Антонина сидела на кухне и в сотый раз перечитывала выписку из банка. Цифры плыли перед глазами, но смысл оставался прежним — до полного погашения ипотеки ровно три года. Тридцать шесть платежей по двадцать восемь тысяч рублей каждый месяц. Итого больше миллиона. Сумма пугала и одновременно мотивировала.
Дмитрий вошёл в кухню, зевая и потягиваясь. Муж работал на двух работах — основная в проектном бюро и подработка по вечерам фрилансом. Усталость читалась на лице, но Дмитрий не жаловался. Оба понимали — ипотека требует жертв.
— Опять считаешь? — улыбнулся муж, наливая кофе.
— Привычка уже, — Антонина отложила выписку. — Думаю, может, попросить повышение зарплаты? Я в компании три года, результаты хорошие.
— Попробуй, — кивнул Дмитрий, присаживаясь напротив. — Хуже не будет. А я вот думаю на выходных ещё один проект взять. Заказчик обещал хорошо заплатить.
Антонина протянула руку через стол, сжала пальцы мужа.
— Не загоняй себя. Мы справимся и так.
— Справимся, — согласился Дмитрий. — Главное вместе.
Квартира была их общей мечтой. Двушка в новостройке на окраине города, с чистовой отделкой и видом на лес. Копили три года на первоначальный взнос, отказывая себе во всём. Зато теперь своё жильё, своё пространство, своя жизнь.
Спустя неделю Антонина получила странный звонок от нотариуса. Голос в трубке звучал официально и сухо.
— Добрый день, Антонина Сергеевна. Вам необходимо прийти в нашу контору для оформления наследства. Ваша бабушка, Мария Ивановна Комарова, оставила завещание.
Антонина опешила. Бабушка умерла два месяца назад. Старенькая, больная, последние годы почти не вставала с постели. Жила одна в своей однушке на другом конце города. Антонина навещала бабушку раз в неделю, привозила продукты, убиралась. Но о завещании не знала.
— Что именно завещано? — осторожно спросила Антонина.
— Квартира по адресу улица Ленина, дом сорок два, — ответил нотариус. — Однокомнатная. Подробности обсудим при встрече.
Антонина положила трубку и застыла. Квартира. Бабушкина однушка теперь принадлежит ей. В голове сразу понеслись мысли — можно продать, вложить в досрочное погашение ипотеки. Или сдавать, получать доход. Второй вариант казался разумнее.
Вечером Дмитрий обрадовался новости не меньше жены.
— Тонь, это же отличный шанс! — воскликнул муж. — Сделаем ремонт, найдём арендаторов. Их деньги пойдут на ипотеку, а мы сможем откладывать свои зарплаты.
— Именно об этом я и думала, — кивнула Антонина. — Район там хороший, рядом метро, школы, магазины. Сдать легко получится. Только ремонт нужен — всё старое.
Они просидели полночи, обсуждая планы. Прикинули бюджет на косметический ремонт — обои переклеить, полы обновить, сантехнику поменять. Уложатся в сто пятьдесят тысяч максимум. За два месяца справятся, если постараются. А дальше сдача внаём и финансовое облегчение.
На следующий день Антонина съездила посмотреть квартиру. Открыла ключом знакомую дверь, вошла внутрь. Запах старости и нафталина бил в нос. Обои пожелтели, линолеум местами протёрся до дыр, на кухне допотопный гарнитур. Но площадь хорошая — тридцать два квадрата, высокие потолки, большие окна.
Антонина прошлась по комнатам, оценивая фронт работ. Да, потрудиться придётся. Но результат того стоит. Представила, как через пару месяцев здесь будут жить арендаторы, а на счёт каждый месяц станут приходить двадцать пять тысяч чистыми.
Вечером позвонила Людмила Сергеевна. Свекровь звонила редко, обычно по делу или когда что-то нужно.
— Тоня, добрый вечер, — начала Людмила Сергеевна подчёркнуто мягким тоном. — Дима мне рассказал про наследство. Поздравляю, какая удача!
— Спасибо, Людмила Сергеевна, — ответила Антонина, удивляясь неожиданной теплоте. Обычно свекровь общалась суше.
— Скажи, а что ты планируешь делать с квартирой? Дима говорил что-то про ремонт и сдачу.
— Да, хотим отремонтировать и сдавать, — подтвердила Антонина. — Деньги пойдут на ипотеку.
— Понятно, понятно, — протянула Людмила Сергеевна. — А вы не думали о других вариантах? Ну, знаешь, семье иногда нужна помощь.
Антонина нахмурилась. О какой помощи речь?
— Людмила Сергеевна, я не понимаю, — осторожно сказала Антонина.
— Да так, к слову, — свекровь засмеялась натянуто. — Поговорим как-нибудь подробнее. Ладно, не буду тебя отвлекать. Целую.
Разговор оставил неприятный осадок. Антонина попыталась отогнать тревожные мысли. Наверное, просто показалось.
Через неделю Людмила Сергеевна пригласила молодых на обед. Антонина испекла пирог, Дмитрий купил фруктов. Приехали в воскресенье ближе к двум часам. Свекровь встретила радушно, накрыла стол. За едой разговор шёл о работе, о погоде, о новостях.
Когда подали чай с пирогом, Людмила Сергеевна откинулась на спинку стула и посмотрела на Антонину.
— Тонечка, я тут подумала о твоей квартирке, — начала свекровь. — Знаешь, Катюша моя скоро замуж собирается. С её молодым человеком уже познакомилась, хороший парень. Им жильё понадобится.
Антонина подняла взгляд от чашки. Екатерина, младшая дочь Людмилы Сергеевны, работала администратором в салоне красоты. Девушка часто меняла молодых людей, ни об одном серьёзном до сих пор речи не шло.
— Ну, это хорошо, что Катя нашла кого-то, — вежливо ответила Антонина.
— Вот именно! — обрадовалась свекровь. — И я подумала — а может, ты отдашь квартиру Катюше? Ей как раз нужно отдельное жильё для семейной жизни. Ты же понимаешь, как важно молодым своё пространство иметь.
Антонина едва не поперхнулась чаем. Отдать квартиру? Серьёзно?
— Людмила Сергеевна, вы шутите? — переспросила Антонина, надеясь услышать смех.
— Какие шутки, доченька, — свекровь наклонилась через стол. — Я совершенно серьёзно. Семье нужно помогать друг другу. Катюша твоя золовка, почти сестра. Ты же не откажешь родному человеку?
Дмитрий сидел молча, уставившись в тарелку. Антонина бросила на мужа быстрый взгляд, но тот избегал встречи глазами.
— Людмила Сергеевна, у нас свои планы на эту квартиру, — твёрдо сказала Антонина. — Мы собираемся её сдавать. Нам нужен доход для погашения ипотеки.
Свекровь поджала губы.
— Ипотеку вы и так выплатите. Молодые, здоровые, работаете оба. А Катюше помощь нужна сейчас. Неужели для тебя деньги важнее семьи?
Антонина почувствовала, как щёки становятся горячими. Но удержалась от резкости.
— Это не вопрос денег или семьи. Это моё наследство, моя собственность. Я решила, как им распорядиться.
— Ну ладно, ладно, — Людмила Сергеевна махнула рукой. — Подумай ещё. Времени достаточно.
Обед закончился натянуто. По дороге домой Антонина несколько раз пыталась заговорить с Дмитрием, но муж отмалчивался. Только у подъезда бросил:
— Мама просто предложила. Не надо было так резко отвечать.
— Резко? — Антонина остановилась. — Дима, твоя мать хочет, чтобы я отдала свою квартиру!
— Ну, помочь сестре не такое уж преступление, — пробормотал Дмитрий, открывая дверь машины.
Антонина не поверила услышанному. Промолчала, потому что не нашла слов.
Следующие дни Людмила Сергеевна звонила каждый вечер. Начинала издалека — спрашивала о здоровье, о работе, о планах. Потом плавно переводила разговор на тему квартиры. Свекровь приводила всё новые аргументы — о семейной солидарности, о том, как важно поддерживать друг друга, о том, что Екатерина молодая и ей трудно без помощи.
Антонина держалась. Отвечала вежливо, но твёрдо. Нет, квартиру она не отдаст. Это её наследство, её решение. Людмила Сергеевна не сдавалась.
Однажды свекровь приехала в гости без предупреждения. Антонина открыла дверь и увидела на пороге Людмилу Сергеевну с пакетом.
— Привет, доченька, — щебетала свекровь. — Я тут мимо проезжала, решила заглянуть. Пирожков напекла, твоих любимых с яйцом и луком.
Антонина пропустила гостью внутрь. Людмила Сергеевна прошла на кухню, разложила пирожки на тарелку.
— Садись, угощайся, — велела свекровь.
Антонина села напротив, настороженно глядя на Людмилу Сергеевну. Та разливала чай, улыбалась, рассказывала о погоде. Потом вдруг остановилась, посерьёзнела.
— Тонь, давай ещё раз поговорим про квартиру, — начала свекровь. — Я понимаю, ты хочешь сдавать. Но подумай — Катюша же родная Диме. Ты вышла замуж за моего сына, стала частью нашей семьи. А в семье принято помогать.
— Людмила Сергеевна, мы уже это обсуждали, — устало ответила Антонина.
— Обсуждали, но ты не услышала, — свекровь наклонилась ближе. — Тоня, ну неужели тебе не жалко девочку? Ей двадцать четыре года, она хочет семью создать. Где они будут жить с мужем? В съёмной квартире копейки платить?
— А мы разве не платим? — не выдержала Антонина. — У нас ипотека, Людмила Сергеевна. Двадцать восемь тысяч каждый месяц. Ещё три года выплачивать.
— Вы справитесь, — отмахнулась свекровь. — Молодые, работаете. А Катюша одна, ей сложнее.
Антонина встала из-за стола.
— Извините, но ответ остаётся прежним. Квартиру я не отдам.
Людмила Сергеевна поджала губы, собрала пакеты и ушла, громко хлопнув дверью. Антонина осталась сидеть на кухне, чувствуя, как нарастает тревога. Это не закончится просто так.
Вечером пришёл Дмитрий. Сразу видно было — настроение плохое. Бросил сумку в прихожей, прошёл на кухню, плюхнулся на стул.
— Мама звонила, — коротко сказал муж.
— Догадываюсь, — кивнула Антонина.
— Она плакала, Тонь. Говорила, что ты её обидела, что не хочешь помогать семье. Просила меня с тобой поговорить.
Антонина сложила руки на груди.
— И что ты ей ответил?
Дмитрий помолчал, потёр лицо ладонями.
— Я сказал, что попробую. Мама много для меня сделала, Тонь. Растила одна после развода с отцом. Работала на двух работах, чтобы нас с Катькой на ноги поставить. Я ей обязан.
— Обязан — это одно, — Антонина села напротив. — А требовать моё наследство — совсем другое.
— Она не требует, просит, — возразил Дмитрий.
— Настойчиво просит, — уточнила Антонина. — Каждый день звонит, приезжает, давит. Дим, это моя квартира. Я имею право решать, что с ней делать.
— Имеешь, — согласился муж. — Но могла бы и семью не забывать.
Антонина резко встала.
— Я не забываю семью. Я думаю о нашей семье — о нас с тобой. О нашей ипотеке, о нашем будущем. А твоя мать хочет, чтобы я отдала наследство твоей сестре. Видишь разницу?
Дмитрий промолчал. Разговор закончился ничем.
Давление со стороны Людмилы Сергеевны усиливалось. Звонки стали ежедневными, иногда по несколько раз. Свекровь приводила новые аргументы, находила слабые места, играла на чувстве вины. Антонина держалась из последних сил.
Однажды вечером, когда Антонина вернулась с работы. В гостиной сидели Дмитрий и Людмила Сергеевна. На столе лежала папка с документами.
— Добрый вечер, Тоня, — холодно поздоровалась свекровь. — Садись, нам нужно поговорить.
Антонина медленно сняла куртку, прошла в гостиную. Села на край дивана, не сводя глаз с папки.
— Что это? — спросила Антонина.
— Документы на передачу права собственности, — ответила Людмила Сергеевна, придвигая папку ближе. — Я всё оформила заранее. Тебе нужно только подписать.
Антонина почувствовала, как внутри всё похолодело.
— Вы оформили документы без моего согласия?
— Чтобы не тратить время, — пожала плечами свекровь. — Всё равно же отдашь. Просто давай закончим эту тему раз и навсегда.
— Людмила Сергеевна, я не собираюсь ничего подписывать, — твёрдо сказала Антонина.
Свекровь нахмурилась.
— Тоня, не устраивай истерик. Это окончательное решение. Катюше квартира нужна. Точка.
— Окончательное решение? — Антонина рассмеялась зло. — Чьё решение? Ваше? Вы решили за меня, что я должна отдать своё наследство?
— Не наследство, а помощь семье, — поправила Людмила Сергеевна. — Ты же понимаешь разницу?
Антонина встала с дивана. Руки дрожали, но голос звучал ровно.
— Нет, документы я не подпишу! Свою вторую квартиру никому не отдам — ни тебе, ни твоей жадной мамочке! — последние слова Антонина бросила в сторону Дмитрия, который сидел молча, опустив голову.
Людмила Сергеевна вскочила с места.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Я тебе не жадная, я просто хочу помочь дочери!
— Помогайте, — отрезала Антонина. — Но не за мой счёт. Эта квартира моя. Завещана мне. Никто не имеет права требовать её у меня.
Дмитрий поднялся, протянул руки примирительно.
— Тонь, давай успокоимся. Давайте все успокоимся. Можно же найти компромисс.
— Какой компромисс? — Антонина повернулась к мужу. — Дима, твоя мать принесла готовые документы! Она хочет, чтобы я отдала квартиру прямо сейчас! О каком компромиссе речь?
— Ну… может, помочь Катьке хоть как-то? — неуверенно предложил Дмитрий. — Не отдавать квартиру целиком, но внести первый взнос за её жильё?
Антонина остолбенела.
— Ты издеваешься?
— Я пытаюсь найти выход, — Дмитрий провёл рукой по волосам. — Мама права насчёт семейной помощи. Мы должны…
— Должны? — перебила Антонина. — Кому мы должны? Твоей сестре, которая даже не поздравила меня с днём рождения? Твоей матери, которая с первого дня нашего знакомства смотрела на меня свысока?
Людмила Сергеевна схватила сумку.
— Всё понятно. Деньги для тебя важнее семьи. Запомни, Антонина, — свекровь ткнула пальцем в сторону невестки, — такая жадность до добра не доведёт.
— Выйдите из моего дома, — тихо сказала Антонина.
— Из твоего дома? — усмехнулась Людмила Сергеевна. — Ты забыла, что квартира в ипотеке? Наполовину банковская.
— Но точно не ваша, — отрезала Антонина. — Уходите. Сейчас же.
Людмила Сергеевна схватила папку с документами, направилась к выходу. На пороге обернулась.
— Дима, ты с ней или со мной?
Повисла тишина. Дмитрий стоял посередине комнаты, переводя взгляд с матери на жену. Лицо мужа побледнело.
— Мама, не ставь меня перед выбором, — попросил Дмитрий.
— Я уже поставила, — холодно ответила Людмила Сергеевна. — Отвечай.
Дмитрий опустил голову. Молчание затянулось.
— Мама, уходи, пожалуйста, — наконец сказал муж тихо. — Нам нужно самим разобраться.
Людмила Сергеевна презрительно фыркнула.
— Предатель. Как и твоя жена.
Хлопок двери эхом отдался в тишине. Антонина и Дмитрий остались одни.
— Тонь, я…
— Закрой рот, — оборвала Антонина. — Просто помолчи, Дима.
Прошла в спальню, закрыла дверь. Села на кровать, уставилась в окно. За стеклом темнело. Автомобильные огни скользили по мокрому асфальту. В груди горело от обиды.
Дмитрий постучал в дверь через полчаса.
— Тонь, открой. Надо поговорить.
— Не хочу, — ответила Антонина.
— Пожалуйста. Я понял, что был не прав.
Антонина встала, открыла дверь. Дмитрий стоял на пороге с виноватым выражением лица.
— Прости меня, — начал муж. — Я дурак. Не должен был вставать на сторону мамы.
— Не должен был, — согласилась Антонина.
— Квартира твоя. Наследство твоё. Ты вправе решать, что с ним делать. Я не имел права даже намекать на что-то другое.
Антонина прислонилась к косяку.
— Дима, ты понимаешь, что твоя мать принесла готовые документы? Оформила всё за моей спиной, не спросив разрешения. Это же… это же абсурд.
— Понимаю, — кивнул Дмитрий. — Мама зашла слишком далеко. Я ей позвоню, объясню, что так нельзя.
— И что ты ей скажешь?
Дмитрий глубоко вздохнул.
— Что квартира твоя. Что мы будем её сдавать и гасить ипотеку. Что Катьке нужно самой решать свои жилищные вопросы. И что больше никаких требований, иначе общение прекратим.
Антонина смотрела на мужа долгим взглядом. Искала ложь, колебания, сомнения. Не нашла.
— Хорошо, — кивнула Антонина. — Позвони ей завтра. И чтобы больше эта тема не поднималась.
— Обещаю, — Дмитрий обнял жену. — Прости меня, правда. Я был слепым идиотом.
Антонина прижалась к плечу мужа. Обида не исчезла мгновенно, но стало чуть легче.
На следующий день Дмитрий позвонил матери. Разговор был коротким и жёстким. Антонина слышала только одну сторону диалога.
— Мама, мы не будем отдавать квартиру. Это окончательное решение… Нет, никаких обсуждений… Квартира принадлежит Тоне по наследству, это её личная собственность… Мы будем её сдавать, это наш семейный план… Мам, прекрати. Если ты продолжишь давить, я просто перестану тебе звонить… Да, я серьёзно… Хорошо, до свидания.
Дмитрий положил трубку, потёр переносицу.
— Обиделась?
— Естественно, — кивнул муж. — Сказала, что я предал семью, что больше не хочет со мной общаться.
— И что ты почувствовал? — осторожно спросила Антонина.
Дмитрий подумал.
— Облегчение, если честно. Знаешь, я всю жизнь пытался соответствовать её ожиданиям. Быть хорошим сыном, помогать, поддерживать. А сейчас понял — у меня своя семья. Ты — моя семья. И я должен защищать тебя, а не маму с сестрой.
Антонина обняла мужа.
— Спасибо.
Людмила Сергеевна действительно обиделась. Перестала звонить, не отвечала на сообщения, игнорировала приглашения на встречи. Дмитрий пытался наладить контакт несколько раз, но свекровь оставалась непреклонной. Считала себя преданной.
Антонина не особо переживала. Честно говоря, стало даже спокойнее без постоянного давления и манипуляций.
Ремонт в бабушкиной квартире начали через месяц после конфликта. Дмитрий взял отпуск, Антонина брала выходные. Работали вдвоём — клеили обои, красили стены, укладывали ламинат. Уставали до ломоты в теле, но было приятно. Делали для себя, для своего будущего.
Через два месяца ремонт закончили. Квартира преобразилась — светлые стены, новые полы, современная сантехника. Мебель купили недорогую, но функциональную. Получилось уютно.
Арендаторов нашли быстро. Молодая пара с ребёнком, оба работают, платёжеспособные. Составили договор на год с возможностью продления. Арендная плата — двадцать пять тысяч в месяц. Ровно двадцать восемь уходило на ипотеку, но три тысячи разницы семья легко покрывала из своих зарплат.
Первый платёж от арендаторов пришёл в начале следующего месяца. Антонина и Дмитрий сидели на кухне, глядя на уведомление из банка.
— Получилось, — тихо сказал Дмитрий.
— Да, — кивнула Антонина. — Получилось.
Они обнялись, чувствуя облегчение. Финансовая стабильность перестала быть мечтой — стала реальностью.
Жизнь наладилась. Ипотечный платёж больше не висел тяжким грузом. Дмитрий смог отказаться от части подработок, больше времени проводил дома. Антонина перестала считать каждую копейку, расслабилась.
Спустя полгода Людмила Сергеевна позвонила первой. Голос звучал примирительно.
— Дима, привет. Как дела?
— Нормально, мама, — осторожно ответил Дмитрий. — У тебя как?
— Да всё хорошо. Я тут подумала… может, встретимся? Поговорим спокойно?
Дмитрий посмотрел на Антонину. Жена пожала плечами — решай сам.
— Хорошо, встретимся, — согласился муж.
Встречу назначили в кафе. Людмила Сергеевна пришла точно вовремя, выглядела сдержанно. Поздоровалась с Антониной натянуто, но без явной враждебности.
Разговор начался с общих тем — работа, здоровье, планы. Потом Людмила Сергеевна откашлялась.
— Я хочу извиниться, — сказала свекровь. — Повела себя неправильно. Требовала то, что мне не принадлежит. Давила на вас. Это было нечестно.
Антонина удивлённо подняла брови. Не ожидала таких слов.
— Я просто очень хотела помочь Катюше, — продолжала Людмила Сергеевна. — Переборщила. Поняла это не сразу, но поняла.
— Спасибо, что признали, — кивнула Антонина.
— Как у вас дела с квартирой? — спросила свекровь.
— Сдаём, — коротко ответил Дмитрий. — Арендаторы хорошие, платят исправно. Деньги идут на ипотеку.
Людмила Сергеевна кивнула.
— Правильно сделали. Разумное решение.
Отношения постепенно восстановились. Не до прежней близости, но хотя бы до вежливого общения. Людмила Сергеевна больше не лезла с советами, не пыталась манипулировать. Держала дистанцию.
Через год Антонина и Дмитрий начали откладывать деньги с зарплат. Ипотечный платёж покрывался арендой, а свои доходы уходили в копилку. К концу второго года накопили приличную сумму.
— Знаешь, о чём я думаю? — сказала Антонина однажды вечером. — Может, вложимся ещё куда-то? В недвижимость, например.
— Или в ценные бумаги, — предложил Дмитрий. — Диверсифицировать активы.
Они просидели полночи, обсуждая варианты. Строили планы, мечтали, считали возможности. Жизнь открывала новые горизонты.
Антонина посмотрела на мужа и улыбнулась. Два года назад казалось, что ипотека задавит, что из финансовой ямы не выбраться никогда. А теперь вот — арендный доход, накопления, планы на будущее.
— Мы справились, — сказала Антонина.
— Справились, — согласился Дмитрий, целуя жену в макушку. — И справимся дальше.
За окном загорались вечерние огни. Город жил своей жизнью, а в небольшой двушке на окраине молодая семья строила своё счастье. Медленно, с трудом, но уверенно. И это был их путь. Только их.
