— Мам, ну это просто невозможно! Представляешь, что эта… эта Надька творит?! — Ирина влетела на кухню, где Алёна нарезала овощи для салата. — Заставляет Лизу с мелким сидеть! А той самой гулять хочется!
— А что такого? — спокойно поинтересовалась мама, не отрываясь от готовки. — Помощь по дому – это нормально.
— Какая помощь?! Ей тридцать восемь! На старости лет решила родить, а теперь Лизка страдает. Вообще с ума сошла! — Ирина плюхнулась на стул, демонстративно закатывая глаза. — Я бы на месте Лизки вообще из дома ушла.
Алёна замерла, нож застыл над недорезанным помидором.
Она украдкой взглянула на дочь, прикусив губу.
— А до скольки, по-твоему, нужно рожать? — осторожно спросила она.
— Ну… до тридцати! Максимум! А потом уже поздно, старые они совсем…
Алёна тяжело вздохнула, отложила нож.
Этот разговор… Как не вовремя.
Она переглянулась с мужем Игорем, который как раз вошёл на кухню и слышал конец разговора.
— Доченька, нам нужно поговорить, — начал он, присаживаясь рядом.
— О чём? — Ирина насторожилась, переводя взгляд с одного родителя на другого.
— Понимаешь… — Алёна нервно теребила фартук. — Мы с папой… В общем, у тебя скоро появится братик или сестричка.
Тишина. Звенящая, оглушительная тишина.
— ЧТО?! — Ирина вскочила так резко, что стул с грохотом опрокинулся. — Вы что, ИЗДЕВАЕТЕСЬ?! Вам же… вам… Тридцать пять и тридцать семь! Вы же СТАРЫЕ уже!
— Ира! — одернул её отец. — Следи за языком!
— А что язык?! Правду говорю! Вам внуков нянчить пора, а вы… Позорище! — её голос сорвался на визг. — Да как вы могли?! Я в школе буду посмешищем! «Смотрите, у неё мамаша на старости лет…!»
Звук пощёчины разрезал воздух.
Ирина замолчала на полуслове, прижав ладонь к горящей щеке.
В глазах отца стояли слёзы.
— Никогда… — его голос дрожал. — Никогда не смей так говорить о маме.
Ирина развернулась и выбежала из кухни.
Грохот хлопнувшей двери эхом разнёсся по квартире.
Алёна беззвучно плакала, уткнувшись в плечо мужа.
— Господи, Игорь… Что же делать?
— Она поймёт, — он гладил жену по спине. — Должна понять.
Но Ирина не понимала.
Две недели она демонстративно игнорировала родителей: уходила из дома раньше, возвращалась поздно, запиралась в комнате.
Алёна страдала всё сильнее – токсикоз накладывался на душевные переживания.
— Верочка, я больше не могу… — голос Алёны дрожал в телефонной трубке. — Может, и правда… может, аборт? Ира не простит, я же вижу. А я не выдержу, если она так и будет…
А Игорь пытался достучаться до дочери:
— Ира, нам нужно поговорить.
— Не о чем, — отрезала она, демонстративно надевая наушники.
Каждый вечер он слышал, как жена плачет в подушку.
Алёна пыталась скрывать свои страдания, но токсикоз становился всё сильнее.
Однажды утром она потеряла сознание на кухне.
— Алёна! — Игорь едва успел подхватить жену. — Дочка, вызови скорую!
Ирина, бледная как полотно, трясущимися руками набрала 103.
Пока ждали врачей, она металась по квартире:
— Мам, ну мам… Очнись, пожалуйста…
В больнице врач строго посмотрел на семью:
— Беременность протекает сложно. Нужен абсолютный покой и положительные эмоции. Никаких стрессов!
Игорь не выдержал. Вечером он вошёл в комнату дочери:
— Всё, Ира. Мы больше не будем просить прощения. Это твой выбор – не общаться с нами. Но я не позволю, чтобы из-за твоего эгоизма страдала мама и малыш. Если тебе здесь некомфортно – можешь пожить у бабушки.
Его слова попали в цель.
В ту ночь Ира долго лежала без сна, вспоминая, как мама помогала ей с уроками, пекла любимые пирожки, обнимала, когда было грустно…
А теперь она, Ира, может стать причиной непоправимого.
Подслушанный разговор с тётей Верой стал последней каплей.
После примирения всё изменилось.
Ира с удивлением обнаружила, как интересно следить за развитием малыша. Они с мамой вместе читали статьи про беременность, выбирали детские вещи.
— Представляешь, он уже размером с апельсин! — восторженно рассказывала Ира подруге Лизе. — А на УЗИ так забавно толкался!
— Ого, а ты раньше говорила…
— Глупая была, — отмахнулась Ира. — Слушай, извини за то, что наговорила про твоего братика…
Когда на УЗИ выяснилось, что будут близнецы, Ира первая запрыгала от радости:
— Мамочка, это же чудо! Двое! Представляешь, как здорово?!
Алёна только улыбалась сквозь слёзы – гормоны делали её особенно чувствительной. А Игорь светился от гордости:
— Значит, будем расширяться. Переедем в четырёхкомнатную.
Беременность протекала непросто.
Ира старалась помогать маме во всём: готовила, убиралась, бегала в аптеку.
По ночам массировала маме отёкшие ноги и читала вслух книжки про детей.
— Доченька, ты же устаёшь после школы, — волновалась Алёна.
— Ничего, мам. Я же теперь старшая сестра – должна заботиться о вас троих!
Роды начались раньше срока. Ира металась по коридору роддома вместе с отцом:
— Пап, почему так долго? Уже шесть часов прошло!
— С близнецами всегда сложнее, — объяснял измученный Игорь.
Когда им наконец разрешили зайти в палату, Ира замерла на пороге.
Мама, бледная, но счастливая, держала два крошечных свёртка.
— Иди знакомиться, сестрёнка, — улыбнулась она.
Ира осторожно взяла на руки сначала одного, потом другого малыша.
Они были такие крохотные, беззащитные…
— Миша и Маша, — прошептала она. — Привет, родные мои…
Первые месяцы были сложными.
Близнецы словно сговаривались: только один засыпал, второй начинал плакать. Ира помогала по ночам, укачивала, пела колыбельные.
— Может, тебе лучше к бабушке переехать? — спросила как-то мама. — Тебе же в школу, а ты не высыпаешься…
— Даже не думай! — возмутилась Ира. — Я же без них не смогу теперь.
Годы летели. Близнецы росли озорными, но дружными.
Только Ира могла их утихомирить, когда они слишком расшалились.
Она учила их читать, возила на секции, помогала с уроками.
— Ирка, ты с ними как ВТОРАЯ мама, — смеялись подруги.
— Не мама, а старшая сестра, — поправляла она с гордостью.
В день восемнадцатилетия Иры близнецам исполнилось три года. Они первые ворвались к ней в комнату с самодельной открыткой:
— Ия! С днём! — картавил Миша.
— Мы тебя любим! — вторила Маша, забираясь к сестре на кровать.
Именно в этот день родители преподнесли ей долгожданный сюрприз – щенка хаски.
— Я же говорил, что дождёшься своего часа, — улыбнулся папа, глядя, как дочь обнимает пушистый комочек.
— Хаси! Хаси! — запрыгали близнецы.
— Тише, не напугайте его, — Ира осторожно опустила щенка. — Смотрите, как надо…
Она бережно показывала малышам, как правильно гладить собаку, попутно объясняя:
— Он маленький, как вы когда-то. Помните, я вам рассказывала фотографии? Вы тоже были крохотные-крохотные…
Годы промчались незаметно.
Ира поступила в университет, но каждые выходные приезжала домой.
Близнецы обожали эти дни:
— Расскажи про студентов! А покажи свои конспекты! А что задали?
Она водила их в парки, музеи, читала книжки. Родители только качали головами:
— Ира, у тебя своя жизнь. Может, сходишь с друзьями?
— Успею ещё, — отмахивалась она. — Вон какие у меня классные друзья растут!
Когда Ира встретила Антона, своего будущего мужа, первыми его «проверяли» именно близнецы:
— А ты нашу Иру обижать не будешь?
— А ты с нами гулять пойдёшь?
— А сказки читать умеешь?
Антон выдержал все испытания с честью.
На свадьбе десятилетние близнецы были главными помощниками: Миша нёс кольца, а Маша рассыпала лепестки роз.
Именно тогда случилась та памятная ссора у торта…
После той истории с тортом на свадьбе близнецы стали ещё дружнее.
История, рассказанная Ирой, глубоко тронула их детские души.
Вечером того же дня Маша шепнула брату:
— Представляешь, нас могло не быть… Совсем!
— Ага, — Миша крепче сжал руку сестры. — А Ирка нас защитила. Ещё даже не зная.
Прошло время.
Ира с мужем жили отдельно, но часто навещали родных.
Однажды, когда близнецам исполнилось двенадцать, она приехала с особенной новостью:
— Мам, пап… В общем… У вас будет внук!
Алёна расплакалась от счастья, а близнецы запрыгали вокруг:
— Ура! Мы будем дядей и тётей!
Маша вдруг остановилась:
— Ир, а тебе же… двадцать семь? Не старовата для первенца? — и лукаво подмигнула.
Все рассмеялись, вспомнив давнюю историю. Ира обняла сестрёнку:
— Язва ты маленькая! Весь мой характер переняла.
Вечером, когда все уже собирались расходиться, Игорь тихо сказал дочери:
— Помнишь тот день? Когда я… — он коснулся её щеки.
— Пап, не надо, — Ира прижалась к его плечу. — Я заслужила тогда. И спасибо тебе. Если бы не тот день, не тот разговор… Может, я бы так и не поняла главного.
— И чего же?
— Что любовь — она разная. Родительская, сестринская, супружеская… Но всегда — это право выбора. Выбора прощать, понимать, быть рядом. И никто, никогда не вправе осуждать чужой выбор любить и дарить жизнь.
Алёна, слышавшая их разговор, обняла дочь:
— Когда ты успела стать такой мудрой, доченька?
— У меня были хорошие учителя, — улыбнулась Ира, глядя на родителей. — И два маленьких чуда, которые каждый день напоминают мне, как я могла ошибиться.
В дверях показались встрёпанные головы близнецов:
— Ну что вы тут застряли? Мы торт без вас съедим!
— Вот наглецы! — рассмеялась Ира. — Бежим спасать десерт!
И вся семья отправилась на кухню — шумная, счастливая, крепко связанная нитями любви, которые когда-то могли оборваться, но стали только крепче.
