Интересно, Ире — это сестра моя — самой не стыдно так себя вести? Взрослая женщина, а всё пытается жить за чужой счёт. Преимущественно — за мой.
Я многое терпела, и достаточно долго. Но когда она посмела заикнуться о моём сыне… тут уж извините. Любая мать озвереет.
Мне уже сорок пять — успела жизнь повидать, встретить мужчину, выйти замуж и завести ребёнка. Всё как у приличных людей.
А что до Ирки — так она до сих пор бегает по мужчинам. Квартиры своей нет, мужа нет, детей нет. Даже работы постоянной нет — перебивается случайными заработками. Зато очень любит тратить деньги — особенно не свои.
Звонит мне и начинает:
— Викуль, дашь денег? Мне прям очень надо. С работы уволили, кушать нечего. Я же сестра тебе всё-таки, не чужой человек.
— Так ты работу нормальную найди, Ир, — отвечаю я. — Не надоело клянчить у меня деньги?
— Я стараюсь, как могу! Не всем так везёт, как тебе.
В её понимании всё, что я имею, досталось мне сугубо по чистому везению. Муж хороший — повезло. Свой дом — повезло. Сын умный и ответственный — подарок свыше.
Я же совсем ничего не делала для достижения этих целей. Не вкладывалась в брак, чтобы муж был мной доволен, а не только я им. Не работала без продыху, чтобы этот дом купить. Не воспитывала сына и не приучала его к дисциплине.
Но денег я Ирке всё-таки давала. Из жалости. А ещё — из нежелания слушать мамино нытьё.
У нас с Иркой разница довольно большая — пять лет. Ирке сейчас сорок, и я даже не знаю, где и с кем она живёт. Иногда вроде приезжает к маме и живёт у неё пару месяцев, а потом пропадает. И объявляется только тогда, когда снова нужны деньги.
Не могу же я позволить родной сестре голодать. Вот и помогаю. Даю сугубо на продукты. На одежду, развлечения и прочее пусть уж сама зарабатывает.
Иногда мы с ней встречались у мамы дома, если я приезжала на праздники. Без причины домой стараюсь не наведываться. Вечно всем что-то от меня надо. И ладно бы мама для себя просила — она уже старенькая, я обязана ей помогать. Так нет же. Всё отдаёт бедной маленькой сорокалетней Ирочке.
Я была уверена, что Ирка живёт небогато. Поэтому, когда однажды в гостях у мамы Ирка достала дорогущий телефон — тот, что с яблоком, — да ещё и последней модели… я обалдела.
Знаю про модель, потому что сын себе такой же хотел. Он много и активно подрабатывал ради этой цели, однако в итоге взял телефон того же бренда, но подешевле.
— Ир, это что ещё такое? — Я кивнула на телефон, который лежал на столе яблоком вверх.
— А это я купила, — принялась она хвастать. Сорок лет, а ума так и не прибавилось. Хоть бы уж постеснялась при мне козырять подобными покупками.
— И где же ты взяла на него деньги?
— В банке денег заняла. Классный, правда? Мне очень нравится цвет.
— Ир.
Видимо, что-то опасное прозвучало в моём голосе, потому что она мгновенно замолчала. Мама тоже притихла, лишь переводила взгляд с меня на неё.
— Что? — пискнула Ирка, когда я так ничего и не сказала.
А я молчала, потому что пыталась осознать. Сорокалетняя тётя живёт вечно в долгах и впроголодь, попрошайничает у меня, но зато купила себе телефон стоимостью в несколько моих зарплат.
— То есть, вместо того чтобы откладывать деньги на жизнь… ты купила телефон, без которого прекрасно бы прожила?
— Как это я бы без него прожила? — тут же возмутилась Ирка. — У всех есть, а у меня нету?
— У кого, у всех? — Я начинала закипать. — У меня — нет. У мужа моего и сына — нет.
— Так ты просто завидуешь! Не можешь себе такую покупку позволить!
— Вот именно, Ир! — Я повысила голос и уже начала орать. — Я не могу себе этого позволить, поэтому живу по средствам. И ты не можешь себе этого позволить! Ты клянчишь у меня деньги, а потом вот так за раз выбрасываешь двести тысяч?
— Вик, — влезла мама. — Ну это же Ирин заём. Ей и решать, на что тратить.
— Конечно, — ответила я. — Вот только я тебя, Ир, спонсировать больше не буду. Ни копейки от меня не получишь. Уж своими-то деньгами я вправе распоряжаться. Есть средства на телефон — найдёшь и на продукты. И долг выплачивать за тебя я тоже не буду.
Это было полгода назад. Ирка на меня сильно обиделась, да и мама тоже. Разговаривать со мной они не перестали, но завели привычку ныть и жаловаться на жизнь. Причём, жаловалась мама, опять же, не на свою жизнь пенсионерки, а на Ирину.
— Есть сестре нечего, — бубнила она, позвонив мне с утра на работу. — А ты ей пару тысяч пожалела.
— Мам, «пара тысяч» — это тоже деньги. К тому же, мне они тоже нужны. Пусть Ирка сама себя обеспечивает. Я ей всю жизнь помогаю. Сколько ещё я должна на неё потратить?
Деньги мне действительно были очень нужны. И не на телефон.
Мой сын, Андрей, учится на последнем курсе университета. Живёт он в общежитии в большом городе недалеко от нас. И мы с моим мужем, Димой, решили подарить ему квартиру.
Деньги мы начали собирать давно — ещё когда Дима одиннадцатый класс заканчивал. Мы не миллионеры, поэтому копить пришлось долго. Но хотелось, чтобы это была пусть маленькая, но чисто Димина жилплощадь. Без долгов, без всего. Потом уже сможет сдать её или продать и купить себе квартиру побольше. Главное, чтобы было где жить после окончания университета.
Нам с мужем пришлось изрядно урезать себя в расходах, чтобы успеть накопить нужную сумму. Это в нашем городке купить квартирку легко. А в большом городе квартиры ого-го стоят!
Поэтому я так разозлилась, когда узнала о транжирстве Ирки. Я ей, можно сказать, последнее отдавала, а она спускала деньги и даже не думала о том, каким трудом они достаются.
Обидело меня и мамино отношение. О том, что мы с Димой копим сыну на квартиру, мама знала — я только Ирке не говорила. И при этом всё равно продолжала вынуждать меня тратиться на Ирку. Почему на свет Ирку произвела она, а содержать её должна я? Только потому, что старшая? Так ведь я не просила становиться старшей.
Без постоянной материальной помощи Ирке нам с Димой стало попроще. Я очень ему признательна за то, что он меня этой помощью никогда не попрекал. Если бы у нас ещё и конфликты по Иркиной вине случались… это был бы перебор.
Дима вообще ко всему относится философски. Он спокойный, работящий. В мои семейные дела не лезет. Ему интересна только наша семья. И я этому рада. Поддержать-то он поддержит, просто не станет раздавать советов или учить меня уму-разуму. Я и без советов знаю, что не очень умно себя вела, когда годами помогала Ирке деньгами.
Но вот наконец настал знаменательный для нас день. Мы с Димой сели на электричку и поехали в город — заключать сделку. Квартира небольшая — студия. Но любое жильё ценно, каким бы оно ни было. Хотя бы будет свой угол. И можно ни от кого не зависеть. И девушку будет куда привести.
После покупки мы договорились с Андреем о встрече, но не сказали, для чего. Притворились, будто по делам приехали в город. Ну а когда встретились и вручили ему ключи, он чуть не начал орать на всё кафе, где мы обедали.
— Сколько же вы денег на это потратили? — спросил он, глядя на ключи сияющими от счастья глазами. — Это правда моё? Я могу туда переезжать?
— Конечно, сынок, — сказал Андрей. — Вот все документы. Если какие-то юридические тонкости есть, о которых мы не знаем — скажешь, приедем и всё сделаем. Мы в этом не особо разбираемся.
— Господи, спасибо вам!
Он так радовался, что я даже всплакнула. Наш сын такой взрослый, вот-вот диплом получит. Будет жить, строить карьеру, а там и семью.
Маме я сообщила о сделке уже после того, как мы вернулись домой.
— Молодцы вы с Димой, — сказала она. — Своё жильё — это важно для молодого человека.
Ирке говорить не собиралась — не её это дело. Однако, мама всё разболтала, хотя я просила не распространяться о нашей с Димой покупке.
Узнала я о том, что мама не удержала язык за зубами вот как.
На следующий день Ирка заявилась к нам с Димой домой. Обычно она не приходит в гости просто так — только деньги просит. Ну а так как я уже полгода как прикрыла лавочку благотворительности, то и приходить ей вроде как незачем.
— А ты чего тут? — удивилась я, открыв дверь и впустив Ирку. — Только не говори, что денег опять просить.
— Да нет, — отмахнулась она. — У меня тут новые отношения завязались, понимаешь…
— И? — Я в нетерпении на неё уставилась. — Я-то тут при чём?
Ирка посмотрела на меня, как на… не одарённую интеллектом.
— Ну и нам жить негде. У меня квартиры или дома нет, у него тоже. Он с мамой живёт. Не буду же жить с его мамой! Кошмар какой.
— И? — повторила я, всё ещё не понимая, в чему она клонит. — Давай ближе к делу. Я тут весь день стоять и лясы точить не собираюсь. Дел много.
— Твой сын уже взрослый, сам сможет себя обеспечить, а в его квартире буду жить я — Заявила сестра
— Ну ничего себе! — воскликнула я. — Нет у меня никакой квартиры, уходи.
— Не ври! Мама мне всё рассказала. Как вы долго копили и как вчера заключили сделку. Там бывшие владельцы уже съехали? Можно заселяться?
— Ирка, ты нормальная? — У меня от изумления едва глаза из орбит не выскочили. — Ладно, мама тебе всё рассказала. Партизан из неё так себе. Ну так она же сказала, что квартира Андрею куплена?
— Андрей молодой, другую купит.
— Ир, хоть молодой, хоть старый — без разницы. Он наш с Димой сын, и квартиру мы купили сыну. Понимаешь? Не тебе. Ты — моя сестра, я тебе ничего не должна. А сыну — должна.
— Ну что, взрослый парень себе на съём не заработает, что ли? — возмутилась Ирка. — А у меня нет на это денег, сама знаешь. И личную жизнь мне пора бы устраивать. Я, может, замуж скоро выйду. И что, нам в сарае жить?
— А с чего ты решила, что это — моя проблема? Я на квартиру сыну сама заработала. Своим трудом. Как и Дима. Иди и заработай себе и своему ухажёру на квартиру.
— Ну что ж ты такая непонятливая-то?! — Ирка уже повысила голос и принялась на меня чуть ли не орать.
— Да у меня-то как раз с пониманием всё в порядке, — ответила я. — А у тебя с ним — явные проблемы. Владельцы через пару дней съедут, и в квартиру заселится мой сын. Он уже собрал вещи и готов к переезду. По документам квартира даже не мне принадлежит — мы дарственную оформили.
— Вот это да! — воскликнула Ирка. — Я-то думала, мы с тобой сёстры. А ты мне жильё пожалела.
— Ну, знаешь ли! Мы с Димой на это жильё работали годами, не покладая рук. А ты что делала? Гуляла, ела за мой счёт, и телефоны себе покупала? Твоё право, конечно, но от меня ничего требовать не смей.
Ирка фыркнула и вылетела из дома, от души хлопнув напоследок дверью.
— Что тут за крики были? — спросил Дима, спустившись со второго этажа.
— Да сестра моя приходила, — ответила я и устало помассировала виски. Голова кругом от Ирки. Можно подумать, она — центр вселенной, и все обязаны вокруг неё хороводы водить. Я что, и жить должна ради того, чтобы её хотелки удовлетворять? — Требовала квартиру Андрееву ей отдать.
Проняло даже моего спокойного, уравновешенного мужа.
— Как это? — спросил он. — Какое вообще Ира имеет отношение к этой квартире? Почему мы ей что-то отдавать должны?
— Да просто пусто у неё в голове, вот и всё. — Я вздохнула. — Не заморачивайся. Пусть сама свои проблемы решает.
Ну Ирка и решила — через мать. Видимо, подумала, что раз не удалось добиться своего с наскоку, значит, надо взять меня измором. Думает, насядут с двух сторон, и я сдамся?
— Викуль, — начала мама жалобным голосом. — Ну что ж это делается-то?
— А что делается? — невозмутимо спросила я.
— Ирочка говорит, ты её обидела сильно.
— Мам, а ты зачем Ирке растрепала про купленную квартиру? Я её сыну купила. Внуку твоему. А Ирка заявилась ко мне домой и начала ключи требовать. Сказала, у неё новый ухажёр, она будет там с ним жить.
— Ну и что? — ответила мама. Я, признаться, ожидала, что мама встанет на мою сторону. Сколько бы она ни прощала Ирке, но внука-то она любила. Но, видимо, недостаточно сильно. — Ты же знаешь, как сестре твоей в жизни тяжело. Ну уступи ты ей.
— Мам, ты вообще осознаешь, какие страшные вещи говоришь? Это не лопаткой в песочнице поделиться. Не кусок пирога отдать. И даже не половину зарплаты. Речь о нескольких миллионах.
— Но Ирочка…
— Что «Ирочка»? Я должна ещё пять лет горбатиться, но уже на вторую квартиру? Ладно, давай я отдам Ирке квартиру. Но ты мне тогда эти миллионы возместишь.
— Да где же я возьму такие деньги, Вик!
— А я где их возьму? — Внутри меня клокотала даже не обида, а настоящая ярость. Что за родня мне досталась! Ужас просто. Ничего не соображают. — Мне сын важнее сестры. Я его на свет произвела. Я его воспитывала и обеспечивала. И ему я квартиру подарила. А сестра — просто сестра. Ты за неё в ответе, а не я.
Хотя, по справедливости, взрослая женщина должна быть в ответе сама за себя.
Я со злости сбросила звонок. С детства так было: Ирочке всё, а мне — ничего. Вот Ирочка и выросла потребителем, неумеющим даже денег на проживание себе заработать. Всё ждёт, пока мама и старшая сестрица в клювик ей еду положат.
А я ей матерью быть не собираюсь. Уж точно в сорок пять мне не нужна сорокалетняя дочь. Я хочу нормальных равных сестринских отношений. А если Ирка к этому не готова — так не мои проблемы. Проживу без неё прекрасно. Одни проблемы и убытки от неё.
И тут я с ужасом поняла, что вообще-то даже и не люблю Ирку. Маму люблю, хоть и обижаюсь, и злюсь. А Ирку — нет. Вот правда: что есть она — что её нет. Ирка сама всё сделала, чтобы вызывать во мне не сестринскую любовь, а одно лишь раздражение.
Один плюс во всей этой истории: Ирка так сильно на меня обиделась, что перестала со мной общаться. Совсем. Не звонит, не приходит в гости. А я и рада. Мама только гундит периодически и требует помириться, но меня её нытьё не трогает. Сама пусть с Иркой разбирается.
