Когда Маша Распутина появилась в обновлённой студии «Секрета на миллион», казалось, нас ждёт фейерверк эмоций и откровений. Ещё бы — 61 год, недавний день рождения, на экране эпатажная певица 90-х и нулевых, рядом гости — Укупник, Рыбин и Сенчукова, композитор Игорь Матета, Ирина Салтыкова, сёстры Зайцевы, Дарья Донцова… и даже живой медведь.
Но всё это оказалось лишь шумным антуражем к довольно личному — и местами неловкому разговору.
Кудрявцева не задала ни одного по-настоящему острого вопроса. А на лице Маши, на мой взгляд, иногда проскальзывала усталость — не от гостей, а как будто от самой себя.
«Я плохая мать…»
Самой болезненной и честной темой стали не хиты и не внешность (хотя и о ней поговорили), а две дочери певицы.
Маша Распутина, при всём своём ураганном темпераменте, вдруг осеклась. И честно сказала: «Я — плохая мать».
Старшая дочь Лидия, ей 40. Она долгое время была в стороне от светской жизни матери, жила с отцом. Сложные отношения певицы с первым мужем, психиатрические клиники и диагнозы дочери, о которых певица теперь говорит вслух. Зачем? То ли как исповедь, то ли как попытка объяснить: «Смотрите, как всё было на самом деле».
Младшая дочь Мария — ещё недавно была её гордостью. Снималась с мамой в клипах, блистала, а теперь стала главной болью. Ей 25 лет, она не учится, не работает, не общается с старшей сестрой. И только требует: «Хочу то, хочу это». Живёт с родителями, но в отдельном домике под названием «Баня», и на всём готовом. А самое грустное — ни к чему не стремится.
Распутина призналась: разбаловали. Хотела быть хорошей, доброй и лучшей мамой. Не получилось. И видно, как ей трудно это произносить — не осуждая, но уже и не оправдывая.
«Он меня мымрой зовёт»
На контрасте с темой дочерей — разговор о личной жизни. Тут у Распутиной, кажется, стабильность. Уже 25 лет рядом с ней Виктор Захаров. Формально не муж (только венчались), но по жизни — супруг.
Забавно, что она его называет «Естафичем», а он её — «мымрой». Сама артистка уверена: «С возрастом все женщины становятся мымрами». Романтика? Возможно. По-своему — точно.
В студию зачем-то привели живого гималайского медведя, вспомнилась песня в исполнении Распутиной «Отпустите меня в Гималаи…». Маша рассказала, как Захаров когда-то на свидании усадил её за стол рядом с живым медведем, которого кормили чёрной икрой. Да, романтика у них своеобразная.
Зачем всё это?
Вот вопрос, который витал в воздухе весь выпуск. Зачем Маша пришла на шоу?
Пиар? Вряд ли. Новых песен нет, гастролей — немного. Энергия — по-прежнему вулкан, но сцена уже не центр её жизни.
Осталась женщина, которая будто ищет не новую славу, а себя. Через воспоминания, через пластические операции, через признания, от которых становится тревожно. Иногда это выглядело искренне, но казалось словно артистка пытается в чём-то убедить не нас, а саму себя.
Особое чувство вызывало то, как певица говорила о семье. Вроде бы рядом любимый человек, старшая дочь, которая теперь ей помогает, стала к матери ближе. Но Маша-младшая живёт будто в параллельной реальности, где можно всё — и ничего не нужно.
«Хочу увидеть, как она стоит на ногах, пока я жива», — тихо сказала Распутина. И в этой фразе было больше настоящего, чем во всей студийной мишуре.
И всё-таки…
После просмотра программы остаётся странное чувство, будто мы заглянули в гостиную, где слишком много сказали, и слишком мало прозвучало. «Секрет» на миллион, который Маше предложила раскрыть Кудрявцева, так и остался за кадром.
Маша Распутина — певица с хитами 90-х и нулевых, эпатажем, короткими юбками и странными поступками. Но сейчас она просто женщина, которая живёт с чувством, что где-то повернула не туда. Или слишком много времени уделяла себе и сцене, когда надо было находиться рядом с детьми.
Кажется, Маша старалась быть такой, какой её помнят: яркой, шумной, с юмором и хлёсткими фразами. Но где-то между строк звучало сожаление. Возможно, ещё не всё потеряно…
Показался ли вам выпуск откровенным, если смотрели? Почему у Распутиной с дочерьми всё так сложно?
