Детей родителям подбросили? Иди в комнату. Всё уже готово. Я сейчас приду, — сказала Ника, нарезая хлеб.
Лариса вошла в комнату, ища глазами мужа. Он стоял у окна с какой-то блондинкой. Лариса отметила неброский наряд молодой женщины, состоявший из довольно открытого черного платья, облегающего фигуру, как вторая кожа. На ней отсутствовали украшения, кроме одного кольца с крупным белым камнем на пальце. Лицо с правильными чертами обрамляли светлые, идеально гладкие волосы. При всей простоте наряда она выглядела изысканно. Лариса сразу почувствовала себя одетой безвкусно. Ещё волосы зачем-то завила.
— Дорогие гости, прошу к столу, — раздался громкий голос Ники за спиной Ларисы.
Гости задвигали стульями, рассаживаясь. Только Борис и блондинка продолжали разговаривать у окна. Нике пришлось ещё раз окликнуть их. Борис встретился с взглядом с Ларисой и виновато отвел глаза в сторону.
Настроение Ларисы испортилось. Гости друг за другом произносили тосты, поздравляли именинницу, чокались бокалами. Лариса физически ощущала, что Борис не здесь, не рядом с ней, а на другом конце стола, где сидела эффектная молодая женщина.
Было ясно, что они знакомы и рады видеть друг друга. Лариса чувствовала себя лишней, ненужной. Ей захотелось уйти, сбежать.
Наконец, виновница торжества встала и начала собирать грязные тарелки и опустевшие салатники. Гости тоже оживились, стали выходить из-за стола, чтобы размять ноги и покурить на балконе. Лариса собрала тарелки вокруг себя, понесла их на кухню.
— Спасибо. Поможешь? — Ника протянула Ларисе полотенце. – Я буду мыть, а ты вытирай. – Ника надела фартук и встала к раковине.
— Слушай, а кто эта женщина, с которой Борис так увлечённо разговаривал? – вытирая первую тарелку, спросила Лариса.
— А… Это Ирка, бывшая моя одноклассница. Борис был влюблён в неё, а она его игнорировала. Он ведь на три года младше. Ты не представляешь, как он страдал. Мама боялась, что он сотворит что-нибудь с собой.
После окончания школы она сразу уехала в Москву, вышла там замуж. Приезжала сюда пару раз к родителям. Такая вся модная, машина дорогая. А сейчас развелась и приехала залечивать сердечные раны. – Ника задержала тарелку в руках и внимательно посмотрела на Ларису.
— Ревнуешь?
— А что, заметно? – вопросом на вопрос ответила Лариса.
— Брось. Сколько лет прошло. Всё в прошлом. Она уедет, не останется здесь, — сказала Ника и вернулась к мытью тарелок.
Сердце тревожно заныло в груди. Стало неуютно и одиноко. Ларисе не хотелось продолжать разговор, она вязала стопку чистых тарелок и понесла и в комнату.
Ни Бориса, ни блондинки в комнате не было. Сквозь тюль Лариса увидела их на балконе. Вернее, она видела лишь Ирину, но не сомневалась, что Борис тоже там, с ней. И оттого, что Борис случайно или специально встал так, чтобы его не было видно, подтверждало самые нехорошие подозрения Ларисы.
Захотелось немедленно уйти. Но она понимала, если уйдёт сейчас, в самом начале вечера, это будет выглядеть бегством, все догадаются, что она ревнует и злиться. Но изображать веселье Лариса тоже не могла.
Все уже снова расселись за столом, когда отодвинув в сторону тюль, в комнату с балкона шагнула блондинка, за ней неотступно следовал Борис. Лица всех гостей повернулись к ним. Лариса испытала стыд и неловкость. Ей хотелось провалиться сквозь пол.
— Давай уйдём. У меня голова разболелась, — тихо шепнула Лариса, когда Борис сел рядом.
Он не ответил.
— Тогда я уйду одна, и будет ещё хуже.
— Хорошо. — Борис встал, подошёл к сестре и что-то сказал ей на ушко.
— Ты не находишь это неприличным? Шептаться по углам на глазах у всех, при мне, — начала Лариса, как только они сели в машину. – Все заметили ваше уединение, твое равнодушие ко мне. Теперь пойдут разговоры, сплетни. Что, прежня любовь проснулась?
— Ника растрепала?
Лариса глядела на напряжённый профиль Бориса. Он не отрицал, не оправдывался, и от этого стало совсем невыносимо. Устроить скандал? Дать ему пощёчину? Заставить чувствовать себя виноватым, оправдываться? Но Лариса ничего этого не сделала. До дома родителей она не проронила больше ни слова.
— Не понравилось? Почему вы так быстро приехали? – спросила мама.
— У Ларисы голова разболелась, — сказал за неё Борис.
Дети выбежали к ним, обрадовались, наперебой рассказывали, чем бабушка угостила и какие игрушки купила. И Лариса отвлеклась. У них семья, дети, квартира, машина. Нелегко им всё это досталось, чтобы легко от всего этого отказаться ради школьной неразделённой любви.
Выходные прошли бестолково. Лариса никогда так не радовалась понедельнику, как сейчас. Ничего, всё наладится, Ирина уедет, и жизнь постепенно войдёт в привычное русло.
Садик закрылся на лето, и Борис по утрам отвозил детей к одной из бабушек, потом заезжал за ней и подвозил до работы. Лариса ушла, не дождавшись его. Если при детях они ещё разговаривали, то, оставшись вдвоём, напряжённо молчали.
Прошло три дня после дня рождения, а жизнь так и не наладилась. Лариса чувствовала кожей, как сгущается воздух вокруг, как всё тревожнее становится на сердце.
Вот и сегодня Борис снова задерживался. Она прекрасно понимала, с кем он проводит время, но молчала. А сегодня решила, хватит, нужно положить этому конец. Лариса покормила детей и уложила спать. А сама сидела на кухне и думала, что делать?
Давно пора поговорить с мужем, выяснить, расставить точки. Но тогда придётся принимать решение… Наконец, в замке повернулся ключ. Лариса сидела напротив двери, сложив на столе руки, как примерная ученица, прислушивалась к шорохам, доносившимся из прихожей. Борис вошёл и сел напротив, опустив голову.
— Не буду скрывать, мы провели вечер вместе. Я не могу жить, дышать без неё. Не могу не думать о ней. Закрываю глаза и вижу её. Понимаю, звучит глупо, по-детски, но я не знаю, что делать. – Борис поднял на Ларису глаза, полные муки и страдания.
— Ты же всё решил. Что, не хватает мужества сказать мне об этом? Не тяни, не мучай ни меня, ни себя. — Лариса не кричала, не плакала, говорила сдержанно, хотя внутри всё клокотало от отчаяния и боли.
— Она уезжает завтра. Я поеду с ней. Деньги на детей присылать буду. Прошу только, не препятствуй видеться с ними.
Вот оно, решение. Его выбор. Все девять лет совместной жизни забыты, выброшены на помойку. И она. Его не интересует, что она чувствует, как будет жить одна. Хорошо, что о детях хоть помнит. Пока помнит.
— Понимаю. Первая любовь, страсть. А что тебя там ждёт? Придётся начинать сначала, искать работу, привыкать. Ты будешь жить в её квартире, только уже не будешь хозяином. Гость, не имеющий права голоса. Ты будешь не с ней, а при ней. Она яркая и эффектная женщина. Муж вкладывался, чтобы она выглядела так. Ты потянешь? Она привыкла к определённому уровню жизни. Увидела тебя и решила заполнить тобой пустое место рядом с собой. Потом наиграется и выбросит, как уже сделала это однажды.
Что тогда будешь делать? Вернёшься? Думаешь, ради детей я прощу тебя? А ты сам, ради детей, ради сына, о котором, кстати, ты так мечтал, не можешь обуздать свои желания? Вот сам детям и скажи об этом. Только не ври, что скоро вернёшься.
Я ещё на дне рождения всё поняла. Надеялась, что образумишься. Представь, что у меня тоже была любовь в школе. Чтобы ты сделал, если бы на твоём месте сидела я? Простил бы? Уезжай. Вещи собери сам. Возьми что хочешь. — Чувствуя, что запас прочности иссяк, что больше не выдержит и разревётся, Лариса встала и вышла их кухни.
— Прости, — бросил ей вслед Борис.
Лариса легла спать в комнате детей. Давилась беззвучными рыданиями, вспоминала, как познакомились, свадьбу, рождение Алисы… Слышала, что Борис тоже не спал, то и дело выходил на балкон курить. Заснула она лишь под утро, за час до будильника.
Проработав кое-как день, она шла домой, стараясь не думать, что ждёт её дома. Потом родители привезут детей… Дети. Она не одна, у неё есть квартира, работа. Если что, помогут родители. Но как жить с пустотой в сердце?
Она вошла в квартиру и услышала звук работающего телевизора. В прихожей стояли ботинки Бориса, на вешалке висела его куртка. Зашёл проститься?
Она быстро разделась и вошла в комнату. Борис сидел на диване, с обеих сторон к нему прижались дети. Они смотрели мультфильм.
Лариса прошла на кухню и стала готовить ужин. На шум в кухню вошёл Борис.
— Проститься зашёл? – спросила Лариса, не оборачиваясь от плиты.
— Я никуда не поеду.
— Что так? Снова дала тебе отворот поворот? — наигранно весело спросила Лариса.
— Нет, я сам так решил. Подумал, всё взвесил. Ты права. Ты сможешь простить меня?
— Простить? Как у тебя всё просто. Ты всё перечеркнул, всю нашу жизнь. Как мне после этого жить, верит тебе? Она приедет, и ты снова будешь метаться, выбирать между нами и ею, а я прощать? Это жестоко и унизительно. — Лариса села напротив Бориса. — А обо мне ты подумал? Я ведь тебя люблю. Ты растоптал мою любовь, бросил её под ноги этой… — Лариса всхлипнула.
— Согласен. Я потерялся, крышу снесло. Я думал только о себе. Знаешь, я долго думал над твоими словами. Пытался представить жизнь без Алисы, Никиты, без тебя… Кому я там нужен? Куда я без вас?..
Когда дети легли спать, они долго разговаривали на кухне. Борис рассказывал, как с ума сходил от любви, как собирал себя по кускам, когда она уехала и вышла замуж…
— А потом встретил тебя. До субботы я считал себя счастливым мужем и отцом. Я вдруг понял, что второй раз мне так не повезёт.
Борис лежал рядом со спящей Ларисой и думал, почему жизнь постоянно ставит перед выбором? Он сделал его, не уехал, не бросил детей, выбрал налаженную привычную жизнь вместо призрака первой любви. Жена права, он не смог бы жить за чужой счёт. Любовь, вспыхнувшая с новой силой, рано или поздно погасла бы, оставив после себя горстку пепла. И что тогда?
Здесь всё его, родное, маленький семейный мир, очаг тепла и любви на огромной планете. И хватит думать, жалеть, выбирать. Он может быть счастлив только здесь, рядом с женой и спящими в соседней комнате детьми. Перед глазами снова всплыло лицо Ирины.
— Исчезни, — прошептал он, повернулся на бок и обнял спящую жену…
