Рассказ
Из здания вокзала Татьяна Алексеевна выходила медленным шагом, едва разбирая дорогу. Слезы застилали глаза, на душе было тяжело, а в ушах все еще звучали слова сына: «Убирайся! Видеть тебя не хочу!»
Как назло, в кассе станции не оказалось билетов на единственный проходящий поезд, на котором Татьяна Алексеевна могла бы добраться до своего поселка. В Михайловку она приезжала к сыну, а тот, выставив мать за порог, вынудил ее возвращаться обратно на станцию.
— Поезд ушел! — грубо сообщила Татьяне Алексеевне женщина-кассир, сидевшая в тесной каморке и явно не расположенная к добродушной беседе. — Вы видите вывеску с объявлением? Для кого я, по-вашему, тут ее выставила?
Пышнотелая кассирша захлопнула окошко и снова уставилась в экран своего телефона, а Татьяна Алексеевна, едва справляясь к подкатывавшими к глазам слезами, пошла в сторону выхода.
Она пока с трудом представляла себе, что делать и куда ей направляться. В Михайловке кроме сына у нее не было знакомых, останавливаться было не у кого разве что прямо на станции ночевать. Однако, обернувшись назад и изучив график работы станции, Татьяна Алексеевна обреченно вздохнула: режим работы не предполагал возможную ночевку в здании вокзала.
К сыну Ивану Татьяна Алексеевна ехала целенаправленно. Хотела поддержать сына после развода, к тому же, до нее докатились слухи о том, что Иван начал злоупотреблять спиртным. Такой же порок был некогда у его родного отца, и поэтому Татьяна Алексеевна, наученная горьким опытом, тут же рванула к сыну.
Застала Ивана в доме спящим. Повсюду лежали пустые бутылки от крепкого алкоголя, банки от пива, грязная одежда. Судя по тяжелому запаху, висевшему в воздухе, можно было сделать вывод о том, что Иван выпивал далеко не первый день.
Жена Антонина ушла от Ивана чуть больше месяца назад. Надоело ей жить в деревне, работать в птичнике и ждать у моря погоды. С приехавшим в деревню настройщиком оборудования для птичника у молодой женщины закрутился роман, и, как только настройщик засобирался обратно в город, Антонина приняла решение уехать вместе с ним.
— Тут мне делать нечего! — заявила она Татьяне Алексеевне, звоня свекрови по телефону и сообщая о том, что между ней и Иваном все кончено. — Я полюбила другого. Ваш сын совершенно ни к чему не стремится, его ничего не интересует, а я устала жить в Богом забытом месте и считать каждую копейку.
— Но Ваня тебя любит! — Татьяна Алексеевна пришла в ужас, поняв, что ее сын останется один. Благо, что детей они с Антониной не нажили, стало быть, хотя бы с сыном или дочерью отца не разлучали.
— И что? Мне теперь наизнанку вывернуться из-за этого? — хмыкнула Антонина. — Одной любовью сыт не будешь.
Татьяна Алексеевна до последнего надеялась на то, что семья сына выстоит и справится с непростым испытанием. Однако, этого не случилось, и уже через пару дней после отъезда супруги, Иван звонил матери с претензиями:
— Если бы не ты! Если бы не твое желание женить меня на Тоньке, сложилось бы у меня в жизни все иначе! Я бы счастлив сейчас мог быть, а не мучился бы в одиночку!
Татьяна Алексеевна пыталась сказать что-то в свое оправдание, но понимала, что попусту потратит время. Иван говорил правду, именно мать настояла на том, чтобы он женился на Тоне, предпочтя ее беременной от него Светлане.
Тот свой поступок Татьяна Алексеевна считала своим главным грехом. По ее указке сын отказался от общения со Светой. Тогда мать, радевшая за счастливое будущее своего сына, ни о чем не жалела, а спустя десять лет поняла, как сильно ошибалась, влезая в жизнь своего единственного ребенка.
Узнав о том, что от ее восемнадцатилетнего сына была беременна его ровесница-соседка, Татьяна Алексеевна забила тревогу. Сразу же отправилась к родителям Светланы, поставила их перед фактом о том, что никакой помощи и поддержки они от семьи Тимошкиных не получат.
— Неизвестно еще, от кого ваша Светка залетела! — сказала тогда Татьяна Алексеевна, хотя ей было прекрасно известно о том, что у Вани и Светы была любовь.
Родители Светланы доказывать ничего не захотели, что уж они предприняли, Татьяна не интересовалась этим, вот только никакой ребёнок не родился. С Иваном Света рассталась.
— Ха! — воскликнула тогда Татьяна, — так эта Света и не была беременна! Решила тебя, сын, поймать на крючок, старым добрым методом — на пузо! Но не тут то было, а то раскатала губу. Хорошо, что вмешалась я!
После расставания со Светланой и полгода не прошло, как он познакомился с Антониной и женился на ней.
Как же после свадьбы сына пожалела Татьяна Алексеевна о том, что влезла в жизнь Ивана! Антонина оказалась вспыльчивой, эмоциональной, за словом в карман не лезла, да и не была похожа на ту покладистую и спокойную невестку, о какой мечтала Татьяна Алексеевна и какую могла бы получить в лице Светланы.
Детей у супругов не было, зато Иван начал часто прикладываться к бутылке, а после развода с Антониной и вовсе ушел в запой. На звонки матери не отвечал, сам ей не перезванивал, и Татьяна Алексеевна решила, что будет лучше смой приехать к сыну и спокойно с ним поговорить.
Только вот ни теплой встречи, ни душевного разговора у них с Иваном не получилось.
— Если бы ты десять лет назад нос не сунула в мою жизнь, — сказал Иван матери, придя в себя и глядя на нее опухшими красными глазами, — я бы сейчас иначе жил! Был бы у меня сын или дочь, женщина любимая бы рядом была!
— Разве ты Тоню не любил? — хлопая глазами, спросила изумленная Татьяна Алексеевна.
— Я любил! А она меня – нет! Убежала с первым встречным, какая уж тут любовь!
— Сынок, давай спокойно поговорим, — примирительно произнесла Татьяна Алексеевна, но по лицу Ивана поняла, что диалог не состоится.
— Не хочу с тобой ни разговаривать, ни видеться! — с отвращением в голосе ответил сын. — Я не просил тебя приезжать. Уходи. Видеть тебя не хочу!
Ошарашенная мать, обиженная словами сына, выбежала из его дома и рванула в сторону станции. Билетов там не оказалось, и как быть, Татьяна Алексеевна не знала. Присела на ступеньки станции и, обхватив голову руками, сидела так очень долго.
Неизвестно, сколько бы еще женщина так просидела, если бы ее не окликнули. Подняв голову, Татьяна Алексеевна не сразу сообразила, кто перед ней стоял, и откуда этому человеку было известно ее имя.
— Теть Таня, вы меня не узнаете? — молодая женщина слабо улыбнулась, и Татьяну Алексеевну словно током ударило – это же была Светлана! Конечно, за десять лет она переменилась: превратилась из нескладного подростка в красивую женщину с округлившимися формами, отрезала длинную каштановую косу, да и взгляд у нее был совсем другим, он стал взрослым и осознанным.
— Света? — спросила Татьяна Алексеевна, а Светлана кивнула ей и улыбнулась уже уверенней. — Как же ты изменилась!
— А вы нет, остались такой же, какой были десять лет назад, — ответила Светлана и вдруг ее лицо переменилось, — вы плачете? Что случилось?
Признаваться в случившемся Татьяне Алексеевне не хотелось. Ей было стыдно за то, как сложились ее отношения с сыном, а вдвойне стыдно перед той, которую она сильно обидела в прошлом.
— Это из-за Вани, да? — спросила Светлана, а Татьяна Алексеевна уже не стала себя сдерживать и громко разрыдалась.
Светлана помогла ей подняться со ступенек, потом проводила к себе домой. Татьяна Алексеевна с трудом понимала, что происходит, но была безмерно благодарна своей несостоявшейся невестке за помощь.
Напоив Татьяну Алексеевну чаем, Светлана все же вернулась к теме Ивана и его жизни. До этого женщины разговаривали обо всем на свете, избегая болезненной для Татьяны Алексеевны темы.
— Я знаю о том, что от Вани ушла жена, — сказала Светлана, — поэтому он такой напряженный в последнее время.
— Вы с ним общаетесь? — удивилась Татьяна Алексеевна, уверенная в том, что ее сын обрубил все контакты со Светланой.
— Здороваемся, — коротко ответила та, — можем парой слов перекинуться. А сейчас вся Михайловка на ушах стоит из-за того, что Антонина к мужчине из города ушла. Переживает Иван.
Татьяна Алексеевна тяжело вздохнула:
— Я чувствую себя виноватой. И перед ним, и перед тобой. Если бы я тогда не влезла, не пошла бы с твоими родителями разговаривать… Сейчас бы совсем иначе все сложилось. Прав Иван в том, что обвинил меня в случившемся.
Светлана рассмеялась:
— Ни в чем вы не виноваты. Мы сами головами не думали, решения принимали тоже самостоятельно. Вы сделали то, что должны были сделать защищали своего ребенка от необдуманного поступка. Будь я на вашем месте, поступила бы, пожалуй, также.
Татьяна Алексеевна с изумлением смотрела на Светлану. Неужели десять лет жизни она зря чувствовала за собой вину?
— Ты не злишься на меня?
Светлана отрицательно мотнула головой:
— Нет. Мы прошли через то, через что должны были пройти. Ваня женился, я замуж вышла. Любили, были любимыми, совершали глупости и испытывали счастье. Ну и что, что не сложились наши с Иваном семьи, это ведь не означает, что жизнь закончилась. Все еще будет хорошо!
За окном уже стемнело. Светлана постелила Татьяне Алексеевне в маленькой комнате, и в комнате этой было так тепло и уютно, что пожилая женщина почти сразу же уснула. Проснулась от запаха выпечки, сладко потянулась, а потом вышла из комнаты и столкнулась со Светланой.
— Пойду к Ивану схожу, — сказала она, — поговорю с ним, попробую вразумить. Может быть, меня он послушает.
— Не тратила бы ты свое время на это, — осторожно сказала Татьяна Алексеевна, — зачем тебе наши проблемы?
Светлана улыбнулась и тряхнула головой, как когда-то в юности. Косы у нее теперь не было, а вот привычка осталась.
— Значит, мне это нужно, — уверенно ответила Светлана, — поверьте, никто и никогда не делает того, чего делать не хочет.
Татьяна Алексеевна кивнула:
— Верю.
— Вы только не уходите никуда, подождите меня. Поезд отходит через три часа, время еще есть.
Татьяна Алексеевна покорно кивнула, понимая, что не хочет никуда уезжать из этого теплого и такого гостеприимного дома. Осталась в большой комнате, походила по ней, полистала книги, стоявшие в шкафу. Потом вдруг увидела что-то знакомое и обомлела: в дальнем углу одной из полок стояла фотография, на которой были запечатлены Светлана и Иван, молодые и счастливые. Не выбросила Света эту фотографию, значит, для нее общение с Иваном что-то еще значило. И не зря она к нему пошла, переживала, стало быть, за него.
Когда Светлана вернулась, Татьяна Алексеевна уже успела разволноваться так, что впору было сердечные капли принять. Всматриваясь в лицо своей несостоявшейся невестки, она все пыталась понять, как прошел разговор между Светланой и Иваном.
— Придет он сегодня вечером ко мне, — с улыбкой сообщила она, и на сердце Татьяны Алексеевны стало легче, — поговорит с вами. Спокойно, без упреков и обвинений. Не вы виноваты в том, что его жена ему изменила, да и в том, что он пить начал, вашей вины нет. Я буду рядом, если что, я поддержу вас.
Светлана говорила с такой радостью и воодушевлением, что Татьяне Алексеевне было удивительно осознавать то, что у нее и у Ивана появился еще один шанс на то, чтобы исправить ошибки прошлого.
