Алина вышла из дома рано утром, оставив на столе список дел и записку, что вернётся к обеду. Муж ещё спал, развалившись на её половине кровати, раскинув руки так, что она еле протиснулась мимо него, чтобы встать. Она закрыла дверь тихо, чтобы не будить его раньше времени. Хотя в последнее время это имело мало значения — если Егор хотел спать, его не разбудил бы даже пожарная сигнализация.
День был расписан по минутам: банк, аптека, нотариус. Всё то, что Егор годами откладывал на потом, а потом напрочь забывал. Алина привыкла решать вопросы сама. Лучше потратить утро и сделать всё правильно, чем слушать бесконечные обещания, а потом расхлёбывать последствия. За пять лет брака она поняла простую истину: если хочешь, чтобы что-то было сделано, делай сам. Иначе можно ждать вечно.
В банке нужно было забрать документы по вкладу, в аптеке — лекарства для мамы.
Алина планировала обновить сантехнику, но знала, что если спросит мужа, он будет тянуть с решением месяцами.
Квартира принадлежала ей. Купленная ещё до брака на собственные деньги, выплаченная до последней копейки. Алина работала секретарём в крупной строительной компании, откладывала каждый месяц, экономила на всём. Не покупала модную одежду, не ходила в рестораны, не ездила на курорты. Три года жёсткой экономии, но зато квартира была её. Полностью. Без ипотек и долгов.
Егор въехал после свадьбы с двумя чемоданами и уверенностью, что теперь это их общее жилье. В первый же день он повесил свои фотографии на стены, расставил свои книги на полках и заявил, что нужно купить новый телевизор побольше. На её деньги, разумеется. Алина тогда ещё робко пыталась возражать, но он так обиженно на неё смотрел, что она сдалась. Теперь вот в гостиной висел огромный телевизор, который Егор купил в кредит на её имя, потому что у него самого кредитная история была испорчена.
Когда она спросила, почему он не может взять кредит сам, он пожал плечами и сказал, что у них всё общее, разве нет? А значит, какая разница, на чьё имя оформлять. Алина тогда не стала спорить. Сейчас понимала, что зря. Надо было сразу поставить точки над i. Но она думала, что со временем всё наладится, что Егор повзрослеет, станет более ответственным. Не стал.
Накануне он вскользь обронил, что в субботу к нему приедут родственники. Не спросил, удобно ли ей, не обсудил, когда лучше. Просто сообщил как факт. Алина в тот момент готовила ужин, стояла у плиты и помешивала овощи на сковороде. Она замерла, держа лопатку на весу.
— Какие родственники? — спросила она, оборачиваясь к нему.
— Мать, сестра с семьёй, — ответил Егор, не отрываясь от телефона. — Давно не виделись. Хотят заехать.
— Егор, а ты не думал меня спросить? У меня завтра дела с утра, — Алина выключила плиту и повернулась к нему полностью.
— Ну и что? Вечером вернёшься, — он пожал плечами. — Это ненадолго. Посидим, попьём чаю.
— Егор, у меня нотариус назначен на одиннадцать. Потом банк. Я не успею к обеду, — она старалась говорить спокойно.
— Алин, ну это моя мать! Она специально едет! Перенеси свои дела, — он наконец оторвался от экрана и посмотрел на неё с раздражением.
— Нотариуса не перенесёшь просто так. Там очередь на недели вперёд.
— Тогда уходи пораньше. Сделай всё быстрее, — отмахнулся он и снова уставился в телефон.
Алина промолчала. Поняла, что сейчас разговор ни к чему не приведёт. Егор уже принял решение, пригласил родственников, и теперь она должна подстраиваться. Как всегда. Она решила поговорить с ним позже, когда останутся вдвоём, когда он будет в более спокойном настроении. Но утром, собираясь, поняла, что разговор лучше вообще отложить на вечер. Пусть сначала всё пройдёт, а потом она спокойно объяснит, почему так делать нельзя.
Телефон зазвонил, когда она выходила из отделения банка, сжимая в руках папку с документами. Операционист долго копалась в бумагах, потом ещё дольше пробивала что-то в компьютере. Алина опаздывала в аптеку, а до нотариуса оставалось меньше часа. Она спешила, почти бежала по улице, когда телефон завибрировал в кармане.
На экране высветилось имя мужа. Она нахмурилась. Егор никогда не звонил в такое время. Обычно он спал до полудня в выходные, а если и просыпался раньше, то молча смотрел телевизор или сидел в телефоне. Звонить ей, да ещё в десять утра, было совсем не в его привычках. Что-то случилось.
Алина нажала на зелёную кнопку и не успела сказать ни слова.
— Ты вообще нормальная?! Родня сидит голодная, а ты где шаришься! — заорал Егор в трубку, не давая ей вставить слово.
Алина медленно остановилась посреди тротуара. Кровь прилила к лицу, выдавая её с трудом сдерживаемую ярость. Она сжала папку сильнее, чувствуя, как картон продавливается под пальцами.
— Что ты сказал? — тихо переспросила она, давая ему шанс одуматься.
— Ты меня отлично слышала! — не унимался он. — Мать приехала, сестра с мужем и детьми! Я им сказал, что ты накроешь стол! А тут пусто! Ты хоть понимаешь, как неудобно?!
— Егор, я тебе вчера говорила, что с утра уезжаю по делам, — спокойно произнесла Алина, стараясь не повышать голос на улице. Вокруг шли люди, и она не хотела устраивать сцену посреди тротуара. — Ты сам всё слышал. Я оставила записку на столе, где написано, во сколько вернусь.
— Да какие дела?! — Егор явно не собирался успокаиваться. — Какие могут быть дела важнее семьи?! Я им сказал, что ты накроешь стол! А тут пусто! Холодильник пустой! Ты хоть понимаешь, как неудобно?! Мать всю дорогу говорила, какая ты хозяйка, а я защищал тебя! А ты меня подставила!
Алина почувствовала, как внутри что-то сжимается. Холодильник пустой? Она вчера специально закупила продукты на неделю вперёд. Там были овощи, мясо, курица, сыр, молоко, яйца. Целый холодильник еды!
— Егор, холодильник полный. Там есть всё. Ты просто не посмотрел, — она старалась не срываться.
— Ты должна была приготовить! Мать специально приехала! Ты обязана была быть дома, встретить гостей, как положено! А ты сбежала! Как будто тебе на нас плевать!
Алина прислушалась. На фоне действительно слышались голоса. Несколько человек. Егор пригласил их в её квартиру, даже не поставив в известность. И теперь орёт на неё, требуя накормить незваных гостей.
— Я не нанималась обслуживать твоих родственников, — сказала она ровным тоном. — И моё отсутствие — осознанное решение. Ты пригласил их без согласования со мной. Развлекай сам.
В трубке повисла тишина. Секунда, две. Потом голос Егора снова взорвался, но уже с угрожающими нотками:
— Ах так?! Ну всё, приедешь домой — поговорим! Ты у меня попляшешь! Это не так останется! — и он бросил трубку.
Алина посмотрела на погасший экран. В голове было удивительно ясно. Ни тени сомнений. Она развернулась и направилась обратно к машине. Первым делом заехала в строительный магазин, купила новые замки и вызвала слесаря на послеобеденное время. Потом набрала номер своей подруги, которая работала юристом.
— Лена, мне нужна консультация. Срочно. Как правильно выгнать мужа из квартиры, если она моя личная собственность? — спросила Алина, заводя машину.
Пока она ехала домой, Лена объяснила всё по пунктам. Квартира куплена до брака — значит, принадлежит только Алине. Это её личная собственность, и на неё не распространяется режим совместно нажитого имущества. Егор не имеет на неё никаких прав. Даже если они прожили в браке сто лет, квартира останется её.
— Ты можешь просто поменять замки и передать его вещи, — объясняла Лена. — Юридически он не имеет права там находиться без твоего согласия. Квартира твоя, ты собственник. Скандал, конечно, будет. Но закон на твоей стороне. Он может орать, угрожать, но выселить тебя не сможет. А вот ты его — запросто.
— А если он откажется уходить? — спросила Алина, притормаживая на светофоре.
— Вызывай полицию. Самовольное проникновение в чужое жилище. У него нет прав на эту квартиру. Документы у тебя есть?
— Да, все. Договор купли-продажи, выписка из реестра. Всё оформлено на меня ещё до свадьбы.
— Тогда у тебя железная позиция. Даже если дойдёт до суда, что маловероятно, ты выиграешь. Главное — не давай слабину. Он будет давить, манипулировать, обвинять. Но ты держись. Ты имеешь полное право выгнать его из своей квартиры.
— Спасибо, Лен. Ты меня очень выручила, — Алина почувствовала, как внутри появилась уверенность.
— Обращайся. И держи меня в курсе. Если что — звони, помогу, — Лена была не просто подругой, но и хорошим юристом. Её слова Алина могла не подвергать сомнению.
Алина припарковалась возле дома ровно в три часа дня. Слесарь уже ждал у подъезда, опираясь на огромный чемодан с инструментами. Она кивнула ему, показала новые замки и попросила подождать минут двадцать.
Поднявшись на свой этаж, Алина услышала громкий смех и звон посуды ещё до того, как вставила ключ в замок. Открыла дверь. В квартире действительно сидела вся родня Егора: его мать Валентина Ивановна в ярком платке и с недовольным лицом, сестра Оксана с мужем Денисом и двое их детей — мальчик лет пяти и девочка постарше, лет семи.
На журнальном столике высились пустые тарелки, разбросанные обёртки от конфет, початые бутылки лимонада. Кто-то ел печенье, судя по крошкам на ковре. Детские игрушки валялись по всей гостиной. Мальчик катал машинку прямо по дивану, девочка рисовала что-то на листе бумаги, примостившись на полу.
— О, хозяюшка пожаловала! — язвительно протянула свекровь, оглядывая Алину с ног до головы. — Мы уж думали, ты совсем про семью забыла.
Егор вышел из кухни с подносом. Увидел жену и усмехнулся:
— Ну что, одумалась? Поняла, что перегнула палку?
Алина спокойно поставила сумку на пол и оглядела собравшихся. Мальчик возился с игрушками на её любимом ковре, который она купила в прошлом году, потратив на него половину премии. Оксана развалилась на диване, листая журнал, положив ноги прямо на подлокотник. Денис уткнулся в телефон, даже не подняв головы, когда она вошла. Валентина Ивановна сидела в её любимом кресле, том самом, которое Алина выбирала три недели в мебельном магазине, как будто это её законное место.
И никто даже не поздоровался. Как будто её дома не было, а когда появилась, так это само собой разумеется.
— Прошу всех покинуть квартиру в течение десяти минут, — произнесла Алина негромко, но очень чётко.
Повисла тишина. Все уставились на неё, как на сумасшедшую.
— Ты что, совсем?! — взвился Егор, едва не роняя поднос. — Какого…
— Это моя квартира, — перебила его Алина. — Моя личная собственность, купленная до брака. Я не давала разрешения на ваш визит. Прошу освободить помещение.
Валентина Ивановна вскочила с кресла, багровея от возмущения:
— Да как ты смеешь?! Это семья Егора! Ты что, совсем уважение потеряла?!
— Уважение взаимно, — спокойно ответила Алина. — Девять минут.
Оксана вскочила с дивана:
— Егор, ты вообще мужик или как?! Ты позволишь этой… выгонять твою мать?!
— Алина, прекрати цирк! — рявкнул муж, делая шаг к ней. — Сейчас же извинись перед матерью!
— Восемь минут, — Алина достала телефон. — Если через восемь минут здесь кто-то останется, вызываю полицию.
— Да ты… — начал было Егор.
— Я абсолютно серьёзно, — Алина набрала номер полиции, но пока не нажала на вызов. — Самовольное проникновение в чужое жилище. Отказ покинуть помещение по требованию владельца. Семь минут.
Валентина Ивановна схватила сумку:
— Егор, собирайся! Мы в этом сумасшедшем доме ни минуты больше не останемся!
— Мам, подожди, — попытался остановить её Егор, но мать уже выскочила в коридор.
Оксана поспешно собирала детей:
— Вы это ещё вспомните! Такое не прощают!
Через пять минут квартира опустела. Все ушли. Кроме Егора. Он стоял посреди гостиной, сжав кулаки.
— Ты это серьёзно? — прошипел он. — Ты меня тоже выгоняешь?
— Да, — Алина подошла к шкафу и достала большую дорожную сумку. — Твои вещи. Собирай.
— Я твой муж!
— Пока ещё. Но это поправимо. Заявление в ЗАГС подам в понедельник, — она протянула ему сумку. — У нас нет детей, нет совместного имущества. Развод займёт месяц, не больше.
Егор захлопал глазами, не веря происходящему:
— Из-за одной ссоры?! Ты с ума сошла!
— Из-за того, что ты считаешь нормальным орать на меня, требовать обслуживания твоих родственников и распоряжаться моим домом без спроса, — Алина открыла дверь. — У тебя есть десять минут, чтобы собрать вещи. Потом придёт слесарь, и твой ключ перестанет работать.
— Ты не имеешь права! — Егор побагровел.
— Имею. Квартира моя. Единоличная собственность. Консультацию юриста уже получила, — Алина достала телефон. — Восемь минут.
Егор рывком открыл шкаф и начал швырять вещи в сумку. Руки тряслись от злости. Он что-то бормотал себе под нос — Алина слышала обрывки фраз про неблагодарность, про то, что он для неё столько сделал, а она вот как отплатила. Но она не слушала. Она стояла у двери, спокойная и собранная, и смотрела, как он суетится.
— Ты пожалеешь об этом! — бросил он, запихивая рубашки в сумку. — Я тебе устрою! Ты у меня ещё попросишь вернуться!
Алина молчала. Никаких эмоций. Никаких сомнений. Она уже приняла решение, и ничто не могло её поколебать.
— И вообще, где я теперь жить буду?! — продолжал возмущаться Егор.
— У мамы, например. Она тебя с радостью примет, раз так за тебя переживает, — спокойно ответила Алина.
— Да как ты смеешь?!
— Шесть минут.
Когда он наконец собрал самое необходимое, Алина протянула руку:
— Ключи.
— Что?
— Ключи от квартиры. Отдавай.
Егор швырнул связку ключей на пол возле её ног:
— Вот, на! Подавись!
Алина спокойно подняла ключи и положила их в карман. Егор схватил сумку и вылетел в коридор, громко хлопнув дверью.
Через двадцать минут слесарь поменял замок на входной двери. Алина расплатилась, поблагодарила и закрыла дверь на новый ключ. Села в кресло и выдохнула.
Тишина. Наконец-то.
Телефон разрывался от звонков и сообщений. Валентина Ивановна писала гневные послания про неблагодарность и бессердечие, называла её бездушной и эгоисткой. Оксана обещала, что Алина об этом пожалеет, что такие вещи не прощаются. Егор слал угрозы и требования вернуть его в квартиру, обвинял её в том, что она разрушила его жизнь.
Алина заблокировала их всех. Сначала Егора. Потом Валентину Ивановну. Потом Оксану. Одного за другим. Без колебаний. Потом удалила их номера из телефона, чтобы даже случайно не позвонить. Потом заказала себе еду на дом — суши, которые Егор терпеть не мог и запрещал ей заказывать. Включила любимый фильм, который он называл женской глупостью. Растянулась на диване во всю длину, не опасаясь, что кто-то придёт и скажет, что ему тоже нужно место.
Впервые за долгое время она почувствовала, что может дышать полной грудью. Никаких обязательств. Никаких требований. Никаких криков. Никого, кто будет говорить, что она делает что-то не так. Тишина. Покой. Свобода.
В понедельник она подала заявление на развод в ЗАГС. Пришла одна, без Егора. Сотрудница ЗАГСа объяснила, что если второй супруг не явится, процедура займёт больше времени, но Алина была готова ждать. Лучше подольше, но без скандалов и выяснений отношений. Через месяц брак был расторгнут. Егор даже не пришёл на процедуру, прислал представителя с доверенностью.
Егор пытался требовать раздела имущества, подал какие-то бумаги в суд, но быстро получил отказ. Квартира была куплена до брака и являлась личной собственностью Алины. Телевизор, который он покупал в кредит, тоже остался у неё — кредит был оформлен на её имя, значит, и вещь её. Других совместно нажитых ценностей не было. Егор ушёл ни с чем.
Зато Алина осталась с чистой квартирой, свободным временем и ощущением, что может жить так, как хочет. Без оглядки на чужое мнение. Без необходимости кого-то обслуживать. Без криков и скандалов.
Прошло полгода. Алина сидела на балконе со свежим кофе, наслаждаясь утренней тишиной. Она сделала ремонт в квартире — поменяла обои в спальне, которые ей всегда не нравились, но Егор говорил, что это пустая трата денег. Купила новый диван, удобный и красивый, под цвет гостиной. Повесила картины, которые ей нравились, а не те, которые выбирал муж.
Квартира стала по-настоящему её. Каждый уголок был обустроен так, как она хотела. Никаких компромиссов. Никаких уступок. Только её вкус, её выбор, её решения.
Её телефон зазвонил, когда она допивала кофе. Незнакомый номер. Алина обычно не отвечала на незнакомые номера, но что-то заставило её нажать на зелёную кнопку.
— Алло?
— Алина? Это Валентина Ивановна, — голос свекрови звучал на удивление смирённо. — Я… Хотела поговорить. Можно?
— Валентина Ивановна, у нас больше нет причин общаться, — ровно ответила Алина.
— Я понимаю. Просто… Егор теперь живёт с нами. И он… — женщина замялась, явно с трудом подбирая слова. — Он такой же, как тогда вёл себя с тобой. Требует, орёт, ничего не делает по дому. Лежит на диване, смотрит телевизор, а я должна за ним убирать, готовить, стирать. Я только сейчас поняла, что ты терпела все эти годы. Прости, что тогда не встала на твою сторону.
Алина усмехнулась. Как это типично. Пока проблема касалась кого-то другого, Валентина Ивановна была на стороне сына. А как самой пришлось столкнуться с его характером, так сразу прозрение.
— Поэтому я и не стала терпеть, Валентина Ивановна. Всего доброго, — Алина говорила вежливо, но твёрдо.
— Подожди, не клади трубку! — поспешно сказала свекровь. — Может, вы помиритесь? Егор очень переживает. Он говорит, что скучает по тебе.
— Валентина Ивановна, я не вернусь к человеку, который орал на меня, требовал обслуживания его родственников и считал, что имеет право распоряжаться моим домом. Мне хорошо одной. И ему, думаю, тоже будет хорошо. Как только он научится уважать других людей.
— Но…
— Извините, мне пора. До свидания, — Алина положила трубку.
Она оставила телефон на столе и сделала глоток кофе. Тёплое солнце освещало балкон, где она расставила горшки с цветами. Тишина, свобода, покой. Именно так и должна выглядеть её жизнь. Без драм, без скандалов, без людей, которые считают, что могут ей указывать.
Родня Егора действительно осталась голодной в тот день. Но не едой — а уверенностью, что могут приходить без спроса и требовать. Алина накормила их порцией правды: её дом, её правила, её жизнь. И никто больше не посмел это оспорить. А те, кто пытался, быстро получили отказ и оказались заблокированными в её телефоне, в её жизни, в её пространстве.
Алина поняла одну простую вещь: уважение к себе — это не эгоизм. Это необходимость. И если кто-то не готов её уважать, значит, этому человеку не место в её жизни. Неважно, кто это — муж, свекровь или кто-то ещё. Границы есть у всех. И защищать их — нормально.
