— Света, где сливки? Я же просила купить его вчера! — голос Тамары Степановны звучал очень настойчиво.
Света, увлеченная приготовлением каши у плиты, вздохнула, но обернулась с натянутой улыбкой.
— Доброе утро. Сливок нет, но у нас есть молоко.
— Молоко? Ты серьезно? — Тамара Степановна приподняла брови в удивлении. — Рома любит сливки. Ты вообще меня слушаешь?
Светлана сделала вид, что не услышала, и продолжила готовить. Привычка не реагировать на критику Тамары Степановны давно стала для нее защитным механизмом, но внутри у нее всё кипело.
Роман зашел на кухню, потягиваясь.
— Мам, чего ты опять начала? — Он взял чашку и сел за стол. — Света старается, так что давай без допросов.
— Да-да, конечно, — Тамара Степановна грозно повернулась. — Ты бы посмотрел, в каком беспорядке ваша квартира!
— Мам, — устало произнес Рома, — может, хватит? Света, не сваришь ли ты кофе?
— Конечно, — ответила Света с легкой иронией, доставая турку.
Тамара Степановна только хмыкнула.
____________________________________
— Новый год близится. Какой торт выберем? — спросил Рома, глядя на витрину.
— Твоя мама хотела медовик, — безразлично ответила Светлана.
— Да брось, купим что-то по вкусу тебе.
Светлана слегка наклонилась к нему и прошептала:
— Рома, давай сделаем так. Ты обсуди с мамой, что купить, а я займусь салатами. Согласен?
Рома вздохнул, не уловив в голосе жены нотки усталости.
— Ладно, как хочешь.
Они продолжили прогулку по магазину, но мысли Светланы были далеко. Новый год с Тамарой Степановной предвещал ещё один стрессовый марафон. Казалось, свекровь намеренно искала поводы, чтобы указать на её недостатки.
— Света, неплохо бы тебе привести себя в порядок, — заметила Тамара Степановна, бросив мимолетный взгляд на невестку, уютно усевшуюся на диване в свитере и трениках. — Женщина должна выглядеть привлекательно. Вдруг кто-то придёт?
— Кто? Дед Мороз? — саркастично ответила Света, но тут же осеклась, почувствовав предостерегающий взгляд Ромы.
— Ром, слышал? Вот так твоя жена общается с пожилыми. Никакого уважения!
— Мам, подожди, — вмешался Роман. — Ты же обещала не лезть.
— Я просто хочу, чтобы она нормально со мной общалась! Если я молчу, так всё и останется?
Света тихо поднялась с дивана.
— Я на кухню, посуду не мыта.
Она вошла в маленькую кухню, открыла окно и глубоко вздохнула морозного воздуха. «Господи, дожить бы до следующего года», — подумала она, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза.
Поздно вечером, в спальне
Рома лежал на кровати с телефоном, листая мемы, а Света сидела рядом, расчесывая волосы.
— Знаешь, — начала она осторожно, — может, в следующем году Новый год отметим загородом, только мы с тобой?
— Серьёзно? Без мамы? Да она же… — Рома замер, заметив её выражение. — Света, она одна. Ей требуется внимание.
— А мне? — тихо спросила она.
Рома отложил телефон.
— Мы семья. Ты сильная, справишься. Она — пожилой человек.
Светлана не ответила. Внутри неё что-то замерзало. «Справлюсь», — подумала она. — «Ещё как справлюсь. Для свекрови у меня будет особый сюрприз».
__________________________________________
Света, как всегда, ты вчера ничего не закончила! — голос Тамары Степановны пробивался через шум кипящей кастрюли. — Плита у тебя грязная, мусор с вечера не вынесен. Неужели это порядок?
Света, закрывая шкафчик, сдержанно ответила:
— Тамара Степановна, я не успела. Вечером так устала, после работы сразу принялась за ужин.
— Работа! — свекровь в недоумении всплеснула руками. — И что за работа у тебя? С детишками сидишь, раскрасками занимаешься! Устала, говорит! А я когда-то на двух работах…
— Мама, ну опять? — вмешался Рома, заходя на кухню и потирая глаза. — Может, дашь Свете спокойно жить? Сколько можно её мучить?
— Ах, я мучаю? Без меня ты голодный был бы. Не жену ты выбрал, а обузу! — Тамара Степановна хлопнула полотенцем по столу.
Светлана почувствовала, как сердце забилось быстрее, но привычно молчала. Ей было известно: чем больше она будет отвечать, тем громче станет свекровь.
__________________________________
Светлана задумчиво гладила рубашку Романа, смотря в окно. Снег падал мягкими хлопьями, но вместо радости она ощущала лишь пустоту.
Из соседней комнаты доносилось:
— Я тебе говорю, она совсем не заботится о хозяйстве, — голос Тамары Степановны был громче, чем обычно. — Если бы не я, у них тут всё завалилось бы пылью. Света… Да что она из себя представляет? Никакого ни характера, ни ума!
Света замерла. Она больше не смотрела на утюг, прижав ухо к двери, продолжала слушать.
— И Рома у неё как под каблучком! Всё: «Света здесь, Света там». Плюнула бы раз в его суп — может, шевельнулся бы. А так… Что и говорить!
Света ощутила, как по спине пробежал холод. Это уже слишком. Она выпрямилась, и вместо привычного желания отступить, в ней возникла злая, почти мстительная решимость.
_____________________________________
— Рома, — позвала она мужа, сидя на кровати с чашкой чая. — Я тут подумала, может, на Новый год твоей маме сделаем отдельный подарок?
— Какой ещё подарок? — лениво произнес он, не отрываясь от телефона.
— Ну… Она же всегда жалуется, что у неё нет времени на себя. Может, подарим ей что-то полезное? — Света старалась говорить непринуждённо.
— Ты имеешь в виду массажёр? Или абонемент в бассейн? — хмыкнул Рома.
— Можно и это, — кивнула она. — Но я сама придумаю, ладно? Хочется, чтобы это был сюрприз.
— Ну как знаешь, мне всё равно, — отмахнулся Рома. — Но не забудь купить торт. Он ей нужен.
Светлана молча кивнула. Фраза «он ей нужен» звучала для неё как острие, пробивающее её терпение.
______________________________________
После занятий Света осталась в классе. Она достала новый диктофон, который приобрела накануне. Убедившись, что вокруг никого нет, она начала запись.
— Значит, так, — прошептала она. — Если меня всегда считают виноватой, пусть знают, за что.
Она вспомнила слова Тамары Степановны. Свекровь унижала её, а Рома лишь молчал.
«На этот раз молчать не буду,» — решила она.
________________________________________________
Тамара Степановна снова ворчала на кухне, но Света слушала с новым интересом. Она включила диктофон и начала записывать.
— Рома, ты совсем сдался! — возмущалась свекровь, вынув кастрюлю из духовки. — Ты должен был выбрать сильную женщину, а не вот эту «Светочку»!
Света, молча нарезая яблоки для пирога. Она начала прятать включенный диктофон, когда свекровь собиралась позвонить подруге.
К ночи, заперев дверь спальни, Света включила запись. Злобные слова Тамары Степановны звучали как никогда остро. Она улыбнулась. «Для свекрови у меня будет особый сюрприз на Новый год.»
31 ДЕКАБРЯ
— Светка! — голос Тамары Степановны пронзал утреннюю тишину, словно сигнал тревоги. — Где моя большая сковорода? Сколько можно её прятать?
Света, задумчиво украшая торт сливочным кремом, спокойно ответила:
— Тамара Степановна, сковорода в нижнем шкафчике. Я положила её туда после плова.
— Положила! — свекровь тяжело вздохнула, заглядывая в шкафчик. — Почему у тебя всё в другом месте? Я привыкла, что у вещей должно быть своё место. А здесь…
— Мам, — раздался голос Ромы, лениво выходящего из спальни. — Сегодня праздник, может, расслабишься немного?
— Расслабиться? — Тамара Степановна взглянула на сына. — Праздник, когда твоя жена в доме устраивает музей! Здесь готовка, а она с мандаринами возится. Нет, чтобы мясо замариновать!
— Всё готово, — ответила Света, не оборачиваясь. — Мясо в холодильнике, салаты накрыты. Осталось только сервировать стол.
— Молодец, — отозвалась свекровь, слегка недовольная. — Только, кажется, елка у нас кривая стоит. Кто её ставил?
— Ты, мам, — усмехнулся Рома, доставая чайник. — Вчера же гордилась, как хорошо умеешь.
— Не спорь, сынок. У вас всё через одно место, — буркнула она и ушла в зал.
Света наконец вздохнула. Сегодня всё должно быть идеально. Улыбка свекрови на фотографиях будет лучшим прикрытием для сюрприза.
Гостиная была аккуратно украшена гирляндами, а воздух наполнялся ароматами мандаринов и корицы. На столе красовались салат «Селедка под шубой», «Крабовый» и идеально запечённая утка.
— Вот, молодец, хоть на праздник нормально всё накрыла, — заметила Тамара Степановна, осматривая стол. — А то обычно колбасы или сосиски.
— Спасибо, — сдержанно ответила Света.
Рома включил телевизор, где уже появлялись нарядные ведущие.
— Так, всё! Время отмечать! — радостно сказал он, разливая игристое. — Мам, тебе больше?
— Давай, сынок, я за праздник! — Тамара Степановна подняла бокал. — За наш уютный дом! И чтобы у вас, молодёжь, всё складывалось.
Света подняла бокал и слегка улыбнулась уголками губ. «За наш уютный дом», — произнесла она внутренне.
— Света, ты сама нарезала салат? — подколола Тамара Степановна, ковыряя вилкой в «Крабовом». — Или, как всегда, купила в магазине и тихонько переложила в миски?
— Да, сама, — спокойно ответила Свет.. — И шубу тоже сделала сама.
— Ну, похоже, у тебя есть на что-то способности, — бросила свекровь с одобрением, покачивая головой. — Но в следующий раз нарезай лук мельче. Тут же крупные куски!
Рома, заметив, как Света напряглась от недовольства матери, вмешался:
— Мам, да ты что! Всё в порядке, вкусно. Светочка — молодец.
— Молодец… — усмехнулась Тамара Степановна — Ладно, хоть Новый год нормально празднуем. Помню, в молодости…
— Тамара Степановна, хотите сюрприз? — неожиданно перебила её Света.
— Сюрприз? — свекровь насторожилась. — Ну давай, удиви.
Света взяла пульт и нажала на кнопку. Звучал знакомый голос — голос Тамары Степановны.
— Она совсем не занимается хозяйством… Только нервы мне треплет! — голос звучал чётко и безапелляционно.
В комнате воцарилась тишина. Тамара Степановна замерла, её рука с бокалом дрогнула.
— Ты… Ты что? — шептала она, пытаясь взять себя в руки.
— А вот ещё, — продолжила Света, снова нажимая на кнопку.
Теперь раздались ещё более резкие слова:
— Света? Да она — не жена, а наказание. Ни толку, ни ума. Ничего не умеет делать. Сколько я ей ни показывала, а она…
Тамара Степановна вскочила на ноги, её голос дрожал от ярости.
— Ты что, меня тайно записывала? Ты с ума сошла? Ты на мать своего мужа собираешься грязь лить?
Но Света не реагировала, снова нажав на кнопку.
— Это ведь мой сын! — продолжал звук из динамиков. — Совсем размяк. Если бы не я, он бы, вероятно, и не решился выйти из дома. Женщина над ним, с такой-то супругой. Она поставила его в угол и сама командует. О каком мужчине здесь можно говорить?
Рома побледнел и посмотрел на мать.
— Это ты обо мне так думаешь, мам? — тихо произнес он.
Тамара Степановна попыталась оправдаться:
— Ну, Ромочка! Я лишь в эмоциях это сказала. Ты же знаешь, я… я желаю вам только хорошего. Что она тут устроила? Запись на диктофон! Это настоящий театр абсурда!
Света поднялась из-за стола. В её взгляде не было обиды, только усталость.
— Вы хотели правды? Вот она. Я не собираюсь больше терпеть это представление. Новый год, новое начало, как я и говорила. Пусть все знают, что ты о нас думаешь.
Тамара Степановна кричала, бегая по комнате, пытаясь заглушить запись.
— Это ложь! Это необоснованные обвинения! Ромочка, ты понимаешь, она специально это сделала, чтобы нас поссорить! Всё для тебя, а она…
Рома, казалось, не слышал её. Он сидел, уставившись в одну точку.
— Рома, ты вообще меня слышишь? Ты хоть слово своей жене скажешь или боишься? — закричала Тамара Степановна, подойдя ближе.
Но он оставался безмолвен.
Ёлочные гирлянды, которые только что радовали глаз, теперь казались символом несостоявшегося праздника. Вместо веселья, напряжение окутало пространство. Свекровь продолжала метаться, пытаясь объясниться:
— Как ты могла такое устроить? Новый год, праздник, а ты — вот это! — Она с отчаянием указывала на колонки. — Все нормальные люди сейчас отмечают, а у нас… позор.
Света молча наблюдала. Её не волновали слова свекрови, лишь реакция Ромы.
— Света, ты не думала, что можно было… ну… поговорить? — наконец выдавил он, глядя на жену с надеждой.
— Поговорить? —Света усмехнулась горько. — Сколько раз я пыталась? Сколько раз просила тебя сказать ей, чтобы она не вмешивалась в нашу жизнь? Ты всегда молчал. Так вот, я решила больше не молчать.
— Что ты говоришь, Света?! — сказала Тамара Степановна. — Это чистая зависть! Ты просто не можешь смириться с тем, что я лучше разбираюсь, как жить. Я мудрее тебя. А ты… с этим диктофоном ты унизила не только меня, но и Рому. Да и себя тоже!
— Хватит, мам, — устало прервал её Рома. — Достаточно. Сегодня праздник, а вы обе сделали из него фарс.
— Мы? — тихо переспросила Света, поднимаясь из-за стола. — Нет, Ром. Это твоя мама испортила наш брак, а ты всё это время молчал. Ну что ж, отмечайте праздник вдвоём. Вам будет о чём поговорить.
Она подошла к окну, взглянула на снежную улицу и вдруг ощутила странное облегчение. Праздник больше не имел для неё значения.
— Света, куда ты? — голос Ромы донёсся издалека.
— На свежий воздух, — ответила она, накидывая пальто.
— Ты даже не допила игристое! — закричала Тамара Степановна, но Света уже закрыла дверь.
Рома сидел за столом, глядя на недоеденные салаты и горящие свечи. Тамара Степановна присела рядом с сыном.
— Ты видишь, она сама виновата. Разве нормальная жена так попортит праздник? У неё слабый, истеричный характер.
— Мам, замолчи, — сказал он, не поднимая взгляда.
— Ты видишь, что она делает? Она пытается нас рассорить! Я всю жизнь для тебя отдала, а ты позволяешь ей так со мной обращаться! — голос Тамары Степановны начал повышаться, но Рома сидел неподвижно.
— Я просто хотел нормальный Новый год, — произнёс он. — Без нотаций, без её истерик. Но вы обе не можете остановиться, правда?
Он встал, взял куртку и вышел из комнаты, оставив мать одну.
Света стояла у подъезда, вдыхая морозный воздух. Рома подошёл к ней, застёгивая куртку.
— Ну и что теперь? — тихо спросил он.
— Теперь? — Света взглянула на мужа. — Ты сам решай, с кем отмечать Новый год: со мной или с ней.
Он долго молчал, опустив взгляд.
— Ты ведь знаешь, я не могу оставить её одну. Она… она мать.
Света усмехнулась, отвернулась и произнесла тихо:
— С Новым годом, Ром.
Она пошла по заснеженной улице, оставив мужа в одиночестве.
_________________________________________
Тамара Степановна сидела у окна, рассматривая двор. Улица выглядела пустой, хотя вдалеке слышались детские голоса и звуки хлопушек. Эти звуки для неё стали малозначительными. С тех пор как Света ушла, в квартире стало ощутимо холоднее.
— Мам, ты чего застывшая? — спросил Рома, войдя с пакетом из магазина.
— Чего? Смотрю я, — ответила она безжизненно. — Тут у вас как-то пусто стало.
Рома не нашёл слов. Он аккуратно положил пакет на стол и сел рядом.
— Может, попробуем ей позвонить? — предложил он, разрывая тишину. — Извиниться как-нибудь.
— Кому? — насторожилась Тамара Степановна.
— Свете.
— Зачем? Ушла — и пусть уходит. Наверное, так и должно быть, — её голос был едва слышен, словно она говорила больше для себя.
— Мам, я думал… — начал Рома, но быстро замолчал, не найдя нужных слов. Он только опустил взгляд на пустой пакет.
Света же сняла небольшую комнату в коммуналке. Сидя у окна, она смотрела на свои вещи в коробке. В голове звучало: «Должна быть сильной всегда».
Слёзы накатывали, но она упорно их стирала. Новый год не оправдал ожиданий, но, возможно, это было тем, что ей нужно. Начать с чистого листа. Однако пустота оставалась.
