— Так, давай горячее сюда, салаты сюда, — Ксения командовала, будто это была не кухня их матери, а её личный ресторан.
Лена принесла пирог, молча поставила его на край стола. Никто не обратил внимания.
Свекровь бегала между плитой и раковиной, что-то бормоча под нос. За столом уже сидели Ксения с мужем Славиком — он всегда выглядел как будто ему всё надоело, даже когда молчал. Рядом вертелась их дочь, семилетняя Лиза, в розовой футболке с пайетками.
— Ну наконец-то, — Ксения закатила глаза, когда вошёл Игорь. — Я думала, ты опять припрёшься под самый конец.
— Пробка, — буркнул он, подошел к жене и поцеловал её в висок.
Все расселись. Посуда звякала, кто-то передавал хлеб, кто-то спрашивал у Лизы, как дела в школе. Было шумно, но дружелюбно. Пока Ксения не заговорила.
— Мы, кстати, начали ремонт, — сказала она громко, будто объявляла о переезде в Лондон. — Вчера. Кухню будем сносить, всю.
— Ого, — сказал Славик, не отрываясь от салата. — Я думал, мы только обои…
— Да какие обои? Всё! Я хочу, чтобы по-серьёзному. Современно. Чтобы заходишь — и вау.
Лена подняла глаза.
— А вы сами дизайн-проект делаете или с кем-то?
Наступила короткая пауза. Ксения даже не сразу ответила, как будто переваривала сам факт того, что Лена осмелилась заговорить.
— Ну… Сами, конечно. Мне это интересно. Я всё уже распланировала — на Пинтересте нашла просто бомба-варианты. И Славик всё сам делает. Почти.
— Я просто могу помочь, если надо. У меня же диплом, хоть и не работаю по профессии сейчас.
Лена говорила спокойно. Без нажима.
— Нет уж, спасибо, — усмехнулась Ксения. — Ты же в декрете сидела, а не интерьеры делала. Это не подгузники выбирать. Тут вкус нужен.
За столом стало тише.
— Я просто предложила.
— «Ну просто» — не надо. У нас стиль. Не обижайся, Лен, но это же не «как купили, так и живём». У нас всё должно быть с идеей.
Игорь отодвинул стул.
— Ксюх, ну чего ты опять? Нормально же говорили.
— А что? Я должна промолчать, если мне не нравится, когда в чужие дела лезут? Я ничего плохого не сказала. Просто… Ну, объективно, Лена, ты не из тех, кто про эстетику.
Славик кашлянул. Свекровь ушла на кухню под предлогом проверить духовку.
Лена взяла вилку, проткнула кусок запеканки. Вкус не чувствовался.
— Ясно, — тихо сказала она.
Игорь положил руку ей на колено под столом. Она отодвинулась. Не резко, не показательно — просто как бы не заметила.
Ксения продолжала:
— Мы вот решили, что стены будут тёмно-синие. Представляешь? Глубокий синий и латунь. Очень стильно. И не надо этих стандартных «уютных» бежевых, как везде. Это же скука.
— Стены — ладно, — пробормотал Славик. — А латунь — это где?
— В ручках, в кране, в деталях. Я всё продумала. И фартук на кухне будет из зеркал.
— Из зеркал? — переспросил Игорь. — Ты ж говорила, мозаику.
— Я передумала. Мозаика — это прошлый век.
Лена смотрела на стол. У Славика царапина на кисти. У Ксении маникюр убийственно-красный. Все как-то разом стали маленькими, суетными. Она почувствовала, как внутри что-то свернулось в комок. Не обида — скорее, отстранённость. Это не её разговор. Не её поле. И ей нечего здесь доказывать.
Она молча доела, пошла мыть руки. На кухне была только свекровь.
— Не бери в голову, Лен. У неё с детства так — сначала ляпнет, потом думает.
— Всё нормально. Я уже привыкла.
Свекровь посмотрела на неё пристально.
— А ты ведь могла бы… Ну, сделать по уму. Но они же такие — пока сами не наломают дров, не поймут.
Лена улыбнулась.
— Пусть делают. Главное — чтобы счастливы были.
Она вернулась за стол. Все уже обсуждали новую школу Лизы и как там «все по-современному, но дорого».
Ксения снова сверлила её взглядом, но Лена больше не участвовала в разговоре. Она ела, слушала, иногда кивала.
А потом, когда ужин закончился и все начали расходиться, Игорь тихо сказал ей:
— Прости, я не ожидал, что она так тебя укусит.
— Всё хорошо, Игорь. Серьёзно.
— Просто… она с характером, ты знаешь.
— Да знаю. Всё в порядке. Ей ведь просто важно быть главной.
Они шли к машине, и Лена думала:
«Пусть делает как хочет. Мне даже интересно, что получится. Главное — не лезть. И чтобы не звали меня потом спасать.»
— Ты же говорил, что не поедешь, — Лена стояла у окна, в руках чашка кофе.
— Да я и не хотел, — Игорь натягивал свитер, бросая взгляд на часы. — Но она опять… Ну, типа, Славик не может, а у неё там шкаф на полу валяется, и Лиза орёт. Короче, уговорила.
— А я?
— В смысле — ты?
— А я кто: жена или человек, который мешает ездить к сестре?
— Лен, ну не начинай. Ты же знаешь, к тебе вообще никаких претензий. Просто помочь надо.
Лена ничего не ответила. Он ушёл, тихо закрыв дверь.
В тот день она наводила порядок на кухне: разобрала шкафчики, выкинула все просроченные специи, которые хранились «на всякий случай», почистила плиту. Вечером сварила суп, хотя знала, что Игорь вернётся поздно и вряд ли будет есть.
Он пришел в девять.
— Устал как собака, — заявил с порога, кинув сумку. — Эта Ксения — у неё фантазия без тормозов. Сегодня хотела, чтобы я вырезал подоконник «по форме облака». Облака, Лена! Я ей говорю: «У меня лобзика нет». А она мне: «значит, съезди, купи». Как будто я у неё в штате.
— Так не езди больше.
— Ну да. Только она же потом будет звонить каждый день и ныть, что ей никто не помогает.
— А почему ты должен?
— Потому что она сестра.
— А я кто?
Игорь замолчал. Он сел, стянул ботинки. Потёр лицо руками.
— Лена, я не хочу ссориться. Мне тяжело и так. Я же всё понимаю. Она тебя бесит. Меня — тоже. Но не поехать — это ещё хуже.
— Мне не тяжело, — спокойно сказала она. — Мне просто интересно, на каком месте я у тебя. После неё сразу или ещё кто-то между?
— Да ты не понимаешь! Если я не помогу, она обидится, скажет маме, потом начинается этот семейный цирк. Мне это надо?
— А мне — надо?
Он посмотрел на неё.
— Ты раньше не была такая.
— Я раньше не знала, что можно вот так: унизить человека за столом, а потом требовать помощи, как должное.
— Ладно, давай без этого. Я устал.
Он встал и ушёл в душ.
Так прошло три недели. Каждые выходные — «всего на пару часов». Потом «ну ладно, на день». Потом «остался переночевать, там всё разнесли, нужно доделать».
Лена не звонила и не писала. Игорь сам иногда писал что-то вроде:
— Всё нормально. Скоро приеду.
— Эта психопатка опять в истерике.
— Лизка кашляет. Я в аптеку заскочил.
Однажды вечером он вернулся и сказал, даже не снимая куртку:
— Всё. Хватит. Я больше к ней не поеду. Она меня достала. Сегодня полтора часа выбирали между “коралловым” и “лососевым” оттенком. Я вообще не знал, что это два разных цвета. А потом она обиделась, что я “не чувствую её видение”.
— Будешь борщ?
— Нет. Хочу тишины. И чтобы никто меня не трогал.
Он лег на диван и заснул в одежде.
Лена смотрела на него и думала:
«Он устал. По-настоящему. Но не от ремонта. А от того, что не умеет ставить границы. Ни с ней, ни со мной. А я устала от того, что молчу.»
Неделя прошла спокойно. Он никуда не уезжал. Даже стал немного другим — внимательнее, нежнее. По вечерам сидел рядом, смотрел с ней сериалы, даже вымыл ванну сам, что было редкостью.
— Думаешь, она позовёт нас на новоселье? — спросила Лена однажды.
— Ну… Наверное. Это же Ксения. Она не упустит шанс показать, какая она крутая.
— Пойдём?
— А ты хочешь?
— Не знаю. Хочу увидеть, чем всё это закончилось. Из чистого любопытства.
Игорь усмехнулся.
— Я тебе так скажу: будет ярко. У неё там всё как в цирке. Кухня — как будто павлин врезался в радугу. Зал — под «лофт», но вместо кирпича — обои с кирпичной текстурой. В туалете зеркала по кругу. Я туда один раз зашёл — и почувствовал, что умер и попал в комнату страха.
— Она довольна?
— Очень. Говорит, у неё теперь “не как у всех”. И что “дизайнеры сами до такого не додумаются”.
Лена улыбнулась.
— До такого и правда сложно додуматься.
Через две недели пришло сообщение от Ксении в общий семейный чат:
«УРА! Мы закончили! Приглашаем всех на новоселье в следующую субботу в 16:00! Будет красиво, вкусно и нестандартно! Не опаздывайте!»
Лена закрыла телефон.
В тот вечер она пошла в магазин, купила коробку конфет и бутылку вина. Не самое дорогое, но хорошее, со вкусом. Поставила в шкаф.
Игорь посмотрел на неё.
— Прям готовишься.
— Ага.
— А если она снова начнёт?
— Пусть. В этот раз я просто посмотрю.
— Снимай обувь, аккуратно. Там ковёр, Ксюша сказала, что только что пылесосила, — шепнул Игорь у входа.
— Я поняла. Не первый день замужем, — Лена усмехнулась и огляделась.
Стены были насыщенного синего цвета — тот самый “глубокий”, о котором Ксения говорила, но с глянцевым покрытием, и от него слепило глаза. В прихожей стояло зеркало в раме из золотистого пластика. Под ним — пуфик из вельвета с бахромой. Рядом в углу громоздилась полка с цветами в пестрых горшках.
— О, пришли! — Ксения вынырнула из комнаты, хлопая руками. — Ну как? Необычно?
— Удивительно, — Лена сдержала усмешку.
Ксения была нарядной: яркое платье, массивные серьги, макияж с блёстками. Видно, ждала этой сцены.
— Проходите, проходите! Почти все уже собрались!
В зале было тесно. Там стоял длинный стол, заставленный закусками, и десяток стульев разного вида — явно собирали из разных комнат. На стенах — фотообои с золотыми пальмовыми листьями, на потолке — люстра в форме спутника.
На полке телевизор, под ним гирлянда. Неоновая.
На полу лежал ковёр с геометрическим принтом — зелёный, розовый и оранжевый.
— Это… смело, — прошептал кто-то из гостей.
— Это авангард, — парировала Ксения. — Сейчас так делают в Европе. Кто не в теме — тот не поймёт.
Лена села у стены. Наблюдала. Муж её держался тихо, только кивал, если его спрашивали. Славик ходил с бутылкой, разливая шампанское.
— Лен, — подлетела Ксения, — ну ты скажи. Ты же типа дизайнер. Как тебе наш “total look”? Всё из разных эпох, но смело же?
— Интересно.
— Не “интересно” — круто. Не как у всех. Я сама всё подбирала. Форумы, видео, онлайн-гайды. Сейчас не нужны эти ваши дипломы. Надо просто чувствовать.
— Ну, у тебя точно… чувство сильное, — спокойно ответила Лена.
Разговор переключился на Лизу, школу, соседей. Потом на цены. Потом на пробки.
Все ели, пили, кто-то уже начал подшучивать, атмосфера разрядилась. Лена почти расслабилась.
И тут Ксения снова взяла слово. Как будто специально ждала момента.
— Вот, смотрите, — она встала и провела рукой по стене, — это не просто обои. Это дизайнерские обои ручной работы. Мы заказали по каталогу. Уникальный принт. Дорого, но оно того стоит. Это же арт.
— И правда… необычно, — промямлила тётя Женя.
— А вы знали, что у нас тут двойной слой? Снизу — текстура, сверху — шелковое напыление.
Кто-то кивнул. Кто-то сделал глоток, чтобы не отвечать.
И тут, как по команде, один из участков обоев, прямо за спиной Ксении, отделился от стены. Медленно, торжественно, как занавес в театре, он отлип, скрутился и… плавно упал ей на плечи.
Пауза. Полторы секунды.
А потом — смех. Сначала сдержанный. Потом громче. Кто-то прыснул, кто-то не сдержался. Даже Славик расхохотался, отвернувшись.
Ксения замерла. Потом резко встала. Обои соскользнули на пол.
— Это вы… это всё вы не понимаете! Это нормально! Это воздух, влажность! Это не значит, что… У вас у самих вкус — как у вокзальной тумбочки!
— Ксюх, ну… бывает, — пробубнил Славик.
— Уходите все! — закричала она. — Всё! Никакого новоселья! И вообще — вы до такого ещё не доросли! Это не для вас! Это искусство, ясно?!
Все начали вставать, неловко пробираться к выходу. Лена тоже встала, медленно. Подошла к Ксении, подняла с пола кусок обоев, аккуратно сложила и протянула:
— Возьми. Вдруг пригодится — для коллажа.
Игорь кашлянул. Не сдержался. Лена не улыбалась. Просто спокойно пошла к двери.
В лифте было тесно. Кто-то шепнул:
— Ну и дурдом…
— А вы видели унитаз с подсветкой? Я чуть не ослепла.
— Лена, а вы правда дизайнер?
— По образованию, — ответила она. — Но теперь даже диплом не нужен. Главное — чувствовать.
Игорь стоял рядом, молчал. Потом сказал:
— Я был идиот. Серьёзно.
— Ничего. Ты изображал брата.
Они вышли из лифта и оба засмеялись. Искренне.
На следующий день Ксения не писала. В семейном чате царила тишина.
Игорь вернулся с работы пораньше.
— Звонила.
— Кто?
— Ксения.
— Ну?
— Сказала, что “немного перегнула”. Но у неё просто нервы.
— Она извинилась?
— Нет. Просто объяснила. В её стиле.
— Тогда ничего нового.
— Да. Но знаешь, что самое интересное? Она спросила, можешь ли ты посоветовать мастера по ремонту. Говорит, у неё остались «некоторые нюансы».
Лена отложила тарелку.
— Скажи ей, что я ничего не советую. Ни мастеров, ни цвета.
— Скажу. Я уже сказал, что ты не интересуешься этим больше.
Они поужинали, потом смотрели старый фильм. В какой-то момент Лена уснула прямо на диване, а Игорь укрыл её пледом и не стал будить.
Через неделю Ксения всё-таки написала Лене. Сообщение было коротким:
“Слушай. Если вдруг захочешь помочь, хоть советом — скажи. Только без обид. Я, возможно, перегнула палку. Но просто у меня тогда всё навалилось.”
Лена долго смотрела на экран. Потом нажала «ответить», написала:
“Я не обижаюсь. Просто у каждого свой путь. И свои стены.”
И отправила. Больше ничего.
Весна пришла быстро. В городе стало шумнее, теплее. Лена устроилась на подработку — не по специальности, но рядом с домом. В маленькой студии, где преподавали основы композиции подросткам. Там пахло гуашью, пылью и холстами. Она проводила там пару часов в день, смотрела, как дети лепят, красят, рисуют.
Однажды вечером, возвращаясь домой, Лена увидела на лавочке у подъезда Ксению. Та сидела в спортивках, без макияжа, в руках бумажный стакан с кофе. Усталая и как будто не такая громкая.
— Привет, — Ксения подняла глаза.
— Привет.
— Не обижаешься?
— Уже нет.
— У меня сейчас всё сыпется. Пол трещит, обои в детской вздулись, в ванной краска отошла. Я клянусь, я больше ничего не буду делать “сама”.
— Ну, бывает.
— Лизка сегодня сказала: “Мама, давай позовём Лену, у неё так красиво дома”. Представляешь?
Они обе улыбнулись.
— Но ты всё равно не хочешь помочь, да?
— Я просто не хочу быть запасным планом, когда всё рухнуло.
— Справедливо.
— Ты сама справишься. Просто не путай шум с стилем.
Ксения кивнула.
Позже, уже дома, рассказала о встрече мужу.
— Она всё-таки извинилась?
— Нет. Но попыталась.
Он обнял её за плечи, прислонился к спине.
— Ты молодец.
— Я просто перестала доказывать.
Чайник вскипел. Она налила воду, села за стол. Снаружи было темно, а в доме спокойно. Без латуни. Без глянца. Без драмы. Просто чисто, ровно, со вкусом.
