Я стояла у окна нашей маленькой кухни и смотрела, как серые тучи набегают друг на друга, норовя пролиться ледяным дождём. На часах было уже восемь утра, а казалось, будто ночь даже не заканчивалась. Хотелось плакать, но, честно говоря, сил на слёзы уже не оставалось.
Папа, Владимир Петрович, сидел за столом, уставившись в газету, которую, кажется, листал только по привычке: зарплату ему задерживали второй месяц, а редакции, где он работал корректором, грозили сокращения. Мама, Наталья Сергеевна, вместо обычного бодрого голоса срывалась на шёпот и жалобно повторяла, что денег на следующую неделю едва ли хватит.
Я чувствовала себя загнанной в угол. Денег нет, работа моя в цветочном павильоне приносит копейки, а учёбу в университете пришлось бросить три года назад, когда у мамы случился инсульт. С тех пор здоровье у неё пошатнулось, но она не любит об этом говорить. Как бы там ни было, она держится. Просто иногда я вижу у неё в глазах ту же самую безысходность, которую и сама ощущаю.
— Маша, солнце, — обратилась ко мне мама, — у тебя сегодня короткий день, да? Зайдёшь в поликлинику после смены? Рецепты надо бы продлить…
— Зайду, мам, — кивнула я рассеянно. — Будет очередь длинная — позвоню, чтобы предупредить о задержке.
— Возьми у меня карту, — мама протянула мне старенький потрёпанный кошелёк и медицинскую карточку.
Сестра моя, Ленка, тоже наконец вышла из комнаты. Она была разрумянившаяся после сна, волосы растрёпаны, на лице — недовольная мина. Ей всего двадцать, и она уверена, что рождена для лучшей жизни. Учится на заочном, подрабатывает в баре, обожает яркие вечеринки.
Я завидовала ей когда-то за лёгкость, с которой она идёт по жизни, но со временем поняла: эта лёгкость — часть её эгоизма. Ленка любит только себя. И сейчас, выходя на кухню, она бросила на меня быстрый взгляд, будто проверяла, как я выгляжу после очередной бессонной ночи, чтобы найти повод поддеть.
— Маша, ты чего такая мятая? — фыркнула она. — И как только сил хватает вставать ни свет ни заря?
— Я уже привыкла. — Пожала плечами, стараясь не отвечать резко. — Зато тебе же хорошо спится, Лена?
— Ещё бы, — она зевнула и взяла с подоконника мою кружку, чтобы налить в неё чай. — Если бы я бегала каждое утро в свой павильон — уж точно бы удавилась со скуки. А так хоть кто-то живой в доме есть.
— Лена! — окликнула её мама. — Нельзя так говорить, не надо этих слов. Без Машиной работы мы бы не справились. Постарайся проявлять уважение.
Сестра только закатила глаза.
За завтраком почти никто не говорил. Я смотрела на хлебные крошки на столе, думала о предстоящем дне. Единственная радость, которая меня согревала — через два месяца у нас с Костей свадьба. Костя — мой жених, знакомы мы с ним года полтора.
Он спокойный, основательный, работает в автосервисе, руки у него просто золотые. Парень он надёжный, не пьёт, не шляется. Если честно, мне в юности пару раз «повезло» с легкомысленными кавалерами, так что теперь я хотела покоя и стабильности. Костя это давал. Я считала, что он луч света во всём этом нашем мраке.
Но мысли о свадьбе приносили не радость, а тревогу. Я с трудом представляла, где взять деньги, чтобы хоть скромно отметить торжество. Костя настаивал, что мы найдём возможность: он сам копит, работает без выходных, родители его обещали помочь. Но я каждый раз ощущала щемящее чувство стыда: у нас-то в семье не шикуют, ждать финансовой поддержки от моих родителей не приходится.
— Маш, привет! Ты чего это такая грустная? — засуетилась Лариска, моя напарница, когда я вошла. — Всё из-за денег печалишься?
— Да нет, Лар, если б только деньги… — я поставила сумку под прилавок и выдохнула. — Просто как-то всё в последнее время навалилось. Вроде скоро свадьба, а у нас дома полный кавардак. Сестра язвит, мама больная, папа без зарплаты…
— Тебе повезло с женихом, — подмигнула Лара. — Я Костю видела. Надёжный парень.
— Он хороший, — призналась я. — Только Лена… мне не нравится, как она на него смотрит. Сестра эта моя беспардонная…
Лариска округлила глаза.
— Да ладно, Маш, наговариваешь, наверное. Смотри, вон клиент зашёл, давай всё остальное потом обсудим.
Я кивнула. Но смутное беспокойство уже поселилось внутри.
Лена вернулась с работы позже всех. У мамы из-за давления разболелась голова, поэтому она ушла спать сразу после ужина. Папа продолжал сидеть в своей комнате: то ли думал о грядущих сокращениях, то ли просто не хотел никого видеть. Лена расшвыряла кроссовки в коридоре и, проходя мимо меня, бросила:
— Слышь, Маш, мне с тобой поговорить надо.
— Что-то срочное? — я повернулась к ней.
— Ага. — Лена посмотрела на меня так, будто приготовилась к бою. — Давай на кухню, чтобы родители не слышали.
Мы прошли в кухню, где царил полумрак. Ещё оставались тарелки с недоеденным ужином, и сквозь занавески пробивался свет уличного фонаря.
— Ну, говори, — предложила я, опираясь на спинку стула.
— В общем, я тут подумала, — Ленка вздохнула, тряхнула волосами, — может, тебе не стоит торопиться со свадьбой? У вас же с деньгами беда. А свадьба — штука дорогая.
— Лена, мы уже всё решили, заявление подали в ЗАГС. Что за бред? Да, денег немного, но мы справимся.
— Справитесь? Да как вы справитесь? — Она хмыкнула. — И вообще, ты спрашивала, чего хочет Костя на самом деле?
— Ты о чём сейчас? — Я нахмурилась, почувствовав неприятный укол. — Конечно, мы с ним всё время разговариваем, он сам мне предложение сделал.
— Ну да, он это всем говорит, — протянула Лена и демонстративно отвела взгляд. — Я бы на твоём месте присмотрелась получше. И к Косте, и к людям вокруг него…
— Лена, прекрати. Если у тебя есть конкретные претензии — скажи прямо. Не надо вот этих намёков.
Сестра только усмехнулась и вышла из кухни. У меня внутри всё сжалось. Я не понимала, что она имеет в виду, но догадывалась: Лена что-то задумала, и это «что-то» обязательно испортит мне жизнь. Хотя тогда я ещё недооценивала всю степень её коварства.
Костя снимал комнату недалеко от нас, а его родители жили в соседнем районе, в обычной пятиэтажке хрущёвской постройки. У них была двухкомнатная квартира, в которой они ютились втроём: отец, мама и младший брат Кости, Петя. Но меня там всегда встречали тепло.
— Проходи, Машенька, — позвала меня мама Кости, Валентина Ивановна. — Костик с отцом пошли в магазин, сейчас вернутся.
Я разулась, аккуратно поставила сапоги у порога. Вышел Петя, пожал мне руку, улыбнулся. Мы начали разговаривать, но через пару минут в дверь позвонили. Я открыла, и на пороге с наглой улыбкой стояла… Лена.
— Привет, — сказала она, словно для неё было совершенно естественно оказаться в доме Костиных родителей. — Я Костю ищу.
Я опешила.
— Лена, что ты тут делаешь?
— У меня тут… дело, — сестра сделала вид, что не замечает моего негодования. — С Костей надо парой слов перекинуться.
Валентина Ивановна выглянула из кухни.
— Ой, Лена, здравствуй, дорогая. Проходи.
— Да, спасибо, я ненадолго, — Лена улыбнулась каким-то лисьим оскалом. — Маш, ты не против, если я сяду на кухне?
— Делай что хочешь, — процедила я сквозь зубы.
Лена прошла в кухню, а я всё стояла в коридоре, ощущая, как у меня внутри всё клокочет. Я понятия не имела, что за «дела» у неё с моим женихом. Через пару минут пришли Костя с отцом, нагруженные пакетами.
— Маш, — обрадовался он, увидев меня. — Привет, моя хорошая. Я уже думал, ты опоздаешь.
— Да всё нормально. — Я постаралась улыбнуться, хотя по лицу наверняка было видно, что я раздражена.
— Ты чего такая странная? — Он поставил пакеты и осторожно дотронулся до моей руки. — Устала?
— Лена здесь, — тихо сказала я и кивнула в сторону кухни.
Костя удивлённо приподнял брови, потом убрал руку и направился к сестре. Я пошла за ним следом. В кухне сидела Лена и щебетала с Валентиной Ивановной о каких-то рецептах салатов.
— Привет, Лен, — сказал Костя суховато. — Чего надо?
— Да так, посоветоваться хотела насчёт колёс… Ой, Маш, ты чего такая мрачная? — Лена при виде меня продолжала ухмыляться.
— Каких ещё колёс? — переспросил Костя.
— Мне же на работе начальник свою старую машину отдал, чтобы я денег на такси не просила, когда поздно на смене задерживаюсь. Так я на днях, ну, помнишь, рассказывала, влетела в бордюр. Надо, чтобы кто-то посмотрел машину. Ты ж разбираешься, в сервисе работаешь. Вот пришла попросить совета. Не против, Маш? — Лена повернулась ко мне, будто заранее ожидая моей вспышки гнева.
Я сглотнула, стараясь держать себя в руках.
— Посоветоваться — советуйся. Только я не пойму, зачем ты прямо сюда явилась, когда мы собирались всей семьёй чай пить? Позвонить бы могла.
— А что такого? — Лена поджала губы, как будто всем своим видом показывая, что я ужасно недружелюбная. — Я думала, вы не будете против. Или у вас паранойя?
— Лена, — вмешалась Валентина Ивановна, явно пытаясь разрядить обстановку, — ты, конечно, оставайся, попьём чай. Костя потом глянет, в чём там проблема у тебя. Может, поможет, если время будет.
Костя вздохнул, посмотрел на меня виновато. Мне уже стало не по себе, что я веду себя грубо при его родителях.
Я промолчала, хотя в груди бурлила обида. Я вдруг ощутила, что Лена делает всё, чтобы вывести меня из себя и при этом выглядеть белой и пушистой. А я со стороны казалась нервной, угрюмой невестой.
Лена продолжала буквально преследовать Костю. Она умудрялась появляться там, где он работал, передавала ему какие-то «домашние пирожки для папы и мамы», просила заехать к нам вечером и помочь переставить мебель. Я пыталась поговорить с ней, но наталкивалась на наглую усмешку:
— Маш, да ты чего? Я просто общаюсь с твоим женихом, мы же почти семья.
Костя старался держать дистанцию, но был слишком мягким человеком, чтобы жёстко её отшить. И в конце концов я начала подозревать, что Лена что-то ему плетëт за моей спиной.
Однажды вечером я увидела, как Лена вышла из подъезда Костиного дома. Мне стало так больно, словно меня ударили под дых. Я поспешила подняться к Косте.
— Ты чего так поздно? — удивился он, открывая дверь.
— Костя, у меня вопрос, — я даже не стала разуваться, — Лена была у тебя?
Он смутился.
— Заходила, да. Но я… да я не звал её! Она сказала, что поругалась с родителями, что ей негде ночевать. Попросилась у меня остаться. Маш, ну я ж не мог просто выгнать её на улицу…
— Ты пустил её к себе ночевать?! — Я потрясённо смотрела на него.
— Маш, подожди, не кричи, — Костя явно напрягся, — я сказал ей, что у меня только одна кровать. Она ответила, что ей хоть на полу можно. Но я настоял, чтобы она всё-таки шла домой. Или к подругам, если домой совсем никак. Она в итоге развернулась и ушла.
Я несколько раз моргнула, пытаясь осознать, что творит Лена. Это уже было не шутки. И впервые у меня ёкнуло в груди: а вдруг она уведёт у меня жениха?
— Ты уверен, что прогнал её? — слабо спросила я.
— Ну конечно, ты же сама видела, как она входила. — Костя взъерошил волосы, — Нк, я не «гнал», просто сказал, что это неправильно. Маш, успокойся. Мне кроме тебя никто не нужен. Я всё понимаю. Я люблю тебя.
Слёзы потекли у меня по щекам.
— Мне страшно…
Он обнял меня.
— Я рядом. Лена… не знаю, что с ней происходит, но она меня не интересует. Я уже не раз ей говорил, что у меня есть невеста, которую я люблю.
Я кивнула, уткнулась ему в плечо. Но закравшиеся сомнения не отпускали.
На следующий день я обнаружила пропажу своих документов: паспорта и приглашения в ЗАГС. Я обыскала всю квартиру—ничего. Решила, что потеряла или случайно выбросила. Но в уголке шкафа нашла смятую бумажку: «А что, если свадьба отменится?» — корявый почерк, очень похожий на Ленин.
Я бросилась к маме:
— Мам, ты не брала мои документы из шкафа?
— Нет, доченька, зачем они мне? — Мама посмотрела с тревогой. — Маша, ты чего такая бледная?
— Да не могу найти их!
В этот момент в квартиру вошла Лена. Увидела меня с мамой, тяжело вздохнула.
— Ой, чего вы на меня уставились?
— Лена, не трогала мои документы?
— А зачем они мне?
— Откуда я знаю, зачем?! — не выдержала я. — Может, ты хочешь мне свадьбу сорвать?!
Лена надменно вздёрнула подбородок.
— Слушай, Маш, мне вообще плевать, выйдешь ты замуж или нет. Но раз уж ты так переживаешь, могу порадовать новостями. Сегодня я еду с Костей в автосервис — он обещал мне помочь с машиной. Так что побуду с ним какое-то время. А твои бумажки я не видела.
Она ушла к себе в комнату, а я стояла, не зная, за что хвататься. Мама растерянно хлопала глазами, будто боялась ввязываться в наш спор. Папы дома не было.
— Мама, я не понимаю, что происходит, — прошептала я. — Как будто Лена решила отнять у меня всё.
— Машенька, — мама тяжело вздохнула. — Я и сама не понимаю. С сестрой надо поговорить спокойно.
Но я чувствовала, что время для разговоров упущено. Я позвонила Косте, он не отвечал. Сердце сжималось от дурных предчувствий.
Через пару часов я застала их вдвоём возле автосервиса. Лена стояла близко к Косте, улыбалась. Он что-то говорил, но вид у него был сердитый.
— Привет, — я подошла почти вплотную. — Как успехи?
Лена поджала губы.
— Маш, ты зачем здесь?
— Я хочу понять, что происходит.
Костя выдохнул:
— Мы тут с Леной… спорим. Она вдруг решила, что ты не хочешь выходить замуж. Говорит, что у тебя появились сомнения, будто ты сама говорила ей на днях.
Я посмотрела на сестру в ужасе.
— Лена, ты с ума сошла? Зачем ты врёшь?
Сестра фыркнула:
— Я ничего не вру. Просто мне кажется, что ваша свадьба — это глупость. Вы оба не готовы. Давай, Костя, признавайся, ты ведь устал от всей этой суеты, да?
Костя нахмурился.
— Я не устал. И я не понимаю, зачем ты наговариваешь на Машу. Слушай, что-то тут нечисто. Может, признаешься, что ты мне вчера вечером написала?
— Что я написала? — Лена посмотрела на него раздражённо.
— Вот, — Костя достал телефон, нашёл сообщение и зачитал вслух: — «Думаю, тебе будет лучше со мной. Маша слишком нервная и много на себя берёт. А мы с тобой вместе можем начать новую жизнь».
Я, слушая это, чуть не выронила сумку из рук. Лена покраснела, но быстро взяла себя в руки.
— Да… написала. Но это потому, что мне её жалко! Я думала, может, пусть она отменит свадьбу, успокоится немного, денег подкопит, а потом уже всё остальное. И…
— Лена, перестань врать! — Я уже не сдерживалась. — Ты хочешь увести у меня жениха. Зачем?!
— Я могу дать Косте то, чего ему не хватает, — яростно выпалила она. — А ты только жаловаться умеешь. Думаешь, я не вижу, как ты страдаешь по вечерам? Сидишь, всё плачешь о своей жизни: денег нет, проблемы есть, я устала. Знаешь, как ты ему надоела?!
— Да что ты вообще знаешь обо мне? — выдохнула я.
Костя вмешался жёстко:
— Лена, хватит. Это бред. Я люблю Машу, и всё. А ты… Это совсем некрасиво.
Тут Лена не выдержала, показала истинное лицо:
— Ну и катитесь вы оба к чёрту! — Она выскочила из автосервиса на улицу, хлопнув дверью.
Я прижалась к Косте, наконец почувствовав облегчение от того, что он не поддался на эти провокации. Но, как оказалось, это был не конец.
Спустя несколько дней, когда я уже начала приходить в себя, на наш домашний телефон позвонили из полиции. Как выяснилось, Лена умудрилась сообщить, что якобы Костя избил её и украл у неё документы. Она написала заявление! Я была в шоке, Костя — в ярости, родители вообще не понимали, что творится. Стало понятно, что Лена зашла очень далеко.
Мы поехали в участок, там Костю попросили дать показания. Но всё оказалось куда проще: у Лены не было ни одной справки о побоях, а её заявление походило на бессвязный набор обвинений.
Папа — Владимир Петрович — тоже приехал и всё рассказал полицейскому: про то, как Лена вдруг стала пытаться разрушить нашу свадьбу, как у неё были конфликты и долги. Оказалось, что долги-то у неё серьёзные: она взяла кредиты, которые не может выплачивать. Похоже, она планировала использовать Костю как «спасительный круг».
В результате полиция быстро разобралась, что заявление липовое. Лену вызывали на повторные допросы, предупредили об ответственности за лжесвидетельство и клевету. Она пыталась вывернуться, но только сильнее себя топила. Как итог — её оштрафовали, да ещё есть риск, что на неё заведут дело за заведомо ложное заявление.
Когда мы вернулись домой, мама лежала на диване, бледная, с закрытыми глазами. Папа гладил её по руке:
— Всё будет хорошо, Наташенька, всё уляжется. Лене придётся отвечать.
Я тихо зашла, села рядом.
— Мам, пап, я не знаю, как дальше быть с ней.
Тут Лена появилась на пороге, с заплаканными глазами, измятым лицом:
— Ну всё, вы рады? Меня уволили с работы, когда узнали о моих проблемах с полицией. Сказали, не хотят связываться.
Папа медленно поднялся, как-то очень устало:
— Вот к чему приводит твоя ложь, Лена. Ты нас всех подставила. А теперь сама оказалась в луже.
— Да пошли вы… — Лена горько выдохнула. — Я найду, где жить. Не нужна мне ваша помощь!
Она развернулась и ушла. Так, за несколько минут, моя сестра поставила жирную точку в наших отношениях. Мне было тяжело на это смотреть, но я понимала — в какой-то момент она сломала что-то внутри себя. И теперь пожинает плоды.
Удивительнее всего оказалось то, что мои документы вернули в тот же день. Оказывается, Лена в сердцах бросила их в подъезде, и кто-то из соседей принёс к нам домой. Свадьба состоялась через месяц. Хоть и скромная, в узком кругу, но счастливая. Костя надел мне на палец кольцо, а я стояла в ЗАГСе, дрожа от переполнявшего меня чувства любви и облегчения.
После росписи мы вышли из здания, я прижалась к Косте и посмотрела на родителей. Мама плакала от радости, папа обнимал её за плечи. К нам подошла Лариса из цветочного павильона с огромным букетом. Все желали нам счастья, и вдруг на пороге ЗАГСа я заметила Лену. Сестра стояла вдали, затерявшись в толпе. От неё веяло одиночеством.
Она увидела мой взгляд, сделала шаг вперёд, будто хотела что-то сказать. Я сама подошла к ней.
— Лена, — произнесла я, пытаясь спрятать прежнюю обиду, — что тебе нужно?
— Да ничего… Просто хотела посмотреть на твоё счастье. Может, поздравить. — Она горько усмехнулась, её глаза наполнились неприязнью. — Всё равно удачи тебе… с моим женихом, сестрёнка.
— С твоим?! — Я горько засмеялась. — Лена, он никогда не был твоим. Но знаешь, может, когда-нибудь ты поймёшь, что сама создала себе все проблемы.
Сестра ничего не ответила. Повернулась и ушла. И мне стало её по-человечески жаль: столько злобы и зависти приводит только к разрушению собственной жизни.
Но внутри я чувствовала, что моя боль утихла. У меня впереди была новая, пусть и непростая, но жизнь с любимым человеком, который прошёл со мной через все эти испытания. И как ни цинично звучит, но это было моё маленькое торжество — я и Костя победили, а Лена, погрузившаяся в свои интриги, сама подписала себе приговор.
Я мягко взяла жениха за руку и прошептала:
— Теперь всё, Костя. Мы это пережили.
Он кивнул, ответил тихо:
— Никто нас не разлучит, Маш. Мы справимся. Вместе.
И я поверила ему.
