Ну да, я Золушка. По крайней мере ещё недавно я так думала. Мне казалось, что мой муж — настоящий принц, а он… Не знаю, кто он. Было ли в нём хоть что-нибудь настоящее?
Я из простой семьи. Из очень-очень простой семьи. Моё детство и юность прошли в маленьком городке, где родители снимали крошечную квартиру. У меня трое братьев и одна сестра, много лет подряд мы ухитрялись как-то жить вместе. На голове друг у друга не сидели, но всё-таки были непросто.
Я всегда понимала, что мне всего придётся добиваться самостоятельно. С утра до вечера я была в школе и в бесплатных кружках. Мне не хотелось возвращаться домой рано, поэтому я постоянно искала себе какое-нибудь новое занятие. Родители, как могли поддерживали меня, но, видимо, не всё было в их силах. Они оба работали не покладая рук, но с такой оравой детей, они явно не справлялись. Бывали вечера, когда у нас дома не оставалось ничего, кроме старой картошки. До сих пор не люблю картошку, слишком много я её тогда съела.
У родителей не было денег на репетиторов. Отец сам занимался со мной математикой, а мать подтягивала по литературе. В остальном к экзаменам я готовилась самостоятельно. Понимала, что всё от меня зависит. Может быть, поэтому я так хорошо подготовилась. Одноклассники меня постоянно дразнили, называли неудачницей, но я всё равно верила, что у меня всё получится.
Помню, что я в то время постоянно читала Чехова, он мне тогда очень помогал. У него ведь тоже была большая и шумная семья, а он всё-таки успевал и к экзаменам готовиться, и работать, и писать. Да, Чехов меня тогда очень вдохновлял, он помог мне остаться сильной и доброй в те последние годы, что я провела в родном городе.
Потом был университет. Я попрощалась со своими и отправилась в совершенно новую жизнь. Несмотря на то, что мы недоедали и донашивали одежду друг друга, я скучаю по моей семье. Мы довольно часто созваниваемся, а иногда я приезжаю к родителям в гости. Ничего-то у нас до сих пор не изменилось, хотя я, конечно, помогаю, как могу. На кухне всё та же старая картошка, всё тот же скотч на форточке, всё та же скрипучая дверь в ванной. Мои братья и сестра понемногу подрастают, и, по-моему, они все такие же упёртые, как я. Надеюсь, они тоже найдут свой путь.
В университете я выдумывала истории про мою семью. Не то чтобы я стыдилась своей настоящей семьи, отказывалась от прошлого, совсем нет. Я очень благодарна этому опыту… бедности, скажу прямо, она меня закалила. Просто я понимала, что многие могут начать косо на меня подглядывать, как только узнают, что по вечерам мы с мамой штопали носки, а одно время, когда у нас не было чайника, кипятили воду в сковородке. Я не хотела выделяться на общем фоне, хотела быть такой же, как все. В большом городе, куда я приехала учиться, это было совсем несложно.
Первое время меня всё пугало: и толпы людей, и высокие дома, и шумные автомагистрали. Сейчас я уже так ко всему этому привыкла, что сама себе в те первые месяцы моей новой жизни я кажусь очень смешной. В университете, как бы мне ни хотелось найти друзей, я всегда держалась особняком. Я тогда была очень застенчивая. В перерывах между занятиями я уходила в парк напротив нашего университета и сидела там вместе с моим любимым Чеховым. Мы с ним были просто неразлучны.
Но вот однажды я познакомилась с ним. Да, наверное, в жизни каждой женщины наступает такой день. В детстве я ждала его с нетерпением, обсуждала с подругами мальчиков, которые мне нравились. Тогда всё казалось таким таинственным и возвышенным, будто бы рыцарские времени ещё не канули в Лету.
Во взрослую жизнь я вошла с теми же детскими представлениями о ней. Я верила в любовь, при чём не в какую-нибудь, а в вечную. И вот как раз, когда я читала в парке, ко мне подошёл высокий симпатичный парень. Я и раньше его видела, он был моим однокурсником, мы ходили на одни и те же поточные лекции. Я всегда забиралась на галёрку, а он занимал место в первом ряду. Как я ни пыталась сосредоточиться на словах преподавателя, я постоянно ловила себя на мысли, что мой взгляд запутывается в его чёрных кудрях.
И вот, этот самый парень подошёл ко мне и стал знакомиться. Его звали Антон. И, конечно, я сразу влюбилась. Подумала: «Ничего себе. Это знак судьбы». Ах, если бы я поменьше верила знакам…
Мы с ним были совсем разные люди. Не знаю, что он во мне такого нашёл. Семья Антона была совсем не такая, как моя. Едва ли он когда-нибудь ел пустые макароны, катался с горки на расплющенной коробке из-под обуви, подрабатывал дворником в парке… Нет, всё это было совсем не про него. Возможно, он обратил на меня внимание, потому что я чем-то отличалась от девушек из его окружения. Как бы я ни старалась стать похожей на них, я всё равно отличалась.
Он тоже был совсем не похож на мальчиков, из моего города. Те с девятого класса уже где-нибудь работали, помогали семье. Когда я гуляла с одним из них, держась за руку, я чувствовала, какая она мозолистая, эта рука.
Антон был совсем не такой. Ему никогда в жизни не приходилось работать, думать о том, что он будет есть завтра. Я сначала было решила, что мы совсем не пара. И было бы лучше, если бы я остановилась на этом моём решении, но… Я тогда ни о чём не думала, влюбилась и всё тут. Он казался таким милым, таким заботливым. Я его понимаю. Девушка из провинции была для него экзотикой. Ещё одним развлечением. Только вот всё зашло слишком далеко. Карусель закрутилась и полетела.
Ему я почти сразу рассказала всю правду о себе. Я хотела сразу расставить все точки над i. Боялась, конечно, что он после того, как узнает, перестанет со мной общаться, но ничего такого не произошло. Ему и в самом деле было очень интересно узнать о моей жизни. Она была для него чем-то вроде книжки из XIX века. Он и не догадывался, что люди до сих пор живут так, как живёт моя семья.
Мы с ним стали встречаться, Антон мне часто помогал по учёбе — он действительно хорошо разбирался в языках и в истории. Благодаря ему я со многими познакомилась, у меня появились настоящие друзья. Да, пожалуй, за это и только за это я могу ему сказать «спасибо».
После окончания университета (а мы оба выпустились с красными дипломами), мы решили пожениться. И тут возникла неожиданная трудность. Звали её Анна Николаевна. Это была мама Антона. Когда мы с ним ещё только познакомились, он меня тут же потащил к себе домой, представил семье, и всё было в порядке. Когда его мама спросила, откуда я родом, я ей всё честно рассказала. Поэтому я думала, что она ничего не имеет против наших с Антоном отношений. Но, как оказалось, она была не против того, чтобы Антон общался со мной. Чем бы дитя не тешилось, так сказать. А вот брак — это уже совсем другое дело.
— Она же безродная, — крикнула Анна Николаевна, как только Антон заикнулся о предстоящей свадьбе, — ты что хочешь, чтобы твои дети были такими же, как она?
— Успокойся, мама, пожалуйста, — пытался утихомирить её Антон, но Анна Николаевна и не думала успокаиваться..
— Ты на этой нищенке жениться не будешь. Ясно тебе? Вон сколько девушек вокруг, выбирай любую, каждая за тебя пойдёт.
— Мама, но я ведь…
— А вот и зря, надо было головой думать. А ну-ка выгони её из нашего дома. Я-то сама хороша, вовремя не поняла, к чему дело идёт.
Выгонять меня не пришлось, я сама ушла. После этого долго не могла прийти в себя. Думала, что не смогу больше общаться с Антоном. Но он всё равно настаивал на свадьбе, несколько раз предложение делал. Обещал, что его мамы мне бояться нечего, она меня и пальцем не тронет, он об этом позаботится.
— Ты ведь за меня замуж выходишь, а не за неё, — убеждал он меня, — так ведь?
— Так, — говорила я, всхлипывая.
— Ну вот и хорошо, она сама не знает, что мелет. Привыкла к роскоши, вот и загордилась. Сама-та она из деревни, если бы не мой отец, она бы сейчас коров пасла.
— Правда?
— Правда-правда, ты не переживай, она на самом деле хорошая, просто находит на неё иногда не пойми что. Я уверен, у тебя просто замечательная семья, я бы очень хотел познакомиться с твоими родителями.
— Честно?
— Честно-честно.
Вот так вот он и уговорил меня. Не знаю, зачем ему это было нужно. Очень скоро оказалось, что супруг из него никакой. Может быть, он своё самолюбие тешил? Может быть, я для него была чем-то вроде спорта?
Первое время всё было неплохо. Как он и обещал, его мама совершенно исчезла из моей жизни. Мы жили вдвоём в его квартире. Оба работали, но находили время друг для друга. Мы даже читали вслух Чехова и ходили в театр на спектакли по его пьесам. В конце концов нашему великому писателю мы были обязаны тем, что познакомились.
Но очень скоро всё изменилось. От вишнёвого сада его любви остались одни пеньки. Всё начинается с какой-нибудь мелочи, с какого-нибудь пустяка. Сначала он задержался на работе на час, потом на два, потом и вовсе пришёл под утро. Говорил, что встречался с друзьями, с которыми давно не виделся. Просил прощения, что не предупредил. Не знаю, с кем он там на самом деле встречался, только одним разом дело не ограничилось. Я и не подозревала, что у моего мужа так много друзей. По словам Антона, все они приезжали в наш город по работе, плохо ориентировались, и поэтому им была просто необходима, его Антона, помощь. Полные поезда друзей прибывали к нам вокзалы, набитые до отказу самолёты прилетали в аэропорты. Какой же, оказывается, Антон любвеобильный. То есть, прошу прощения, дружелюбный.
Он, значит, всё время где-то пропадал, а мне при этом ещё и запрещал работать. Но да я всё равно работала. Я ведь не зря училась. Мне нравилось то, чем я занималась, и я хотела продолжать. Но Антон считал, что это бессмысленно. У него ведь денег куры не клюют, зачем же мне работать.
— Сиди лучше дома. У моих друзей вот жёны дома сидят.
— Да, только вот твои друзья дома редко бывают.
— Ну что ты начинаешь, я же тебе всё объяснил. Не понимаю, почему ты не можешь просто наслаждаться жизнью. Я ведь тебя обеспечиваю. Пусть на тебе будет только хозяйство, а в свободное время, которого у тебя будет очень много, можешь заниматься тем, чем хочешь.
Но я его и слушать не хотела. С работы я уходить не собиралась, хотя платили мне совсем немного (я тогда была помощником бухгалтера). Для меня это был первый шаг, я хотела набраться опыта, сделать карьеру.
И вот, по всей видимости, об этих моих амбициях узнала Анна Николаевна. Как-то раз она пришла к нам в гости. А ведь мы с мужем договарились, что он с ней будет видеться один на один, без меня. Он же обещал мне это.
В дверь позвонили, Антон посмотрел в глазок, повернулся ко мне и спокойно сказал: «Это моя мама. Встречай». Всё выглядело так, как будто бы он заранее знал, что она придёт. Знал и ничего мне не сказал. Получается, что Антон обманул меня,
Появление свекрови не сулило ничего хорошего. Едва войдя, она смерила меня пронзительным испепеляющим взглядом, от которого у меня внутри всё перевернулось. — Собирай чемоданы и переезжай ко мне, мне повариха нужна — Заявила свекровь
Это она, видно, решила так попросить меня, чтобы я за ней ухаживала. Человек она действительно уже была пожилой, и от помощи бы не отказалась. Но, может быть, следовало, сначала меня спросить? Или моё разрешение не требуется? Может быть, они меня купили, а я и не заметила. Может быть, я теперь их домашний поварёнок?
Я вопросительно посмотрела на Антона, но отвернулся и сказал, что мама дело говорит:
— Ты же всё равно на работе ничего не добьёшься. Сейчас всё деньги решают. Ты, конечно, способная, но не то чтобы семи пядей во лбу. Тебе и в самом деле было бы лучше какое-то время пожить у мамы.
— Вот именно, — подтвердила Анна Николаевна, — ты просто нищенка, если я тебе разрешаю стоять у моей плиты, ты мне должна за это быть благодарна.
Но я вовсе не собиралась быть им благодарна. Теперь я увидела настоящее лицо Антона. Он тоже считал меня нищенкой. Он просто поиграл со мной, а теперь, кода я ему надоела, решил отправить меня к своей маме, вроде как в ссылку, чтобы я ему не мешала проводить время с его дорогими друзьями.
Я ничего им на это не стала отвечать. Ходить перед ними на задних лапах, как Каштанка, я не собиралась. Взяла документы, захватила с собой пару вещей. Мне ведь собраться — только подпоясаться. Антон и не думал меня останавливать. Этого мне и следовало ожидать.
Едва ли мы с ним ещё увидимся. Я уехала к родителям, давно пора было их навестить, вот и представился случай. К тому же, в моём родном городе на нашей улице живёт один мой хороший друг с мозолистыми руками, надо будет как-нибудь зайти к нему в гости.
