Дождь барабанил по окнам квартиры на восьмом этаже, превращая вечерний город в размытое пятно огней. Анна сидела за письменным столом в гостиной, вглядываясь в экран ноутбука. Её пальцы быстро бегали по клавиатуре — она дорабатывала презентацию для крупного клиента, которую нужно было отправить сегодня. На часах было без двадцати семь вечера.
Она знала, что Максим вот-вот вернётся с работы. Последние два месяца он приходил домой всё позже и позже, и каждый раз его настроение было всё мрачнее. Анна понимала, что у него проблемы на работе — в их строительной компании начались сокращения, проекты замораживались один за другим, а зарплаты задерживали. Она пыталась поддержать мужа, но каждая её попытка завести разговор натыкалась на стену молчания или раздражённые отмашки.
А ещё было кое-что другое. То, о чём они оба не говорили вслух, но что висело в воздухе, как тяжёлая грозовая туча. Три месяца назад у Анны появилось два крупных клиента. Её услуги как фриланс маркетолога стали настолько востребованными, что она смогла серьёзно увеличить стоимость своих услуг. Её доход вырос почти втрое. Теперь она зарабатывала значительно больше Максима — настолько больше, что фактически содержала их обоих.
Максим никогда не был из тех мужчин, кто легко принимает чужой успех, особенно если этот успех принадлежит жене. В первые годы их брака он был главным добытчиком в семье, и это придавало ему уверенности. Он любил чувствовать себя защитником, кормильцем. А теперь всё перевернулось с ног на голову.
Щелчок замка в прихожей заставил Анну напрячься. Она не обернулась, продолжая работать, но по звукам понимала, что Максим швырнул ключи на полку, небрежно кинул портфель на пол. Тяжёлые шаги направились в сторону гостиной.
— Привет, — сказала она, не отрываясь от экрана. — Как день прошёл?
Ответом было молчание. Анна бросила быстрый взгляд через плечо. Максим стоял посреди комнаты, всё ещё в пальто, с лицом серым от усталости и чего-то ещё — злости, которая медленно закипала внутри.
— У меня ещё работы на полчаса, — осторожно сказала Анна. — Нужно закончить презентацию. Может, пока закажем что-нибудь? Пиццу или суши?
— Закажем? — Голос Максима прозвучал странно, натянуто. — То есть ты опять ничего не приготовила?
Анна почувствовала, как что-то сжалось у неё в груди. Они уже проходили через это. Не раз и не два за последний месяц.
— Макс, я работаю, — она попыталась сохранить спокойствие. — У меня сегодня три звонка с клиентами, два отчёта и эта презентация. Я не успела…
— Не успела, — он прервал её, и в его голосе прорезалась та самая злость, которую Анна чувствовала ещё с порога. — Ты целый день дома сидишь. Целый. День. Дома!
— Я не сижу дома, я работаю дома, — возразила Анна, стараясь не повышать голос. — Это разные вещи.
— Да? — Максим сбросил пальто прямо на пол и подошёл ближе. — Разные? А мне кажется, что ты просто на диване с ноутбуком валяешься, пока я горбачусь на работе!
— Макс, хватит, — Анна наконец оторвалась от экрана и повернулась к нему. — Мы оба знаем, что это несправедливо.
— Несправедливо? — Он засмеялся, но смех этот был горьким, почти истеричным. — Знаешь, что несправедливо? Что я вкалываю по десять часов в день на стройках, в грязи, в холоде, общаюсь с идиотами-прорабами и тупыми заказчиками, а прихожу домой — и даже чёртов ужин не готов!
— Я могу заказать еду, — повторила Анна, чувствуя, как внутри начинает подниматься ответная волна раздражения. — Это займёт пять минут.
— Заказать! — Максим схватил со стола журнал и швырнул его на диван. — Опять на мои деньги заказать, да?
Наступила тишина. Та самая тишина, когда оба понимают, что сейчас будет сказано что-то важное, что-то, что уже нельзя будет взять обратно.
— На твои деньги? — тихо переспросила Анна. — Серьёзно?
— А что, не так? — Максим смотрел на неё с вызовом, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на страх.
— Максим, последние три месяца я плачу за эту квартиру. Я плачу за продукты, за коммунальные услуги, за твой бензин. Потому что твоя зарплата уходит на твои же личные расходы, а на общие почему-то не хватает.
— Это временно! — выкрикнул он. — У нас просто сейчас проблемы в компании, но мы выберемся, и всё наладится!
— Я знаю, что у вас проблемы, — Анна встала с кресла. — И я никогда не попрекала тебя этим. Никогда. Я просто работаю, Максим. Так же, как и ты. Так же много, а может, даже больше.
— Больше? — он фыркнул. — Ты сидишь в тепле, в уюте, пьёшь свой кофе, строчишь что-то в компьютере…
— Я зарабатываю нам на жизнь! — голос Анны сорвался на крик. Она не хотела этого, но больше не могла сдерживаться. — Я зарабатываю, чтобы мы могли здесь жить, есть, платить по счетам! А ты злишься на меня за это? За то, что я стараюсь обеспечить нас обоих?
— Не надо на меня кричать, — Максим побледнел. — Не надо так говорить, будто я…
— Будто ты что? — прервала его Анна. — Будто ты неудачник? Я этого не говорила. Никогда. Но ты сам себя таким чувствуешь, верно? И злишься на меня, потому что проще винить жену, чем признать, что в твоей жизни что-то идёт не так!
— Заткнись, — прошипел Максим. — Просто заткнись!
Анна покачала головой, чувствуя, как усталость наваливается на неё тяжёлым грузом. Она устала от этих сцен, от постоянного напряжения, от того, что любой разговор превращается в перепалку.
— Я не буду молчать, — сказала она твёрже. — Потому что это абсурд, Макс. Ты приходишь домой и начинаешь скандал из-за того, что ужин не готов, хотя прекрасно знаешь, что я работаю. Ты пытаешься самоутвердиться за мой счёт, и это… это жалко.
— Жалко? — Максим буквально задрожал от ярости. — Значит, я для тебя жалкий?
— Ты ведёшь себя жалко, — поправила Анна. — Не ты сам, а твоё поведение. Ты не можешь смириться с тем, что я сейчас зарабатываю больше. И вместо того чтобы порадоваться, что у нас есть деньги, что мы не бедствуем, ты злишься и придираешься к мелочам.
Лицо Максима исказилось. В этот момент он выглядел почти незнакомым — человеком, которого Анна не узнавала, не понимала.
— Сколько мне ещё ужин ждать?! — внезапно заорал он так, что Анна вздрогнула. — У тебя только работа на уме! А то, что сначала мужа нужно обслужить, ты совсем забыла?
Повисла оглушительная тишина. Даже дождь за окном, казалось, стих. Анна смотрела на мужа широко раскрытыми глазами, не веря в то, что только что услышала.
— Обслужить? — медленно повторила она. — Ты серьёзно сейчас это сказал?
Максим сжал челюсти. В глубине души он понимал, что перешёл черту, но гордость не давала ему отступить. Злость и обида, копившиеся месяцами, вырвались наружу, и он уже не мог остановиться.
— А что тут такого? — огрызнулся он. — Я же муж! Я имею право ждать, что в моём доме будет порядок, что жена позаботится…
— В твоём доме? — голос Анны стал ледяным. — В твоём? Максим, очнись. Это наша квартира. Которую мы снимаем. И за которую плачу в основном я. Последние три месяца — только я.
— Временно! Это временно!
— Возможно! — Анна шагнула к нему. — Но даже если это временно, даже если завтра у тебя всё наладится — это не даёт тебе права говорить со мной так, будто я твоя прислуга!
— Я не это имел в виду…
— Именно это ты имел в виду, — отрезала Анна. — «Обслужить мужа»? Серьёзно? Мы вместе уже пять лет, Макс. Пять лет. И я думала, что ты понимаешь, что брак — это партнёрство. Равноправие. Но оказывается, тебе нужна не жена, а домохозяйка, которая будет бегать вокруг тебя с пылесосом и кастрюлями.
— Перестань перекручивать мои слова!
— Я не перекручиваю! — Анна почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Но она не собиралась плакать. Не сейчас. — Ты сам всё прекрасно сказал. И знаешь, что больше всего бесит? Что все твои проблемы — это только твоя вина!
Максим побледнел ещё сильнее.
— Что ты несёшь?
— Правду, — Анна говорила быстро, выплёскивая наружу всё, что копилось в ней недели и месяцы. — В твоей компании проблемы? Да, проблемы. Но почему у твоего коллеги Андрея уже новое место? Почему Светлана из вашего отдела переквалифицировалась и ушла в другую сферу? Они не сидели сложа руки, не ждали, что всё само рассосётся. А ты что делал? Ты приходил домой, ложился на диван и жаловался. На жизнь, на начальство, на меня в итоге!
— Хватит! — Максим сделал шаг вперёд, нависая над ней. — Хватит!
— Нет, не хватит! — Анна не отступила. — Ты хочешь знать, что я думаю? Ты комплексуешь. Комплексуешь из-за того, что твоя жена оказалась успешнее. И вместо того чтобы справиться с этим, как взрослый мужчина, ты ведёшь себя как обиженный ребёнок!
— Заткнись! Заткнись сейчас же!
— Какой же ты на самом деле мужчина, если не можешь смириться с успехом своей жены? — продолжала Анна, и сама не понимала, откуда в ней столько жестокости. Может, это была защитная реакция. Может, просто усталость от постоянных придирок и скандалов. — Настоящий мужчина радовался бы, гордился…
Она не успела договорить.
Максим резко развернулся и, схватив её ноутбук со стола, с размаху швырнул его на пол. Раздался оглушительный треск. Экран разлетелся на куски, пластиковый корпус треснул, клавиатура рассыпалась в стороны.
Анна застыла, глядя на обломки своего рабочего инструмента.
— Вот, — прохрипел Максим, тяжело дыша. — Вот твоя работа. Вот твои успехи. Всё!
Он ждал реакции. Ждал крика, слёз, истерики. Ждал, что Анна бросится к нему с кулаками или рухнет на колени, рыдая над разбитой техникой.
Но Анна стояла неподвижно.
Она смотрела на осколки ноутбука, потом подняла взгляд на мужа. И в её глазах не было ни ярости, ни отчаяния. Только холодное спокойствие.
— Ты закончил? — спросила она ровным голосом.
Максим растерялся. Это было не то, чего он ожидал. Злость внутри него забурлила с новой силой — именно потому, что не нашла выхода в желаемой реакции жены.
— Что, молчишь теперь? — прорычал он. — Куда делись твои умные речи?
Анна вздохнула. Долгий, тяжёлый вдох.
— Ты не только слабак, Максим, — сказала она тихо, но каждое слово было как удар. — Ты ещё и тупой.
— Как ты смеешь…
— Всё, над чем я работаю, сохраняется на удалённых серверах, — прервала его Анна. — Облачное хранилище. Автосохранение каждые пять минут. Ты разбил железку, Макс. Просто железку. Презентация цела. Все мои файлы целы. Завтра я куплю новый ноутбук, ещё лучше этого. На мои деньги.
Лицо Максима исказилось от бессильной ярости. Он понял, что его жест оказался пустым, бессмысленным. Что он только подтвердил всё, что говорила Анна — о его слабости, о его неспособности справиться с ситуацией.
— Убирайся, — сказала Анна.
— Что?
— Убирайся из квартиры, — повторила она. — Собирай вещи и уходи.
— Ты не можешь меня выгнать! Это моя квартира!
— Нет, — Анна достала телефон и открыла банковское приложение. — Это не твоя квартира. Посмотри на платежи за последние три месяца. Кто платил за аренду? Я. Кто нашел эту квартиру? Я. В договоре моё имя, и фактически эту квартиру оплачиваю я. Так что да, я могу тебя выгнать. И я это делаю.
— Анна…
— Нет, — она подняла руку, останавливая его. — Нет, Макс. Хватит. Я устала. Я устала работать за двоих, зарабатывать за двоих и при этом выслушивать твои обвинения. Я устала быть виноватой в твоих неудачах. Я устала от того, что ты не можешь справиться со своими комплексами и вымещаешь всё на мне.
— Я не хотел… Я просто… У меня сегодня был тяжёлый день…
— У тебя каждый день тяжёлый, — устало сказала Анна. — И у меня тоже. Разница в том, что я не разбиваю твои вещи и не ору на тебя.
Максим стоял посреди комнаты, опустив руки. Вся злость вытекла из него, оставив только пустоту и глухое осознание того, что он зашёл слишком далеко.
— Ань, пожалуйста…
— Собирай вещи, — повторила она. — Сегодня можешь остаться у кого-нибудь из друзей. Завтра заберёшь остальное.
— Ты не можешь просто так взять и разрушить всё!
Анна посмотрела на обломки ноутбука на полу, потом снова на мужа.
— Это разрушила не я, Макс.
Он хотел что-то сказать. Что-то, что вернуло бы всё назад, стёрло бы последний час, последние месяцы. Но слова не шли. Потому что в глубине души он знал — Анна права. Во всём права.
— Мне правда жаль, — вдруг сказала Анна, и в её голосе впервые за весь вечер прозвучала печаль. — Жаль, что мы дошли до этого. Я любила тебя, Макс. Любила того человека, с которым познакомилась пять лет назад. Того, кто радовался моим успехам. Кто гордился мной. Но ты изменился. Или, может, просто показал своё истинное лицо. Не знаю.
— Я могу измениться обратно, — выдавил он. — Я постараюсь…
— Нет, — Анна покачала головой. — Поздно, Макс. Ты перешёл черту, когда попытался уничтожить мою работу. Когда сказал, что я должна тебя обслуживать. Это не тот человек, с которым я хочу жить.
Тишина повисла тяжёлая, почти физически ощутимая.
Максим медленно двинулся к спальне. Анна слышала, как он достаёт сумку из шкафа, как шуршит одежда, укладываемая наспех. Минут через десять он вышел с большой спортивной сумкой в руке.
Они стояли друг напротив друга в прихожей. Максим в куртке, с сумкой. Анна босиком, в домашней одежде, с усталым лицом.
— Я позвоню, — сказал он неуверенно.
— Не надо, — ответила Анна. — Не сразу. Дай нам обоим время подумать.
Он кивнул, открыл дверь и вышел.
Когда дверь закрылась, Анна прислонилась к стене и закрыла глаза. Внутри было пусто — ни злости, ни облегчения, ни грусти. Просто усталость.
Она вернулась в гостиную и посмотрела на разбитый ноутбук. Осколки экрана поблёскивали в свете лампы. Странно, но разрушенная техника не вызывала в ней никаких чувств. Это действительно была просто железка.
Анна достала телефон и проверила облачное хранилище. Презентация сохранилась полностью, последние изменения — три минуты назад, до начала скандала. Она усмехнулась. Максим даже в разрушении оказался неэффективен.
Она заказала пиццу — для себя одной. Потом с планшета доделала последние правки в презентации. Отправила клиенту. Всё профессионально, качественно, точно в срок.
За окном продолжал идти дождь. Город мерцал огнями. И где-то там, в этом городе, бывший муж пытался понять, где именно он свернул не туда.
А Анна сидела в тишине своей квартиры и впервые за много месяцев чувствовала, что может дышать полной грудью.
Она не знала, что будет дальше. Будут ли они разговаривать. Попытаются ли сохранить брак или разойдутся окончательно. Но сейчас это не имело значения.
Сейчас она просто существовала в пространстве, где никто не кричал на неё. Где не нужно было оправдываться за свой успех. Где её работа не считалась чем-то второстепенным, а заслуги — незаслуженными.
Когда курьер принёс пиццу, Анна расплатилась, закрыла дверь и устроилась на диване. Включила сериал, который давно хотела посмотреть, но всё время откладывала.
И ела свою пиццу в тишине и покое. Одна. Но свободная.
Где-то глубоко внутри шевельнулась грусть — по тому, что было. По тем пяти годам, что они прожили вместе. По надеждам и планам, которые так и не сбылись. Но эта грусть была светлой, не разрушительной.
Потому что впереди было завтра. Новый ноутбук. Новые проекты. Новая жизнь — своя, построенная на своих условиях.
И если рядом когда-нибудь появится кто-то, то это будет человек, который не боится её успехов. Который гордится её достижениями. Который понимает, что любовь — это не про обслуживание и подчинение, а про партнёрство и взаимную поддержку.
А пока Анна доедала пиццу и смотрела сериал.
Одна. Спокойная. И свободная.
