— Раз уж у нас в семье появились такие деньги, надо их с умом потратить.
Вот, например, Аллочке моей как раз пора о жилье задуматься. Сколько можно с матерью жить?
— Я не позволю! — голос невестки дрожал от негодования. — Вы хотите забрать деньги, которые мне оставила крёстная.
— Кира Андреевна? Это вы? — голос в трубке звучал официально и сухо. — Вас беспокоят из нотариальной конторы. По поводу наследства Веры Николаевны Градовой.
Кира едва не выронила телефон. Крёстная? Какое ещё наследство? Они не виделись лет пять, не меньше.
— Простите, но… — она запнулась, подбирая слова. — Вера Николаевна умерла?
— К сожалению, да, — в голосе послышалось лёгкое удивление. — Разве вы не знали?
Кира покачала головой, забыв, что собеседник её не видит. В горле встал ком.
Крёстная. Её любимая крёстная, которая когда-то учила её рисовать цветы акварелью. Которая первая разглядела в ней будущего флориста.
— Мне… мне никто не сообщил, — выдавила она наконец.
— Понимаю, — в трубке зашуршали бумаги. — В таком случае, вынужден сообщить вам эту печальную новость официально. И пригласить вас завтра для оглашения завещания.
Вера Николаевна оставила вам… определённую сумму.
Кира машинально записала адрес и время. Положив трубку, она бессильно опустилась на стул.
За окном её маленького цветочного магазинчика догорал октябрьский день, окрашивая хризантемы в причудливые оттенки заката.
«Надо позвонить Марку», — мелькнула мысль, но пальцы не слушались.
Да и что она скажет мужу?
«Представляешь, милый, моя крёстная умерла, а я узнала об этом только сейчас»?
Входной колокольчик звякнул, заставив Киру вздрогнуть.
— Ой, простите! — на пороге стояла молоденькая девушка. — Вы ещё открыты? Мне бы букетик…
— Да-да, конечно, — Кира поднялась, привычно натягивая профессиональную улыбку. — Что будем выбирать?..
Только поздно вечером, закрыв магазин и добравшись домой, она смогла наконец осознать случившееся.
Марк, как обычно, задерживался на работе — в строительной компании горел очередной проект.
Кира медленно прошлась по квартире, рассеянно поправляя корзинки суккулентов на подоконниках.
Вера Николаевна. Сколько же они не виделись? Пять лет? Семь? После того памятного разговора, когда крёстная не одобрила её решение бросить архитектурный ради курсов флористики.
— Ты же талантливая девочка! — горячилась тогда Вера Николаевна. — Зачем тебе эти цветочки? Что за блажь?
— Это не блажь, — упрямо твердила Кира. — Это моё призвание. Я чувствую.
Крёстная только рукой махнула. А потом… Потом закрутилась жизнь.
Замужество, переезд, открытие магазина. Изредка они созванивались по праздникам, обменивались дежурными поздравлениями. А теперь…
От размышлений её отвлёк звук поворачивающегося в замке ключа. Марк!
— Кир, ты дома? — раздался из прихожей знакомый голос. — Представляешь, такой день сумасшедший…
Она вышла встречать мужа. Высокий, с растрёпанной после рабочего дня шевелюрой, он привычно чмокнул её в щёку, на ходу развязывая галстук.
— Что у нас на ужин? Я голодный как волк!
— Марк, — тихо позвала Кира. — Присядь. Мне нужно тебе кое-что рассказать.
Он замер, настороженно вглядываясь в её лицо:
— Что-то случилось?
Они устроились на кухне. Кира, теребя край скатерти, рассказала о звонке из нотариальной конторы.
Марк слушал молча, только хмурился всё сильнее.
— И что, много она тебе оставила? — спросил он наконец.
— Не знаю, — пожала плечами Кира. — Завтра узнаю. Но дело не в этом.
Понимаешь, я даже не знала, что она умерла! Какая же я после этого крестница?
Марк притянул её к себе, обнял за плечи:
— Ну-ну, не кори себя. Мало ли как жизнь складывается. Хочешь, я завтра с тобой схожу?
Кира покачала головой:
— Не надо. Я сама. Всё-таки это… личное.
На следующий день, сидя в приёмной нотариальной конторы, она нервно теребила сумочку.
Когда её наконец пригласили в кабинет, ноги едва слушались.
— Присаживайтесь, — сухощавый нотариус указал на стул. — Итак, перейдём к делу.
Согласно завещанию Веры Николаевны Градовой, вам причитается денежная сумма в размере трёх миллионов рублей.
У Киры зашумело в ушах. Три миллиона? Откуда у крёстной такие деньги?
— Но… как же так? — пролепетала она.
Нотариус поправил очки:
— Вера Николаевна продала свою квартиру незадолго до смерти. Вырученные средства она завещала вам, как своей крестнице.
Вот, ознакомьтесь с документами.
Домой Кира брела как в тумане. Три миллиона. Это же… это же целое состояние!
Можно расширить магазин, заказать новое оборудование для хранения цветов. А может, даже открыть школу флористики — она давно об этом мечтала.
Вечером они с Марком долго обсуждали эту новость.
— Представляешь, какие возможности! — возбуждённо говорил муж. — Можно и бизнес развить, и на море съездить. Давно мечтали!
Кира рассеянно кивала. Почему-то её не оставляло смутное беспокойство. Словно эти деньги принесут с собой какие-то перемены. И не факт, что к лучшему.
Её предчувствия начали сбываться уже через неделю. В воскресенье они, как обычно, поехали навещать свекровь.
Раиса Петровна встретила их на пороге своей «двушки» в новостройке.
Высокая, статная, с идеальной укладкой — она всегда выглядела как с обложки журнала.
— Деточки мои! — возвестила она, заключая сына в объятия. — Как же я соскучилась!
Кира, как обычно, удостоилась лишь сдержанного кивка.
— Проходите, проходите! — щебетала свекровь. — У меня тут пирожки с капустой. Алла, девочка, накрывай на стол!
Из кухни выглянула золовка — хрупкая шатенка с капризным выражением лица.
— Ой, привет! — махнула она рукой. — Я тут с подружкой переписываюсь, можно я потом подойду?
— Как это — потом? — всплеснула руками Раиса Петровна. — Брат с невесткой приехали, а ты в телефоне сидишь? Марш за стол!
Алла, надув губки, поплелась на кухню. Кира мысленно вздохнула. Двадцать пять лет девке, а ведёт себя как подросток.
Вечно в соцсетях торчит, работу найти не может — то график не устраивает, то начальство придирается.
За столом Раиса Петровна привычно расспрашивала сына о работе, охала над его усталым видом, подкладывала добавки.
Потом как бы между прочим поинтересовалась:
— А что у вас, Кирочка, новенького? В магазине всё спокойно?
— Да, всё хорошо, — осторожно ответила Кира. Что-то в тоне свекрови насторожило её.
— А я тут такую новость услышала! — Раиса Петровна промокнула губы салфеткой. — Говорят, вам наследство привалило? Хорошенькое такое наследство?
Кира похолодела. Откуда она узнала?
— Да-да! — подхватила Алла. — Мне тётя Зина рассказала. Три миллиона, да? Везёт же некоторым!
— Девочка, — Раиса Петровна укоризненно посмотрела на дочь. — Разве можно так? Это же семейное дело. Правда, Марк?
Марк поперхнулся чаем:
— Мам, давай не будем…
— Почему же не будем? — свекровь подалась вперёд. — Раз уж у нас в семье появились такие деньги, надо их с умом потратить.
Вот, например, Аллочке моей как раз пора о жилье задуматься. Сколько можно с матерью жить? Молодой девушке нужно своё гнёздышко.
— Точно! — оживилась Алла. — Я тут присмотрела чудесную однушку в новом ЖК.
Кира почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Вот зачем весь этот спектакль.
— Нина Михайловна, — начала она, с трудом подбирая слова, — эти деньги…
— И знаете что? — перебила её свекровь, повышая голос. — Я тут со всеми посоветовалась и решила: раз уж Господь послал нам такую удачу, грех ею не воспользоваться!
В кухне повисла звенящая тишина. Марк застыл с занесённой над чашкой ложкой.
А Кира чувствовала, как внутри всё леденеет от бессильной ярости.
— Я не позволю! — голос Киры дрожал от негодования. — Это переходит все границы!
Раиса Петровна картинно всплеснула руками:
— Боже мой, какие мы гордые! А ещё говорите о семейных ценностях.
— При чём тут семейные ценности? — Кира вскочила из-за стола. — Вы хотите забрать деньги, которые мне оставила крёстная.
— Девочка, — процедила свекровь, — ты теперь тоже часть нашей семьи. А в семье всё общее.
— Ага, как же! — Кира горько усмехнулась. — Когда мы с Марком в долги влезли, открывая мой магазин, что-то никто не кричал про «всё общее»!
Марк нервно заёрзал на стуле:
— Может, не стоит…
— А ты молчи! — в один голос рявкнули обе женщины.
Алла, до этого с интересом наблюдавшая за перепалкой, надула губки:
— Я лучше кредит возьму.
— Никаких кредитов! — отрезала Раиса Петровна. — У нас есть деньги в семье, значит, будем их по-семейному и делить.
Кира схватила сумку:
— Всё, с меня хватит. Марк, ты идёшь?
Муж замялся, переводя взгляд с жены на мать:
— Может, стоит всё обсудить спокойно…
— Ясно, — процедила Кира. — Ну, оставайся, обсуждай. А я домой.
Она вылетела из квартиры, едва сдерживая слёзы. За спиной хлопнула дверь — Марк всё-таки побежал за ней.
В машине они молчали. Кира смотрела в окно, где моросил противный ноябрьский дождь. Марк вёл машину, стиснув зубы.
— Знаешь, — наконец произнёс он, — мама по-своему права…
Кира резко повернулась к нему:
— Что?! Ты серьёзно?
— Ну, пойми, — он неловко пожал плечами, — Алла всё-таки моя сестра. И ей правда нужны деньги.
— А нам не нужны? — тихо спросила Кира.
Марк промолчал.
На следующий день телефон разрывался от звонков.
Тётя Зина, двоюродная сестра Марка Наташа, его дядя Степан — все вдруг озаботились судьбой бедной Аллочки.
— И не стыдно тебе, Кира? — причитала Наташа. — Такие деньжищи одной!.
— Эх, молодёжь, — вздыхал дядя Степан. — В наше время семья главное была.
К вечеру у Киры голова гудела от непрошеных советчиков. А когда позвонила сама Раиса Петровна, она просто отключила телефон.
Марк всё чаще задерживался на работе. А когда приходил домой, молча ужинал и утыкался в ноутбук.
Кира физически ощущала, как между ними растёт стена.
В один из вечеров, когда она уже собиралась закрывать магазин, на пороге появилась незнакомая женщина.
— Простите, вы ведь Кира? — спросила она. — Я Светлана Туманова.
Кира нахмурилась:
— Простите, я не…
— Я видела вашу золовку с моим мужем. Бывшим, — перебила женщина.
У Киры ёкнуло сердце. Туманов. Тот самый успешный риэлтор, о котором недавно взахлёб рассказывала Алла?
— Присядьте, — она указала на стул. — Расскажите всё по порядку.
История оказалась банальной до оскомины. Немолодой бизнесмен, молоденькая лю бо вн ица, красивые обещания. И конечно, просьбы о деньгах — на развитие бизнеса, на новые проекты.
— Я не хочу лезть в вашу семью, — всхлипывала Светлана. — Просто… берегите деньги. Жора уже трёх девочек так охмурил. Обещает золотые горы, берёт в долг, а потом исчезает.
Домой Кира летела. Марк должен знать правду!
Он встретил её новостью:
— Мама звонила. Говорит, Алла нашла отличный вариант инвестиций. Какой-то перспективный риэлторский проект…
— Марк, — перебила Кира, — нам надо поговорить. Серьёзно поговорить.
Она выложила всё: и про Туманова, и про его жену, и про деньги.
Марк слушал, всё больше бледнея.
— Этого не может быть, — пробормотал он. — Алла бы не…
— Позвони Светлане, — Кира протянула ему листок с телефоном.
Разговор с женой Туманова занял больше часа. Когда Марк наконец положил трубку, лицо его было серым.
— Я такой идиот, — прошептал он.
Она молча обняла мужа. Внутри разливалось странное опустошение. Победа? Нет, горечь.
На следующий день они вместе поехали к Раисе Петровне. Разговор вышел тяжёлым.
— Ты лжёшь! — кричала свекровь, когда Марк рассказал про Туманова. — Очерняешь родную сестру!
Это всё она, — она ткнула пальцем в Киру, — настроила тебя против семьи!
— Нет, мама, — твёрдо ответил Марк. — Это ты пыталась разрушить мою семью.
Они уходили под крики и проклятия. В спину летели обвинения в предательстве, угрозы проклятия, обещания лишить наследства.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Кира, когда они сели в машину, — а ведь это даже к лучшему.
— Что именно?
— Все эти деньги, скандалы… Они показали, кто есть кто. И кто по-настоящему близок.
Марк крепче сжал руль:
— Да. Ты права.
Через месяц они купили небольшой дом на окраине города. С просторным участком, где Кира планировала разбить сад.
А ещё через два месяца открылась их школа флористики — светлое помещение с огромными окнами, где всегда пахло свежими цветами.
