— А кому ты теперь нужна? — Галина Петровна поставила чашку , что Марина вздрогнула. — Семь лет замужем, а толку никакого!
— Мама, не надо… — Алексей не поднимал глаз от телефона.
— Не надо? А что надо? Смотреть, как твоя жена превратила наш дом в музей? Ни смеха детского, ни топота ножек! — свекровь махнула рукой в сторону пустой гостиной. — Соседка Анна Семёновна вчера хвасталась — у её Ольги двойня родилась! А мне что сказать?
Марина медленно отложила вилку. Кусок пирога так и остался недоеденным.
— Галина Петровна, мы с врачами…
— С врачами! — перебила свекровь. — Да что они понимают! Раньше бабы по десять детей рожали, и никто к докторам не бегал. А ты что, особенная?
— Мам, хватит, — пробормотал Алексей, не отрываясь от экрана.
— Хватит? Мне хватит, когда внуков увижу! — Галина Петровна встала и принялась громко собирать посуду. — И не говори мне, что это судьба. Судьба — это когда женщина не может, а не когда не хочет!
Марина почувствовала, как горячая волна поднимается от живота к горлу.
— Я хочу детей больше всего на свете, — тихо сказала она.
— Хочешь? Тогда почему их нет? — свекровь развернулась, держа в руках стопку тарелок. — Может, дело не во мне, а в тебе? Может, ты просто бракованная?
— Мама! — наконец поднял голову Алексей.
— Что «мама»? Правду говорю! Посмотри на неё — худая, нервная, вечно с кислым лицом ходит. Какие от такой дети? — Галина Петровна поставила тарелки в мойку с грохотом. — А Светочка из соседнего подъезда — вон какая цветущая! И образование высшее, и готовить умеет…
— При чём тут Светочка? — Марина сжала салфетку в кулаке.
— А при том, что она женщина настоящая! Видела бы ты, как она за стариками ухаживает — и бабушку свою не бросила, и с детьми соседскими возится. А ты что? Только о работе своей думаешь!
— Я работаю, чтобы мы могли позволить себе лечение! — голос Марины дрожал.
— Лечение! — фыркнула свекровь. — Деньги на ветер! Лучше бы дом прибрала как следует, борщ научилась варить нормальный…
— Галина Петровна, я уже не знаю, что делать, — Марина встала из-за стола. — Мы с Лёшей стараемся…
— Стараетесь? — свекровь повернулась к сыну. — Алёша, милый, а ты не думал, что, может, проблема не в стараниях? Может, тебе нужна другая женщина?
Алексей наконец отложил телефон, но промолчал.
— Леш? — Марина посмотрела на мужа.
— Я… не знаю, — он пожал плечами. — Может, мама права. Может, нам стоит… подумать.
Марина застыла. В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов.
— Подумать? — переспросила она. — О чём подумать?
— Ну… — Алексей почесал затылок. — Мама говорит, что Света интересуется…
— Света интересуется? — Марина почувствовала, как мир начинает качаться. — И ты серьёзно это обсуждаете?
— А что тут обсуждать? — встряла свекровь. — Если не получается, надо что-то менять! Света девочка хорошая, из приличной семьи, к тому же молодая ещё…
— Хватит! — крикнула Марина. — Хватит!
Она выбежала из кухни, хлопнув дверью. За спиной остались приглушённые голоса — Галина Петровна что-то быстро говорила сыну, а он неразборчиво отвечал.
Марина заперлась в спальне и прислонилась к двери. Руки тряслись, сердце билось так, что, казалось, соседи снизу услышат. Семь лет… Семь лет она терпела намёки, упрёки, советы «знающих» подруг свекрови. А теперь её открыто называют бракованной и предлагают мужу найти замену.
И он согласился подумать.
На следующее утро Алексей ушёл на работу, даже не попрощавшись. Галина Петровна варила кашу и напевала что-то под нос — довольная, словно вчера ничего не произошло.
— Маринка, садись завтракать, — позвала она, не оборачиваясь. — Геркулес сварила, с изюмом. Полезно для здоровья.
Марина молча налила себе кофе и села за стол. Свекровь поставила перед ней тарелку с кашей и села напротив.
— Не дуйся, девочка, — сказала она мягким тоном. — Я же не со зла вчера. Просто переживаю за вас обоих.
— За нас? — Марина подняла глаза.
— Конечно! Алёша у меня единственный, я хочу, чтобы он был счастлив. А какое счастье без детей? — Галина Петровна отхлебнула чай. — Ты же сама понимаешь…
— Понимаю что?
— Ну… что время не ждёт. Тебе уже тридцать пять, а Алёше — тридцать восемь. Если не сейчас, то когда?
Марина медленно помешала кашу ложкой. Изюминки плавали в молочной жиже, как маленькие чёрные камешки.
— А если я никогда не смогу?
— Тогда… — свекровь вздохнула. — Тогда не надо держать парня. Он хороший, работящий, найдёт себе женщину получше. А ты… ты ещё молодая, устроишься как-нибудь.
— Как-нибудь? — Марина подняла голову. — То есть вы считаете, что я должна уйти?
— Я ничего не говорю, — Галина Петровна развела руками. — Просто думаю о будущем. Вот Светочка вчера заходила, молочка принесла от бабушки. Такая заботливая девочка! И красивая, и умная… А главное — здоровая.
— Здоровая, — повторила Марина.
— Ну да. Видно же — кровь с молоком, щёчки румяные. От такой дети будут обязательно, — свекровь мечтательно улыбнулась. — Представляешь, какие внучата получатся? Алёша-то у меня тоже не дурной…
Марина резко встала, каша плеснула через край тарелки.
— Всё понятно.
— Что понятно? — удивилась Галина Петровна. — Куда ты?
— На работу, — Марина взяла сумку. — А вечером поговорю с вашим сыном.
— С чего вдруг такой тон? — насупилась свекровь. — Я тебе добра желаю!
Марина обернулась на пороге.
— Знаете что, Галина Петровна? А может, проблема не во мне, а в вашем сыне? Может, он просто не мужик?
Свекровь поперхнулась чаем.
— Ты что такое говоришь?!
— А что? Если мы семь лет пытаемся, а результата нет, может, дело в нём? Или вы об этом не думали?
— Алёша у меня здоровый! — возмутилась Галина Петровна. — Богатырь настоящий!
— Богатырь, — усмехнулась Марина. — Богатырь, который вчера согласился меня бросить, даже не заступившись. Хорош богатырь.
Она вышла, оставив свекровь с открытым ртом. На лестнице Марина остановилась, прислонилась к стене и глубоко вдохнула. Впервые за семь лет она ответила Галине Петровне. И это было… освобождающе.
Весь день на работе она думала об одном: а что, если свекровь права? Что, если она действительно держит Алексея? Что, если он будет счастливее с другой?
Вечером муж пришёл поздно, усталый и молчаливый. Марина ждала его с ужином.
— Поговорим? — сказала она, когда он сел за стол.
— О чём? — Алексей не поднимал глаз.
— О нас. О том, что сказала твоя мама.
— Она многое говорит, — пробормотал он.
— Алёш, посмотри на меня, — Марина наклонилась через стол. — Ты действительно хочешь, чтобы я ушла?
Он наконец поднял глаза. В них была усталость и что-то ещё… облегчение?
— Я не знаю, Мар. Честно. Мне тяжело.
— Тяжело?
— Эти походы к врачам, анализы, процедуры… А мама каждый день спрашивает, намекает… — он провёл рукой по лицу. — Может, и правда стоит сделать перерыв?
Марина медленно откинулась на спинку стула. Перерыв. Он назвал это перерывом.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Сделаем перерыв.
На следующий день Марина начала собирать вещи. Алексей ушёл рано утром, а Галина Петровна делала вид, что убирается, но всё время поглядывала в сторону спальни.
— Ты чего это? — наконец не выдержала она, когда Марина вынесла в коридор сумку с одеждой.
— Делаю перерыв, как советовали, — спокойно ответила Марина.
— Куда же ты? — свекровь даже швабру выпустила из рук.
— К подруге пока. А там видно будет.
— Да ты что, серьёзно? — Галина Петровна засуетилась. — Я же не гнала тебя! Просто разговор был…
— Разговор был очень понятный, — Марина складывала книги в коробку. — Вы хотите внуков, а я их дать не могу. Алёша устал ждать. Значит, пора освободить место для той, кто может.
— Ну зачем ты так… — свекровь присела на диван. — Может, ещё попробуем? К другим врачам сходим?
— Нет, — Марина закрыла коробку скотчем. — Семь лет хватит. И вы правы — время не ждёт. Пусть Алёша попробует с кем-то другим.
В этот момент зазвонил телефон. Галина Петровна глянула на экран и просияла.
— Светочка звонит! — она быстро ответила. — Алло, деточка! Да, дома… Что? Борщ варить будешь? Конечно, приходи, научу!
Марина с усмешкой покачала головой. Быстро же устроилось.
— Она через час придёт, — сообщила свекровь, убрав телефон. — Хочет научиться готовить как я…
— Удачно получается, — заметила Марина. — Я освобождаю место, а претендентка уже на пороге.
— Да что ты говоришь такое! — возмутилась Галина Петровна. — Света просто хорошая девочка, соседская…
— Конечно, соседская. В двадцать пять лет учиться борщ варить к чужой тёте приходит, — Марина взяла сумки. — Случайность удивительная.
Ровно через час в дверь позвонили. Света оказалась именно такой, как описывала свекровь — пышнотелая блондинка с детским личиком и большими голубыми глазами.
— Ой, а вы кто? — спросила она, увидев Марину с чемоданом.
— Это Марина, жена Алёши, — представила Галина Петровна. — А это Светочка, наша соседка.
— Жена? — Света округлила глаза. — А я думала… то есть, Галина Петровна говорила…
— Что говорила? — насторожилась Марина.
— Ну… что Алексей Петрович свободен, — девушка залилась румянцем. — Что он… в разводе…
Марина медленно поставила чемодан на пол.
— В разводе? Когда же мы успели развестись, Галина Петровна?
Свекровь замялась, теребя фартук.
— Я… просто сказала, что вы расстаётесь… Типа того…
— Типа того, — повторила Марина. — То есть вы уже разнесли по подъезду, что я бракованная, а ваш сын свободен для знакомств?
— Да что ты! — попыталась оправдаться Галина Петровна. — Я просто… Светочка интересовалась…
— Интересовалась, — Марина повернулась к девушке. — А давно вы интересуетесь чужими мужьями?
— Я не знала, что он женат! — воскликнула Света. — Честное слово! Галина Петровна сказала…
— Что сказала?
— Что вы… ну… не подходите друг другу. И что Алексей Петрович ищет серьёзные отношения.
Марина рассмеялась, но смех вышел горький.
— Серьёзные отношения. С соседкой, которая приходит учиться борщ варить. Понятно.
— Светочка девочка хорошая! — заступилась Галина Петровна. — И готовить умеет, и хозяйственная…
— И главное — молодая и здоровая, — добавила Марина. — Так ведь?
Света непонимающе переводила взгляд с одной на другую.
— А что, есть проблемы со здоровьем? — наконец спросила она.
— У меня? Нет, — Марина подняла чемодан. — У меня проблемы с совестью. Не могу оставаться там, где меня считают дефектом.
— Мариночка, не надо так! — свекровь схватила её за руку. — Подумай ещё!
— Я семь лет думала, — Марина освободилась. — Хватит.
Она дошла до двери и обернулась.
— Света, удачи вам. Только имейте в виду — если через год-два детей не будет, вас тоже назовут бракованной. Галина Петровна внуков хочет, а не невесток.
— Что за глупости! — возмутилась свекровь.
— Посмотрим, — Марина открыла дверь. — И ещё. Алёша маму очень любит. Иногда даже больше, чем жену. Учтите это.
Она вышла, оставив в квартире тишину.
Прошло полгода. Марина сняла маленькую квартиру-студию на окраине города и устроилась на новую работу. Алексей звонил первые недели, просил вернуться, говорил, что скучает. Но когда она предложила ему переехать к ней, он замялся и сказал, что пока не готов оставлять маму одну.
— Она привыкла, что мы вместе живём, — объяснял он. — Дай время, она поймёт…
Время шло, а понимания не прибавлялось. Зато через знакомых Марина узнала, что Света стала частой гостьей в их доме, а потом и вовсе переехала к Галине Петровне — якобы помогать по хозяйству.
В субботний день раздался звонок в дверь. На пороге стояла растрёпанная Галина Петровна с красными глазами.
— Можно войти? — тихо попросила она.
— Конечно, — удивилась Марина. — Проходите.
Свекровь села на единственное кресло и начала теребить носовой платок.
— Марина, я к тебе… по важному делу.
— Слушаю.
— Ты была права, — с трудом выговорила Галина Петровна. — Насчёт Светы.
Марина поставила чайник и села напротив.
— Что случилось?
— Она… — свекровь всхлипнула. — Она меня обманула. Всех нас обманула.
— Как обманула?
— Помнишь, я говорила, какая она заботливая? Что за бабушкой ухаживает? — Галина Петровна вытерла глаза. — Так вот, никакой бабушки у неё нет. Родители в Америке живут, денег присылают. А она тут… тут охотится.
— Охотится?
— На мужиков! На квартиры! — голос свекрови сорвался. — Я случайно узнала. Соседка рассказала — до нас она с женатым мужиком из девятого дома крутила. Тоже к нему в семью втёрлась, жену выжила, а потом требовать стала квартиру на себя переписать. Он отказался — она его бросила.
Марина молча наливала чай.
— А теперь она с моим Алёшей то же самое делает, — продолжала Галина Петровна. — Сначала милая была, пушистая. Готовила, убирала, на ручках носила меня. А как поселилась — сразу характер показала.
— И что требует?
— Прописку сначала попросила. Временную, говорит, документы оформить. Алёша и прописал — добрая душа. А на прошлой неделе заявила: хочет квартиру пополам оформить!
— Ничего себе.
— Говорит, раз они вместе живут, то должны быть равные права. А то, мол, мало ли что — выгонят, и останется ни с чем, — Галина Петровна шмыгнула носом. — А когда Алёша сказал, что рано ещё, она такой скандал устроила! Кричала, что её обманывают, используют как прислугу…
— А дети? — спросила Марина. — Ведь ради детей всё затевалось.
— Какие дети! — горько усмехнулась свекровь. — Она сразу заявила, что рожать не собирается. Говорит, фигуру портить не будет, карьеру строить хочет. А Алёше сказала, что если он детей хочет — пусть с первой женой разбирается, а она тут при чём?
Марина поперхнулась чаем.
— То есть она знала про меня?
— Ещё как знала! — кивнула Галина Петровна. — Оказывается, специально разузнавала — есть ли дети, разведён ли, какая квартира… Я же сама ей всё рассказала, дура старая!
— И как Алёша?
— А что Алёша? — свекровь всплеснула руками. — Ходит как в воду опущенный. Понял, что наделал, да поздно. Вчера пришёл домой — а Света чемоданы собирает. Говорит, встретила другого, с лучшими жилищными условиями.
— Ушла?
— Ушла. И прописку не сняла, зараза! Говорит, ещё пригодится. А Алёша теперь…
Галина Петровна замолчала, глядя в пол.
— Что Алёша?
— Плачет, — шепотом призналась свекровь. — По ночам плачет. Думает, я не слышу. И твоё имя во сне произносит.
Марина встала и подошла к окну. За стеклом моросил дождь, превращая город в размытое пятно.
— Зачем вы мне это рассказываете, Галина Петровна?
— Потому что… — свекровь поднялась с кресла. — Потому что я хочу попросить прощения. У тебя. Ты была хорошей женой, а я… я из-за своих глупых амбиций всё разрушила.
— Амбиций?
— Хотелось мне внуков раньше других, хотелось хвастаться перед соседками, — Галина Петровна вытерла глаза. — А в итоге хорошую девочку потеряла, сыну жизнь сломала, да ещё и мошенничестве поспособствовала.
Марина обернулась.
— И что теперь?
— А теперь прошу — вернись, — свекровь подошла ближе. — Алёша без тебя пропадает. Да и я… я поняла, какую ошибку совершила. Дети — это хорошо, но не главное в жизни. Главное — когда рядом человек настоящий.
— Человек настоящий, — повторила Марина. — А семь лет назад я была ненастоящая?
— Была настоящая! — воскликнула Галина Петровна. — Просто я дура была! Слепая и глухая!
— А если я вернусь, а детей так и не будет?
— Тогда… тогда так тому и быть, — тихо сказала свекровь. — Лучше без внуков, чем без нормальной невестки.
Марина долго молчала, глядя на дождь. Потом повернулась к Галине Петровне.
— Знаете что? А я больше не хочу быть невесткой.
Лицо свекрови вытянулось.
— То есть… ты не простишь?
— Прощу, — спокойно сказала Марина. — Но назад не вернусь. Я за эти полгода поняла — мне нравится жить одной. Спокойно, без упрёков, без намёков. Без постоянного чувства вины за то, что я не такая, как нужно.
— Мариночка…
— И ещё, — продолжила Марина. — Если Алёша действительно хочет семью со мной — пусть приезжает сюда. К себе. Без мамы, без чужих советов. Как взрослый мужчина.
Галина Петровна сжала губы.
— А если он не решится?
— Значит, не судьба, — пожала плечами Марина. — Тогда я подам на развод и начну жизнь сначала. В тридцать пять это ещё возможно.
— Ты его накажешь?
— Нет, — Марина улыбнулась. — Я его освобожу. От меня, от обязательств, от чувства вины. Пусть ищет счастье с теми, кто ему больше подходит.
Свекровь вытерла глаза и встала.
— Передать ему что-нибудь?
— Передайте, что я его не виню. И что решение — за ним.
Алексей приехал поздно вечером в четверг. Стоял у двери, мялся, как школьник у кабинета директора.
— Можно войти? — спросил он тихо.
— Твой дом тоже, — ответила Марина, отступая в сторону.
Он прошёл в комнату, огляделся. Скромная мебель, цветы на подоконнике, книги на полках. Уютно и… по-домашнему.
— Красиво у тебя, — сказал он.
— Спасибо.
Алексей сел на край дивана, положил руки на колени.
— Мама рассказала… про Свету.
— Рассказала.
— Я дурак, да? — он поднял глаза. — Полный дурак.
— Не дурак. Просто… слабый, — Марина села в кресло напротив. — Тебе проще было поверить маме, чем бороться за нас.
— Я не знал, как бороться, — тихо признался он. — Мама всю жизнь решала за меня. А тут… дети, врачи, давление… Я растерялся.
— И решил, что проще найти другую жену, чем защитить ту, что есть.
Алексей болезненно поморщился.
— Я никого не искал, Мар. Света сама…
— Сама ничего не бывает, Лёш. Ты дал согласие на развод наших отношений. Дал согласие, чтобы мама искала мне замену. Участвовал в этом.
— Участвовал, — согласился он. — И теперь понимаю, что потерял самое главное в жизни.
Марина встала, подошла к окну.
— А что для тебя главное, Лёш? Честно.
— Ты, — без колебаний ответил он. — Наша семья. Наш дом.
— А дети?
Алексей помолчал.
— Хочется, конечно. Но… не любой ценой. Не ценой потери тебя.
— Почему же тогда полгода назад ты выбрал по-другому?
— Потому что был идиотом! — он встал, подошёл к ней. — Потому что поддался на мамины уговоры, на общественное мнение. Думал, что если все говорят — значит, так и надо.
— А теперь?
— А теперь я полгода жил с женщиной, которая называла меня лохом за спиной и планировала, как лучше меня обобрать, — горько усмехнулся Алексей. — И понял, что такое настоящая любовь, а что — расчёт.
Марина повернулась к нему.
— И что ты хочешь?
— Хочу попросить прощения. Хочу, чтобы ты дала мне ещё один шанс, — он протянул руку, но не решился коснуться её. — Я переберусь к тебе. Сам. Без мамы, без её советов. Буду работать, содержать нас. А дети… если получится — хорошо. Не получится — проживём и так.
— А мама?
— Мама пусть привыкает жить одна. Ей полезно будет, — твёрдо сказал Алексей. — Я слишком долго был сыночком. Пора становиться мужем.
Марина долго смотрела на него. В его глазах была решимость, которой она не видела никогда.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Попробуем. Но с условиями.
— Какими?
— Первое — никаких разговоров про детей ближайшие два года. Если хочешь проверить здоровье — проверяй своё тоже. Второе — мама в наши отношения не вмешивается. Совсем. Третье — если ты хоть раз усомнишься во мне из-за чужих слов, я ухожу навсегда.
— Согласен, — кивнул Алексей. — На всё согласен.
— Тогда добро пожаловать домой, — улыбнулась Марина.
Он обнял её осторожно, словно боясь, что она исчезнет.
— Я думал, ты меня возненавидела.
— Не возненавидела. Но многое поняла, — она отстранилась. — Поняла, что могу жить одна. И это даёт мне силы жить с тобой по-новому.
— По-новому?
— Как равные. Не как мама с сынком, а как муж с женой.
Алексей крепко прижал её к себе.
— Мам звонила сегодня, — сказал он. — Плакала. Говорила, что всё из-за неё случилось.
— И что ты ответил?
— Что пора всем взрослеть. И что теперь я выбираю сам, с кем и как жить.
Марина откинула голову назад, посмотрела на него.
— А выбрал?
— Выбрал. Тебя. И нашу новую жизнь.
За окном дождь превратился в мелкую морось, но в маленькой квартире стало светлее. Галина Петровна получила урок, который запомнит надолго. Света нашла себе новую жертву в соседнем районе. А Марина с Алексеем начали строить семью заново — медленно, осторожно, но честно.
И впервые за семь лет никто не спрашивал их про детей.
