Я не из тех людей, кто оглядывается назад, гложет себя: «Вот, если бы…» Сделал, значит, на тот момент не мог иначе. И нечего переживать, назад вернуться нельзя, нельзя всё переиграть. Просто сделай выводы и живи дальше.
Но иногда прошлое вдруг само напоминает о себе. Воспоминание накроет с головой, как ливень, не спрятаться и не спастись. Увидишь женщину на улице, в том самом платье, с такими же распущенными волосами, бежишь за ней. Догонишь, а это не она, не та, кого искал. И радостно, что не она, и грустно…
Я встречался с девушками и в институте, и после, но почему-то жениться не спешил, не хотел. Не скажу, что расставался без сожалений, но с ума не сходил и вены резать не собирался, если бросали меня. Да и сам старался расставаться с девушками если не друзьями, то и не врагами.
А вот с Катей всё было совсем иначе. С ней я не спешил, нравилось просто встречаться, гулять, ходить в кино. С ней хотелось чего-то тёплого, душевного, что ли, а не телесного. А потом возник на горизонте её бывший одноклассник. И я понял, что могу Катю потерять. Не выдержал и сказал ей, что если он нравится больше, я пойму, отойду в сторону, понимаю, первая любовь и всё такое. А она вдруг сказала, что любит меня. Я тогда такую почувствовал радость, прямо крылья за спиной выросли. И неожиданно для самого себя вскоре сделал ей предложение.
Оказалось, что родители только и ждали этого, Катя нравилась моим, а я Катиным. Так бывает. Как-то всё логично произошло, естественно.
Хлопоты перед свадьбой, сама свадьбы, крики «горько» плохо отложились в памяти. Помнил лишь своё чувство любви и радости, и Катю в белом платье, от которой не мог оторвать глаз. А вот поездку на юг запомнил хорошо. Скулы сводило от нежности к жене, от её загорелого молодого тела.
Мне нравилось называть её женой. При каждом удобном случае говорил: «Я жену спрошу», «С женой в выходные поедем на дачу…»
Через полтора года у нас родилась дочка. Я, конечно, о сыне мечтал, но какие наши годы? Мне только перевалило за тридцать, а Катя была на два года младше. Успеем и сына родить. Чуть позже.
Понимал, что Катя уставала за целый день с ребёнком, не высыпалась, но не мог устоять и лез к ней со своей любовью. Не доходило, что ей не до меня. Обижался на её холодность. Наверное, тогда и начали мы отдаляться друг от друга. Не ругались, так, перекинемся парой претензий, огрызнёмся, и всё. Лучше бы ругались. Тогда хоть была бы причина мириться ночью.
Как-то резко всё изменилось. Наверное, я не готов был к этому. Сидели дома, никуда вместе не ходили, а если ходил, то один. Мне казалось, что жена охладела ко мне. Дочь стала центром её интересов и жизни. Перестала краситься, ходила в кроссовках. Понимаю, что в кроссовках удобнее гулять с коляской, чем на каблуках. Но хотелось видеть её всегда красивой, как раньше.
Это раздражало больше всего. Хорошо, дома сидишь с ребёнком, можно не краситься, но не в халате же вечно ходить со следами срыгивания на груди?
Как-то неинтересно всё стало, однообразно, скучно и предсказуемо. Домой идти не хотелось. Близость тоже не приносила радости. Катя вся напряженная, расслабиться не может, прислушивается, не разбудили ли ребёнка. Так мы с ней протянули года два.
А один случай прямо взбесил меня. Вот после него мне совсем тошно стало. Однажды лежим с ней, супружеский долг исполняем. Очень точное название, на любовь это мало было похоже. Я уже вот-вот захлебнусь страстью, а она вдруг говорит, что Сонечке нужно новые колготки купить, старые малы стали. И сапожки. И так спокойно сказала, словно мы сидели на кухне и пили чай.
Тут у меня все и опустилось. Я, значит, стараюсь удовольствие ей доставить, а она в этот момент о колготках думает. В самый неподходящий момент для этого. А потом заснула. А мне что делать?
Росло неудовлетворение, скука и чувство ненужности. Третьим лишним стал. Только деньги от меня и нужны. Разве не обидно?
Всё, что раньше радовало и вызывало любовь, превратилось в исполнение долга, в бытовую рутину. Жил по инерции, как часы, но их тоже нужно периодически заводить и менять батарейку.
Когда дочь пошла в садик, Катя вышла на работу, стала снова краситься, следить за собой. Для других, не для меня. Я, конечно, не сдержался, высказал ей. Она что-то ответила вяло, даже не вспылила. То есть для меня стараться не надо, я ведь никуда не денусь. А нужен ли я ей вообще? А она мне? Домой совсем уже не тянуло. С этим что-то нужно было делать.
Тут на работе наметилась командировка в Иркутск на две недели. Не ближний свет, конечно. И я вызвался поехать.
— Вообще-то я планировал Ильина отправить. Он одинокий, ни жены, ни детей. А у тебя семья. А если задержаться придётся? – спросил директор.
— Мне надо, понимаете? — рогом упёрся я.
— Что, так плохо? Проблемы? – с сочувствием спросил директор.
— Не то чтобы… Нужно тайм-аут взять, подумать, — и я вкратце рассказал ему, что семейный очаг вот-вот потухнет, нужна передышка, встряска чувств. Небольшая разлука для этого самое то.
— Думать надо всегда, не обязательно для этого уезжать. Ну, если так приспичило, поезжай. Но чтобы без глупостей. Не одобряю я этих шатаний, пришёл, ушёл. Хотя по-мужски тебя понимаю, — сказал директор.
Я его чуть не расцеловал. Перед отъездом домой шел с радостью, впервые за последнее время.
— Я завтра в командировку уезжаю, — с порога выпалил я.
— Надолго? – лишь спросила Катя.
Даже обидно стало, что она не всплеснула руками, не начала ахать, мол, как же так, почему тебя отправляют, у тебя же ребёнок…
— Недели на две, но может, задержаться придётся. Должен был Ильин поехать, но он молодой ещё, директор в последний момент переиграл, — самозабвенно заливал я.
— Я хотела тебе сказать… Скажу, когда вернёшься, — озабоченно сказала Катя.
— Нет уж, начала, так говори. А то я спать не буду, всю дорогу буду мучиться, что за тайну ты скрываешь? – А сам грешным делом подумал, что мужик у неё завелся.
— Я беременная, — вдруг выдала она.
— И ты собиралась мне сказать об этом потом? А если этого потом не будет? Если самолёт упадёт в тайгу? Я никогда не узнаю, что у меня сын родился? — Я прямо взбесился.
— Дурак. Шут, — сказала жена. А я вдруг подумал, что у нас с ней давно ничего не было. А вдруг ребёнок не мой?
— И какой срок? – поинтересовался я.
Если только сейчас сказала, значит, срок маленький. Я стал усиленно вспоминать, когда спали мы с ней последний раз. Получается, больше месяца, а то и больше. После того случая с колготками совсем у нас всё разладилось. Выходит, это не мой ребёнок?
— Третий месяц, — сказала Катя, не моргнув глазом.
И, похоже, не врала. Мне стало стыдно за свои подозрения.
— Может, отказаться от командировки? – спросил я на всякий случай.
Не хорошо оставлять жену с ребёнком, да ещё в интересном положении. Да что случиться? Не первый же ребёнок, она всё знает. Родители рядом, если что. Как отказаться? Сам же вызвался ехать.
— Всё будет хорошо. Поезжай, — сказала жена и улыбнулась.
Умница, одним словом!
Собрал с вечера чемодан, утром отвёл Сонечку в садик и поехал в аэропорт. Ни угрызений совести, ни чувства вины не испытывал. Радовался, что есть время побыть одному и подумать, как жить дальше.
В Иркутске мне уже и номер в гостинице забронировали. Днём работал, а по вечерам гулял, осматривал достопримечательности, жене звонил. Однажды, гуляя по городу, познакомился с Верой. Вечер мы закончили в моём номере.
И это было нечто. Я уже и забыл, как это бывает. С ней было хорошо и легко. Больше по городу мы не гуляли, после работы я ехал в гостиницу и ждал Веру. Только ночью вспоминал, что не позвонил жене. Не будить же их. Опомнился перед самым отъездом, что жена мне тоже не звонила.
Подумал, может, это и к лучшему. Ведь не дура, не могла не чувствовать, что разладилось у нас. А может, и нет никакого ребёнка? Сказала, чтобы я не загулял в командировке. Разве не должна она была возмущаться, не пускать, просить остаться? А она отпустила, и слова не сказала. Мне так легче было думать. И угрызений совести я не испытывал, если только самую малость.
Время пролетело незаметно, пора было уезжать. А так не хотелось расставаться с Верой. Последнюю ночь мы с ней вообще не спали.
— Я обязательно приеду, слышишь? Я не смогу без тебя… — шептал я ей и сам себе верил. Иркутск ведь не на другой планете, сел в самолёт и прилетел.
Вот приеду, поговорю с женой и с чистой совестью вернусь к Вере. Так думал, когда ехал в аэропорт. Перед самой посадкой вдруг позвонила мама.
— Ты где?
— В аэропорту. Жду посадку на самолёт.
— Как вообще ты мог улететь, да ещё так надолго? Оставил жену в положении, с ребёнком, — выговаривала мама.
— Да что случилось-то? – не выдержал я.
— Ты ещё спрашиваешь? Катя в больнице, она ребёнка потеряла.
— Как? – только и смог сказать я.
— А вот так. Сонечка заболела, заразила Катю… Ты когда прилетишь? Позвони Кате. Соня у нас…
Значит, все же ребёнок был. Тошно так стало. Всё из головы сразу вылетело, даже Вера. Катин телефон отключен оказался. Ладно, приеду, схожу к ней, повинюсь.
Вернулся в пустую квартиру. Оставил чемодан и поехал за Соней. Дочь бросилась ко мне, обрадовалось. Мать её, конечно, не отдала мне.
— Она ещё не совсем поправилась, а тебе на работу надо.
Утром перед работой дозвонился до Кати. Она сказала, что её выписывают. Я на работу смотался, отчитался и за Катей в больницу поехал.
Она бледная, осунулась. Жалко смотреть на неё было. Я не знал, как утешить её. Какие слова сказать? Жалко, что так случилось? Что виноват? Не нужно было уезжать?
Не мог смотреть ей в глаза. Хотел обнять, но она отстранилась.
— Поедем за Соней, — лишь сказала она.
— Нет, отвезу тебя домой и съезжу за ней сам.
— Кать, я должен тебе сказать… — начал я, когда мы оказались дома. Решил сразу поговорить, пока Сони нет рядом.
— Не надо, — вяло отмахнулась жена.
— Нет, я должен. Я не должен был ехать в командировку. Сам вызвался. Думал… Да ни о чём я не думал. Надоело всё. Как-то у нас с тобой в последнее время плохо было, хотел побыть один, подумать. Прости меня.
— Ладно, чего уж теперь. – Катя не смотрела на меня.
— У нас будут ещё дети, – ляпнул я.
«А как же Вера? — промелькнуло в голове. — Потом о ней подумаю. Сейчас важнее жена…»
Постепенно всё вошло в привычное русло. Дом, работа, детский сад.
Однажды ехал с работы, за окном мелькнуло знакомое платье. Чуть в аварию не попал, так резко остановил машину. Но это оказалась не Вера.
Через неделю нас с женой друзья пригласили в кафе на день рождения. Катя принарядилась, надела красивое платье. Я такого у неё не помнил. Накрасилась.
После тостов и поздравлений начались танцы. К жене какой-то мужик подкатил. Они танцуют, Катя улыбается ему, а он её прижимает, лапает. И я вдруг посмотрел на неё другими глазами. Она похудела, ей это очень шло. Я совсем забыл, какая она красивая, какая у неё улыбка. Подошёл и оттеснил мужика от жены. Мы с ней танцевали, как раньше. В эту ночь мы снова стали с ней близки, впервые после больницы, после Веры. И всё было, как в первый раз.
О чём я думал? У меня жена красавица, дочка, я а чуть это всё не потерял. Вера хорошая девушка, но она появилась слишком поздно. «Спасибо, что была», — сказал я мысленно ей, засыпая.
Через полгода жена забеременела снова. Через девять месяцев она родила сына. Я был на десятом небе от счастья.
Однажды мне позвонила Вера. Я растерялся, не сразу ответил.
— Привет. Если гора не идет к Магомету… — в трубке раздался весёлый голос Веры. – Я здесь, в командировку приехала. Можем увидеться…
От одного её голоса меня кинуло в жар, нахлынули воспоминания. Мы договорились встретиться после работы в кафе. Когда я пришёл, Вера уже сидела за столиком. Выглядела она просто сногсшибательно.
— Я знаю, что жена родила. Все хорошо? Просто хотела увидеть тебя. – Вера подняла бокал вина.
— Я рад… — И тут мой взгляд зацепился за обручальное кольцо на её пальце. Вера перехватила мой взгляд.
— Сначала ждала тебя. А потом поняла, что ты не приедешь. И вот, вышла замуж. Я не держу на тебя обиды. Я тоже счастлива. Просто хотела увидеть тебя. — Тут зазвонил её телефон.
Она посмотрела на экран и сбросила звонок.
— Муж? – спросил я.
— Мне пора. Знаешь, раньше мне не было жаль твою жену, а теперь я сам жена и понимаю, как ей было больно тогда. Думаю, она догадывалась обо всём. Женщины это всегда чувствуют. Ты самое лучшее, что было в моей жизни. – Она встала и ушла.
Я тоже поехал домой. Жена сидела в кресле и кормила грудью сына. А я стоял в дверях и смотрел на неё. Не знаю, как называется то, что я почувствовал тогда. Может, любовь, может, что-то гораздо большее. Мне стало спокойно и хорошо. Я понял, что нужно было тогда уехать, встретить Веру, чтобы понять, что Катя и дети для меня самое дорогое…
