— Мам, а папа сегодня придет? — Катя сидела на подоконнике, разглядывая прохожих внизу.
— Конечно придет, — Света сложила вымытую посуду. — Слезь оттуда, сколько раз говорила.
— Не, не придет, — отозвался Миша, не отрываясь от планшета. — Он вчера говорил, что у него там что-то срочное на стройке.
— Так, телефон быстро убрал. Уроки сделал?
— Ну ма-ам…
— Вот именно что мам. Давай, математика сама себя не решит.
Хлопнула входная дверь. Дмитрий прошел на кухню, даже не разувшись.
— Дим, ботинки…
— Да знаю я, знаю, — он раздраженно скинул обувь. — Что там на ужин?
— Как обычно — что приготовила, то и на ужин.
— Опять начинаешь?
— Я даже не начинала. Просто говорю как есть.
Дмитрий сел за стол, уткнувшись в телефон. Катя спрыгнула с подоконника:
— Пап, а ты завтра дома будешь? Мы в садике поделку делали…
— Не знаю, там посмотрим.
— Дим, — Света облокотилась о стол. — Может хоть раз нормально поговоришь с ребенком?
— А я как говорю? — он поднял глаза от экрана. — Что ты вечно придираешься?
— Я придираюсь? Серьезно? Ты когда последний раз с детьми гулял? В школу забирал? На родительское собрание ходил?
— Началось… — Дмитрий встал из-за стола. — У меня работа, между прочим. Это ты тут прохлаждаешься целыми днями.
— Что?
— То! Подумаешь, на полставки в поликлинике. А я пашу как проклятый.
— Ничего себе прохлаждаюсь! — Света повысила голос. — А кто детей по всем кружкам развозит? Кто в шесть утра встает, чтобы завтрак приготовить? Кто…
— Все, хватит! — Дмитрий стукнул кулаком по столу. — Надоело! Каждый день одно и то же!
Катя испуганно прижалась к стене. Из комнаты выглянул Миша.
— Дети, идите к себе, — тихо сказала Света.
— Да пусть смотрят! — Дмитрий развел руками. — Пусть видят, какая у них мать истеричка!
— Истеричка? — Света сжала кулаки. — Знаешь что…
— Знаю! Все знаю! Сейчас начнешь про то, как тебе тяжело, как ты устаешь…
— А ты не устаешь? Только и слышу — я устал, я работаю, я, я, я! А я что, железная?
Миша взял сестру за руку и потянул в детскую. Они уже привыкли к таким сценам.
— Вот что, — Дмитрий схватил куртку. — Я так больше не могу. Хватит с меня!
— И куда ты собрался?
— К матери. А завтра подаю на развод.
Света замерла. Несколько секунд в кухне стояла тишина.
— Что, прямо так сразу и на развод? — ее голос стал неожиданно спокойным.
— Да! — он уже натягивал ботинки. — Достало все!
— Ясно, — Света оперлась о дверной косяк. — И что дальше?
— В смысле?
— Ну вот разведемся мы. Что дальше? Дети с кем останутся?
— Как с кем? С тобой конечно! — Дмитрий застыл с курткой в руках.
— А почему это с мной?
— В смысле почему? Ты же мать!
— Замечательно, — Света усмехнулась. — Значит так. Раз уж ты решил разводиться, дети останутся с тобой.
— Чего?!
— Того. Я их родила, выкормила, вынянчила. Теперь твоя очередь.
— Ты что несешь?
— А что такого? — она пожала плечами. — Я на полную ставку выйду, буду карьеру строить. Алименты платить буду исправно, на выходных забирать. Справедливо, нет?
— Ты… ты не можешь так!
— Почему это не могу? Очень даже могу. Ты же хотел свободы? Вот и займешься наконец воспитанием. Будешь в шесть утра вставать, завтраки готовить, в школу водить…
— Издеваешься? — Дмитрий нервно смял куртку. — Я не смогу! У меня работа!
— А я, значит, могу? У меня, значит, не работа?
— Но… но так не делается!
— Почему? — Света скрестила руки на груди. — Потому что ты мужчина? Так вот он, настоящий мужчина — сбегает от ответственности, как только стало чуть сложнее?
Дмитрий молчал, переминаясь с ноги на ногу.
— Что, язык проглотил? — продолжала Света. — А как выпендриваться, так первый. Как детей на себя брать — сразу в кусты?
— Я… я не готов…
— А я, значит, была готова? Меня кто-нибудь спрашивал? Нет уж, дорогой. Хочешь развод — пожалуйста. Только условия теперь я диктую.
Дмитрий простоял в прихожей еще минут пять, комкая куртку, потом молча развернулся и ушел. Света прислонилась к стене и прикрыла глаза. Из детской донеслись шаги.
— Мам, — Миша осторожно выглянул из-за двери. — Пап правда больше не придет?
— Придет, куда денется, — Света выпрямилась. — А ну-ка, иди сюда. И сестру зови.
Дети несмело вышли в коридор.
— Так, слушайте внимательно. Что бы ни случилось, вы ни в чем не виноваты. Понятно?
— А папа нас больше не любит? — Катя шмыгнула носом.
— Любит, конечно. Просто… просто взрослые иногда ведут себя как маленькие. Особенно когда боятся ответственности.
— Это как? — не понял Миша.
— Вот смотри. Помнишь, ты хомяка просил? А потом понял, что за ним ухаживать надо, клетку чистить, кормить вовремя…
— Ну да. Только я же все делал!
— Вот именно. А папа… — Света замолчала, подбирая слова. — В общем, идите спать. Завтра разберемся.
Ночью пришло сообщение: «Я у матери. Давай все спокойно обсудим».
Света не ответила.
Утром, когда она собирала Катю в садик, позвонила свекровь.
— Света, что случилось? Дима вчера приехал сам не свой.
— А что он рассказал?
— Да ничего толком. Сидит, бубнит что-то про развод, про то, что ты его шантажируешь…
— Шантажирую? — Света чуть не выронила расческу. — Нет, вы это слышали? Я его шантажирую?
— Тише, тише, — свекровь вздохнула. — Я же просто спрашиваю.
— Нина Петровна, а вы его спросите, как он собрался разводиться? Кто детей воспитывать будет? Или он думал — бросил семью и гуляй свободный?
— Ну что ты так…
— А как? Как еще? Десять лет я все тянула — дом, дети, работа. А он что? Только и слышу — устал, занят, потом…
В трубке повисло молчание.
— Ладно, извините, — Света взяла себя в руки. — Мне детей в школу вести пора.
— Света, может…
— Все, мне правда пора.
День прошел как в тумане. В поликлинике коллеги косились — Света была сама не своя, рассеянная, все валилось из рук. После работы, забрав детей, она еле дотерпела до дома. И тут звонок в дверь.
На пороге стоял Дмитрий.
— Поговорим?
— О чем? — Света прислонилась к дверному косяку. — По-моему, вчера все обсудили.
— Света, ну что ты начинаешь? Какие дети со мной? Ты же понимаешь, что это бред.
— Бред? — она сощурилась. — То есть когда ты их растишь — это бред, а когда я — это нормально?
— У меня работа! Ответственность!
— А у меня что? Хобби?
Из комнаты выглянула Катя.
— Папа!
— Привет, малыш, — Дмитрий замялся. — Я тут с мамой поговорить…
— Иди к себе, Кать, — твердо сказала Света. — Нам с папой надо взрослые вопросы обсудить.
— Опять ругаться будете?
— Нет, — Света покачала головой. — Мы просто поговорим. Иди.
Когда дверь в детскую закрылась, она повернулась к мужу:
— Значит так. Либо ты возвращаешься и начинаешь нормально участвовать в жизни семьи, либо…
— Либо что? Детей мне отдашь? — он попытался усмехнуться, но вышло нервно. — Брось, ты же не серьезно.
— Думаешь? — Света прошла на кухню. — Знаешь, я вчера всю ночь не спала. Думала. И знаешь, к какому выводу пришла?
— К какому?
— Что ты просто прикрываешься работой. Тебе так удобно — прийти, поныть как все достало, и на диван. А я крутись как хочешь.
— Ничего я не прикрываюсь! У меня реально…
— Ответственность, да-да. А я тут с детьми прохлаждаюсь. Четыре часа сна, вечные собрания в школе, готовка, уборка, уроки… Прохлаждаюсь, ага.
— Слушай, — Дмитрий сел за стол. — Давай спокойно все обсудим. Может, сходим к…
— К психологу? — перебила Света. — Нет уж. Наобсуждались. Я свое решение озвучила — либо возвращаешься и реально становишься отцом, а не гостем по вечерам, либо берешь детей и воспитываешь сам.
— Да как я их воспитывать буду? Я же ничего не умею!
— А я умела? Меня кто-то учил? Научишься, не маленький.
— Света, ну пойми…
— Нет, это ты пойми, — она оперлась о стол. — Я десять лет все на себе тащила. Хватит. Решай — или семья, или свобода. Но свобода — только с детьми.
— Какой ультиматум…
— Не нравится? А мне нравилось все эти годы одной крутиться? Думаешь, легко было?
В коридоре послышались шаги — Миша крался к кухне подслушивать.
— А ну марш в комнату! — крикнула Света. Шаги затихли. — Так что решаешь?
Дмитрий молчал, разглядывая свои руки.
— Я… я подумаю.
— Думай. Только недолго. А то я тоже много думать начну.
Он встал, помялся у двери:
— Может, я того… останусь сегодня?
— Нет уж, — Света покачала головой. — Иди думай. У мамы думается лучше.
Через три дня Дмитрий появился снова. На этот раз с какими-то бумагами.
— Вот, — он положил документы на стол. — Я все обдумал.
Света взяла листы, пробежала глазами:
— Отказ от родительских прав? Серьезно?
— А что ты хотела? — он развел руками. — Я же говорил, что не потяну детей один.
— То есть совсем отказываешься? — Света медленно положила бумаги. — Вообще?
— Ну а что делать? Ты же меня припёрла к стенке!
— Я тебя припёрла? — она рассмеялась, но как-то странно. — Нет, вы посмотрите на него! Я его припёрла!
— А что? Сама сказала — или дети со мной, или…
— Или быть нормальным отцом! Просто быть отцом, понимаешь? Не просто числиться, а быть!
В прихожей зазвонил телефон. Света глянула на экран:
— Алло, Нина Петровна? Да, тут… тут ваш сын документы принес. Отказ от родительских прав, представляете?
Из трубки донеслось что-то невнятное.
— Да, прямо так. Совсем. Насовсем, — Светин голос звенел. — Приезжайте, полюбуйтесь на своего…
Дмитрий выхватил у нее телефон:
— Мам, не слушай ее! Она просто…
— Что я просто? — Света вырвала телефон обратно. — Нина Петровна, он правда решил отказаться. Совсем. Говорит, не потянет. Работа у него, ответственность. А дети — это так, балласт…
— Я такого не говорил!
— А как понимать? — она швырнула телефон на диван. — Как это понимать?
— Ты же сама сказала…
— Я сказала быть отцом! Нормальным отцом! А ты что выбрал?
На кухне появился Миша:
— Мам, что случилось?
— Ничего, — Света с трудом улыбнулась. — Иди к сестре, поиграйте.
— Пап, ты вернешься?
Дмитрий замер, глядя в пол:
— Я… я постараюсь приезжать…
— Вон отсюда, — тихо сказала Света. — Вон.
— Света…
— Я сказала — вон! — она схватила бумаги. — Забирай свой отказ и уходи!
— Мам? — Миша испуганно переводил взгляд с одного родителя на другого.
— Все хорошо, сынок, — Света глубоко вдохнула. — Папа уже уходит. Навсегда.
Дмитрий попятился к выходу:
— Я потом… я позвоню…
— Не надо, — она покачала головой. — Просто уходи.
Когда дверь захлопнулась, Света обняла сына:
— Ну что, поможешь мне собрать вещи?
— Куда мы поедем?
— К морю, — она улыбнулась сквозь слезы. — Помнишь, ты хотел дельфинов увидеть?
Через неделю они уже были в Анапе. Света сняла небольшую квартиру недалеко от моря, устроилась в частную клинику. Дети пошли в новую школу.
Нина Петровна звонила каждый день:
— Светочка, может вернетесь? Он одумается…
— Не вернемся, — твердо отвечала Света. — Хватит.
— Он же места себе не находит…
— Правда? — Света смотрела, как дети строят замки из песка на пляже. — А родительских прав восстановить не хочет?
— Ну… пока нет…
— Вот именно. Все, Нина Петровна, не звоните больше с этим. Мы уехали не для того, чтобы вернуться.
Она сидела на берегу, наблюдая, как Миша учит Катю плавать. Волны накатывали на песок, смывая следы. Где-то вдалеке действительно плавали дельфины.
— Мам, смотри! — кричала Катя. — Я сама!
— Вижу, солнышко, — улыбалась Света. — Вижу.
К зиме от Дмитрия пришло длинное сообщение. Писал, что был не прав, что одумался, что скучает. Света не ответила — просто удалила.
Нина Петровна приехала в гости весной:
— Как вы тут?
— Хорошо, — Света разливала чай на балконе. Внизу шумело море. — Дети в школе отличники, между прочим.
— А он все спрашивает…
— Не надо, — перебила Света. — Просто… не надо.
— Понимаю, — свекровь вздохнула. — Знаешь, я ведь его таким вырастила. Все сама, сама… А он привык, что за него все сделают.
— Бывает.
— Ты прости меня.
— За что? — Света пожала плечами. — То выросло, что выросло.
Они сидели на балконе, пили чай и молчали. Внизу шумело море, кричали чайки. В соседнем дворе играли дети.
— Мам, мы пришли! — донеслось из прихожей.
— Идите сюда, — крикнула Света. — Бабушка приехала!
Дети влетели на балкон, наперебой рассказывая школьные новости. Нина Петровна украдкой вытирала слезы.
А потом был ужин, разговоры, смех. Обычный вечер обычной семьи. Просто теперь у них было море за окном и никаких сожалений о прошлом.
— Знаешь, — сказала вечером Нина Петровна, — я ведь думала, ты не справишься.
— Я тоже так думала, — усмехнулась Света. — А потом поняла — справлюсь. Куда деваться.
— И правильно, — кивнула свекровь. — Правильно все сделала.
Прошло два года. Дмитрий изредка писал детям в соцсетях, но дальше комментариев «как дела» не заходил. Миша обычно отвечал парой слов, Катя просто ставила лайки.
В клинике Свету повысили до старшей медсестры. График стал удобнее, зарплата выше. Миша занялся серфингом, из окна их квартиры было видно, как он каждое утро тащит доску на пляж. Катя записалась в художественную школу — рисовала все то же море, чаек, дельфинов.
Нина Петровна приезжала раз в три месяца. Как-то за ужином спросила:
— Дима звонил тут… спрашивал, можно ли летом приехать, с детьми увидеться.
Света пожала плечами:
— Пусть с детьми договаривается. Они уже большие, сами решат.
— А ты?
— А что я? Жизнь не заканчивается на одном человеке. Особенно если этот человек сам все закончил.
Она посмотрела в окно — Миша возвращался с тренировки, загорелый, с доской под мышкой. На пляже уже собирались отдыхающие. Начинался новый курортный сезон.
