— Cмотрите, какая красота! — Ксения вертелась перед зеркалом в новом платье, а я невольно улыбалась.
Полгода назад, когда Артём привёл её знакомиться, я и представить не могла, что так быстро привяжусь к этой энергичной девушке.
— Тебе очень идёт, — искренне ответила я, наблюдая, как она поправляет складки на подоле.
Ксения подскочила и обняла меня. От неё пахло дорогими духами и ванильным кремом для рук.
В такие моменты я чувствовала себя не просто свекровью, а близким человеком. Той самой мамой, которой ей, видимо, не хватало.
— Лариса Петровна, вы лучшая! Артёмка такой счастливый рядом с вами вырос.
Сергей кашлянул из-за газеты — его способ показать, что комплименты приняты. Мой муж никогда не был многословным, но Ксения умудрялась и с ним найти общий язык.
То принесёт специальный крем для суставов, то новости про рыбалку обсудит.
Вечерами мы собирались на кухне — не за привычным чаем, а за модными смузи, которые готовила невестка.
Она рассказывала про новые маркетинговые стратегии, а я делилась историями из музыкальной школы. Артём сидел между нами, счастливо поглядывая то на жену, то на меня.
— Знаете, — как-то сказала Ксения, накручивая на палец прядь волос, — мне так повезло с вами. Мои родители… они другие. Всё время требуют отчётов, контролируют. А вы даёте свободу.
Я погладила её по руке. В двадцать семь лет она казалась мне совсем юной, несмотря на уверенность и деловую хватку.
Но иногда в её словах проскальзывало что-то… неуловимое. Лёгкий намёк.
— Вы же понимаете, как сейчас молодым тяжело? — вздыхала она, листая журнал с интерьерами. — Вот вы в наши годы уже имели свою квартиру.
— Времена были другие, — отвечал Сергей. — Мы в общежитии начинали, потом комнату снимали.
— Да-да, конечно, — быстро соглашалась Ксения. — Просто сейчас цены какие-то космические. Хорошо, что есть ипотека.
Через месяц они объявили — берут дом за городом. Я расплакалась от радости. Мой мальчик наконец-то обретёт собственное гнездо.
Мы с Сергеем тайком переводили им деньги на первоначальный взнос — пусть будет сюрприз от родителей.
— Вы что, с ума сошли? — Артём был потрясён, увидев сумму. — Мам, пап, это же ваши сбережения!
— Для кого копили, как не для тебя? — отмахнулся Сергей.
Ксения прижалась к моему плечу:
— Спасибо. Вы для нас делаете больше, чем мои родители за всю жизнь.
В тот вечер мне казалось, что наша семья стала ещё крепче. Если бы я знала, что последует дальше…
Новоселье прошло шумно и весело. Ксения порхала между гостями, демонстрируя каждый уголок их нового дома.
Я смотрела на сына — он светился от счастья, обнимая жену за талию.
Но уже через три недели атмосфера изменилась.
— Ой, Лариса Петровна, — Ксения появилась на пороге нашей квартиры в будний день, — я мимо проезжала, решила заскочить.
Странно. От нас до их дома минимум час езды. Какое тут «мимо»?
Она устроилась на кухне, достала из сумки какие-то бумаги.
— Смотрите, какие счета приходят. Газ, электричество, вода… А ещё ипотека. Знаете, сколько выходит?
Я кивнула сочувственно, наливая ей морс. Молодым действительно нелегко.
— Мы с Артёмом считали-пересчитывали… — она театрально вздохнула. — Он же не бизнесмен какой-то, обычный работник. Я тоже не топ-менеджер.
— Ничего, справитесь, — подбодрил её появившийся из комнаты Сергей. — Все через это проходят.
Ксения покачала головой:
— Вам легко говорить. У вас квартира своя, дача, машина. Пенсия стабильная. А мы…
Меня кольнуло неприятное предчувствие. Но я отогнала его — просто девочка переживает.
Визиты участились. Теперь Ксения приезжала дважды в неделю, и разговор неизменно сворачивал на деньги.
То она жаловалась на цены в магазинах, то на расходы на бензин, то на ремонт, который «просто необходим».
— А помните, как вы рассказывали, что в советское время государство квартиры давало? — как бы невзначай бросала она. — Везло же людям.
Артём звонил всё реже. На мои вопросы отвечал односложно — устал, работы много, всё нормально.
И вот в воскресенье они приехали вдвоём. Сын выглядел напряжённым, избегал моего взгляда. Ксения же, наоборот, была оживлена и решительна.
За обедом она отложила вилку и произнесла:
— Мы тут с Артёмом думали… Семья должна поддерживать друг друга, правда?
— Конечно, — согласилась я, не понимая, к чему она клонит.
— Вот и мы так считаем. Поэтому… — она сделала паузу, глядя мне прямо в глаза. — Вы обязаны платить ипотеку за наш дом. Ну, хотя бы половину.
Ложка выпала у меня из рук, звонко ударившись о тарелку. Сергей поперхнулся водой.
— Что? — переспросила я, надеясь, что ослышалась.
— Лариса Петровна, не надо так удивляться, — Ксения улыбнулась снисходительно. — Это нормальная практика.
Родители помогают детям. У вас есть возможности, у нас — нет. Вы же не хотите, чтобы мы потеряли дом?
Я перевела взгляд на сына. Артём сидел, уставившись в стол, сжимая салфетку в кулаке.
— Артём? — позвала я.
Он поднял глаза — в них читались мука и стыд.
— Мам, я… Ксюша считает, что это справедливо. Вы с папой уже пожили для себя, а мы только начинаем.
— Именно! — подхватила невестка. — К тому же, вы же всё равно копите деньги неизвестно для чего. А тут — реальная помощь семье. Внукам вашим будущим.
Сергей встал из-за стола так резко, что стул опрокинулся.
— Мы свои долги выплатили сами. Никто нам не помогал. И вы справитесь, если захотите.
— Времена изменились, Сергей Иванович, — Ксения даже не дрогнула. — Сейчас без поддержки никак. Вы же не чужие люди, чего вы так реагируете?
Воздух в комнате стал вязким. Я смотрела на эту молодую женщину, которую ещё месяц назад готова была назвать дочерью, и не узнавала её.
Куда делась та милая девушка, которая обнимала меня и благодарила за всё?
— Ксения, — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало, — мы уже помогли вам с первоначальным взносом.
Это были наши сбережения за много лет.
— Ну и что? — она пожала плечами. — Это был подарок. А сейчас речь об обязательствах. Вы должны понимать ответственность перед семьёй.
Я встала и начала убирать со стола. Руки не дрожали — это удивило меня саму.
— Завтра приезжай одна, Ксения. В десять утра. Поговорим без лишних ушей.
— Зачем откладывать? — она нахмурилась. — Давайте сейчас всё решим.
— Завтра, — повторила я твёрдо. — Артём, проводи жену.
Сын поднялся, не глядя на меня. У дверей обернулся:
— Мам, ты не понимаешь… Она права, времена другие.
Я не ответила. Когда за ними закрылась дверь, Сергей обнял меня:
— Что задумала?
— Увидишь, — ответила я, доставая из шкафа старую папку с документами.
Всю ночь я готовилась. Раскладывала бумаги, делала выписки, вспоминала. К утру план был готов.
Ксения явилась ровно в десять, уверенная в победе. На ней был строгий костюм — видимо, решила придать встрече официальный тон.
— Надеюсь, вы всё обдумали, — начала она с порога.
Я молча провела её на кухню. На столе лежали разложенные документы, фотографии, квитанции.
— Присаживайся, — кивнула я на стул. — Чай будешь?
— Лариса Петровна, давайте без церемоний, — поморщилась она. — Просто скажите, какую сумму готовы выделять ежемесячно.
Я села напротив и сложила руки на столе.
— Знаешь, что это? — я указала на первую стопку бумаг. — Это квитанции об оплате Артёмовой учёбы. Пять лет университета. Мы с Сергеем работали на двух работах, чтобы он учился в хорошем вузе.
— Это ваш родительский долг, — пожала плечами Ксения.
— А это, — я передвинула вторую стопку, — счета за его лечение в детстве. Тяжёлая пневмония, две операции.
Мы продали машину и дачу, которая досталась от родителей.
— К чему вы клоните?
— А вот это, — я достала фотографию, — наша свадьба с Сергеем. Видишь, какое у меня платье? Сшила сама из маминой юбки.
Ресторана не было — отмечали дома. Потому что копили на жильё.
Ксения начала ёрзать на стуле.
— И знаешь, что мы никогда не делали? — я посмотрела ей прямо в глаза. — Не приходили к нашим родителям с протянутой рукой. Не требовали. Не манипулировали.
— Я не манипулирую! — вспыхнула она. — Я просто прошу помощи!
— Нет, — покачала я головой. — Ты требуешь. «Вы обязаны» — это были твои слова. Знаешь, в чём разница между семьёй и банком?
Семья помогает от сердца, а не по требованию.
Я встала и подошла к окну.
— Мы с Сергеем прожили тридцать два года. Были времена, когда есть было нечего. Я играла на свадьбах до утра, чтобы заработать лишнюю копейку. Сергей разгружал вагоны после основной работы. И знаешь, что нас держало?
Ксения молчала.
— Уважение друг к другу. И гордость. Мы строили нашу жизнь сами, своими руками. И сына учили тому же.
Я повернулась к ней:
— Ты пришла в мой дом как дочь. Я открыла тебе сердце, приняла как родную. А ты… ты решила, что доброта — это слабость. Что можно требовать и указывать.
— Вы всё усложняете, — Ксения встала. — Я просто предложила нормальную схему. Многие так делают.
— Многие, но не мы, — отрезала я. — И вот что я тебе скажу: мы не будем платить за вашу ипотеку. Ни копейки. Это ваш дом, ваша ответственность, ваша взрослая жизнь.
— Артём не простит вам этого! — выпалила она.
— Если мой сын готов отвернуться от родителей из-за денег, значит, я плохо его воспитала, — ответила я спокойно. — Но я в него верю больше, чем ты.
Ксения схватила сумку:
— Вы об этом пожалеете! Останетесь одни, без внуков!
— Уже угрожаешь? — я невольно улыбнулась. — Быстро же слетела твоя маска. Знаешь, Ксения, я тебе благодарна. Ты открыла мне глаза.
Лучше узнать правду сейчас, чем через годы.
Она выскочила, хлопнув дверью. А я села за стол и налила себе чаю. Руки больше не дрожали — на душе было удивительно спокойно.
Вечером позвонил Артём:
— Мам, можно я приеду? Один.
— Конечно, сынок.
Он приехал через час. Молча обнял меня, потом Сергея. Сел за стол и закрыл лицо руками.
— Прости меня, мам. Я… я видел, что происходит, но не знал, как остановить. Она так убедительно говорила, что это нормально.
— Выпей чаю, — я погладила его по голове, как в детстве.
— Знаешь, что она сказала, когда вернулась? — Артём поднял глаза. — Что если я не заставлю вас платить, она подаст на развод.
Что не хочет жить с маменькиным сынком.
— И что ты решил?
— А что тут решать? — он грустно улыбнулся. — Если любовь измеряется деньгами родителей, то это не любовь.
Ты научила меня этому, просто я на время забыл.
Мы сидели втроём на кухне, пили чай с вареньем. Сергей рассказывал, как мы снимали комнату в коммуналке, я вспоминала наши первые годы.
Артём слушал, иногда задавал вопросы.
— Знаете, — сказал он под конец, — я думал, что времена изменились. Что сейчас всё по-другому. А оказывается, главное осталось прежним.
— Что именно? — спросил Сергей.
— Что семья — это не про деньги. Это про то, чтобы вместе и в горе, и в радости. Без условий и ультиматумов.
Той ночью сын остался у нас. Как в детстве, когда ему было плохо. А утром уехал — разбираться со своей жизнью, принимать взрослые решения.
Через месяц он позвонил:
— Мам, я переехал обратно в съёмную квартиру. С Ксенией разводимся. Дом выставили на продажу.
— Сынок, если нужна помощь…
— Спасибо, справлюсь сам. Вы меня правильно воспитали. Просто я на время об этом забыл.
Жизнь продолжалась. Мы с Сергеем по-прежнему пили чай на нашей кухне, я преподавала музыку, он возился на даче.
Иногда приезжал Артём — усталый, но спокойный.
А недавно он познакомил нас с новой девушкой — скромной учительницей начальных классов.
— Мам, пап, это Оля, — представил он.
Она протянула нам домашнее печенье:
— Артём много о вас рассказывал. Спасибо, что вырастили такого человека.
Я обняла её, и в этот момент поняла — всё было не зря. Иногда нужно проявить твёрдость, чтобы защитить не только себя, но и тех, кого любишь. Даже от их собственных ошибок.
