— Что мы будем делать с твоей мамой? – спросила Настя у мужа, еле дождавшись того с работы.
— А что с ней делать? – встрепенулся он, хотя минуту до этого засыпал сидя на стуле. – Не надо с ней ничего делать! Зачем с ней что-то делать?
— Лева! – строго произнесла Настя. – Не тараторь!
— И в мыслях не было, — проговорил он, уткнувшись носом в тарелку. – Такие вкусные макароны! Ел бы и ел!
— Лева! – повысила голос Настя, стараясь оставаться услышанной только мужем.
— Настя…
Он поднял на жену глаза полные страданий, а голос был вял и немощен.
— Ну! – Настя требовала ответа.
— Это же моя мама, — произнес он со страданием.
— Вот теперь, Лева, мне много стало понятным, что раньше вызывало вопросы, — произнесла она спокойно и скорее устало. – И жизнь Семена Петровича на даче, и наш спешный переезд после свадьбы в другой город.
Лева сконфуженно опустил глаза.
Скрипнула дверь и в щелочку заглянула Маргарита Николаевна:
— Что вы тут посели? Час ночи! Бегом спать! – она кивнула сыну: — Тебе завтра работать, — потом невестке, — а тебе за детьми следить! Лева, быстро доедай и в кровать! Настя, посуду утром помоешь!
— Хорошо, мам, — ответил Лев, поглядывая на жену.
Та, на его счастье, лишь кивнула.
К этому разговору молодые супруги смогли вернуться лишь через полчаса, когда легли в постель и спрятались под одеялом.
— Ну, и что мы будем делать с твоей мамой? – снова спросила Настя. – И не вздумай притвориться спящим!
— Уснешь тут, как же, — проворчал Лева, поворачиваясь к Насте лицом и включая фонарик телефона под одеялом.
— Лева, я ответа прошу, потому что нервы мои на пределе! Честное слово, я ее в окно скоро выброшу!
— Не надо, — замотал головой Лев.
— Потому и спрашиваю у тебя, что с ней делать! Откровенно, достала она меня!
— Может она сама уедет? – предположил он.
— А может, ты ей об этом намекнешь? – спросила Настя.
— Не-не, я жить хочу!
Минуту из-под одеяла доносилось лишь нервное сопение.
— Понимаешь, Насть, мама всегда была этаким командиром. Образ сильной и умной женщины. У нас в доме всегда было так, как она сказала.
Я поэтому, как мы поженились, настоял, чтобы мы в другой город переехали. Я же понимаю, что она бы тебя еще раньше вывела, и не было бы у нас уже семьи, а до детей мы и не дожили бы.
— То есть, сбежал ты целенаправленно? – спросила Настя, чтобы подтвердить свои догадки.
— Конечно, я же люблю тебя! – долгий выдох облегчения. – А отец, он этого диктата не видел, потому что пахал всю жизнь.
Всегда уставший вечером приходил, а потом мамины приказы выполнял в полусне. А когда на пенсию вышел, хлебнул лиха!
— Купил дачу и увлекся земледелием, — закончила за мужа Настя.
— Мама просто не переносит всю насекомую живность, поэтому она его там достать не может.
— А нас в другом городе, как видишь, достала, — Настя тяжело вздохнула. – Ох, и достала!
— Настенька, я люблю тебя, но и ее люблю! Не могу же я ее выгнать? – произнес Лев. – Не по-мужски это!
— Лева, мы эту квартиру в ипотеку на тридцать лет взяли, — напомнила Настя. – Нам отсюда бежать некуда!
Лев так тяжело вздохнул, что одеяло ходуном заходило.
— Слушай, а если мы разведемся, и ты съедешь, тогда она уедет? – предложила Настя идею из разряда: «Край!» — А потом мы тихонько сойдемся, только ей ничего не скажем.
— Не думаю, что она уедет, — проговорил Лев, укладываясь на другой бок. – Я-то уже взрослый и не пропаду, а тут у нее остаются ее внуки. Их-то она точно не бросит!
— Знаешь, Лева, если ты как-нибудь придешь с работы, а меня с детьми не будет, не обижайся! Значит, я сбежала! Потому что мать твоя – это бесконечный кошм.ар и уж.ас в одном флаконе!
Но этого Лева уже не слышал, отключился в момент.
***
Судьба семьи висела на волоске. Лева уснул, потому что работал сверхурочно, а порою и две смены, чтобы заработать, как можно больше денег.
А еще одной причиной стал приезд его мамочки. Не хотел он с ней никак контактировать.
А вот Насте деваться было некуда. Лилечке было два с половиной года, а Роме всего шесть месяцев. Настя даже из декрета сбежать не могла.
Маргарита Николаевна своим визитом, не имея возможности строить сына, взялась за невестку. И так крепко взялась, что Настя на самом деле подумывала, чтобы бежать, куда глаза глядят!
А началось все с не самой нужной, но довольно обычной покупки.
Толкая перед собой коляску с маленькой Лилечкой и поглаживая беременный животик, откуда через месяц появится Ромочка, загуляла Настя с мужем в строительный магазин. Манил ее запах! Да так манил, что сопротивляться было невозможно.
А там, раз пришли:
— Лева, надо купить обои в детскую. Да и во всей квартире надо будет переклеить. Мы же брали с отделкой, а там такое безобразие!
— Нормальные, вроде, обои, — произнес Лева. – Стандартные.
— А я хочу хорошие и красивые!
Капризы беременной жены – закон для мужа! Купили.
Конечно, клеить прямо сейчас никто не собирался. Да и вообще, обои были куплены на то время, когда придет срок делать в квартире ремонт. А так, они будут счастливо лежать на антресолях, и покрываться пылью.
Спонтанная покупка, иначе и не скажешь.
Ромочка родился, отпраздновали его полгода жизни. Лева работал, Настя пахала дома. Двое детей – шутка ли? И тут, ни с того, ни с сего, ляпнул Лева, беседуя с мамой по телефону, что у них обои лежат, ждут своего срока.
— Мы сразу и на детскую купили, и на зал, да и на прихожую!
Сказал и сказал. А вот и «не тут-то было»! Собрала Маргарита Николаевна пожитки, плюнула на расстояние в четыреста километров, да и приехала к детям, чтобы им ремонт сделать, обои оклеить, да и по хозяйству помочь.
— Маргарита Николаевна, — с улыбкой говорила Настя, — да не надо ничего клеить! Это я так, на будущее купила!
А встретила Настя свою свекровь радушно, потому что после свадьбы они с мужем переехали недели через две. Не успели свести плотного знакомства. А вот тут Настя поняла, с каким бульдозером она имеет дело.
— Раз купила, значит, надо клеить! Нечего им пыль собирать! Мы это сейчас быстро!
— Да не стоит, — отнекивалась Настя. – Да и дети маленькие, а тут ремонт – грязь.
— Вот ты и уберешь! Лишним не будет!
— Маргарита Николаевна, потом мы сами все поклеим, — убеждала Настя свекровь, — вы бы с внуками повозились!
— И до них очередь дойдет! – сурово пообещала женщина. – И до тебя, и до Левы, и до всего остального!
Не распознала Настя угрозы в словах свекрови по причине собственной усталости. А следовало прислушаться, ибо началось такое, что Настя на вторые сутки взвыла.
Маргарита Николаевна на второй день своего визита привела двух мужиков, которые вынесли из зала мебель, растасовав ее по квартире, что пройти стало невозможно, потом оборвали старые обои, и приступили к оклейке новых.
Три дня отборного мата, и шум с грязью переместился в прихожую. Потом во вторую спальню.
Две недели экстрима и квартира сияла свежими обоями. Маргарита Николаевна была чрезвычайно довольна, а Настя нашла у себя в волосах первый седой волос.
— Это не женщина, а помесь носорога с гиппопотамом! – жаловалась она соседке, с которой гуляли на улице, чтобы дети не дышали ароматами свежего ремонта. – Куда бы она свой нос не сунула – пиши, пропало! Сразу начинает все переделывать!
— А ты ее осадить не пробовала? – спросила Катя, посматривая за своим ребенком в песочнице.
— Кричать мне на нее, что ли?
— Можно просто спокойно сказать.
— Нельзя! – ответила Настя. – Не в смысле, запрещено законом, а в смысле, она не слышит никого, кроме себя! Недавно открыла она мой шкаф с одеждой и давай:
«Это не модно, это фривольно, это сжечь!» Я ей говорю, мол, сама разберусь, что мне носить. А она сгребла то, что по ее мнению носить нельзя и сразу на лоскуты!
— Сильная женщина! – удивилась Катя.
— Непробиваемая! – проговорила Настя. – В ванной переставила все так, что я обомлела! Говорит, что все бутылочки и флакончики должны стоять по высоте!
Перепутала все, что только можно было! Лева уже моим кондиционером для волос всего себя помыл, а я чуть его шампунем раковину не почистила! Полночи стикеры на бутылочки клеила, где – чье!
Катя рассмеялась:
— А вот мне не смешно! Она же меня готовить начала учить! И макароны я варю не так, и картошку чистить надо иначе, а какой бардак она в приправах навела, так мне проще их все выкинуть и купить новые!
— Ты бы сказала ей уже хоть что-нибудь! – посмеиваясь, сказала Катя. – Может, чуть в более грубой форме!
— А я говорила! И не раз! А она с каменным выражением лица меня отодвигает в сторону, так еще и говорит: «Я знаю лучше! А ты это поймешь со временем! Радуйся, что я тебе помогаю!»
Катя посмеялась еще, потом пожала плечами и была такова, а проблема Насти уезжать не собиралась.
— Лева еще, гад, на работе пропадает, — ворчала Настя себе под нос. – Урезонить мать свою не может!
Потому и дождалась его с работы, да разговор завела, чтобы он мать свою, с любовью и нежностью, проводил по месту прописки! Ну, или она за последствия не отвечает!
***
Лева поступил, как истинный джентльмен, сбежал на работу, пока Настя еще спала. Но поспать ей никто давать не собирался.
— Вставай! Солнце уже встало, а ты все дрыхнешь!
— И вам доброе утро, Маргарита Николаевна, — простонала Настя.
— Добрым утром сыт не будешь! Вставай, лежебока! Дети уже проснулись и есть хотят! Посуда Левкина в раковине загорает! Полы не метены, пыль не вытерта, обед не приготовлен! А она ту разлеглась! Вставай немедленно!
— Встаю! – ответила Настя, чтобы свекровь вышла из ее спальни. – Сейчас я тебе так встану, что тебе небо с овчинку покажется! – произнесла она закрывшейся двери.
Комод. Папка с документами. Документы на квартиру.
Настя зажала документы в кулаке и пошла на поиски свекрови. А та мило сидела на кухне и потягивала свежий кофе.
— Дорогая и уважаемая Маргарита Николаевна, — сурово произнесла Настя, кидая перед той документы, — а не соблаговолите за труд ознакомиться!
— Ну, — просмотрела женщина отпечатанные листы, — документы на квартиру.
— Правильно! – Настя нехорошо улыбнулась. – А владелец кто?
— Ты и мой сын, — ответила Маргарита Николаевна, еще не понимая, что сейчас будет.
— Вот именно! Я и мой муж! – сказала Настя. – Он – глава семьи, а я – хозяйка в этом доме! И я буду решать, что в этом доме и как будет происходить! Не вы! И не кто-то еще! А я!
И я буду решать, что мне носить, как мне готовить, когда делать ремонт и даже как будут в ванной бутылочки стоять, решать буду я!
Маргарита Николаевна поперхнулась кофе.
— Вы сюда приехали, чтобы помогать? Отлично! Помощь мне не помешает! Но делать вы тут будете только то, что я вам скажу! И делать так, как я скажу!
И ваше мнение мне не интересно! Я в этом доме хозяйка! И если я захочу люстру к полу прибить, то она будет прибита к полу, и мне плевать на ваше мнение!
И если вы не согласны следовать указаниям хозяйки этого дома, то попрошу его покинуть! У вас есть свой дом, и там вы можете делать, что вам заблагорассудится! Я понятно выразилась?
— Понятно, — Маргарита Николаевна сглотнула. – Вот теперь все понятно!
Она встала, обняла Настю. Крепко, тепло. А когда отстранилась, в ее глазах стояли слезы:
— Вот теперь я со спокойной душой могу поехать домой! Вижу, что в этом доме есть хозяйка! Сильная, уверенная в себе женщина! Теперь я спокойна и за Леву, и за внуков, и за всю вашу счастливую семью!
И она на самом деле уехала. Этим же вечером, только сына дождалась с работы. Сказала, что он нашел хорошую женщину себе в жены. Всех расцеловала и уехала.
— Что ты ей сказала? – все еще удивляясь, спрашивал Лев.
— Показала, кто в доме хозяйка, — ответила Настя с улыбкой, — только и всего! Я же на самом деле сбежать собиралась. А потом подумала, а с какого перепуга я должна бежать из собственного дома? Пусть бегут те, кто мне тут не нужен.
Лев думал минуты три, а потом сказал:
— Надо будет дачу за городом присмотреть…
— Я тебе дам такую дачу! – с улыбкой пригрозила Настя.
— Это я так, на будущее, — смеялся он в ответ.
Кто ж его знает, может и понадобиться дача через много-много лет.
