Я не очень люблю всякие поговорки и присказки — на мой вкус, все они давно устарели. Но вот любимую пословицу мамы, не делай добра — не получишь зла, я испытала на собственной шкуре. Никогда бы не подумала, что окажусь в подобной ситуации, но так, наверное, рассуждают все. «Это бывает с другими, но только не со мной».
Мы с Андреем уже пять лет в браке, растим замечательную дочку Машеньку. Впрочем, судя по всему, замечательной её считаю только я, а родной папа постоянно к ней цепляется.
— Опять испачкалась! Да что ж это такое! Неужели так трудно быть аккуратной? — ругался он постоянно.
— Ей три года, — отвечала я, принимаясь утешать ревущую дочь. — Что ты от неё хочешь? Может, ей уже пора и писать научиться, и интегралы решать?
— Не люблю я маленьких детей, — бурчал в ответ Андрей. — Когда она уже начнёт хоть что-то понимать? Я так не могу. Будто со стенкой разговариваю.
— Ты себе собеседника сделать хотел, что ли? Это ребёнок, Андрей! Твой родной и любимый!
Возмущению моему не было предела. Причём, началось это не так давно — год назад, может. Когда Машенька только появилась на свет, Андрей ухаживал за ней без вопросов. И почему-то не требовал, чтобы младенец был аккуратным, умел грамотно разговаривать и заодно машину водить.
— Ты её плохо воспитываешь, — заявил Андрей мне однажды. — Мне даже домой лишний раз приходить не хочется.
Это он мне высказал в ответ на мой вопрос по поводу задержек на работе.
— Я не должна одна заниматься воспитанием ребёнка, — ответила я. — Вместо того, чтобы с друзьями футбол смотреть, лучше бы пришёл пораньше домой и позанимался с Машенькой. Мелкую моторику, например, нужно развивать, а не ждать, что всё само получится.
Андрей в ответ лишь отмахнулся.
Не представляю, что должно произойти с человеком, чтобы он так изменился. Кризис трёх лет отношений мы пережили, безденежье пережили, самый тяжёлый год после появления на свет Машеньки пережили. И тут вдруг выясняется, что детей Андрей не любит, что я плохая мать, что дома ему не радостно. Я бы, может, тоже предпочла не с ребёнком маленьким возиться, а в ресторане с подругами посидеть. Но дочь-то я куда дену? Андрей хорошо устроился — сбросил её на меня и развлекается, а я бегаю, как белка в колесе: работа, быт, ребёнок, работа, быт, ребёнок. С подругами успеваю только парой сообщений перекинуться.
Из отпуска по уходу за ребёнком я вышла год назад. Работа у меня очень хорошая, получаю я много. Мама помогает мне: берёт Машеньку на себя, пока я утром езжу в офис, а потом я привожу работу домой и могу параллельно следить за ребёнком.
Андрей же почти не бывает дома. Зарабатывает он намного меньше меня, и я не понимаю смысла этих переработок. Ну задержали его после работы раз, два, три. А где деньги за эти отработанные часы? Андрей как получал три копейки, так и продолжает получать.
В дни, когда на работе его не задерживают, Андрей предпочитает посидеть с друзьями, вместо того чтобы провести время с семьёй. Разумеется, при таком раскладе ни о каком разделении обязанностей и речи не идёт — всё делаю я. Поесть приготовить — это на мне. Постирать — тоже. А от того, что Андрей приходит домой только спать, работы меньше не становится. Грязную одежду-то он кидает в общую корзину, а не стирает себе сам. Еду на работу готовит не отдельно, а берёт то, что я наготовила, да и перед сном сметает содержимое холодильника за милую душу. Не поглажу рубашку — так меня ждёт скандал.
С горем помолам я заставила Андрея хотя бы гладить себе самому. Мне эта глажка поперёк горла уже, она мне не нужна. Себе я пару блузок на выход в офис погладила, а в остальное время сижу дома и работаю либо занимаюсь Машенькой.
— Но я не умею, — пытался Андрей отнекиваться первое время.
— А ты думаешь, я с утюгом в зубах родилась, что ли? — ответила я. — Учись. Я тебе гладить больше не буду, совсем обнаглел.
— А вдруг испорчу вещь!
— Значит, новую купишь. Ты же много работаешь, значит, и денег должно быть много — потратишься уж на новую рубашку.
После двух недель практически ежедневных скандалов Андрей всё-таки смирился с неизбежностью и начал гладить. Я, конечно, выслушала от его родственников массу упрёков — нельзя ведь мужчину заставлять женскими делами заниматься! — но мне всё равно. Это не муж, а одно название: ни любви, ни внимания, ни хотя бы денег или помощи. И в чём смысл тогда?
Единственное, что меня держало в этом браке — Машенька. Она папу очень любила, и я боялась, что мой уход плохо на неё повлияет. Ну ладно, не единственное — тоже всё ещё любила Андрея. Ругалась на него, не понимала, как ему не стыдно так себя вести, а всё равно не могла отпустить. Надеялась, что всё образуется. Может, устал, отдых ему нужен. Может, я плохая жена и что-то делаю не так.
Я даже пыталась с ним разговаривать на эту тему, но всё было без толку.
— Ты скажи, что тебя не устраивает, — говорила я. — Выгляжу плохо? Готовлю плохо? В чём дело?
— Да всё нормально, — отвечал он. — Я ж не виноват, что на работе задержали.
— Ты сам вчера говорил, что домой возвращаться не хочется. Не просто же так. Я тебя чем-то обидела?
— Да я так просто ляпнул, от усталости. Не обращай внимания.
У меня от этой мешанины показаний — то всё плохо, то всё нормально, — уже голова пухла. Я запуталась в том, что и по каким дням Андрей говорит. Я вообще перестала понимать причинно-следственные связи его рассуждений, и махнула рукой. У меня работа, дочка, быт, мне некогда всем этим заниматься. Захочет поговорить — скажет.
Пару раз он, правда, обмолвился:
— Квартира-то твоя, я себя тут хозяином не чувствую.
— А что мешает заработать на квартиру и купить? — не поняла я. — Зарабатывай. Переедем в твою квартиру, мою сдавать будем, я согласна. Ну или живи спокойно, я тебя квартирой никогда не попрекала и не собираюсь. Единственное, чем я тебя попрекаю — это тем, что ты лентяй, а ещё что не хочешь дочку лишний раз даже на руки взять.
Но он почему-то обиделся, накричал на меня, а потом заявил, что я ничего не понимаю, и ушёл к соседям — футбол смотреть.
Родственники Андрея всегда вставали на его сторону. Я-то им ничего не рассказывала, но вот сам Андрей постоянно на меня жаловался. Ну а они считали, что я плохая жена, раз не могу сделать так, чтобы муж был доволен. А что я должна сделать? Тащила всё на себе — ему не нравилось, он ныл. Переложила на него тяжкую повинность — глажку раз в неделю, — так ему снова не нравится. Занимаюсь одна ребёнком — плохо воспитываю. Предлагаю принять участие в воспитании — опять всё не так.
Была у меня помимо свёкров и всяких дальних родственников Андрея ещё и золовка — его родная сестра, Вера. Племянницу она не очень любила, но я относилась к этому спокойно — у Веры самой двое маленьких детей. Муж ушёл, так что деток она воспитывала одна. Я-то прекрасно понимаю, какой это труд — даже один ребёнок, а уж двое! Да и жила она в квартире, которую купила по дешёвке, а ремонта там отродясь не было. Всё буквально разваливалось.
По этому поводу Вера частенько названивала то мне, то моему мужу со слёзными просьбами ей помочь.
— Вы же видите, в каких условиях живут мои детки! Обои от стен отходят, штукатурка с потолка сыплется! Я одна не справлюсь, а денег на наёмных рабочих нет.
И так мне её стало жалко, что я согласилась. Подумала: с меня не убудет. Мне бы тоже ремонт в квартире сделать, может, Вера мне потом поможет. Да и кто знает, вдруг моя занятость с ремонтом в квартире сестры побудит Андрея уделять больше времени дочери — хотя бы из чувства благодарности. Наверное, это всё выглядит так, чудто я пихаю ребёнка человеку, которому он не нужен… ну да, так и есть. И я считаю, что обязана это делать. Ведь ребёнок — продукт решения двоих людей, я не для себя одной дочку на свет производила. Сделал дело — отвечай за это. К тому же, Машеньке нужно отцовское внимание, она всё-таки девочка.
— Спасибо! — обрадовалась Вера, когда я ей позвонила и сообщила, что помогу с ремонтом. — Ты просто ангел! Приходите с Андрюшкой на ужин в это воскресенье, вся семья соберётся.
Я с радостью ухватилась за эту возможность. Любить свёкров, вечно выгораживающих Андрея, мне было не за что, но семейный ужин будет хорошей возможностью сплотить нашу собственную семью. К тому же, свёкры-то Машеньку любят — они во всех трёх внуках души не чают и не делают между ними различий.
Андрею идти на семейный ужин не хотелось, но он всё-таки согласился, так что в назначенное время мы приехали к Вере. Ремонт у неё в квартире и правда был ужасный — даже находиться там было неприятно, но зато скоро мы тут всё приведём в порядок.
Мы все уселись за большой стол, Вера разложила по тарелкам домашние салаты. Вокруг бегали и шумели дети, а мы со свёкром обсуждали выросшие цены на обои, на плинтуса и на всякую разную мелочёвку, необходимую в ремонте. Тут я заметила, что Андрей с Верой куда-то испарились.
«Пошёл, наверное, жаловаться на меня, как обычно, — подумала я. — Не хочу это слушать».
— Можешь принести кувшин с морсом? — попросила меня свекровь. — Он в холодильнике стоит.
— Да, конечно, — ответила я, промокнула губы салфеткой и вышла в коридор.
Из детской доносились приглушённые голоса — Андрей с Верой секретничали. И я вовсе не собиралась подслушивать — я ведь правда не хотела слышать нытьё мужа, который опять будет всем вокруг рассказывать о том, что я плохая жена. Но любопытство одержало верх, и я прислушалась.
— Не могу уже терпеть её, — сказал Андрей. — Сил моих больше нет. Она носится с этим ребёнком, как с писаной торбой, суёт мне его…
— Это же твоя дочь, Андрюш, — ответила Вера.
— Ну и что? Не до дочери мне! Я так по Настеньке скучаю, ты бы знала! Такая она умная, красивая, с лёгким характером… жить без неё не могу. Но эта!.. вечно лезет ко мне, выспрашивает, где я пропадаю. Неужели так трудно отстать от меня? Думаю, пора уходить. Настенька меня давно ждёт с распростёртыми объятиями.
— Вот твоя жена ремонт мне сделает, а потом можешь уходить от неё — Сказала золовка моему мужу
Тут-то всё и встало на свои места. Оказывается, у моего мужа на стороне есть женщина — некая Анастасия. И он не на работе задерживается, а к ней бегает. Может, и друзей никаких нет — я ведь не проверяла поимённо список всех тех, с кем он якобы смотрит футбол. Делать мне больше нечего.
— А где морс? — спросила свекровь, когда я вернулась в комнату.
Ничего не ответив, я взяла дочку за руку и повела её одеваться.
— Эй, ты куда? — спросил Андрей, выглянув из детской.
Я продолжала отмалчиваться — боялась разрыдаться. Обувшись и надев Машеньке ботиночки, я вышла вместе с ней на улицу и пошла на автобусную остановку. Оттуда я добралась до дома — вся дорога была как в тумане. Лишь зайдя в квартиру, переодев дочку, вымыв руки и сев на кровать, я выдохнула и, наконец, позволила себе разреветься.
А я-то любила Андрея! Семью пыталась сохранить, делала для него всё… зачем было мне пыль в глаза пускать, зачем нужно было врать? Почему нельзя было сразу сказать: прошла любовь, встретил другую, ухожу? Не так унизительно расторжение брака, как обман. Сколько он крутил с этой Анастасией — полгода, год? Думает, там, на стороне, лучше будет? Это сейчас Анастасия весёлая и добрая — пока совместного быта нет. А потом она захочет и денег в семье, и помощи в быту, и деток.
Я вытерла слёзы и пошла собирать вещи своего горе-мужа. Что там у них с Анастасией будет, уже не моя забота. Может, он и её другой женщине предпочтёт, а может, счастливы они будут. Жаль только, что про дочку он моментально забудет. Как я объясню Машеньке, что папе она больше не нужна?
Тут вернулся домой Андрей — злой, недовольный.
— И что это было? — спросил он, заходя в спальню. — И что ты тут устроила?
— Собираю твои вещи, — сказала я. — Едешь жить к Анастасии своей. Надеюсь, у неё есть квартира? Или ты ей наплёл, что квартира твоя?
— О чём ты говоришь? Насть каких-то выдумала…
— Андрей, завязывай с враньём. Я всё знаю, сестре своей «спасибо» скажи. И про ремонт она может забыть — твои родственники мне отныне чужие люди, сами пусть со своими проблемами разбираются.
Выставив Андрея из дома, я немного успокоилась и даже вздохнула с облегчением. Теперь я не буду испытывать постоянное чувство вины за то, что всё делаю не так и за то, что задумываюсь о расторжении брака. Я пыталась всё исправить, но Андрей решил, что на стороне и борщи вкуснее, и дети лучше.
Чтобы как-то пережить этот непростой период, я решила заняться ремонтом в квартире. Мама с радостью взяла к себе Машеньку на это время. Разошлись мы с Андреем быстро: совместно нажитого имущества у нас не имелось, на ребёнка он не претендовал. Вера мне звонила периодически, уговаривая всё-таки помочь ей с ремонтом — мол, не она ведь виновата в поведении Андрея. Но мне было уже всё равно, что там чужая тётенька от меня хочет.
От общих знакомых я узнала, что про квартиру Андрей и правда наврал — ну или эта Анастасия просто не спрашивала, чьё жильё, и сама решила, что оно принадлежит Андрею. Жить им было негде, зарабатывал он по-прежнему копейки. Ухоженным и опрятным Андрей был благодаря мне: я ведь стирала его одежду, я покупала её — на свои деньги. А тут, видимо, выяснилось, что без меня Андрей толком ничего из себя не представляет. В общем, бросила Анастасия его.
Не буду врать: я испытала злое удовлетворение от неудачи Андрея. Он меня обидел, и его тоже обидели. Заслужил. Пару раз он мне звонил, но я не поднимала трубку. Захочет с дочкой увидеться — найдёт способ. А всё остальное меня не волнует.
