«У Брижит по­я­ви­лась при­вы­ч­ка ре­зать се­бе ве­ны в мо­мент наи­вы­с­ше­го на­пря­же­ния». И эту женщину создал её бог — Роже Вадим

Дур­ная при­вы­ч­ка — сво­дить сче­ты с жиз­нью

Бри­жит впер­вые ис­поль­зо­ва­ла ее в ше­ст­на­д­цать лет. На не­уда­ч­ных ки­но­про­бах она влю­би­лась в Ро­же Ва­ди­ма, по про­ис­хо­ж­де­нию — рус­ско­го дво­ря­ни­на, по про­фес­сии — ас­си­стен­та ре­жис­се­ра. Он был стар­ше нее на шесть лет и но­сил чер­ные за­што­пан­ные сви­те­ра и длин­ные во­ло­сы. Бри­жит твер­до ре­ши­ла вый­ти за не­го за­муж, о чем со­об­щи­ла ро­ди­те­лям. Они ве­ле­ли ей не по­мыш­лять на­счет со­ю­за с этим «то ли кло­у­ном, то ли бан­ди­том» и воз­на­ме­ри­лись от­пра­вить ее на три го­да в за­кры­тую ан­г­лий­скую шко­лу.

Че­рез не­сколь­ко дней ро­ди­те­ли уш­ли на про­гул­ку. А ко­г­да вер­ну­лись, то за­ста­ли Бри­жит на кух­не. Она си­де­ла пе­ред га­зо­вой пли­той, изящ­но скло­нив го­ло­ву на от­ки­ну­тую двер­цу ду­хов­ки. В по­ме­ще­нии силь­но пах­ло га­зом. Со­з­на­ния она не по­те­ря­ла и сра­зу вы­да­ла ма­ме свои тре­бо­ва­ния: «Не хо­чу ехать в за­кры­тую шко­лу. Хо­чу встре­чать­ся с Ро­же». Ро­ди­те­ли со скри­пом со­г­ла­си­лись. Ва­дим по­лу­чил пра­во на­ве­щать воз­люб­лен­ную у нее до­ма.

Че­рез два го­да Бри­жит опять за­ве­ла речь о свадь­бе и — по­с­ле оче­ред­но­го скан­да­ла с па­пой — в ка­че­ст­ве ве­с­ко­го ар­гу­мен­та по­ца­ра­па­ла се­бе лез­ви­ем ве­ны на ру­ке. Кро­ви на­те­к­ло ма­ло, но па­па при ви­де та­ко­го упор­ст­ва плю­нул и ска­зал: «Лад­но, вы­хо­ди за не­го. Но пусть он сме­нит ве­ру и вен­ча­ет­ся по ка­то­ли­че­с­ко­му об­ря­ду». Па­па­ша втай­не на­де­ял­ся, что мо­ло­дой че­ло­век гор­до от­ка­жет­ся от сме­ны ве­ро­и­с­по­ве­да­ния и брак не со­сто­ит­ся. Но он не на то­го на­пал: ра­ди бра­ка с Бри­жит Ро­же был го­тов не то что ве­ру — да­же шку­ру сме­нить. Мо­ло­дой че­ло­век ви­дел в оча­ро­ва­тель­ной де­вуш­ке иде­аль­ное сред­ст­во до­бить­ся ли­ч­ной сла­вы и бы­ст­ро об­вен­чал­ся с нею в ка­то­ли­че­с­ком со­бо­ре.

Бри­жит ус­во­и­ла: уг­ро­за са­мо­убий­ст­ва по­з­во­ля­ет ма­ни­пу­ли­ро­вать дру­ги­ми людь­ми и по­чув­ст­во­ва­ла, что ба­лан­си­ро­ва­ние на гра­ни жиз­ни и смер­ти от­ли­ч­но ус­по­ка­и­ва­ет рас­ша­тан­ные нер­вы. У нее по­я­ви­лась при­вы­ч­ка в мо­мент наи­вы­с­ше­го на­пря­же­ния ре­зать се­бе ве­ны и ус­т­ра­и­вать не­боль­шое кро­во­пу­с­ка­ние, ко­то­рое, ме­ж­ду про­чим, сто­ле­ти­я­ми яв­ля­лось офи­ци­аль­ным ме­ди­цин­ским спо­со­бом ле­че­ния стрес­са, тре­во­ги и де­п­рес­сии.

«Без кра­со­ты — нет Бри­жит»

Сво­ей сла­вой и сво­им са­мым тяж­ким кош­ма­ром Бри­жит Бар­до обя­за­на Ро­же Ва­ди­му. Его зна­ме­ни­тый фильм «И Бог со­з­дал жен­щи­ну» про­сла­вил Бри­жит на весь мир. Бо­гом, ко­то­рый со­з­дал Бри­жит Бар­до, был сам Ва­дим. Он го­во­рил ей, как оде­вать­ся, как дви­гать­ся, как при­че­сы­вать­ся, ве­лел пе­ре­кра­сить­ся в блон­дин­ку. Его не во­л­но­ва­ло, о чем она ду­ма­ет и че­го хо­чет. Ему тре­бо­ва­лась не же­на и под­ру­га, а зве­з­да для его филь­мов.

Ва­дим со­чи­нил для ее пресс-кон­фе­рен­ций ко­рон­ные фра­зы: «На­го­та не­вин­на» и «Я не кра­шу гу­бы, по­то­му что мно­го це­лу­юсь — от по­це­лу­ев гу­бы об­но­в­ля­ют­ся». Он счи­тал, что ей, та­кой чув­ст­вен­ной и не­по­сред­ст­вен­ной, не ну­ж­ны уро­ки ак­тер­ско­го ма­с­тер­ст­ва, по­э­то­му Бри­жит ни­че­му ни­г­де не учи­лась.

Она не­на­ви­де­ла ки­но и съем­ки, так как чув­ст­во­ва­ла се­бя на съе­мо­ч­ной пло­щад­ке бес­тол­ко­вой, пе­ре­пу­ган­ной и оди­но­кой.

Ро­же Ва­дим раз и на­все­г­да впе­ча­тал в по­дат­ли­вую ду­шу юной су­п­ру­ги же­с­то­кий те­зис: вся цен­ность Бри­жит — в кра­со­те, нет кра­со­ты — нет Бри­жит. И с тех пор она чув­ст­во­ва­ла се­бя ра­бой сво­ей внеш­но­сти. Са­мым ужа­с­ным стра­хом для нее бы­ли ста­рость, мор­щи­ны под гла­за­ми и от­ви­с­ший жи­вот. В два­д­цать лет она смо­т­ре­ла на се­бя в зер­ка­ло в про­филь и во­л­но­ва­лась — не опу­с­ти­лась ли у нее грудь, не по­я­вил­ся ли вто­рой под­бо­ро­док. Она так пси­хо­ва­ла и пе­ре­жи­ва­ла из-за сво­ей кра­со­ты, что по­сте­пен­но ее воз­не­на­ви­де­ла.