— Ой, и кто это у нас тут такой холёсенький? И кто тут такой масенький? — Алла Аркадьевна, сюсюкая, наклонилась над кроваткой малыша, которого только вчера привезли из роддома. — Ути-пути какие! Как на папу похож. Те же глазки, тот же носик.
— Мама, какие глазки? Он спит. Что ты там видеть можешь? — сын Аллы, Максим, покачал головой. — Вечно ты придумаешь что-то. И вообще, на Лерку он похож.
— Ничего подобного! — возразила мать, резко разогнувшись. — Сказала на тебя, значит, на тебя! Ничего там Лериного нет.
— Ой, ладно, пусть так, — Максим знал, что спорить с матерью бесполезно. — Пошли на кухню, Лера там на стол накрыла. Посидим, пока Мишка спит.
Лера на скорую руку сообразила закуски, нарезала принесённый свекровью торт из магазина у дома. Она не ждала сегодня гостей. Ей хотелось отдохнуть — ночка была тяжелой.
— А ты чего это, Валерия, выглядишь уставшей? Мешки вон, под глазами какие, хоть картошку складывай, — деликатности Аллы Аркадьевны можно было позавидовать.
— Миша плохо спал ночью, вот я и не выспалась, — Лере не хотелось вступать в долгие объяснения. Она надеялась, что свекровь сейчас попьёт чайку и уйдёт домой.
— Ну, теперь так и будет, — «успокоила» молодую мамочку Алла Аркадьевна. — Ты только не вздумай Максика ночью будить! Мальчик работает. Ему нужно высыпаться!
— А мне не нужно, — съязвила Лера, не сдержавшись, — я ведь из железа. Мама-робот!
— А что ты хотела? Родила ребёнка, теперь ты с ним и днём, и ночью. Муж ни при чем, — свекровь развела руками.
— Ладно, Алла Аркадьевна, угощайтесь, а я к сыну пойду, — отрезала кусок торта невестка, поставила перед свекровью и вышла с кухни.
— А чего к нему ходить? — не поняла Алла Аркадьевна. — Спит ведь!
— Мам?! — пожал плечами Макс. Он тоже не выспался и хотел бы прилечь. Ночью они вместе с женой по очереди укачивали малыша, который просыпался через каждые полчаса и устраивал им танцы с бубнами.
— Вы мне говорите, если вам помощь какая нужна будет. Я приду в любое время! — поднимаясь из-за стола, сказала Максиму мать. Она выпила три чашки чая и поняла, что четвертую ей не нальют. — Брату твоему всегда помогала, когда у него Лариска родилась. Это сейчас она вымахала, лошадь, не дождешься, когда внучка к бабушке просто так придёт: только когда денег надо выклянчить. А пока маленькая была — всё я с ней возилась.
— Хорошо, мама, — Максим пошёл закрывать за матерью дверь, думая, что она пошла домой, но та направилась прямиком в комнату.
— Ох, ты смотри! — воскликнула Алла Аркадьевна, когда увидела, что Лера кормит малыша. — Это что же, в таком возрасте уже костюмы какие! А чем же вам пелёнки не угодили? Раньше всю жизнь в пелёнки заматывали, чтобы у детей ножки прямые были. А сейчас — родиться не успели, уже им по моде всё!
— Алла Аркадьевна, — подала голос Лера, — жизнь не стоит на месте, всё меняется.
— Ой, да что там меняется? Дети и раньше такие же были! Ой, как вспомню Максимку… Сколько пеленок перестирали с ним. Он ведь до года… — свекровь не успела закончить, Максим прервал рассказ о своих детских неожиданностях.
— Мама! — сын хмуро посмотрел на мать.
— Ладно, я пойду, раз вам никакая помощь не нужна, — засобиралась свекровь. — Но я ещё приду.
— Звучало, как угроза, — выдохнула Лера, когда Максим вернулся в комнату, закрыв за матерью дверь. — Слушай, а она и правда, с Лариской водилась, пока та маленькая была?
— Ага, сейчас! — усмехнулся Макс, — Димон с Танькой притащат её к матери, а та с подружками договорится в театр на это время. «Маскимушка, сыночка, посиди с Ларочкой. Не смогу жить спокойно, если билет пропадёт». И Максимушка как миленький сидит с племянницей, которой то жрать, то орать. И вместо того, чтоб с друзьями тусоваться, я, восемнадцатилетний пацан, подгузники менял, смесь разводил, бутылочки грел.
— Ну, зато ты теперь всё умеешь, — хихикнула Лера и уткнулась лбом в плечо мужу.
— Что есть, то есть! — гордо выпятил грудь Максим, и они оба тихонько засмеялись, чтобы не разбудить чадо.
Алла Аркадьевна не шутила, когда сказала, что ещё придёт. Пришла она уже на следующий день, лишь только рассвело.
— А что это вы, спите всё ещё? — удивилась она, втаскивая в квартиру большой мешок.
— Мам, сейчас хоть и Новый год, но ты не Дед Мороз, откуда подарки? — поднял брови Максим.
— Я лучше всяких там Дедов Морозов, — довольная Алла Аркадьевна разулась и потащила мешок в комнату. — Ну чего ты столбом стоишь? Помоги матери!
— Что это? — глаза у Леры полезли на лоб.
— Это? Это экономия денежных средств вам! — довольно отрапортовала свекровь. — Ларискины ползунки и распашонки, пелёнки, платьишки, маечки и трусишки. Десять лет хранила. Отец вчера с чердака снял.
Она развязала мешок и вытащила первое, что попалось ей под руку:
— О! И чепчики! — в руке у неё болтался, непонятного цвета, выцветший тонкий чепчик. — Натуральные ткани! Не то что сейчас — одна синтетика!
— Алла Аркадьевна, — Лера едва сдерживалась, чтоб не нагрубить, — спасибо, конечно, но нам этого не надо. Мы своему сыну в состоянии купить новую одежду.
— Да, мам, зря ты всё это притащила, — поддержал жену Максим.
— Ну конечно! Вы же богатые! Максим ведь у нас олигарх — баснословные деньги зарабатывает! — воскликнула возмущённая и оскорблённая Алла Аркадьевна. — А ты, Лера, дочь олигарха?! И пособия у тебя как годовой бюджет страны?!
— Нет, но… — хотела возразить Лера, но свекровь не дала ей и рта раскрыть.
— Что вас тут не устраивает? — она начала втаскивать из мешка вещи по одной и бросать их на диван. — Ползунки на весь год — пожалуйста! Рубашки, футболки — без проблем! И вам на месяц, пожалуйста, и вам на десять!
Кучка на диване росла. Туда полетели всех видов головные уборы: чепчики, косынки, шапки, береты. Следом легли в эту кучу штаны разных мастей. Платья предусмотрительно свекровь откидывала в сторону: «Пригодятся ещё — вдруг вторая у вас будет девочка!» Комбинезоны и куртки почти полностью закрыли лёгкую одежду. И вишенкой на этом текстильном торте оказалась пара валенок, которые с удовольствием поела моль.
— Ну, это можно убрать, — спрятала за спину деликатес прожорливых мотыльков.
Лера и Максим растерянно переводили взгляд с этой кучи друг на друга, потом на Аллу Аркадьевну, потом снова на кучу.
— Вон сколько я вам денег сэкономила! А иначе вы накупили бы всякой ненужной красивой ерунды. Я зашла в детский магазин, вы не думайте, я посмотрела на цены! Одни носки стоят как билет на самолет!
Свекровь проследила за нервным взглядом сына и замерла. На тумбочке лежали точно такие же носочки, про которые она сейчас говорила. Женщина схватилась за сердце.
— Вот! Вот куда деньги у них улетают! — охала она, пока сын бегал на кухню за водой.
— Алла Аркадьевна, но это девчачьи вещи! А у нас сын! — попыталась ещё вразумить свекровь Лера.
— Да какие они девчачьи? Это от сына моей подруги еще Лариске перешли. Какие красивые раньше на мальчиков вещи шили, да? Раз ты их за девчачьи приняла, — начала оттаивать свекровь. — Можно сказать — универсальные. В общем, оставляю это вам. Сами разберёте, постираете, погладите.
Алла Аркадьевна поднялась и пошла в прихожую обуваться.
— Надо отцу на зиму пуховик присмотреть. Скоро похолодает, а ему надеть нечего. Дорогущее какое всё, просто жуть! — покачала головой свекровь и, попрощавшись, ушла.
— Макс, ну куда это всё теперь девать? У нас и так места нет. А тут целая гора Джомолунгма ветоши, — Лера, чуть не плача, разглядывала кучу старья.
— Н-да, мать отчебучила! — Максим тоже не знал, что с этим делать. — А выкинешь — весь мозг вынесет. Или по ложечке всю жизнь вычерпывать будет. Ладно, давай, я пока это в кладовку запихаю, а потом решим, что с этим делать.
Лере ничего не оставалось, как согласиться. Свекровь в роли смертельного врага как-то не вписывалась в дальнейшую жизнь молодой семьи. Но у не созрел один рискованный план, как поставить свекровь на их место. Тем более, Макс сказал, что мать звала их к себе в выходной на пироги.
Лера накануне позвонила своему брату, о чём-то с ним поговорила, и через пару часов он приехал к ней с больши́м пакетом. Лера затолкала его под коляску, предварительно заглянув в него и удовлетворённо кивнув.
— Что там? — поинтересовался Макс, когда вывозил коляску из подъезда. Идти до дома Аллы Аркадьевны было недалеко, и машину они брать не стали, решили прогуляться.
— Там подарок для твоей мамы, — усмехнулась Лера. Больше Макс спрашивать ничего не стал.
— И кто это у нас там такой холёсенький?! — Встретив гостей, свекровь вытащила внука из коляски. — Деда, иди посмотли на внучочка! Ути, сладенький мой!
— Чего ты сюсюкаешься с мужиком? — вышел в прихожую отец Максима.
— Привет, Лера! Привет, сын! — поздоровался свёкор. — Ну-ка, покажите мне богатыря!
Малыш, спавший всю дорогу, проснулся и затребовал еды. Покормив его, Лера отдала сына Максу, а сама достала пакет из-под коляски.
— Антон Григорьевич, Алла Аркадьевна сказала, что вы без одежды на зиму остались. А пуховики нынче дорогие, сказала она. Ну вот, мы решили вам сэкономить. Это тулуп моего деда. Ещё мой папа в нём ходил. Хороший тулуп, натуральный, заячий! Не то, что сейчас делают — ерунду всякую, — Лера вытащила видавший виды тулуп, словно в нём уже семеро поколений жили и умерли.
— Э-э-э… — у свёкра не было слов, и он только открывал рот, как рыба на песке, переводя взгляд с тулупа на жену.
— Лера, ты что? Неужто я единственному мужу новый пуховик не куплю? — вспыхнула от возмущения свекровь.©Стелла Кьярри
— Да? — подняла многозначительно одну бровь невестка. — Я думала — экономить, так всем! А то, смотрите — тулуп ещё можно носить.
— Ладно, я тебя поняла, — вздохнула свекровь. — Можете выбросить весь мешок или нуждающимся отдать.
— Это про какой мешок вы говорите? — не понял свёкор. — Уж не тот ли, который я с чердака вчера снял, чтобы выбросить, а то место только занимает? А я думаю — куда он подевался?!
— Ну, мама… Ну ты даёшь! — покачал головой Макс.
— Антон Григорьевич, простите, что пришлось вас в эксперимент втянуть без предупреждения, — Лера свернула тулуп и затолкала его обратно в пакет, а потом и в коляску. — Вернуть надо. В нём братец на рыбалку зимой ходит, — объяснила она, глядя на изумление в глазах всех присутствующих.
Если бы не Мишка, то хохот стоял бы знатный, но так как самый младший член этой семейки мирно спал, то смеялись все, зажав рты.
А потом был чай с пирогами.
