Дом достался Светлане от отца. Небольшой, двухэтажный, с участком и старой яблоней во дворе. Отец построил его сам, вложил душу в каждую балку, каждое окно. Когда отца не стало, Светлана не продала дом, как советовали знакомые. Оставила себе. Жила там с мужем Андреем, и казалось, что всё складывается хорошо.
Андрей никогда не говорил о том, что дом принадлежит жене. Не претендовал, не напоминал. Жил спокойно, работал, приходил вечером домой. Светлана думала, что мужу всё равно, на чьё имя оформлена собственность. Главное, что у них есть крыша над головой.
Но в один октябрьский день всё изменилось.
Андрей пришёл с работы раньше обычного. Сел за стол, долго молчал, потом сказал:
— Света, у меня разговор.
Светлана вытерла руки о полотенце и села напротив.
— Что случилось?
— Мама с Аней продали квартиру.
— Да? И что дальше?
— Они пока не нашли новую. Нужно время. Денег хватит на покупку, но надо подобрать подходящий вариант. А пока… Им негде жить.
Светлана молчала. Смотрела на мужа и ждала продолжения.
— Я подумал, что они могли бы пожить у нас. Ненадолго. Недели две, максимум месяц. Пока не купят что-то своё.
— У нас? — переспросила Светлана.
— Ну да. Места хватает. Комната наверху свободна. А мама с Аней поместятся вдвоём, им много не надо.
Светлана задумалась. Свекровь Нина Ивановна была женщиной властной, с твёрдым мнением обо всём. Золовка Аня — младше на три года, незамужняя, любила поучать. Но отказать мужу Светлана не могла. Это всё-таки его родня. Его мать и сестра. Временно можно и потерпеть.
— Хорошо, — кивнула Светлана. — Пусть поживут. Но недолго.
Андрей улыбнулся.
— Спасибо. Я знал, что ты поймёшь.
Через два дня Нина Ивановна и Аня приехали с вещами. Много вещей. Чемоданы, сумки, коробки. Светлана смотрела на это всё и понимала, что недели двумя не обойдётся.
— Мы вам не помешаем, — заверила свекровь, проходя в дом. — Будем тихо, как мышки.
Аня кивнула, таща очередную сумку.
— Да, Света, не переживай. Мы быстро.
Первые дни действительно прошли спокойно. Нина Ивановна и Аня обустраивались наверху, распаковывали вещи, ходили по комнате. Светлана старалась не лезть, не мешать. Готовила завтрак, обед, ужин на всех. Убирала дом, как обычно. Жила своей жизнью.
Но спокойствие закончилось на четвёртый день.
Светлана спустилась утром на кухню и обнаружила, что вся посуда переставлена. Тарелки, которые всегда стояли на верхней полке, оказались на нижней. Кастрюли поменялись местами со сковородками. Даже столовые приборы лежали не там, где раньше.
— Что это? — спросила Светлана, обернувшись к свекрови.
Нина Ивановна стояла у плиты и жарила яйца.
— А, это я вчера навела порядок. Неудобно было искать то, что нужно. Теперь всё логичнее.
— Логичнее?
— Ну да. Тарелки должны быть внизу, их чаще берут. А кастрюли — вот сюда, ближе к плите.
— Но это моя кухня, — тихо сказала Светлана.
Нина Ивановна повернулась и посмотрела на невестку.
— Света, ну не цепляйся за мелочи. Я просто помогла.
— Я не просила помогать.
— Ну так и что? Неужели нельзя немного изменить расстановку? Ты же не привязана к этим полкам.
Светлана хотела возразить, но промолчала. Не хотелось ссориться с утра.
На следующий день обнаружилось, что из холодильника пропали продукты. Светлана купила творог для запеканки, а его не было. Не было и сыра, который лежал на верхней полке.
— Нина Ивановна, вы не видели творог? — спросила Светлана.
Свекровь кивнула.
— Видела. Выбросила. Он уже не первой свежести был.
— Как не первой? Я вчера купила!
— Ну и что? Срок годности маленький. Лучше перестраховаться. А сыр вообще странно пах. Тоже выкинула.
Светлана сжала губы. Сыр был дорогим, с плесенью. Отец его любил, и Светлана иногда покупала, чтобы вспомнить.
— Это был дорблю. Специальный сыр. Так и должен пахнуть.
— Ну извини, я не знала. Думала, испортился. Ты же не обиделась?
Светлана развернулась и вышла из кухни. Обиделась. Но говорить об этом не стала.
Вечером, когда Андрей пришёл с работы, Светлана попыталась поговорить.
— Андрей, твоя мама начала переставлять вещи. И выбрасывать продукты.
Муж пожал плечами.
— Ну и что? Хочет помочь.
— Но это мой дом. Я сама знаю, как тут всё устроено.
— Света, ну брось. Мама привыкла к своему порядку. Потерпи немного. Они же скоро уедут.
— Когда скоро?
— Ну… Как квартиру найдут.
— А ищут?
Андрей замолчал.
— Ищут, конечно. Просто пока ничего подходящего нет.
Светлана вздохнула. Спорить не хотелось.
Через неделю ситуация ухудшилась. Аня начала давать советы. По каждому поводу.
— Света, ты почему так суп варишь? Надо сначала мясо обжарить.
— Света, в доме холодно. Включи отопление посильнее.
— Света, почему ты с Андреем так разговариваешь? Надо мягче.
Светлана слушала и молчала. Отвечать не видела смысла. Всё равно золовка найдёт, что сказать.
Нина Ивановна тоже не отставала. Комментировала каждое движение невестки.
— Света, зачем ты так много готовишь? Еда пропадёт.
— Света, почему ты телевизор не смотришь? Там хорошая передача идёт.
— Света, у тебя в доме пыль на полках. Надо почаще убирать.
Светлана убирала каждый день. Но свекровь всё равно находила, к чему придраться.
Однажды вечером Нина Ивановна села напротив Светланы и серьёзно сказала:
— Света, ты не обижайся, но я должна сказать. Ты не очень хорошая хозяйка.
Светлана подняла глаза.
— Простите?
— Ну в доме порядка нет. Еда не всегда вкусная. Андрей явно устаёт от такой жизни.
— Андрей ни на что не жаловался.
— А он не будет жаловаться. Мужчины терпят. Но я вижу. Я мать. Знаю своего сына.
Светлана встала из-за стола и ушла наверх. Слушать дальше не могла.
Ночью попыталась поговорить с мужем.
— Андрей, твоя мать сказала, что я плохая хозяйка.
Муж лежал на кровати и смотрел в телефон.
— Мама просто беспокоится. Не принимай близко к сердцу.
— Но это неправда. Я стараюсь. Убираю, готовлю, всё делаю.
— Делаешь, конечно. Но мама привыкла по-другому. У неё свои стандарты.
— И что, теперь я должна под них подстраиваться?
— Ну не подстраиваться. Просто… Будь терпимее. Они же временно.
— Андрей, прошло две недели. Когда они уедут?
— Скоро. Просто квартиры сейчас дорогие. Они ищут что-то подходящее.
— А может, они вообще не собираются искать?
Муж повернулся к жене.
— О чём ты?
— О том, что им тут удобно. Бесплатно живут, ни за что не платят. Зачем искать квартиру?
— Света, это моя семья. Ты же не против того, чтобы я им помогал?
— Я не против помогать. Но у меня такое ощущение, что это уже не помощь. Это… Захват.
Андрей усмехнулся.
— Захват. Серьёзно?
— Да. Твоя мать переставила всю посуду, выбросила мои продукты, постоянно меня критикует. Аня тоже лезет во всё. И ты ничего не говоришь.
— Потому что нечего говорить. Это мелочи.
— Мелочи? Андрей, это мой дом!
Муж замолчал. Посмотрел на жену долгим взглядом.
— Твой дом? — тихо переспросил муж.
— Да. Он достался мне от отца.
— Знаю. Ты напоминаешь об этом каждый раз, когда недовольна.
— Я не напоминаю. Просто говорю, как есть.
— Света, мы женаты. Живём вместе. Это наш дом. Не только твой.
— Но по документам он мой.
— По документам. А по факту? Я тут живу. Я тут всё чинил, ремонтировал. Или ты забыла, как крышу латал прошлой весной? Как трубы менял?
Светлана замолчала. Андрей действительно чинил дом. Помогал. Но от того дом не переставал быть её собственностью.
— Это не меняет того, что дом записан на меня.
— Может, и не меняет. Но это наш дом. И если моей семье нужно где-то жить, я не откажу.
— Даже если мне это неудобно?
— Света, ну потерпи ещё немного.
— Сколько?
— Не знаю. Сколько нужно.
Светлана легла на бок, отвернувшись от мужа. Разговор закончен.
Утром Нина Ивановна встретила невестку на кухне.
— Света, я хотела поговорить.
— О чём?
— О доме. Понимаешь, мы с Аней думали… Может, нам вообще не покупать квартиру? Зачем тратить деньги, если можно здесь жить?
Светлана медленно обернулась.
— Как это?
— Ну дом большой. Места всем хватает. Мы не мешаем. И потом, семье лучше вместе. Андрею будет спокойнее, если мать рядом.
— Нина Ивановна, это временное проживание. Вы обещали уехать, как только найдёте квартиру.
— Обещали. Но передумали. Зачем искать, если тут хорошо?
— Потому что это мой дом.
Свекровь усмехнулась.
— Твой? Света, Андрей твой муж. Значит, дом общий.
— Нет. Дом достался мне по наследству. Юридически он мой.
— Юридически, может, и твой. Но по-человечески? Андрей тут живёт, работает, вкладывается. И мы его семья. Значит, и наш тоже.
— Это не так работает.
— Так работает, Света. И если ты не хочешь ссориться с мужем, лучше смирись.
Нина Ивановна развернулась и вышла из кухни. Светлана осталась стоять одна.
Вечером Андрей пришёл домой и сразу прошёл на кухню. Сел за стол, посмотрел на жену.
— Мама сказала, что ты против того, чтобы они остались.
— Да. Против.
— Почему?
— Потому что они обещали уехать. И потому что это мой дом.
— Опять за своё, — вздохнул Андрей. — Света, хватит твердить про дом. Это наше жильё. И если мне нужно, чтобы мать с сестрой жили тут, значит, так и будет.
— Без моего согласия?
— А зачем спрашивать, если всё равно откажешь?
Светлана замерла.
— То есть моё мнение вообще не важно?
— Важно. Но семья важнее.
— Я тоже семья.
— Ты жена. А мама — это мама. Понимаешь разницу?
Светлана поняла. Поняла, что для мужа родня всегда будет важнее. Что её дом уже не её. Что мнение не учитывается.
— Хорошо, — тихо сказала Светлана. — Пусть живут.
Андрей кивнул.
— Вот и отлично. Зачем было спорить?
Муж встал и вышел. Светлана осталась на кухне. Смотрела в окно на осенний двор, на старую яблоню, которую посадил отец. И думала о том, что делать дальше.
Следующие дни прошли в напряжённой тишине. Нина Ивановна и Аня вели себя так, будто дом всегда был их. Переставляли мебель, меняли расписание уборки, решали, что готовить на обед. Светлана молчала. Старалась не реагировать. Но внутри копилось раздражение.
Андрей приходил поздно. Ужинал с матерью и сестрой, обсуждал какие-то планы. Светлану в разговоры не включал. Будто жены в доме больше не было.
Однажды утром Светлана проснулась раньше всех. Спустилась на кухню, надеясь хотя бы позавтракать спокойно. Но на кухне уже сидели Нина Ивановна и Аня. Перед ними стояли тарелки с омлетом, кружки с чаем, нарезанный хлеб.
Светлана прошла к холодильнику. Хотела достать яйца, чтобы что-то себе приготовить. Но едва коснулась ручки холодильника, как услышала голос золовки:
— Мы еду пересчитали. Без спроса не бери.
Светлана замерла. Обернулась. Аня сидела с непроницаемым лицом, жевала омлет и смотрела на невестку холодным взглядом.
— Что? — тихо переспросила Светлана.
— Я сказала: мы еду пересчитали. Не трогай продукты без разрешения.
— Это моя еда. В моём холодильнике.
Нина Ивановна вытерла рот салфеткой и посмотрела на невестку.
— Света, ты не понимаешь. Теперь мы живём вместе. Всё общее. И надо следить, чтобы еды хватало на всех. Поэтому мы решили контролировать расход.
— Контролировать?
— Ну да. А то ты готовишь непонятно что, продукты переводишь. Вот мы и навели порядок.
Светлана стояла молча. Не верила в происходящее. Чужие люди сидели на её кухне и запрещали брать еду.
В дверях появился Андрей. Растрёпанный, в домашних штанах и футболке. Зевнул, сел за стол.
— Доброе утро, — пробормотал муж.
Нина Ивановна улыбнулась и подвинула сыну тарелку с омлетом.
— Ешь, сынок. Я тебе приготовила.
Андрей взял вилку и начал есть. Светлана смотрела на мужа и ждала. Ждала, что скажет хоть слово. Спросит, почему жена стоит у холодильника и не завтракает.
Но Андрей молчал. Жевал омлет и смотрел в телефон.
— Андрей, — позвала Светлана.
Муж поднял глаза.
— А?
— Твоя сестра сказала, что я не могу брать еду без разрешения.
Андрей посмотрел на Аню, потом на жену. Усмехнулся.
— Ну и правильно. Раз мама и сестра теперь с нами, ты не одна хозяйка. Хочешь есть — спроси разрешения.
Тишина. Светлана стояла и смотрела на мужа. Слова не укладывались в голове. Спроси разрешения. В собственном доме. На своей кухне.
Нина Ивановна кивнула.
— Вот видишь, Света. Андрей понимает. Нужен порядок. Ты не против?
Светлана молчала. Смотрела на них всех троих. На мужа, который спокойно доедал омлет. На свекровь, которая довольно улыбалась. На золовку, которая наливала себе ещё чаю.
Потом развернулась и вышла из кухни. Поднялась наверх. Зашла в спальню. Закрыла дверь.
Несколько секунд стояла неподвижно. Потом подошла к шкафу. Достала сумку. Начала складывать вещи.
Документы. Паспорт, свидетельство о собственности на дом, свидетельство о браке. Деньги. Телефон. Зарядка. Одежда на пару дней.
Светлана собирала быстро, не думая. Руки двигались сами. Голова была пустой. Только одна мысль билась в висках: достаточно.
Когда сумка была готова, Светлана спустилась вниз. Прошла мимо кухни, не оборачиваясь. Вышла на крыльцо. Холодный осенний воздух ударил в лицо. Светлана вдохнула глубоко. Потом достала телефон и набрала номер подруги.
— Катя? Это я. Можно к тебе приехать? На пару часов.
— Конечно. Что-то случилось?
— Потом расскажу. Жди.
Светлана отключила телефон. Посмотрела на дом. Потом села в машину и уехала.
У Кати Светлана провела два часа. Рассказала всё. Катя слушала молча, только качала головой.
— Света, ты серьёзно? Тебе запретили брать еду?
— Да.
— В твоём доме?
— В моём.
— И муж поддержал?
— Да.
Катя встала, прошлась по комнате.
— Света, ты понимаешь, что это не нормально?
— Понимаю.
— И что ты будешь делать?
Светлана помолчала. Потом сказала:
— Выгоню их.
— Как?
— Не знаю. Но выгоню.
Катя села рядом, обняла подругу.
— Если нужна помощь, скажи.
— Скажу.
Через час Светлана вернулась домой. Машину оставила у ворот. Зашла в дом. На кухне по-прежнему сидели Нина Ивановна и Аня. Андрей ушёл на работу.
Светлана прошла мимо, не говоря ни слова. Поднялась в комнату на втором этаже, где жили свекровь и золовка. Открыла шкаф. Достала их вещи. Сумки, одежду, обувь. Всё, что принадлежало Нине Ивановне и Ане.
Таскала вниз. Снова и снова. Выносила на крыльцо. Складывала у ворот.
Нина Ивановна услышала шум. Поднялась наверх. Увидела невестку, которая выносила очередную сумку.
— Света! Что ты делаешь?!
Светлана молча прошла мимо. Спустилась с сумкой вниз. Положила у ворот.
Нина Ивановна бежала следом.
— Ты с ума сошла?! Верни всё на место!
Светлана вернулась в дом. Поднялась снова. Взяла следующую коробку.
Аня тоже прибежала. Схватила невестку за руку.
— Ты что творишь?! Это наши вещи!
Светлана высвободила руку. Холодно посмотрела на золовку.
— Знаю. Поэтому выношу.
— Но мы же договорились! Мы живём здесь!
— Нет. Больше не живёте.
Нина Ивановна схватилась за сердце.
— Света, ты не можешь нас выгнать! Мы семья!
— Вы не моя семья.
— Но Андрей!
— Андрей пусть решает сам. А я решила за себя. Вы уезжаете.
— Это наглость! Ты не имеешь права!
— Имею. Это мой дом. Достался мне от отца. Записан на моё имя. И я решаю, кто тут живёт.
Нина Ивановна побледнела.
— Но… Но ты жена Андрея! Значит, дом общий!
— Нет. Получен по наследству. Юридически он только мой. И посторонние тут жить не будут.
— Посторонние?! Мы мать и сестра твоего мужа!
— И что? Я вам ничего не должна.
Аня попыталась вырвать свидетельство из рук Светланы, но та отстранилась.
— Не трогай. Это мой документ.
— Андрей узнает! Он тебе этого не простит!
— Пусть узнает.
Светлана продолжила выносить вещи. Нина Ивановна и Аня кричали, пытались остановить, угрожали. Но Светлана молчала. Работала молча, методично. Вынесла всё. Абсолютно всё.
Когда последняя коробка оказалась у ворот, Светлана вернулась в дом. Закрыла дверь изнутри. Повернула ключ. Прислонилась спиной к двери.
Нина Ивановна колотила в дверь.
— Света! Открой немедленно! Слышишь меня?!
Светлана не отвечала. Достала телефон. Позвонила мужу.
Андрей ответил не сразу.
— Алло?
— Забери свою мать и сестру. Их вещи у ворот.
— Что?! Света, ты о чём?
— Я выгнала их. Приезжай и забери.
— Ты с ума сошла?! Куда ты их выгнала?!
— Из моего дома.
— Это наш дом!
— Нет. Мой. У меня есть свидетельство о собственности. Хочешь, покажу.
— Света, ты не можешь так поступить!
— Могу. И поступила. Приезжай. Или вызови им такси.
Светлана отключила телефон. Прошла в гостиную. Села на диван. Смотрела в окно.
Нина Ивановна и Аня стояли у ворот. Кричали что-то. Потом достали телефоны. Звонили.
Через полчаса приехал Андрей. Выскочил из машины. Подбежал к матери и сестре. Потом подошёл к двери. Позвонил.
Светлана открыла. Стояла на пороге и смотрела на мужа.
— Ты что творишь? — прорычал Андрей.
— То, что должна была давно.
— Ты выгнала мою мать!
— Да.
— Как ты смеешь?!
— Легко. Это мой дом. И в нём будут жить только те, кого я пущу.
— Твой дом?! Света, мы женаты! Это наше жильё!
Светлана достала свидетельство. Протянула мужу.
— Читай. Дом куплен моим отцом. Оформлен на меня. До брака. Значит, совместно нажитым имуществом не является. Это моя собственность. И только моя.
Андрей схватил документ. Прочитал. Побледнел.
— Но… Я тут живу! Я тут всё чинил!
— Чинил. Спасибо. Но это не делает тебя собственником.
— Я твой муж!
— Пока ещё. Но если хочешь остаться мужем, забери свою родню и больше никогда не приводи их сюда.
— Ты ставишь мне условия?!
— Да.
Андрей стоял и смотрел на жену. Лицо красное, кулаки сжаты.
— Значит, я должен выбирать между тобой и матерью?
— Нет. Ты можешь жить с матерью. Только не здесь.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Андрей развернулся. Подошёл к матери. Поговорил с ней. Нина Ивановна что-то кричала, размахивала руками. Потом Андрей вернулся.
— Хорошо. Я заберу маму и Аню. Но ты об этом пожалеешь.
— Может быть.
— Ты останешься одна.
— Лучше одна, чем с теми, кто не уважает.
Андрей хотел что-то сказать, но промолчал. Пошёл к машине. Начал загружать вещи Нины Ивановны и Ани. Женщины садились в машину, кидая на Светлану злые взгляды.
Когда всё было загружено, Андрей сел за руль. Опустил стекло. Посмотрел на жену.
— Я вернусь за своими вещами.
— Хорошо. Только предупреди заранее.
Муж завёл машину и уехал. Светлана стояла у ворот и смотрела вслед. Потом развернулась и вошла в дом.
Тишина. Впервые за долгое время — тишина.
Светлана прошла на кухню. Открыла холодильник. Достала яйца. Разбила их на сковороду. Пожарила себе омлет. Села за стол. Поела спокойно, не оглядываясь, не прислушиваясь.
После завтрака убрала посуду. Поднялась наверх. Зашла в комнату, где жили Нина Ивановна и Аня. Пустая. Светлана открыла окно. Впустила свежий воздух.
Вечером Андрей прислал сообщение. Писал, что заберёт вещи завтра. Светлана ответила коротко: хорошо.
На следующий день муж приехал. Молча собрал свою одежду, документы, инструменты. Светлана не мешала. Стояла в стороне и смотрела.
Когда Андрей закончил, остановился у двери.
— Ты правда хочешь, чтобы я уехал?
— Я хочу, чтобы ты уважал меня и мой дом.
— Я уважал.
— Нет. Ты позволял матери и сестре вести себя как хозяйкам. Ты сказал, что я должна просить разрешения, чтобы поесть. В моём доме.
Андрей опустил глаза.
— Я не думал, что ты так отреагируешь.
— А как я должна была отреагировать?
— Ну… Потерпеть.
— Я терпела. Три недели терпела. Но у всего есть предел.
Андрей вздохнул.
— Значит, всё?
— Не знаю. Решай сам. Если хочешь вернуться — возвращайся. Но без матери и сестры. И с уважением ко мне.
— А если я не могу?
— Тогда не возвращайся.
Андрей кивнул. Взял сумки и вышел. Светлана закрыла за ним дверь.
Первую ночь спала плохо. Ворочалась, думала, правильно ли поступила. Но под утро успокоилась. Да, правильно.
Через неделю Андрей позвонил. Спросил, можно ли приехать поговорить. Светлана разрешила.
Муж пришёл один. Сел за стол. Смотрел в пол.
— Я думал. Много думал.
— И?
— Ты была права. Мама и Аня перегнули. Я не должен был позволять им так себя вести.
Светлана молчала.
— Но я не знаю, смогу ли выбрать между тобой и ими.
— Не надо выбирать между нами. Надо просто уважать границы.
— Какие границы?
— Твоя мать и сестра — твоя семья. Но этот дом — мой. И я не обязана с ними жить. Ты можешь их видеть, помогать им, общаться. Но не здесь. Не в моём доме. И не за мой счёт.
Андрей кивнул.
— Понял.
— Если согласен — возвращайся. Если нет — живи с ними.
Муж помолчал. Потом тихо сказал:
— Я вернусь. Попробую.
— Хорошо.
Андрей вернулся через два дня. Привёз вещи. Разложил по местам. Нина Ивановна звонила каждый день, требовала объяснений, плакала, обвиняла. Но Андрей держался. Говорил матери, что решение принято.
Светлана больше не пускала в дом ни свекровь, ни золовку. Встречи проходили на нейтральной территории, если муж хотел видеть родню. Дом оставался только их.
Прошло несколько месяцев. Андрей привык к новым правилам. Перестал давить, перестал требовать. Понял, что жена не обязана быть удобной для его семьи.
Светлана тоже изменилась. Стала жёстче. Перестала молчать, когда было неудобно. Научилась говорить нет. И поняла главное: уважение начинается с того, что человек защищает свои границы. Даже если это неудобно другим.
Однажды вечером Светлана вышла во двор. Подошла к старой яблоне, которую посадил отец. Положила руку на ствол. Улыбнулась.
— Спасибо, пап. За дом. За то, что научил не сдаваться.
Яблоня шелестела листьями на ветру. Светлана стояла и смотрела на небо. Дом снова был её. И это было правильно.
