Раиса Петровна расхаживала по просторной гостиной своей квартиры, то и дело поправляя и без того идеально расставленные статуэтки на полках.
Её точёный профиль с орлиным носом резко выделялся на фоне окна, за которым медленно опускались сумерки октябрьского вечера. Женщина то и дело поглядывала на телефон, лежащий на журнальном столике, и каждый раз, когда экран загорался от очередного уведомления, она вздрагивала, но не спешила проверять — ждала конкретного звонка.
Прошло уже две недели с тех пор, как её сын Виктор признался, что его жена Инна подала на развод. Две недели, наполненные бесконечными телефонными звонками, консультациями с адвокатами и бессонными ночами. Раиса Петровна сжала кулаки. Она не могла допустить развода — только не сейчас, только не при таких обстоятельствах.
Телефон наконец-то зазвонил. Раиса Петровна мгновенно оказалась рядом, схватила трубку и, увидев на экране имя сына, с облегчением выдохнула.
— Витя? — её голос, обычно твёрдый и уверенный, сейчас звучал обеспокоенно.
— Мам, — голос Виктора звучал устало и безжизненно. — Я поговорил с Инной. Ничего не меняется.
Раиса Петровна тяжело опустилась в кресло, крепко сжимая телефон.
— Что именно она сказала?
— То же, что и раньше. Что не может жить с человеком, которому не доверяет. Что ей нужно время подумать и пространство. Что ей нужно забрать Ксюшу и пожить отдельно.
— Подумать! — фыркнула Раиса Петровна. — О чём тут думать? У вас семья, ребёнок! Люди и не через такое проходят.
Виктор на другом конце линии глубоко вздохнул.
— Мам, я изменил ей. Понимаешь? Не просто флиртовал с кем-то, а месяцами встречался с другой женщиной. И Инна об этом узнала не от меня. Она увидела сообщения, фотографии…
— Ну и что? — перебила его Раиса Петровна. — Мужчины изменяют. Все. Это неприятно, но не конец света. Твой отец, между прочим…
— Мама, — устало прервал её Виктор, — мне не нужны сейчас твои истории о папе. Я знаю, что виноват. И если Инна хочет развода, я не могу её удерживать.
Раиса Петровна поджала губы. Никогда, ни за что на свете она не признала бы этого вслух, но сейчас её раздражала эта покорность в голосе сына. Вечно так — натворит дел, а потом пасует перед трудностями. Весь в отца.
— Витя, дай мне поговорить с ней, — сказала она после паузы.
— Нет, мама, это только усугубит ситуацию. Ты же знаешь, как вы с Инной…
— Как — «мы с Инной»? — прищурилась Раиса Петровна. — По-моему, я всегда хорошо к ней относилась. Не придирайся к словам. Просто дай мне её номер.
— Он у тебя и так есть, — устало ответил Виктор.
— Да, но она не берёт трубку, когда я звоню. Передай, что я хочу поговорить. Это важно.
— Ладно, — сдался Виктор. — Я передам. Но ничего не обещаю.
Положив трубку, Раиса Петровна долго смотрела в окно на опускающуюся темноту. Затем решительно встала, подошла к секретеру, достала папку с документами и принялась внимательно их изучать…
Инна сидела на кухне съёмной квартиры и задумчиво перемешивала давно остывший чай. За окном моросил дождь, капли стекали по стеклу, искажая вид на серый двор многоэтажки. Две недели в этой квартире казались вечностью. Маленькая Ксюша уже спала в соседней комнате, а Инна никак не могла заставить себя пойти и лечь, хотя часы показывали почти полночь.
Каждый раз, закрывая глаза, она видела одну и ту же картину: экран телефона Виктора, случайно оставленного без блокировки, и сообщения от некой Алины. «Скучаю, котик», «Когда увидимся?», «Вчера было волшебно»…
А потом фотографии, которые она, словно в наказание себе, начала просматривать. Фотографии, на которых её муж, отец её ребёнка, обнимал другую женщину, целовал другую женщину, улыбался другой женщине.
Телефон завибрировал, вырывая Инну из болезненных воспоминаний. Сообщение от Виктора: «Мама хочет с тобой поговорить. Это важно. Пожалуйста, ответь ей».
Инна горько усмехнулась.
Раиса Петровна.
Конечно, она не могла остаться в стороне. С самого начала их знакомства свекровь давала понять, что Инна — не та невестка, о которой она мечтала для своего сына. Слишком простая, слишком неамбициозная, слишком… обычная. Не дочь высокопоставленного чиновника или известного врача, а всего лишь библиотекарь из провинциального городка, приехавший покорять столицу и случайно покоривший сердце перспективного юриста Виктора Соколова.
Инна задумалась, размышляя, стоит ли отвечать. Что такого важного могла сказать ей Раиса Петровна сейчас? Очередная лекция о том, как важно сохранять семью, не обращать внимания на «мелкие слабости» мужчин и думать о ребёнке? Нет, этого она наслушалась достаточно за пять лет брака.
И всё же что-то заставило её написать короткое «Хорошо». Возможно, это было простое любопытство. А может, желание окончательно поставить точку в отношениях не только с мужем, но и с его семьёй.
Раиса Петровна позвонила почти мгновенно, словно сидела с телефоном в руках, ожидая ответа.
— Инна? — голос свекрови звучал непривычно мягко.
— Да, Раиса Петровна, — сухо ответила Инна. — Виктор сказал, вы хотите поговорить.
— Да, дорогая. Нам нужно встретиться. Лично. Это очень важно.
Инна сжала пальцами переносицу. Ей совсем не хотелось никуда ехать, тем более оставлять Ксюшу одну или с малознакомой соседкой, которая иногда соглашалась присмотреть за девочкой.
— Раиса Петровна, если вы хотите поговорить о нашем с Виктором разводе…
— Именно об этом, — перебила её свекровь. — Но не по телефону. Я предлагаю встретиться завтра. В том кафе возле твоей работы, «Шоколадница». В час дня. Сможешь?
Инна вздохнула. Завтра у неё был короткий день, и она действительно могла бы выкроить время на обед.
— Хорошо, — наконец согласилась она. — Завтра в час.
— Отлично, — в голосе Раисы Петровны послышалось явное облегчение. — Спокойной ночи, Инна.
— Спокойной ночи.
Инна положила трубку и подошла к окну. Дождь усилился, барабаня по подоконнику. «Что бы ни задумала Раиса Петровна, — подумала Инна, — это ничего не изменит. Некоторые вещи просто невозможно склеить обратно, как бы ни старались».
«Шоколадница» в обеденное время была полна посетителей, но Раиса Петровна каким-то образом умудрилась занять столик в самом дальнем углу, где было относительно тихо. Когда Инна вошла, свекровь уже сидела там, элегантная как всегда, в строгом сером костюме, с идеально уложенными волосами, собранными в тугой пучок.
— Присаживайся, — кивнула Раиса Петровна, когда Инна подошла к столику. — Я уже заказала тебе капучино и эти… — она неопределённо махнула рукой на тарелку с пирожными, — ванильные эклеры. Ты их любишь, если не ошибаюсь.
Инна молча села напротив. Свекровь никогда прежде не интересовалась её кулинарными предпочтениями. Что-то явно затевалось, и это настораживало.
— Раиса Петровна, — начала Инна, решив не тратить время на светские любезности. — Давайте сразу к делу. Я понимаю, что вы расстроены из-за нашего с Виктором развода…
— Расстроена? — Раиса Петровна подняла тонко выщипанные брови. — Я в отчаянии, Инна. Виктор сам не свой. А ты… — она внимательно посмотрела на невестку, — выглядишь ужасно, если позволишь заметить.
Инна невольно коснулась своих волос, собранных в небрежный хвост, и осознала, что не красилась уже несколько дней. Тёмные круги под глазами, бледная кожа — да, зеркало по утрам не радовало.
— Спасибо за заботу, — сухо ответила она. — Но внешний вид сейчас меньшее из моих беспокойств.
Раиса Петровна наклонилась вперёд, внимательно глядя на невестку.
— Инна, я понимаю, что ты чувствуешь. Мужчины… они все совершают ошибки. Витя повёл себя неправильно, глупо, я первая это признаю.
— Ошибка? — Инна горько усмехнулась. — Ошибка — это когда случайно задеваешь чашку локтем и она разбивается. А отношения на стороне в течение полугода — это выбор, Раиса Петровна. Сознательный выбор.
Свекровь поджала губы, но быстро восстановила самообладание.
— Послушай меня, — она понизила голос. — Витя любит тебя. Да, он запутался, да, поддался искушению, но он осознал свою вину. Он раскаивается и готов на всё, чтобы вернуть тебя и Ксюшу.
— Если бы он действительно раскаивался, то сам пришёл бы и поговорил со мной, а не посылал свою маму, — парировала Инна.
— Он пытался! — воскликнула Раиса Петровна, но тут же понизила голос, заметив, что на них оборачиваются. — Он звонил тебе, писал сообщения, приходил к тебе на работу…
— И каждый раз пытался оправдаться, убеждал, что это «ничего не значило», что это был «просто …», — Инна покачала головой. — Как будто от этого мне должно было стать легче.
Раиса Петровна откинулась на спинку стула и некоторое время молча изучала невестку, словно видела её впервые. Затем она открыла свою элегантную сумочку и достала оттуда плотный конверт.
— Вот что я тебе скажу, Инна, — её голос стал деловым, почти холодным. — Я предлагаю тебе сделку.
Инна настороженно взглянула на конверт.
— Что за сделка?
— Вернись к моему сыну, и я подарю тебе квартиру, — просто сказала Раиса Петровна. — Не съёмную конуру, в которой вы сейчас с Ксюшей ютитесь, а полноценную трёхкомнатную квартиру в хорошем районе. Документы уже готовы, — она подвинула конверт к Инне. — Нужна только твоя подпись, и квартира твоя.
Инна застыла, не веря своим ушам. В голове мелькнула мысль, что она ослышалась.
— Вы… предлагаете мне квартиру за то, чтобы я вернулась к Виктору? — медленно произнесла она. — Вы пытаетесь купить меня?
Раиса Петровна поморщилась, как от зубной боли.
— Не драматизируй. Я предлагаю практическое решение ситуации, которое выгодно всем. Ты получаешь жильё, Виктор — семью, Ксюша — обоих родителей. Все счастливы.
Инна рассмеялась, но в этом смехе не было веселья.
— Раиса Петровна, вы, должно быть, плохо меня знаете, если думаете, что я соглашусь на такое.
— Не торопись. Подумай хорошенько, — свекровь подалась вперёд. — У тебя на руках пятилетний ребёнок. Съёмное жильё стоит дорого, твоя зарплата библиотекаря едва покроет аренду и еду. Алименты, конечно, помогут, но их размер ещё нужно будет отстоять в суде, а Витя, поверь мне, может нанять очень хороших адвокатов. — Она сделала паузу. — А тут — своя квартира. Никаких кредитов, никакой ипотеки. Просто подпиши документы, вернись домой и попробуйте начать всё сначала.
Инна медленно выдохнула, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями. От возмущения у неё перехватило дыхание. Как эта женщина смеет? Как она может думать, что материальные блага компенсируют предательство, ложь, унижение?
Но с другой стороны… Квартира. Собственная квартира в Москве — то, о чём она не могла даже мечтать со своей зарплатой. Безопасность для Ксюши, стабильность, которую она вряд ли сможет обеспечить самостоятельно в ближайшие годы.
— Мне нужно подумать, — наконец сказала Инна, сама удивляясь своим словам.
По лицу Раисы Петровны скользнула победная улыбка, которую она быстро скрыла.
— Конечно, дорогая. Я понимаю, это серьёзное решение. Вот, — она снова придвинула к Инне конверт. — Здесь все документы. Изучи их. И вот ещё, — она достала из сумочки ключи. — Сходи, посмотри квартиру. Адрес в документах. Я думаю, она тебе понравится. Дом новый, с подземным паркингом, детской площадкой. До хорошей школы пять минут пешком.
Инна механически взяла конверт и ключи, чувствуя себя так, словно предаёт саму себя уже тем, что не швырнула их обратно в лицо свекрови.
— Подумай о Ксюше, — мягко добавила Раиса Петровна, поднимаясь. — О её будущем. Иногда ради детей мы должны идти на компромиссы.
Она положила на стол деньги за кофе и пирожные, нетронутые обеими, и, коротко кивнув, направилась к выходу, оставив Инну одну с конвертом и мыслями, которые метались в голове, как испуганные птицы…
Инна долго стояла перед дверью квартиры, не решаясь вставить ключ в замочную скважину. Адрес, указанный в документах, привёл её в один из новых жилых комплексов на севере Москвы — действительно престижный район с развитой инфраструктурой. Подземный паркинг, консьерж, ухоженная территория… И всё это могло стать её. Точнее, их с Ксюшей. Ценой возвращения к мужу, который разбил ей сердце.
Наконец, она решилась и открыла дверь. Просторная прихожая с большим зеркалом и встроенным шкафом вела в гостиную, залитую солнечным светом благодаря панорамным окнам. Светлый ламинат, свежие обои в нейтральных тонах, новая кухонная техника… Квартира была полностью меблирована и готова к заселению. Раиса Петровна позаботилась обо всём.
Инна медленно обошла все комнаты. Главная спальня с большой двуспальной кроватью и собственной ванной. Детская, уже оформленная в нежно-розовых тонах — Раиса Петровна знала, что это любимый цвет Ксюши. Третья комната, по-видимому, задуманная как кабинет, с удобным письменным столом и книжными полками. Всё продумано до мелочей, всё сделано со вкусом.
Инна присела на край дивана в гостиной и достала из конверта документы. Предварительный договор дарения был составлен грамотно, без подводных камней. Квартира полностью переходила в её собственность при условии, что она отзовёт заявление о разводе и вернётся к мужу.
Инна закрыла глаза. Что она делает? Неужели она всерьёз рассматривает возможность продать себя за квадратные метры? Вернуться к мужчине, который месяцами лгал ей, предавал её, возможно, даже смеялся над ней за спиной со своей любовницей?
Но затем перед глазами встал образ Ксюши. Её маленькой девочки, которая заслуживала лучшего, чем тесная съёмная квартира, чем вечно уставшая мама, работающая на двух работах, чем редкие встречи с папой по выходным.
Инна снова открыла документы и вчиталась в мелкий шрифт. И тут её взгляд зацепился за одну деталь. Договор дарения был составлен на имя… её дочери? Не на её, Инны, а на Ксению Викторовну Соколову. Конечно, до совершеннолетия Ксюши распоряжаться квартирой могли родители как законные представители, но юридически владельцем становилась пятилетняя девочка.
Инна нахмурилась. Что это — ошибка? Или Раиса Петровна подстраховалась, чтобы в случае чего Инна не могла продать квартиру и уйти с деньгами? Это было… разумно, если смотреть с точки зрения свекрови. И в то же время это открывало совершенно новые возможности.
Задумчиво постукивая пальцами по документам, Инна начала обдумывать план. Сложный, рискованный, почти безумный. Но, возможно, единственно верный в данной ситуации…
— Ты согласилась? — Виктор смотрел на жену с недоверием, смешанным с надеждой. Они сидели в той же самой «Шоколаднице», где неделю назад Инна встречалась с Раисой Петровной.
Инна кивнула, глядя куда-то мимо мужа.
— Да. Я… подумала о Ксюше. О нас. Может быть, нам стоит попробовать ещё раз.
Виктор порывисто схватил её за руку.
— Инна, я клянусь, я всё исправлю. То, что было с Алиной… это ничего не значило. Я был глуп, я запутался. Это больше никогда не повторится.
Инна смотрела на его руку, сжимающую её пальцы, и чувствовала… ничего. Ни тепла, ни трепета, ни даже гнева. Только пустоту и усталость.
— Твоя мама предложила нам квартиру, — сказала она ровным голосом. — Я видела её. Она… подходит нам.
Виктор кивнул, не скрывая облегчения.
— Да, я знаю. Она рассказала мне. Мама хочет помочь нам начать с чистого листа. Знаешь, в глубине души она всегда тебя ценила.
Инна едва сдержалась, чтобы не рассмеяться от этой явной лжи. Раиса Петровна никогда не ценила её — разве что как инкубатор для производства внуков с «правильными» генами Соколовых.
— Есть одно условие, — сказала Инна, высвобождая руку. — Я хочу, чтобы квартира была оформлена на Ксюшу.
Виктор моргнул, не понимая.
— На Ксюшу? Но ей же только пять…
— Это для её будущего, — твёрдо сказала Инна. — Чтобы что бы ни случилось с нами, у неё была крыша над головой.
Виктор нахмурился, но затем пожал плечами.
— Если это для тебя так важно… Думаю, мама не будет возражать. Главное, что ты возвращаешься.
Инна натянуто улыбнулась.
— Да. Главное — это.
Раиса Петровна торжественно поставила на стол бутылку шампанского. В её просторной квартире собралась вся семья: она сама, Виктор, Инна и маленькая Ксюша, которая сейчас увлечённо играла с новой куклой в соседней комнате.
— За воссоединение семьи! — провозгласила Раиса Петровна, поднимая бокал. — За то, что разум восторжествовал над эмоциями.
Инна молча подняла свой бокал, пряча глаза. Прошла неделя с тех пор, как она «вернулась» к мужу. Неделя притворства, неделя фальшивых улыбок и отговорок, почему она ещё не готова вернуться к супружеским обязанностям. «Мне нужно время», «Я ещё не совсем отошла от всего этого», «Давай сначала восстановим доверие» — и Виктор, окрылённый самим фактом её возвращения, соглашался, говорил, что понимает, что готов ждать сколько потребуется.
А сегодня утром они наконец подписали все документы. Квартира официально перешла в собственность Ксении Викторовны Соколовой. Всё было законно, всё было правильно.
— Я очень рада, что вы смогли преодолеть этот… неприятный эпизод, — продолжала Раиса Петровна, отпивая шампанское. — В конце концов, семья — это самое важное. Разводом проблемы не решишь, только создашь новые.
— Вы правы, Раиса Петровна, — тихо ответила Инна. — Некоторые проблемы нужно решать иначе.
Свекровь удовлетворённо кивнула, не заметив странного блеска в глазах невестки.
— Ну что, когда планируете переезжать? — спросила она, переводя взгляд на сына. — Квартира полностью готова к заселению.
— Думаю, на следующей неделе, — ответил Виктор. — Мне нужно уладить кое-какие дела на работе, а потом возьму пару дней отгулов, чтобы помочь с перевозкой вещей.
— Отлично, — Раиса Петровна просияла. — Я так рада, что всё наконец-то налаживается. Знаешь, Инна, — она повернулась к невестке, — я всегда говорила Вите, что ты разумная девушка. Что бы ни случилось, ты всегда думаешь прежде всего о благе семьи.
Инна заставила себя улыбнуться.
— Да, Раиса Петровна. Семья превыше всего.
Прошёл ровно месяц с того дня, как Инна «вернулась» к мужу.
Месяц, в течение которого они переехали в новую квартиру, постепенно обживались там, пытались создать видимость нормальной семейной жизни. Виктор был неизменно предупредителен, дарил цветы, старался помогать с Ксюшей. Инна вежливо принимала его ухаживания, но продолжала держать дистанцию, ссылаясь то на усталость, то на головную боль.
А затем наступил тот самый день…
Виктор вернулся с работы позже обычного. Инна как раз укладывала Ксюшу спать, читая ей очередную сказку, когда услышала, как хлопнула входная дверь. По тяжёлым, неровным шагам она поняла — что-то случилось.
— Спи, малышка, — прошептала она, целуя дочь в лоб. — Завтра дочитаем.
Выйдя в гостиную, она увидела Виктора, который стоял посреди комнаты с выражением крайнего недоумения на лице.
— Инна, что происходит? — спросил он, протягивая ей какую-то бумагу. — Это что, заявление на развод? Мне сегодня пришло уведомление из суда.
Инна спокойно взяла документ, даже не взглянув на него.
— Да, я подала на развод ещё на прошлой неделе.
Виктор смотрел на неё так, словно видел впервые.
— Но… как? Почему? Я думал, мы всё наладили, я думал…
— Ты думал, что я соглашусь жить с человеком, который предал меня, только потому что твоя мать купила нам квартиру? — Инна говорила спокойно, без злости, и это пугало Виктора больше, чем если бы она кричала. — Это не так работает, Витя.
— Но мы же… мы же переехали, мы начали всё сначала! — его голос сорвался. — Инна, я же изменился, я стараюсь!
— Нет, Витя, — Инна покачала головой. — Ты не изменился. Ты просто боишься остаться один. И твоя мать боится, что её драгоценный сын останется без женщины, которая стирала бы его носки и готовила ужин.
Виктор схватился за голову.
— Мама… она же… квартира… — он поднял на Инну ошеломлённый взгляд. — Она убьёт меня.
— Скорее меня, — спокойно ответила Инна. — Но ничего не изменится. Квартира записана на Ксюшу, документы в полном порядке. И мы с ней останемся здесь после развода.
— Ты… — Виктор вдруг осознал весь масштаб ситуации. — Ты с самого начала это планировала? Ещё когда соглашалась вернуться?
Инна пожала плечами.
— Назовём это справедливой компенсацией за полгода лжи и унижений.
Телефон Виктора зазвонил, и он, взглянув на экран, побледнел.
— Это мама.
— Ну конечно, — кивнула Инна. — Наверняка её адвокат уже сообщил о заявлении. Ответь, не заставляй Раису Петровну ждать.
Виктор с видимым усилием нажал на зелёную кнопку.
— Мама? Да… да, я знаю… Я только что узнал… Нет, я не… — он отвёл телефон от уха, и даже Инна услышала поток возмущённых восклицаний. — Мама, я перезвоню, — наконец сказал он и отключился.
— Она едет сюда, — сказал Виктор, глядя на Инну так, словно видел призрака. — Она в ярости.
— Я догадываюсь, — кивнула Инна. — Собирай вещи, Витя. Тебе лучше не быть здесь, когда она приедет.
— Но как же ты? Она же…
— Я справлюсь, — твёрдо сказала Инна. — А вот тебе достанется и от неё, и от меня, если ты не уйдёшь сейчас же.
Виктор колебался всего секунду, затем быстро прошёл в спальню, собрал необходимые вещи в спортивную сумку и направился к выходу. У двери он остановился.
— Инна, я…
— Просто уходи, Витя, — устало сказала она. — Мы всё обсудим позже, когда твоя мать успокоится. И когда ты поймёшь, что я не вещь, которую можно купить.
Когда за Виктором закрылась дверь, Инна глубоко вздохнула и начала готовиться к неизбежной буре.
Раиса Петровна ворвалась в квартиру как ураган — даже не позвонила, просто открыла дверь своим ключом, который Виктор дал ей «на всякий случай». Её обычно бледное лицо пошло красными пятнами, глаза метали молнии.
— Где он? — с порога спросила она. — Где этот… — она осеклась, заметив Инну, спокойно сидевшую на диване в гостиной с чашкой чая.
— Виктора здесь нет, — спокойно ответила Инна. — И, если позволите, я бы попросила вас вернуть ключ. Это теперь мой дом, и я не хочу, чтобы кто-то входил без приглашения.
Раиса Петровна на мгновение потеряла дар речи, настолько неожиданным был этот тон от обычно тихой невестки.
— Твой дом? — наконец процедила она. — Ты, кажется, забыла, кто купил эту квартиру!
— Никто не забыл, Раиса Петровна, — Инна указала на кресло напротив. — Присядьте. Думаю, нам есть что обсудить.
Свекровь проигнорировала приглашение.
— Обсуждать нечего! — повысила она голос. — Ты обманула нас! Притворялась, что вернулась к Вите, а сама…
— А сама что? — перебила её Инна. — Выполнила условия сделки? Я вернулась к вашему сыну, Раиса Петровна. На время, достаточное для оформления документов. Нигде не было сказано, сколько именно я должна прожить с ним после этого.
— Ты… — Раиса Петровна задохнулась от возмущения. — Ты просто… ты обнаглела! Ты думаешь, я позволю тебе забрать квартиру?
— Квартира не моя, — спокойно ответила Инна. — Она принадлежит Ксюше. Вашей внучке. Вы сами настояли на том, чтобы записать её на ребёнка, помните?
Раиса Петровна побледнела, осознавая ловушку, в которую сама себя загнала.
— Это… это мошенничество! Я подам в суд, я…
— На каком основании? — Инна приподняла бровь. — Вы добровольно подарили квартиру своей внучке. Все документы в порядке, все подписи на месте. Вы хотите объяснить суду, что пытались купить невестку, чтобы она осталась с вашим сыном-изменником?
Раиса Петровна опустилась в кресло, словно у неё внезапно подкосились ноги.
— Ты всё спланировала, — прошептала она. — С самого начала. Когда я предложила квартиру…
— Нет, — покачала головой Инна. — Я действительно хотела отказаться. Но потом я увидела, что договор оформлен на Ксюшу, и поняла: это шанс обеспечить дочь, дать ей то, что я сама никогда не смогла бы дать на свою зарплату. А что до вашего сына… — Инна пожала плечами. — Он сделал свой выбор, когда решил, что может изменять мне и лгать месяцами.
Раиса Петровна сидела, ошеломлённая. Такой свою тихую, мягкую невестку она ещё не видела.
— Я позвоню адвокату, — наконец сказала она, доставая телефон. — Я найду способ отменить дарение.
— Звоните, — спокойно кивнула Инна. — Только учтите: если вы начнёте судебную тяжбу, всплывут все подробности. О том, как вы пытались купить меня. О том, как ваш сын изменял мне с другой женщиной. Всё это станет достоянием общественности. Вы к этому готовы, Раиса Петровна? К тому, что ваши высокопоставленные друзья узнают, какая семейка у безупречной Раисы Соколовой?
Свекровь замерла с телефоном в руке. Угроза общественного скандала для неё, гордившейся своей репутацией в определённых кругах, была страшнее финансовых потерь.
— Ты… ты не посмеешь, — неуверенно произнесла она.
— Не заставляйте меня проверять, на что я способна ради дочери, — тихо ответила Инна. — Поверьте, вам не понравится ответ.
Повисло долгое молчание. Наконец Раиса Петровна резко поднялась.
— Ты ещё пожалеешь об этом, — бросила она. — Ты думаешь, что переиграла меня, но это не так.
— Я ни о чём не жалею, — спокойно ответила Инна. — И знаете что, Раиса Петровна? — она поднялась, глядя свекрови прямо в глаза. — Вы думали, я продамся за квартиру? Считайте это просто извинениями за то, что натворил ваш сын. И просто подумайте — если бы так поступили с вашей дочерью, как бы вы поступили?
Раиса Петровна открыла рот, чтобы ответить, но не нашла слов. Она молча развернулась и направилась к выходу. У двери она остановилась, словно хотела что-то сказать, но потом просто швырнула ключ на тумбочку и вышла, громко хлопнув дверью.
Инна медленно опустилась на диван, чувствуя, как дрожат колени. Напряжение последних недель схлынуло, оставив после себя опустошение и странное чувство свободы. Она не знала, что будет дальше, как сложится её жизнь после развода, как отреагирует Виктор, когда осознает, что потерял и жену, и квартиру. Но одно она знала точно: она больше никогда не позволит никому — ни мужу, ни свекрови — решать за неё, как ей жить.
За стеной тихо посапывала во сне Ксюша, не подозревая, что только что стала обладательницей собственной квартиры в престижном районе Москвы.
А за окном медленно опускались октябрьские сумерки, точно такие же, как в тот вечер, когда Раиса Петровна расхаживала по своей гостиной, замышляя план по возвращению невестки. План, который обернулся против неё самой.
