— Ты моя мать! Как ты можешь?!
— Могу, — ответила Анна Геннадьевна. — Квартира моя. Надеюсь, ты не забыл об этом?
Сын громко выругался и, хлопнув со всей силы дверью, ушёл.
Анна Геннадьевна горько усмехнулась. Она испытала чувство под названием «дежавю»…
Двадцать пять лет назад муж Анны так же хлопнул дверью, уйдя в лучшую жизнь. А она, гордо подняв подбородок, смотрела ему вслед, и ни один мускул не дрогнул на её лице. Она прижимала к себе маленького сына Егорку и гладила его по голове.
А потом, когда муж ушёл, слезы брызнули из её глаз и она громко разрыдалась. Чтобы унять истерику, Анне пришлось долго умываться холодной водой. Малыш-сынок так напугался, увидев мать в таком состоянии, что сам разрыдался.
Это и привело Анну в чувство. Она поняла, что рыдать нельзя. Просто нельзя. Ведь теперь она одна. И ей больше не на кого положиться. Она умылась, через силу улыбнулась, обняла Егорку, и они вместе пошли на кухню, чтобы выпить чаю с печеньем. У них было всё хорошо. Ведь по-другому и быть не могло.
Анна справилась. Только первое время, по вечерам, очень хотелось плакать в подушку от обиды, которая душила и рвалась наружу. Муж Фёдор сказал, что она плохо выглядит и уже совсем не та юная красотка, которая когда-то покорила его сердце. Анна ответила, что и он уже не тот, но муж невозмутимо заявил, что ему можно, а женщина должна… Дальше следовало очень много рекомендаций на тему «чего должна женщина».
Тем временем прошло всего три года после рождения их сына Егора. Анне они дались нелегко. Она и забыла, что это вообще такое, когда чувствуешь себя хорошо. До беременности она долго лечилась, пила гормоны, от которых чувствовала себя, мягко сказать, «не очень». Потом беременность, половину из которой она пролежала на сохранении и, наконец, долгие изматывающие роды.
После родов нашлись ещё проблемы с её здоровьем. Опять лечение. И вот только-только она, наконец, оклемалась и вроде бы, стало всё более-менее хорошо.
Малыш Егорка, несмотря на все перипетии связанные с его появлением на свет, родился здоровым и спокойным малышом. Этакий упитанный здоровячок. Никаких проблем матери не доставлял. С раннего возраста посещал ясли, почти не болел. Словно бы все возможные проблемы взяла на себя Анна…
Фёдор же не особо вникал во все эти трудности. Ребёнка хотела именно Анна. С какого-то момента она была просто одержима мечтой о малыше. Фёдор часто над ней подшучивал на эту тему. И именно в этот момент, похоже, и отдалился от неё, потому что не особо разделял мечты супруги. Родившийся здоровый карапуз, как две капли воды похожий на него, Фёдора не впечатлил никак. Позже выяснилось, что он уже тогда встречался с одной молодой особой, которая была, конечно же, и лучше, и красивее, и хозяйка хоть куда, и умница и красавица. Старо, как мир.
Анна надеялась, что смогла вырастить достойного сына. Она очень старалась. Но судьба уготовила ей сюрприз.
Когда двадцатидвухлетний Егор познакомил мать со своей невестой Алиной, Анна Геннадьевна одновременно обрадовалась и успокоилась. Алина показалась ей очень хорошей девушкой. Красивой, умной, скромной, серьёзной. Чем-то она напомнила ей её саму в том же возрасте. Алина только-только окончила вуз, устроилась на работу. Там они и познакомились с Егором, ведь он работал на этом же предприятии.
Как молодым специалистам, предприятие давало им хорошую надбавку, молодая семья жила неплохо. Жили Егор и Алина в наследной квартире Анны Геннадьевны, которую она несколько лет сдавала, планируя, что сын станет там жить, когда женится.
Чувство дежавю начало посещать Анну Геннадьевну с тех самых пор, когда Алина призналась ей, что не может забеременеть. Этот разговор происходил между ними на праздник, новый год, когда Анна Геннадьевна приехала к своим молодым в гости.
Родители самой Алины жили в соседнем городе и никогда не приезжали к ним. Алина рассказывала Анне Геннадьевне, что один из её младших братьев-двойняшек родился с серьёзным заболеванием, родители его выхаживают и потому никуда не ездят. А второй родился мeртвым. Спасти его врачи не успели…
— Не выездные они… — грустно пошутила тогда Алина. — Мама нашла какой-то фонд, вроде им там обещали помочь, собирают деньги. Может быть, соберут нужную сумму, сделают сложную операцию и тогда Рома станет, совсем как все дети…
Анна Геннадьевна слушала невестку и горестно качала головой. Она очень сочувствовала и малышу Роме, и особенно родителям Алины, которым, конечно же, приходилось очень нелегко.
— А с беременностью у меня что-то не получается, я лечусь, пью эти таблетки, но…— снова грустно вздохнув, тихо сказала Алина. — Мама сказала, что если Бог не даёт ребёнка, значит не нужно. Как это не нужно?
В глазах у Алины заблестели две слезинки. Анна Геннадьевна обняла невестку и прижала к себе. Она её так понимала! Ведь у неё всё было точно так же. И даже Егор сейчас напоминал своего отца Фёдора. Вот этот факт больше всего расстроил Анну Геннадьевну.
Егор во время этого разговора сосредоточенно пялился в свой смартфон, иногда чему-то улыбаясь, а иногда и хохоча во весь голос. Что его так рассмешило, матери с женой он не объяснял, но было видно, что он смотрел какие-то видео ролики.
Потом, почувствовав на себе сердитый взгляд матери, он раздражённо убрал телефон в карман, нацепил на лицо улыбку и заявил, что Алина уж очень озаботилась «детской темой» и совсем перестала замечать жизнь вокруг. Не так уж и срочно нужен «этот её малыш».
…Домой Анна Геннадьевна в тот день приехала донельзя расстроенная. Она вспоминала свои попытки забеременеть и отношение к этому мужа. Всё было точно также.
— Анна Геннадьевна, у нас скоро будет малыш! — Алина позвонила и сообщила эту новость в один из дней вечером, когда Анна Геннадьевна гладила бельё. Не успела женщина положить телефон, как он затрезвонил снова. Звонил сын. Он был тоже рад и хотел обсудить с матерью эту новость.
— Ну вот. Всё будет хорошо! Не стоит мне накручивать себя… — сказала сама себе Анна Геннадьевна после разговора с сыном, и стала раскладывать выглаженное белье по полкам в шкафу.
А потом были долгие месяцы беременности, которые проходили для Алины мучительно, в основном она лежала в больнице на сохранении. А потом роды. Долгие, патологические.
Алина совсем ослабла и вымоталась, Анне Геннадьевне было её невероятно жаль, и она помогала невестке с внуком Андрюшей изо всех сил. Взяла на работе отпуск и каждый день моталась к Алине, находясь там вплоть до того времени, когда сын приходил с работы, а потом только ехала домой.
Анна Геннадьевна считала, что перепоручала невестку сыну и спокойно уезжала, Алина ведь ей ничего не говорила, но оказалось, что сын никак не помогал ей, считая заботы о малыше женским занятием. И всё больше отдалялся от неё, пока в один из дней не заявил прямо с места в карьер, что уходит к другой.
— Алименты платить буду, не переживай. В квартире этой пока живи. Некоторое время. Но ищи варианты, — деловито сообщил Егор супруге, с некоторой жалостью взглянув на её «дежурный хвостик» и вечные джинсы с футболкой. Он подумал о том, что непонятно, что он в ней когда-то нашёл. Серость, унылость, тоска зелёная…
Из рыданий невестки, которая ей позвонила, Анна Геннадьевна почти ничего не поняла. Она сорвалась и тут же приехала.
— Ах, живи пока в квартире! Ну-ну… — медленно проговорила Анна Геннадьевна, выслушав Алинин рассказ. — Только Егор забыл, что это не его квартира. Она всё ещё принадлежит мне. Ну ничего, Алина, не плачь. Живите тут с Андрюшей и не беспокойтесь ни о чём. Родители тебе помогут, я помогу. Ты не одна. Завтра вызову мастера, сменим замки. Если у Егора будут к тебе вопросы, отправляй ко мне, я ему освежу память.
Алина даже рыдать перестала от удивления. Она не ожидала такой реакции свекрови и была просто потрясена. Измученная молодая женщина обняла свекровь и долго-долго молчала, лишь изредка всхлипывая и вздрагивая при этом всем телом. Заплакал проснувшийся Андрей, Алина побежала к нему в комнату, чтобы поменять подгузник и покормить. Анна Геннадьевна засобиралась домой.
— Он оказался даже хуже своего отца! — злилась Анна Геннадьевна, вернувшись домой и, швыряя свои вещи. Она была так зла, что затеяла разборку большого шкафа-купе, который стоял в спальне. Это занятие всегда её успокаивало и помогало привести мысли в порядок.
— Малышу едва месяц исполнился! А он уже устал от быта и проблем. Месяц!!! Алиночка бедняжка, день с ночью путает, не высыпается, ослабла, шатается вся, конечно, красотка из неё сейчас так себе, но головой-то надо думать! Или вообще мозгов не осталось?! Ну, Егор, погоди! Ты однажды очень удивишься!
— Мааам! Это чё за дела?! — Егор в ярости позвонил Анне Геннадьевна через неделю. Оказалось, он что-то забыл взять из той квартиры, приехал, но не смог открыть замок. Стал звонить в дверь, а Алина ему не открыла и через дверь сообщила, что замки сменила ты. И все вопросы к тебе. Я сейчас приеду.
Сын примчался тут же. Анна Геннадьевна грустно подумала о том, что давно он уже к ней не приезжал, а тут гляди что, нарисовался…
Разговора, конечно же, не получилось. Егор рвал и метал. Кричал на мать и ходил из угла в угол. Он доказывал матери, что Алину больше не любит, а может и никогда не любил. Что жить с ней дальше не хочет, и что она его раздражает своим видом, своим поведением и своим присутствием.
— Я хочу развестись, на что имею полное право! — кричал Егор.
— Имеешь, имеешь, — произнесла Анна Геннадьевна. — Только на ту квартиру ты не имеешь никаких прав. Она моя.
— Пока… — загадочно сказал Егор, странно улыбнувшись.
— Боже! Неужели ты желаешь мне… — ужаснулась Анна Геннадьевна, и запнувшись, не договорила.
— Ничего я тебе не желаю! Пошли вы все! Ну и обнимайся со своей «Алиночкой»! Святоша! Предательница!
Сын громко выругался и, хлопнув со всей силы дверью, ушёл.
Прошло время. Анна Геннадьевна продолжала помогать Алине, приезжая по выходным, а однажды даже взяла на работе несколько дней за свой счёт, чтобы побыть непрерывно с невесткой, дабы та смогла прийти в себя. Алинино здоровье очень волновало Анну Геннадьевну. Кроме того, невестка недавно узнала печальные новости. Родители позвонили ей и сообщили, что малыш брат умeр, не дождавшись дорогостоящей операции.
— Мать рыдает без перерыва, её кладут в клинику неврозов на лечение, — сообщил отец Алине.
Алина тоже всплакнула, хотя казалось, что она уже выплакала все слёзы, после ухода Егора. Молоко у неё пропало и Андрюшу она кормила смесью.
Быстро разобравшись, что к чему, Анна Геннадьевна взяла все заботы о внуке на себя.
Три дня Алина просто спала, почти без перерыва. Анна Геннадьевна подумала о том, что и невестку можно было смело класть в клинику неврозов, однако Алина после такого отдыха почувствовала себя значительно лучше.
Егор в их жизни никак не проявлялся и обе женщины стали о нём потихоньку забывать, окунувшись в заботы о маленьком человечке, который рос не по дням, а по часам и радовал их.
Прошёл месяц.
— Мама просит, чтобы я приехала к ним, она недавно выписалась из больницы, — сказала однажды Алина. — Говорит, что хочет видеть внука, что за всеми горестями даже не смогла с ним ни разу встретиться, о чём очень жалеет… Я думаю, что она грустит о Роме и Андрей мог бы помочь ей забыться. Поеду я, Анна Геннадьевна, поживу немного у мамы с папой.
Анне Геннадьевне стало грустно. Она очень привязалась к внуку и не представляла себе разлуку с ним. Однако она справилась с собой и произнесла:
— Квартиру эту я хочу подарить Андрюше. Надо съездить, оформить.
— Анна Геннадьевна… — растерялась Алина. — Даже не знаю, что сказать.
— Не надо ничего говорить, девочка, — улыбнулась Анна Геннадьевна и отвернулась к окну, чтобы скрыть слёзы.
— Мам! Алинка съехала, я знаю, ну могу я теперь жить в той квартире, а? — прямо сходу спросил Егор, когда позвонил матери.
— Нет. Она вернётся, — коротко ответила Анна Геннадьевна.
— Да не вернётся она, мам! Это моя квартира должна была быть! Моя! Глупо снимать, когда есть своё жильё! Ну, мам! — ругался Егор.
— А если не вернётся, я буду её сдавать, понятно тебе! — Я никогда не прощу тебе предательство, никогда, слышишь?!! — неожиданно выпалила Анна Геннадьевна и сбросила вызов.
Последние слова она как будто бы произнесла, обращаясь к собственному мужу. Это был крик души.
Егор женился повторно. С новой женой они взяли ипотеку: помогли её родители. Мать на свадьбу и новоселье он не позвал, однако прислал сообщение, где всё красочно расписал, прикрепив яркие фото. В какой-то мере Анна Геннадьевна была рада за сына, что у него всё сложилась, однако о своём решении не жалела.
Алина вернулась жить в ту квартиру, вышла на работу. С бывшей свекровью они много общаются, часто видятся. У них сохранились отличные отношения.
А в новой семье Егора детей нет. С супругами всё нормально, но чуда не происходит. Анна Геннадьевна, узнав эту новость, решила, что справедливость на земле всё-таки существует. И пресловутый бумеранг. Потому что теперь сын, (именно Егор!), очень хочет ребёнка.
— Ан нет, Егорушка, — грустно вздыхает Анна Геннадьевна, наливая себе кофе. — Пришло время собирать камни. Кроме того, у тебя уже есть сын. Только он тебе почему-то не нужен. Конечно, ведь его родила Алина, которая тебя раздражает! А тут любимая женщина. Это другое… Вовсе не другое, сынок. И сверху оно всё видно…
