– Андрей, я беременна.
– Что? – он прерывисто выдохнул, кинув взгляд на Ленино лицо, будто надеялся, что это неловкая шутка.
– Я сегодня была на УЗИ, – Лена сделала паузу, удерживаясь от любых обвинений. – Уже восемь недель.
Андрей сел на край дивана. Он выглядел чуть растерянно, но не испуганно — скорее раздражённо. Три года они жили вместе в его съёмной квартире: Лена платила за коммуналку, он вносил символическую сумму за аренду, которую иногда одалживал у родителей, а иногда получал случайными подработками.
– Слушай, – начал он. – Ты же сама знаешь, что я сейчас не готов. Да и у нас всё шатко.
– Беременность уже есть, – ответила она, прогоняя воспоминания о том, как часто он обещал встать на ноги «позже». – Я сама приму решение, но, скорее всего… я сохраню ребёнка.
Он потёр лоб:
– Ну, делай, как хочешь. Только не говори потом, что я тебя заставлял или умолял рожать.
– Я этого не говорю, – Лена встала, чтобы посмотреть на него прямо. – Но, Андрей, это и твоя ответственность.
Он в ответ лишь пожал плечами. Снова нахмурился, потом надел куртку, ни о чём больше не спросив, и ушёл. В тот вечер она ждала, что он позвонит. Но Андрей не звонил ни через час, ни на следующий день. Вернулся домой он только спустя неделю.
Через месяц она позвала его на УЗИ:
– Хочешь посмотреть? – Лена стояла в коридоре клиники, когда позвонила ему. – Я понимаю, что это не планировалось, но…
– Да не хочу я туда идти! – отрезал он. – Лена, чего ты от меня ждёшь? Ты уже сама всё решила.
Лена долго никому не говорила, но на седьмом месяце беременность было уже не спрятать даже под самой просторной униформой медсестры:
– Ну, вот… – тяжело вздохнул Андрей. – Раз ты рожать собралась, то не рассчитывай, что я буду бегать с коляской. Это только твоё. Ты хотела — ты и рожай.
– То есть ты совсем не собираешься быть рядом? – Лена пыталась говорить без упрёков, хотя в голове кружились мысли о том, как она одна будет тянуть и работу, и ребёнка.
– Лена, не надо мне устраивать сцены, – сказал он глухо. – Я не просил этого ребёнка.
За неделю до родов Андрей молча собрал вещи и переехал к знакомым. Объяснил, что «не хочет выслушивать бесконечное нытьё беременной женщины». Лена плакала всю ночь, но наутро, добравшись до поликлиники, постаралась выглядеть собранной. Не хотелось никому рассказывать, как рушатся последние надежды.
– Где Андрей? – спросила у неё старшая медсестра, Галина Викторовна, заметив опухшие глаза Лены.
– Мы расстались, – тихо ответила она. – Но это не страшно, Галина Викторовна. Я справлюсь.
Так в тридцать два года Лена осталась одна. Казалось, мир схлопнулся до одного больничного коридора и крошечной комнаты, где каждый вечер она думала: «Ну хоть бы он поинтересовался, всё ли нормально. Хоть бы спросил, не страшно ли мне». Но Андрей не появлялся и не звонил.
На последнем приёме акушер-врач спросила:
– Лена, как себя чувствуешь? Как настрой?
Она ответила устало:
– Держусь.
Лена отчётливо понимала: Андрей ей не поможет. Он ушёл, искренне веря, что он больше не при чем.
Сыну, которого Лена назвала Ваней, исполнился уже год и один месяц. Каждое утро Лена отводила ребенка в ясли, куда его чудом удалось пристроить. После работы – домой, готовить ужин, стирать маленькие вещички, укладывать сына спать.
– Леночка, как ты там? – иногда звонила ей мама по видеосвязи: родители Лены жили в другом городе.
– Всё хорошо, мама, – отвечала она, улыбаясь в камеру. – У нас всё нормально, просто я немного устала.
Мама видела, что Лена действительно устала. Но помочь ничем не могла: их с отцом пенсии едва хватало на себя.
На работе Лена была «героиней»: молодая мама, которая, не пропуская смен, умудрялась успевать следить за ребёнком и ещё помогать коллегам. Когда кто-то из медсестёр спрашивал, как она всё выдерживает, она только отмахивалась:
– Ничего особенного, привыкаешь.
Однажды, во время приёма терапевта, она увидела в коридоре знакомый силуэт. Андрей сидел на стуле возле кабинета. Лена похолодела внутренне, но подошла спокойно:
– Здравствуй. У тебя талончик на приём?
– Да, проснулся сегодня с кашлем. Решил провериться, – Он смотрел на неё так, будто они расстались на хорошей ноте. – А ты всё так же тут работаешь?
– Да. Уже шестой год, – спокойно ответила Лена. – Как жизнь?
– Нормально, – он хмыкнул. – А сын… как, нормально родился?
Она уставилась на него, едва переваривая его слова. «Нормально родился?» — будто Ваня был каким-то сомнительным экспериментом, который мог сработать или нет. Но профессионализм не позволял ей устраивать сцену.
– Сын в порядке, растёт, – коротко сказала она. – Когда тебя пригласят в кабинет, я буду ассистировать.
Андрей кивнул.
После осмотра он подождал её в коридоре:
– Не знал, что ты вернулась на работу так быстро… Ну, молодец, наверное.
Она лишь кивнула. От него не прозвучало ни «прости», ни «как вы справляетесь», ни «я готов помочь». Он только бросил дежурную фразу:
– Ну, не болей там… Или, типа, береги себя.
Лена что-то пробормотала в ответ и вернулась к своей работе.
В тот же вечер она обнаружила, что Андрей добавился к ней в друзья в социальной сети. Сперва она удивилась, но приняла запрос, думая, может быть, он просто хочет иногда видеть фото сына. Однако в переписке он вместо вопросов о Ване писал:
– Как ты? Жаль, что тогда не договорились… Может, я не готов был. Ты была слишком серьёзной. Всё время напрягала.
Лена смотрела на эти сообщения и не знала, что ответить.
Через пару дней пришло ещё одно:
– Давай как-то увидимся? Посидим, поговорим. Мы ж нормально общались.
Она долго не решалась, но всё же написала:
– Ладно, можем встретиться. Пусть будет.
В её голове крутились мысли: «Может, он осознал, что у него есть сын? Может, захочет что-то изменить?» Но она не строила больших иллюзий. Просто старалась не закрываться совсем.
***
Они условились посидеть в небольшом кафе неподалёку от поликлиники, днём, когда у неё выпал свободный час между сменами. Андрей пришёл на десять минут позже, сунул Лене в руки банку растворимого кофе.
– Вот, тебе подарок, – он усмехнулся. – Помню, ты любила пить кофе по утрам.
– Спасибо, – Лена поставила банку на стол. – Как ты сам? Нашёл работу?
– Да так, – он откинулся на спинку стула. – В грузчики пошёл, платят хоть и не миллион, но мне хватает. Комнату снимаю. Да и девушка теперь у меня есть… хотя она не хочет детей, говорит, что пока рано. Не такая, как ты.
Лена расценила эти слова как странное сравнение, но промолчала. Ей было важнее понять, зачем он звал её.
– А сын твой как? – спросил он неожиданно. – Точнее, если он действительно в порядке, то молодец. Ты его фотку мне зачем кидала неделю назад?
– Потому что это и твой сын, – с нажимом произнесла Лена. – Хотела показать, как он растёт.
– Ну, ладно… – Андрей провёл рукой по столу. – Только, честно говоря, до сих пор не понимаю, зачем ты тогда решила рожать.
Сердце Лены сжалось, но она старалась держаться ровно:
– Я решила, потому что беременность – это не просто случайность. Это новая жизнь.
– Ой, да всё это пафос, – махнул он рукой. – Я не хотел ребёнка, не умолял тебя, не звал в загс. Мы же взрослые люди… Значит, это твой выбор.
Лена почувствовала, что руки у неё чуть дрожат от возмущения, но она всё же спросила:
– А как насчёт алиментов? Ваня растёт, ему нужны одежда, еда, уход.
– Алименты? – Андрей усмехнулся. – Ты в своём уме? Я и так еле концы с концами свожу, мне надо за комнату платить. И вообще, повторяю: ты родила по собственной инициативе. Я в этом не участвовал. С какой стати я обязан тебе что-то платить?
Лена попыталась говорить спокойно:
– Потому что ты отец, по закону и по совести.
– Да брось, Лена, – он скривился. – Чувствую, ты просто обиделась на меня. Но сама же понимаешь, я не хотел этого ребёнка.
Она опустила взгляд в чашку, где остывал её капучино:
– Я больше не буду тебя уговаривать, – сказала спокойно. – Я надеялась, что со временем ты повзрослеешь… Но, видимо, это всё.
Андрей сидел, будто не понимая, почему она так реагирует.
– Слушай, ну перестань. Я пришёл, я сделал шаг. А ты сразу с претензиями.
– С какими претензиями? Я просто спросила об алиментах. Это не прихоть, а нормальная вещь.
Он поднял брови:
– Да ты успокойся. Я-то думал, мы по-дружески поговорим, а ты на меня с бумагами полезешь?
– Бумагами? – Лена встала, стараясь не сказать ничего лишнего. – Спасибо, Андрей, за всё. Теперь у меня нет никаких иллюзий.
Она забрала сумку, кивнула ему и вышла из кафе. Он что-то прокричал вслед, но Лена даже не обернулась. Она уже поняла, что Андрей не изменился.
Прошло полгода. Лене уже было почти тридцать четыре. Она тянула работу в поликлинике, иногда подрабатывала по ночам в стационаре, чтобы Ваня ни в чём не нуждался. Съёмную квартиру она сменила на меньшую, чтобы сэкономить. В новом доме соседом оказался мужчина лет сорока, Сергей, вдовец, воспитывающий пятилетнюю дочку Олю.
Вечером, когда они впервые столкнулись в подъезде, Сергей аккуратно предложил:
– Вам помочь донести коляску?
– Ой, да, спасибо, – Лена чуть смутилась, потому что не привыкла к мужскому вниманию.
Так началось их знакомство. Он не расспрашивал о её прошлом, не спрашивал, почему она одна. Он просто иногда поднимал Ваню по лестнице, если коляска застревала, или заходил на пару минут, чтобы отрегулировать кран, когда вода плохо текла.
Лена помогала ему, если дочь вдруг заболевала, спрашивала, что любит Оля, и радовалась, что Ваня так привязался к девочке. Постепенно их общение переросло в настоящую дружбу.
– Если надо купить продукты, я могу завтра завезти, – предложил Сергей, когда увидел, что у Лены сломалась сумка-тележка.
– Я сама справлюсь, – Лена улыбнулась. – Но спасибо, это очень приятно.
Она заметила, что с ним ей не нужно оправдываться или выпрашивать помощь. Он сам видел, когда ей тяжело, и просто помогал. Без нотаций и обещаний.
В тот же период у Андрея, как оказалось, начались проблемы. Он неожиданно потерял работу: на складе, где он трудился, провели сокращение. Девушка, с которой он жил, выгнала его, поскольку «не хотела содержать тунеядца». Оставшись фактически на улице, Андрей внезапно вспомнил о Лене и Ване.
Он начал писать ей длинные сообщения:
– Прости, я был дурак. Я готов увидеть сына. Может быть, мы сможем всё наладить?
В ответ Лена тщательно подбирала слова:
– У сына всё хорошо. Он спит спокойно, играет, учится говорить. У него есть всё, что нужно. Ты ему никто, потому что за полтора года ты ни разу не поинтересовался им всерьёз. Не путай сожаление со стремлением быть настоящим отцом.
Андрей присылал то извинения, то упрёки, спрашивал, неужели она «совсем бессердечная». Лена сперва чувствовала злость, потом поняла, что он просто ищет, к кому пристроиться.
Однажды вечером, когда Лена вернулась с Ваней с прогулки, увидела Андрея у подъезда. Он стоял у домофона, явно пытаясь угадать её квартиру.
– Привет, – неловко сказал он. – Я хотел поговорить. Всё-таки я отец Вани.
– Да? – Лена осталась на месте, чувствуя, что не хочет пускать его в свой мир. – А где ты был всё это время?
– Я понял, что вёл себя неправильно. Я меняюсь, правда. Хочу увидеть сына.
– Он не знает, кто ты. Его отец отсутствовал.
Андрей нервно переступил с ноги на ногу:
– Ну, мы можем восстановить отношения. Я же всё-таки отец!
Лена выглядела спокойно и уставшей одновременно. Ей больше не нужно было одобрение Андрея.
– Был бы ты отцом – не ушел бы с самого начала, не бросил бы нас. А сейчас ты просто мужчина, который не справился со своей ответственностью.
Он молчал, сжимая кулаки в карманах куртки, глядя куда-то в сторону.
– Мама, пошли! – сказал мальчик доверчиво, потянув её за рукав.
Она взяла сына за руку и посмотрела на Андрея:
– До свидания.
Андрей не произнёс ни слова. Лена повела сына к подъезду. Она думала о том, что больше не боится будущего. Рядом есть люди, которые помогают ей без упрёков, а она сама научилась не ждать чуда, а действовать. Ей не нужны подачки человека, который однажды предал их обоих.
А у подъезда остался стоять мужчина, который так и не понял, что отцовство — это не просто формальность, а забота и участие. Но теперь это уже не было Лениной болью.
