— Денис, сынок, мне очень нужна твоя помощь, — Наталья Ивановна промокнула глаза платочком. — Совсем я запуталась с этими долгами.
Денис переглянулся с женой. Юля чуть заметно покачала головой.
— Мам, мы же говорили об этом. Нельзя брать новые кредиты, чтобы закрыть старые. Это замкнутый круг.
— Я знаю, знаю! — Наталья Ивановна всхлипнула. — Но что мне делать? Мне звонят из банка каждый день. Триста тысяч, сынок. Всего триста тысяч — и я закрою все долги. Клянусь, это в последний раз!
— А потом опять начнется то же самое, — Денис откинулся на спинку стула. — Ты же не можешь остановиться. Вот зачем тебе было брать ту дубленку за сорок тысяч?
— Она такая красивая. И со скидкой была.
— Которую ты надела один раз! — В голосе Дениса зазвучало раздражение. — А те сапоги? А хрустальные вазы? У тебя вся квартира завалена коробками с покупками!
— Сынок, я же для вас стараюсь, — Наталья Ивановна перешла в наступление. — Вещи-то хорошие, брендовые. Не какой-нибудь ширпотреб с рынка. Это же все вам останется.
Юля тихонько фыркнула и отвернулась к окну. Ей вспомнилось, как три месяца назад свекровь притащила очередную партию «хороших вещей» — пять пар итальянских туфель, даже не своего размера. «Я же на распродаже взяла, почти даром!» — оправдывалась она тогда.
— Мам, у тебя пенсия двенадцать тысяч и зарплата тридцать, — терпеливо начал объяснять Денис. — Как ты собираешься выплачивать новый кредит?
— Сынок, — Наталья Ивановна подалась вперед. — Мне уже не дают кредит, у меня история испорчена. Но тебе-то дадут! У тебя хорошая работа, стабильная. Я сама буду платить, обещаю. Каждый месяц буду отдавать деньги, копеечка к копеечке.
Денис посмотрел на жену. Юля училась на последнем курсе университета, подрабатывала репетитором. Своих денег у них было не так много.
— Нет, мам. Я ненавижу кредиты. Ты же знаешь мою позицию — никаких долгов. — Он вскинул голову, внимательно посмотрел ей прямо в глаза. — Мам, у тебя шкатулка забита золотом, а мы по уши в долгах. Зачем ты занимаешь у банка, чтобы купить золото? Это же не логично. Завязывай с покупками.
— Сынок, — голос Натальи Ивановны задрожал, — меня коллекторы замучили. Звонят, угрожают. Я не сплю уже который день.
Денис сдался. Он помнил, как в детстве мама работала на трех работах, чтобы поднять их с сестрой, кормила, одевала, отправляла в лагеря летом. Вечно уставшая, но неизменно заботливая. Да, у нее всегда была эта странная тяга к покупкам — она могла купить банку растворимого кофе и поставить в шкаф, «про запас», хотя дома уже стояло пять таких же. Но тогда это не выходило за рамки семейного бюджета.
— Хорошо, — решительно произнес он. — Я возьму кредит. Но это в последний раз, мам. Слышишь? В последний.
Юля вздохнула. Она понимала мужа — он не мог поступить иначе. Но в глубине души она знала, что это только начало.
Через неделю Денис принес документы на подпись. Наталья Ивановна обнимала сына, обещала, что теперь-то она точно возьмется за ум, будет откладывать деньги, научится экономить.
— Вот увидишь, я все быстро погашу, — говорила она, пряча глаза. — И заживем спокойно.
Прошел месяц. Юля забежала к свекрови после занятий — занести продукты, которые та просила купить. В прихожей громоздились пакеты из дорогого магазина одежды.
— Наталья Ивановна, что это?
— Юлечка! — Свекровь выпорхнула из комнаты. — Представляешь, такая распродажа была! Восемьдесят процентов скидка! Я просто не могла пройти мимо.
Юля медленно достала из пакета кашемировый свитер. Ценник бросился в глаза — двенадцать тысяч, перечеркнуто, новая цена — четыре тысячи.
— А это что? — Она указала на объемный сверток в углу.
— Сервиз. Чешский! Антикварный! За бесценок отдали, представляешь? А какая красота!
Юля обвела взглядом захламленную квартиру. Везде коробки, пакеты, свертки. На антресолях — чехлы с шубами и дубленками. В серванте теснятся хрустальные вазы и фарфоровые статуэтки. На полу — коробки с обувью.
— Наталья Ивановна, вы же обещали.
— Что обещала? — Свекровь нахмурилась. — Я что, не имею права купить себе что-то красивое? Всю жизнь на детей горбатилась, теперь хоть на пенсии поживу в свое удовольствие.
— А как же кредит?
— Не волнуйся, я все выплачу. Вот пенсия придет, и сразу выплачу!
Вечером Юля рассказала обо всем мужу.
— Ты понимаешь, что она не остановится? — Юля старалась говорить спокойно. — Это болезнь, Денис. Ей нужна помощь специалиста.
— Перестань, — поморщился он. — Какая болезнь? Просто мама любит красивые вещи.
— Красивые вещи, которые она не носит! Которые складывает в шкаф и забывает о них! А теперь еще и наши деньги на это тратятся.
Денис промолчал. Он и сам видел, что мать не меняется. Но что он мог сделать?
Прошло полгода. Выплаты по кредиту легли тяжелым бременем на семейный бюджет. Наталья Ивановна каждый месяц находила причины, почему не может отдать обещанную сумму: то квартплата выросла, то лекарства подорожали, то соседка заняла и не отдает.
А потом Юля случайно увидела в почтовом ящике свекрови письмо из банка. Новый кредит. На двести пятьдесят тысяч.
— Мама, что это значит? — Денис положил конверт на стол.
— Откуда ты это взял? — Наталья Ивановна побледнела. — Вы копаетесь в моей почте?
— Это правда? Ты взяла новый кредит?
— Сынок, ты не понимаешь! Там такие проценты грабительские! А тут предложили рефинансирование.
— Рефинансирование? — Денис повысил голос. — А золотой браслет, который ты купила на прошлой неделе — это тоже рефинансирование?
— Что ты на меня кричишь? — Наталья Ивановна поджала губы. — Я что, не имею права купить себе украшение? Я же не каждый день их покупаю!
— Мам, у тебя шкатулка забита золотом, которое ты не носишь! — Денис с силой опустил руку на стол. — Мы влезли в долги, чтобы помочь тебе, а ты опять за свое!
— Сынок, не преувеличивай. Я просто пользуюсь моментом. Золото дорожает, это вложение денег.
Юля стояла в стороне, наблюдая за этой сценой. Каждый раз одно и то же — свекровь находит оправдания своим тратам, давит на жалость, а потом все повторяется снова.
— Денис, — тихо позвала она мужа. — Нам надо поговорить.
Они вышли на улицу. Вечерний воздух помогал успокоиться и мыслить яснее.
— Так больше не может продолжаться, — сказала Юля. — Надо продавать эту квартиру.
— Что?
— Квартира большая, в центре. Продадим, купим ей однокомнатную. На разницу закроем долги.
— Продать квартиру? — Денис покачал головой. — Я здесь вырос, Юль. Каждый угол памятен.
— А что ты предлагаешь? Продолжать платить ее кредиты? Она не остановится, ты же видишь. Мы сами скоро по уши в долгах будем.
Денис молчал. Перед глазами проплывали картины детства — вот он делает уроки за большим столом в гостиной, вот они с сестрой наряжают елку у окна, вот отец читает газету в своем любимом кресле. Отец давно ушел из семьи, не выдержав маминой страсти к покупкам и бесконечным долгам.
— Может, еще раз поговорить с ней?
— И что изменится? — Юля взяла мужа за руку. — Сколько раз ты с ней говорил? Сколько раз она обещала остановиться?
В этот момент из подъезда выглянула Наталья Ивановна:
— Дети, вы куда пропали? У меня чай готов. И я такой чудесный сервиз купила, английский, представляете?
Денис и Юля переглянулись.
— Мам, сколько он стоил? — устало спросил Денис.
— Какая разница? Зато какой красивый! И со скидкой.
— Сколько?
— Ну… двадцать пять тысяч. Но он того стоит! Это же ручная роспись!
Денис сжал руку жены.
— Ты права, — прошептал он. — Надо что-то делать.
Следующие несколько месяцев превратились в бесконечную круговерть — поиски новой квартиры, показы старой, переговоры с риэлторами. Наталья Ивановна сначала сопротивлялась, плакала, обвиняла детей в черствости. Потом смирилась, только требовала, чтобы новая квартира была обязательно в хорошем районе.
Нашли удачный вариант — небольшую, но светлую однокомнатную квартиру в соседнем районе. На разницу с продажи старой можно было закрыть почти все долги.
— Куда же я дену все вещи? — причитала Наталья Ивановна, оглядывая горы коробок и пакетов. — Может, часть у вас оставлю?
— Нет, мам, — твердо сказал Денис. — Разбирай. Что нужно — оставляй, остальное будем продавать или раздавать.
Переезд превратился в настоящий кошмар. Три грузовые компании отказались браться за работу, увидев количество вещей. Четвертая согласилась, но запросила двойную цену.
Разбор вещей занял две недели. Денис каждый вечер после работы приезжал помогать матери.
— Мам, зачем тебе шесть пар одинаковых сапог?
— Они не одинаковые! — возмущалась Наталья Ивановна. — Вот эти на полтора сантиметра выше, а эти с другой фурнитурой.
— И все с бирками, ни разу не надеванные.
— Я их на следующую зиму берегла.
В новую квартиру еле втиснули половину вещей. Остальное пришлось продавать за бесценок. Наталья Ивановна ходила с заплаканными глазами, но вроде бы начала понимать серьезность ситуации.
Когда основные долги были закрыты, Денис впервые за долгое время почувствовал облегчение. Теперь можно было начать жить заново, без этого груза над душой.
И тут раздался звонок из банка.
— Денис Александрович? Вас беспокоит служба безопасности банка. Ваша мать, Наталья Ивановна, оформила у нас две кредитные карты. Просрочка уже четыре месяца.
— Что? Какие кредитные карты? Когда?
— Карты оформлены полгода назад, лимит по каждой — сто пятьдесят тысяч. Деньги сняты полностью в первый же месяц.
Денис медленно опустился на стул. Полгода назад — как раз когда они начали заниматься продажей квартиры.
— Мне нужно посоветоваться с женой, — только и смог выдавить он.
Юля выслушала новость молча. Потом решительно встала:
— Едем к ней. Прямо сейчас.
В новой квартире Натальи Ивановны они увидели знакомую картину — пакеты с покупками, коробки из обувных магазинов.
— Мама, что это? — Денис указал на новую дубленку, висящую на плечиках.
— А, это я себе подарок сделала, — Наталья Ивановна засуетилась. — На новоселье. Такая красивая, и скидка была хорошая.
— Мама, нам звонили из банка. Про кредитные карты.
Наталья Ивановна побледнела:
— Сынок, я хотела сама сказать. Просто момент не подходящий был.
— Момент не подходящий? — Юля не выдержала. — А когда он будет подходящий? Когда новые коллекторы придут? Когда на нас повесят новые долги?
— Я не специально! — Наталья Ивановна заломила руки. — Просто увидела объявление о распродаже. Такие скидки были, такие вещи! А денег не хватало. — Она с мольбой глянула на Дениса. — Сынок, я просто немножко возьму с кредитки, потом верну.
— Триста тысяч — это немножко? — Денис повысил голос. — Мы только расплатились с долгами! Только начали жить спокойно!
— Сынок, ну ты же поможешь? — В глазах Натальи Ивановны появились слезы. — Ты же не бросишь мать?
Денис посмотрел на жену. Юля стояла, прислонившись к стене, и качала головой.
— Нет, мама, — твердо сказал он. — Больше я тебе не помощник. Разбирайся сама.
— Как это — сама? — Наталья Ивановна растерянно заморгала. — А как же я? Что мне делать?
— Учиться жить по средствам, — ответил Денис. — Мы сделали все, что могли. Продали квартиру, закрыли долги, купили тебе новое жилье. А ты? Ты даже месяца не продержалась.
— Денис, сынок, не бросай меня! — Наталья Ивановна схватила сына за руку. — Я обещаю, я больше никогда!
— Ты уже обещала, мам. Много раз, — Денис аккуратно высвободил руку. — Мы с Юлей уезжаем.
— Как уезжаете? Куда?
— В другой город. Юля заканчивает университет, ей предложили хорошую работу.
— А я? Вы меня здесь одну оставите? С долгами?
— Мам, это твои долги. Ты их набрала — ты их и решай.
Наталья Ивановна осела на диван среди коробок с покупками.
— Вы не можете так со мной поступить. Я же мать! Я вас растила!
— И чему ты меня научила? — Денис обвел рукой заваленную вещами квартиру. — Жить в долг? Покупать ненужное? Врать близким?
— Я не вру! — воскликнула Наталья Ивановна. — Я просто… просто…
— Просто не можешь остановиться, — закончил Денис. — И я больше не буду это поощрять.
Юля молча наблюдала за этой сценой. Она видела, как тяжело дается мужу этот разговор. Но они оба понимали — другого выхода нет.
— Когда вы уезжаете? — глухо спросила Наталья Ивановна.
— Через месяц.
— И даже не поможете мне с этими картами?
— Нет, мам. Хватит. Продавай свои дубленки, украшения, сервизы. Договаривайся с банком о реструктуризации. Учись жить самостоятельно.
Домой они ехали молча. Каждый думал о своем.
— Знаешь, — наконец сказала Юля, — может, это и к лучшему. Может, она наконец поймет.
— Сомневаюсь, — покачал головой Денис. — Но я больше не могу быть соучастником этого безумия.
Через месяц они переехали. Наталья Ивановна звонила каждый день, плакала, просила помощи. Потом звонки стали реже.
А еще через полгода позвонила соседка:
— Денис, тут такое дело, твоя мама квартиру заложила в банке. Говорит, деньги нужны срочно.
— Спасибо, что сообщили, — ответил Денис. — Но это теперь не моя забота.
Вечером они с Юлей долго говорили об этом.
— Может, стоит вернуться? — неуверенно предложила Юля. — Все-таки мама.
— И что? Опять погружаться в ее долги? Опять пытаться спасти человека, который не хочет спасаться?
Юля обняла мужа:
— Ты правильно поступил. Нельзя помочь тому, кто не хочет помощи.
Денис кивнул. Он уже не злился на мать. Просто принял ее такой, какая она есть. И наконец понял — нельзя отвечать за чужие решения. Даже если эти решения принимает самый близкий человек.
