— Мам, папа сказал, что мы к бабушке Нине на дачу поедем в выходные! А там есть детская площадка? — заявила Настя на прогулке, выдав планы отца. Планы, которые он не обсуждал с женой.
— Когда тебе папа сказал это? — Марина подняла брови.
— Не помню… может, вчера. — Настя посмотрела на маму. — А там на даче будет весело?
— Милая, я вообще не знаю, почему папа так сказал. Давай мы поговорим об этом позже, — тактично ответила Марина, хотя внутри все кипело. Ее муж, Саша, снова что-то решил. Сделал так, как ему кажется, будет правильно. Как лучше. Но не для Марины.
Вечером, когда дочка уже спала, Марина подошла к мужу и задала прямой вопрос:
— Почему ты сказал Насте, что мы едем к твоей матери на дачу?
— Потому что она спрашивала про бабушку. Ребенок скучает.
— А… И ты решил таким образом отделаться от ее вопросов? Значит, этот ответ ничего не значит?
— Почему? Я сказал как есть. Мама тоже скучает, ждет нас в гостях.
— Мы можем с ней встретиться в городе. Совсем необязательно тащиться на дачу.
— Мама рассчитывает на нас. На нашу помощь. Я уже сказал, что мы приедем.
— Я не хочу ехать, Саша, услышь меня! — Марина стояла на пороге кухни, стараясь не кричать.
— Ты опять за своё, — устало вздохнул муж. — Это дача, Марина, свежий воздух, родные люди!
— Твои родные, Саша, не мои! — с горечью уточнила она. — Я устала изображать радость от этих ваших шашлыков, грядок и свежего воздуха! Мне это не надо. И дочка ещё маленькая. Мало ли чего случится?!
— Мама ждёт. Она там всё приготовила, мясо замариновала. Нельзя её подвести, — отрезал он.
— Хорошо, в таком случае мы едем на сутки.
— Я сказал, что вы с дочкой останетесь с первого по десятое мая, — не отвлекаясь от телефона, между делом сказал Саша.
— Нет. Если хочешь, оставайся хоть навсегда. Я на вашей даче пахать не намерена! — рявкнула Марина, позабыв, что дочь спит. К счастью, Настенька не слышала перебранки родителей. Она видела яркие, красочные сны, и в ее маленьком мире было все радужно и здорово, чего не сказать о мире взрослых.
Утром спор родителей продолжился. Но Настя, которой, как оказалось, отец пообещал какой-то подарок от бабушки, сама собрала свой рюкзачок и сказала маме, что хочет ехать.
— Алло? Да, я приеду сегодня к трем. Надо жену и дочь отвезти на дачу. Ага, — муж говорил по телефону и, увидев лицо жены, которая не ожидала такого, поспешил оправдаться:
— Вас отвезу сейчас на дачу к маме, без пробок, а сам подъеду завтра. Надо на работе кое-что доделать. Мама вас ждет, давайте шевелиться. Настюша, ты готова к путешествию? — спросил муж, запихивая в машину пакеты с гостинцами для матери.
— Да, папочка!
Марина хотела возразить, но взгляд на маленькую дочку, радостно перебирающую в рюкзачке свои игрушки, заставил её замолчать.
Дорога на дачу тянулась бесконечно. Дочка весело болтала на заднем сидении, напевая какие-то песенки. Марина старалась улыбаться, но внутри всё сжималось. Она чувствовала себя заложницей обстоятельств. В семье, где у нее не было права голоса.
Дом свекрови, Нины Сергеевны, стоял на окраине, почти в поле. Марина не любила это место: мошки и комары от небольшого пруда, запах старого дерева и отсутствие удобств — вместо душевой баня, вместо удобного туалета в доме — сараюшка на краю огорода.
— Почему вы не сделали туалет дома? — как-то раз спросила Марина. Муж и свекровь посмотрели на нее тогда, как на чудачку.
— Зачем? Дача — есть дача. Мы — не короли, можно и прогуляться до сортира, — сказала тогда Нина Сергеевна. У Марины, которая привыкла к городским удобствам, такой ответ вызвал недоумение. Деньги у свекрови были, да и сын, Саша, неплохо зарабатывал. Они просто не понимали, зачем тратиться на это. Лучше поставить новую теплицу или печь в бане обновить.
То же касалось и замены мебели, ремонта в домике.
«Хорошо, хоть в доме не печь, как в древности, а нормальная плита», — мысленно шутила Марина, глядя на допотопную газовую горелку и тазик, где свекровь стирала вещи. Везти на дачу машинку-автомат она считала глупостью, хотя жила все лето за городом. Так и стирала в тазике…
— Ну наконец-то, я уж думала, не приедете! — фыркнула свекровь, встречая гостей.
— Мам, я поехал на работу. Марина тебе поможет с делами, — сказал Саша и, выгрузив вещи, умчался в город.
— Мамуля, а это кто на фотографиях? — спросила Настя, заходя в дом.
— Папа.
Марина в очередной раз отметила, что на стенах и полках — одни Сашины фотографии: он в детстве, он в школе, он на выпускном. Ни их свадебных фото, ни фотографий внучки. Ничего, кроме Саши и его мамы.
— Настя, поиграй в саду. А мы с мамой пойдем сумки разбирать и обед готовить.
— Я дочку одну не буду в саду оставлять. Она не привычная к такому, — сказала Марина.
— Ой, подумаешь! Что с ней может случиться?
— Я не оставлю Настю, — перебила Марина.
— Ладно, тогда бери картошку и ведро с собой. Мне все равно, где ты будешь ее чистить, хоть на Луне, — сухо сказала Нина Сергеевна, поручая невестке ответственное задание.
Пока Марина занималась картошкой, Настя бегала по двору, собирая какие-то веточки и травинки. В доме Нина Степановна разговаривала по телефону, как поняла Марина, с сыном.
— Да, хорошо, что доехал. Молодец. Нет, завтра не торопись, как получится, так и приезжай.
Марина отложила ведерко. Она ждала, что свекровь скажет что-то типа «вам с дочкой привет от папы». Но ничего подобного не прозвучало. Муж просто отчитался перед матерью, позабыв про жену и дочь. А может, Марина просто себя накрутила.
— Мам, я пить хочу. — Настя прибежала к матери. Марина заметила, что ребенок странно почесывает ногу.
— Что у тебя там? Иди-ка сюда… — Марина пригляделась и увидела маленькую, почти незаметную черную точку на ноге у дочери.
— Чешется… Комарик укусил? — спросила Настя, Марина покачала головой. Это был вовсе не комарик.
— Боже, нет, нет, только не это, — зашептала она, не зная, что делать, за что хвататься и как быть.
— Что у вас там? — недовольно спросила Нина Сергеевна.
— Похоже на к леща, — тихо сказала Марина, стараясь не выдать своего испуга и не напугать дочь.
Свекровь подскочила, начала причитать. Правда больше суетилась, чем помогала:
— Как можно было? Пять минут на улице и уже с приключениями! Ну что за мать такая? Недосмотрела!
— Мам, а что со мной не так? — напугалась Настя. — Что за лещ? Это рыба?
— Это такой… Такой как комарик, только чуть побольше, — выдохнула Марина. Трясущимися пальцами она вызвала такси, чтобы ехать в ближайшую больницу.
— Куда вы? Зачем? Я сейчас сама уберу, — внезапно заявила свекровь, поняв, что невестка собирается везти внучку к врачу.
— Нет! Я слышала про ин фе ци ро ванных особей, это опасно! — отказалась Марина.
— Да ладно, я кошкам убираю на раз, два! Ничего не случится…
— Нина Сергеевна, Настя — не кошка, она моя дочь. И мы сделаем так, как я сказала.
— Ну как знаете, если охота деньги тратить на такси, то поезжайте. — Пожала плечами свекровь.
Марина написала мужу, но тот не ответил на сообщение. Сев в такси, Марина все же позвонила ему.
— Что случилось там у вас? — спросил муж раздражённо.
— У Насти к лещ… — всхлипнула она. — Мы едем в больницу…
— Ну раз уже едете, что я сделаю? Поезжайте.
— Может, ты приедешь сегодня? Саш…
— Сегодня я не могу, меня никто с работы не отпустит из-за такой ерунды! Ладно, Марин, давай, мне надо работать. Врачи на то и врачи, чтобы помогать. Я в этом плане бесполезен. — На фоне послышались какие-то голоса, муж сбросил вызов.
Марина вцепилась в телефон.
Он даже не спросил, как дочка. Где и как подхватила насекомое… Ему было не до них.
К счастью, медсестра оказалась ловкой, да и Настя держалась молодцом, а вот Марина чуть не упала в обморок, когда ей принесли то, что нужно было сдать в лабораторию.
— Он не зара же нный? Моей дочке ничего не угрожает? Я видела передачу, как люди после укуса в ко ме лежат…
— Женщина, ну вы такая интересная… Откуда я знаю, какой он. Надо сдавать на анализ. У нас лаборатория на майские закрыта. За девочкой наблюдайте. Если будут симптомы, сразу приезжайте.
На дачу они вернулись, когда вечерело. Наскоро перекусили, и дочь попросилась спать.
В ту ночь Марина не сомкнула глаз. Настя тихо сопела рядом, а она ловила каждый её вздох.
Саша не позвонил. Марина не звонила ему тоже.
Утро началось с сильного ветра. Марина едва задремала, как хлопнули ставни. После чего начался настоящий шторм.
— Утро доброе. Надо все убрать из сада: белье, инструменты, вдруг дождь… Иди, а то у меня на плите молоко, — сказала свекровь, зайдя в комнату к Марине и Насте.
Марине пришлось встать и следовать указаниям Нины Сергеевны. Пока она возилась в саду, Настя проснулась и пошла к бабушке на кухню. Что произошло в следующий момент, Марина помнила смутно. Сильный грохот, похожий на взрыв, треск и дым из окна дома.
Как узнала Марина позже — деревянный дом не был защищен от непогоды, громоотвод отсутствовал, поэтому молния попала аккурат в него. Произошло замыкание и возгорание. Старое дерево загорелось. Марина кинулась в дом, бросив чистое белье прямо на землю.
— Пожар! Помогите! — закричала свекровь, бегая по дому и хватая какие-то вещи. Почему-то она не подумала о том, что надо спасаться и спасать ребенка. На крики прибежали соседи, кто-то вызывал пожарных. Марина едва успела вывести дочь и вытащить кота. Нина Сергеевна же позаботилась только о телефоне и сумке.
К счастью, удалось локализовать пожар своими силами — местные мужики сбили огонь до приезда пожарных. Дом уцелел, только обгорела часть кухни.
— Как вы? Марин? Идемте к нам, — кто-то из соседей предложил свою помощь.
А Марина тем временем думала о том, что было бы, если бы с ними был Саша… Он бы, может быть, среагировал быстрее, потушил бы пожар сразу или хотя бы был рядом.
А ведь он так и не позвонил ей с прошлого вечера
Когда раздался звонок, Марина даже вздрогнула от неожиданности.
Но это был не её телефон.
На веранде соседского дома свекровь взяла трубку и заговорила:
— Да, Сашенька, я жива… Со мной всё хорошо… Не беспокойся. Дом пострадал, но не сильно. Надо будет делать ремонт. Да, да, я успела вынести документы. Да не суетись, соседи помогли. От Маринки-то толку нету. Сгорело бы все, если б мужики не прибежали на мой крик. — Нина Сергеевна всхлипывала в трубку, уверяя сына, что жива-здорова. Ни слова о Марине и о внучке.
Марина слышала разговор, и ей стало противно.
Саша снова позвонил не ей. Не справился о состоянии дочери. Неужели, он не понимал очевидных вещей?
Когда Саша, наконец, появился на даче, спокойный, будто бы ни их дом горел в тот день, Марина уже приняла решение.
— Не знаю, как ты и твоя мать, но мы с дочкой едем домой. Отвези нас.
— Марина, ну чего ты? Все живы. Дом почти целый. Что за трагедия? Подумаешь, немного пахнет гарью. Но ведь выветрится. Я вот, купил краску, купил ароматизатор, который нейтрализует дым.
Она молчала, не веря в то, что Саша настолько глуп.
— Ладно, я вызову такси. Надо было раньше это сделать, — пробормотала она.
— Да ну тебя, обидчивая! — Саша рассмеялся и хотел её обнять. — Чего ты? Вроде к лещ Настю кусал, а бесишься ты.
— Правда, Марин, хватит ерундой страдать. Лучше кисточку бери, будем гарь закрашивать, — влезла в диалог Нина Сергеевна. — Сегодня нам всем придется спать в одной комнате, самой дальней от кухни. Ну ничего, потеснимся.
Марина отступила.
— Не беспокойтесь, тесниться не придется. Я подаю на развод, — сказала она так спокойно, что Саша замер.
— Почему?!
Она посмотрела на него прямо:
— За то, что в твоей семье я всегда была лишней.
Настя не скандалила. Уехала с мамой в город.
Собирая вещи, Марина наткнулась на старую фотографию: она, Настя и Саша на прогулке в парке.
Настя тогда только училась ходить. Она тянула руки к отцу — а он стоял с телефоном около уха. Тогда ему позвонила Нина Сергеевна, он не сбросил, а так и стоял во время фотосессии, общался с матерью.
Марина тогда отшутилась.
А теперь увидела в этом всю их жизнь.
Это не было помутнением на фоне стресса. Она всегда чувствовала себя лишней в этой семье.
Когда родилась их дочь, Александр первым делом позвал к ним свекровь «помогать». Марина тогда мечтала о тихом счастье втроём. Но в их доме поселилась Нина Сергеевна — с вечными замечаниями, советами и недовольным молчанием.
— Мама у меня особенная, — оправдывался тогда Саша. — Ты должна это понять.
«Понять».
Она «поняла» в тот день, когда, возвращаясь из роддома, он первым делом заехал за матерью, чтобы показать ей новорожденную внучку, а Марина, уставшая и бледная, сидела в машине и ждала, пока Нина Сергеевна соберет вещи.
Она «поняла», когда на их годовщину свадьбы он отвёз мать на важное обследование, наплевав на ужин, который Марина готовила весь день.
Она «понимала» и когда на свой день рождения услышала:
— Мамочке нужно подарок выбрать, у неё тоже день рождения скоро.
Марина всегда уступала. Всегда закрывала глаза.
Но не в этот раз. Теперь у нее есть дочь. А вот у мужа, кажется, так и осталась только мама. Единственная и такая особенная.
Прошло несколько недель.
Саша думал, что жена вернется. Сидя на кухне у матери, он жаловался на Марину, искренне не понимая, что сделал не так.
А Марина?
Иногда Марина вспоминала тот страшный май.
Больницу, запах антисептика, крики свекрови, дым, страх за жизнь дочери…
И ни одного тёплого слова. Никакой поддержки от мужа. Равнодушие, на контрасте с заботой о матери.
Но все это теперь было в прошлом. Теперь в её жизни всё было по-другому.
Сначала — она сама.
Сначала — её дочь.
И только потом — весь остальной мир.
