— Мам, как долго нам еще быть глухонемыми и по воздуху летать в собственной квартире, а? — пробасил за завтраком пятнадцатилетний Егор. — Почему бы тебе не перевезти бабушку в ее квартиру и там ухаживать за ней?
— А ты уверен, что вы тут без меня справитесь? — отозвалась Ирина.
— Пап, мы же справимся?
— А то! — не отрываясь от завтрака и листая ленту в телефоне, поддержал отец.
— А сколько еще бабушка будет у нас жить? — ноющим тоном спросил девятилетний Юрка, намазывая масло на хлеб.
— Это зависит от того, что доктор сегодня скажет.
— Ой, будто бы ты не знаешь, как люди ее возраста любят симулировать при докторах! — фыркнула тринадцатилетняя Маша, подливая себе сок. — Там болит, тут болит… Лишь бы только внимания им побольше.
— Ни музыку не включить, ни друзей не позвать… Разговаривать только шепотом… — бурчал в миску с хлопьями старший.
— Да как вам не стыдно-то?! Это же родная ваша бабушка! Эгоисты вы. Неблагодарные…
— А что такого я сказал? Я предложил очень даже удобный для всех выход, — продолжал Егор. — Ну что тебе стоит отвезти бабушку в ее же квартиру? И вам с ней нормально будет, и мы заживем по-прежнему!
— В пятнадцать лет быть таким эгоистом… Какой пример ты подаешь им? — Ирина кивнула в сторону младших.
Поставив в раковину свои бокал и тарелку, Егор сухо поблагодарил мать за завтрак и вышел из кухни. Маша и Юрка тоже заторопились в школу.
Оставшись наедине с мужем, Ирина спросила:
— Тебе не кажется, что это глядя на тебя они себя так ведут? — с вызовом спросила она.
— Я-то тут при чем? — безучастно спросил Андрей, оторвавшись наконец от телефона.
— При том, что с тех пор как я привезла сюда маму после инсульта, ты ведешь себя как какой-то…
Андрей невольно напрягся, но Ирина вскоре нашла нужное слово:
— Как какой-то гость!
— А что я должен делать? Сиделкой посменно с тобой работать? — усмехнулся он. — Ты-то можешь себе позволить отпуск взять, а если я решу с целью ухода за больной тещей уйти с работы на неопределенный срок, у меня бизнес встанет.
Ирина смерила его укоризненным взглядом.
— Андрей, мне стыдно смотреть матери в глаза из-за того, что отец ее внуков вместо того, чтобы приструнить детей-эгоистов, потакает им и подает дурной пример. Мама ведь все прекрасно видит, слышит, понимает и чувствует, в конце концов! Стоило ей заболеть, как самые родные люди стали относиться к ней как к обузе… Я не прошу помогать мне ухаживать за мамой. Просто не ведите себя так, словно вас всех в чем-то ущемляют.
— Хорошо, я тебя услышал.
Андрей поднялся из-за стола и направился было к выходу, но вдруг остановился. Он давно уже хотел отдохнуть от семьи, но решился только сейчас.
— Мне нужно какое-то время побыть одному, — сказал он. — Ты не против?
— Да бога ради, — вздохнула Ирина.
— Теща, надеюсь, не будет возражать, если я пару-тройку дней поживу в ее квартире? — оживился Андрей.
— Спроси у нее сам.
Теща против не была, этим же вечером он уехал.
***
Семидесятитрехлетняя мать Ирины Софья Борисовна заболела внезапно, и ее едва удалось спасти. После того как кризис миновал, лечащий врач сказал Ирине, что мать должна находиться под постоянным присмотром.
Взяв на работе отпуск по уходу за больной, Ирина перевезла мать в их с мужем четырехкомнатную квартиру. Посоветовавшись с мужем и детьми, она поселила ее в гостиной.
Рядом с гостиной находилась детская, в которой жили мальчики, напротив располагалась комната Маши, а возле нее — родительская спальня.
Софья Борисовна была ученым и посвятила более сорока лет работе в НИИ. Выйдя на заслуженный отдых, она приняла активнейшее участие в воспитании внуков и беззаветно их любила.
С момента инсульта прошло уже несколько недель. Речь у нее уже восстановилась, но кормить ее пока приходилось с ложечки.
Вскоре Софья Борисовна с горечью заметила, что больную ее внуки любят гораздо меньше, чем здоровую. Заметила она и то, что Андрей тяготится не только ее присутствием, но и начал отстраняться от семьи. Видя, как сильно переживает из-за этого Ирина, она стала лихорадочно думать над тем, как помочь дочери. И надумала.
Утром, как только завозились проснувшиеся внуки, глядя на приоткрытые двери их комнат, она нарочито громко сказала Ирине:
— Ириша, пригласи-ка моего нотариуса. Я хочу переписать завещание.
— А что так, мама?
— Еще до болезни я планировала из накопленных за всю жизнь сбережений порадовать горячо любимых и, как полагала, любящих меня зятя и внуков стоящими подарками. К примеру, хотела купить всем по смартфону, мотоцикл Егору, ноутбук Марусе, а Юрочке электросамокат. Ну и Андрея, разумеется, в обиде бы не оставила. Завещанной суммой он точно был бы доволен. Но к моему горькому сожалению, они все повели себя так, что у меня пропало желание радовать их. В связи с тем, что это было бы не от чистого сердца, все наследство завещаю только тебе, Ириша.
Возня в обеих детских вдруг прекратилась. Видя, что Ирина онемела от удивления, мать продолжила, не меняя тона:
— Сегодня же пригласи нотариуса, — приложив указательный палец к губам и кивнув в сторону детских, подмигнула ей.
— Ну хорошо, давай номер своего нотариуса…
Тут в гостиную вошли Егор и Маша.
— Доброе утро, мама! Доброе утро, бабуля! — впервые за пять недель бабушкиной болезни радостно приветствовали они ее.
Вслед за ними в комнату влетел Юрка:
— Бабуля, доброе утро!
— Доброе утро, мои золотые, — отозвалась бабушка.
Она улыбнулась внукам широко и как будто немного лукаво.
***
Пока мать кормила бабушку, ребята, прикрыв дверь на кухню, принялись совещаться.
— Ты слышала то, что слышали мы? — спросил Егор сестру.
— Ага. Бабушка лишает нас наследства, — немного помолчав, сказала Маша. — И, между прочим, правильно делает. Я на ее месте поступила бы так же.
Егор нахмурился:
— Надо сказать папе.
— Зачем? Хочешь помешать человеку отдыхать от нас? — съязвила сестра.
— Хочу, чтобы он вернулся и… И стал нормально разговаривать с бабушкой, — раскраснелся от волнения Егор.
Маша тонко усмехнулась, но в перепалку с братом вступать не стала.
— Короче, — продолжил совещание Егор, — предлагаю после школы поехать к нему. Расскажем ему, что мы услышали, и все вместе вернемся домой. Идет?
— И снова будем любить бабушку, как раньше! Давайте? — добавил Юрка.
На том и порешили.
После уроков ребята все-таки зашли пообедать домой, а заодно и отпроситься до вечера. Взяв без спроса запасной набор ключей от бабушкиной квартиры (на всякий случай, чтобы не пришлось ждать отца под дверью), они отправились осуществлять задуманное.
***
А в квартире Софьи Борисовны полным ходом шло веселье.
— Я сегодня пью только красненькое! — слегка заплетающимся языком проговорила прекрасная юная нимфа в полупрозрачном халатике.
— А я продолжу беленькое, — разливая по бокалам вино, промурлыкал Андрей.
Внимательно вглядевшись в его лицо, нимфа спросила:
— У тебя все в порядке? Ты сегодня какой-то не такой…
— Вот все заметит! — улыбнулся Андрей. — Внимательная ты моя!
— И все же, что случилось, Андрюш?
— Не бери в голову.
— Хорошо.
Отпив из своего бокала, нимфа продолжила:
— А я купила нам с тобой билеты на концерт духовной музыки. Ты любишь Баха?
Андрей ответить не успел — прозвенел дверной звонок. Нимфа вздрогнула и испуганно посмотрела на него.
— Не пугайся, — успокоил ее Андрей. — Это явно не по нашу душу. Жена ни на шаг от тещи не отходит. Так что это либо соседка, либо вообще ошиблись дверью.
И вдруг они услышали звуки открывающейся входной двери. Испуганно переглянувшись, Андрей с подругой рванули в прихожую. Тут дверь открылась, и на пороге нарисовались трое…
Увидев отца без рубашки и вцепившуюся в него нимфу в коротком до неприличия халатике, Маша ахнула и закрыла глаза вытаращившемуся на них Юрке.
Первым обрел дар речи Егор:
— Папа… — он перевел взгляд на нимфу. Та, пискнув, юркнула в гостиную.
Андрей ошеломленно смотрел на детей и по-рыбьи шевелил губами. Даже если бы сейчас вместо ребят перед ним стояла жена, он не был бы так удивлен. Впервые в жизни он не знал, что сказать и что делать.
И вдруг Юрка, сорвавшись с места, бросился бежать вниз по лестнице, за ним рванули и Маша с Егором.
Выйдя из сомнамбулического состояния, Андрей хлопнул себя по лбу, накинул первое, что попалось под руку, и пустился за детьми. Догнав во дворе младшего, он слегка встряхнул его:
— Как вы тут оказались? Что вас принесло сюда?
— Па-а-ап… Кто это был? — спросил все еще впечатленный Юрка.
— Это соседка зашла за спичками! А вы…
Переведя дух, Андрей спросил уже спокойнее:
— Так что вы тут делаете-то?
— Да просто… Сказать про наследство, — промямлил, опуская взгляд, Юрка.
Брови Андрея поползли вверх.
— Ка… Какое еще наследство?
Тут он увидел остановившихся метрах в пятнадцати от них Егора и Машу.
— Да вы что, с ума посходили?! — завопил он. — Егор, а ну иди сюда!
Старшие покорно подошли, Андрей скрестил руки на груди. Посмотреть на Егора сверху вниз уже никак не получалось, за последние полгода тот вымахал так, что был почти вровень с отцом. Взяв себя в руки, Андрей попросил его объяснить, что, в конце концов, случилось.
— Ничего не случилось, — проворчал юноша. — Мы просто узнали и хотели тебе срочно сообщить, что бабушка хочет тебя и нас вычеркнуть из завещания. Из-за того, что мы плохо к ней относились, когда она стала болеть и жить у нас. И приехали за тобой, чтобы ты вернулся домой и тоже не огорчал ее больше. А ты…
Егор смерил его презрительным взглядом:
— Ты нас всех троих предал с этой… Мочалкой!..
— Но, но, полегче! — нахмурился Андрей. — Никакая это не мочалка, а соседка! За солью приходила!
— Ты же сказал, что за спичками! — прищурился Юрка.
— Короче, — выдохнул Андрей, не удостоив младшего даже взглядом. — Быстро езжайте домой!
— А мы и так домой, — сказала доселе молчавшая Маша. — А ты можешь не приезжать больше. Мы с предателем жить не хотим.
— Я без вас как-нибудь разберусь, что мне делать! — огрызнулся Андрей.
Не говоря больше ни слова, ребята отправились на остановку.
— Не вздумайте там матери лишнего наболтать! — вдогонку крикнул им Андрей.
В квартире его встречала нимфа. Держа в одной руке пустой бокал, а в другой ополовиненную бутылку «красненького», она заявила:
— Я требую продолжения банкета!
Но Андрею уже было не до нее, все его мысли были поглощены тещиным наследством.
— Так, дорогуша, — снимая со своей шеи руки нимфы, сказал он. — Быстренько одеваемся и выходим. Такси уже ждет.
— Так мы пойдем слушать Баха? — икнула она.
— Не сегодня.
Проводив подругу, Андрей спешно собрал вещи и вызвал такси.
***
Ирина дала матери лекарство и собралась было выходить, как та остановила ее.
— Присядь, Ириша, — попросила она. — Я надеюсь, ты сразу догадалась, что никакого наследства нет?
— Честно, мам, не сразу, — улыбнулась Ирина. — Судя по тому, как мы частенько жили в долг, у тебя не могло быть никаких накоплений. А касательно твоей идеи с наследством… Не думаю, что это их проймет.
— Посмотрим, — ответила мать. — Как думаешь, куда они втроем подались?
— Судя по исчезновению из моей сумки ключей, они поехали к отцу.
— Верно. То есть, скоро здесь появятся все четверо.
Так оно и оказалось.
Сначала пришли дети. Судя по их лицам, Ирина поняла, что произошло что-то неординарное. Отказавшись отвечать на ее вопросы, они разбрелись по своим комнатам.
Минут через десять в квартиру влетел Андрей.
— Не верь им! Ни слову их не верь! – завопил он. — Это соседка из какой-то там квартиры приперлась за луковицей!
— Какая луковица? Какая соседка? — недоумевала Ирина. — Да что с тобой, Андрей?
— Где они? — немного отдышавшись, спросил Андрей.
— У себя.
Он пытливо заглянул жене в глаза и вдруг понял, что та еще ничего не знает. Из его груди вырвался вздох облегчения.
— А ты чего это вдруг вернулся? Забыл что-то? — как ни в чем не бывало спросила Ирина.
— Да так… Соскучился… По вам всем… — бормотал Андрей. — И подумал, может, тебе помощь нужна? Как там Софья Борисовна?
Ответить Ирина не успела. Из детской вышел Егор и, не глядя на отца, попросил мать зайти к ним.
В детской сидели все трое. Егор начал говорить первым:
— Короче, мам… Наш папа нам уже не папа, а предатель. Остается ли он тебе мужем, решать тебе.
И он коротко рассказал ей, что видел в квартире бабушки. Его слова подтвердили и младшие. Выходя из детской, Ирина почувствовала легкое головокружение и, чтобы не упасть, придержалась за стену. Врать ребята не умели, поэтому она им верила. Кроме того, она и сама догадывалась, что у Андрея есть кто-то на стороне.
И все-таки ей было невыносимо больно.
«Шестнадцать лет брака… Трое детей…» — с грустью думала она. — «Как же так-то?»
Муж понуро сидел на кухне. Когда вошедшая Ирина села напротив него, он бегло посмотрел на нее и потупился. Начать разговор никто не решался.
И тут на кухню заглянула Маша.
***
— Бабушка просит, чтобы мы все собрались в гостиной, — проинформировала она.
— Зачем? — спросил Андрей.
Маша пожала плечами и удалилась. Ирина и Андрей молча прошли в гостиную. Убедившись, что все в сборе, Софья Борисовна начала говорить:
— Значит так, зятек и внучата. На правах старшей нашего семейства хочу заявить следующее: мне очень жаль, что я обременила вас и, вторгнувшись на вашу территорию, принуждаю вас любить меня.
— Ты нас вовсе не принуждаешь, — возразил Егор.
— Мы тебя очень любим, бабуль, — подхватила Маша.
— Вот как? — прищурилась бабушка.
Она перевела взгляд на зятя, и тот опустил голову.
— И вы будете любить меня, если я больше не встану?
— Конечно, будем!
— И даже если я скажу вам, что нет никакого завещания и наследства и никогда не было?
Андрей издал какой-то горловой звук, а потом повисла пауза. Нарушила ее снова Софья Борисовна.
— Смею надеяться… Точнее, я уже знаю, что своих детей я воспитала достойными людьми, понимающими, что такое хорошо и что такое плохо. Вас, внуков, я старалась воспитывать точно так же. Но…
Она вздохнула. Было видно, что ей тяжело говорить, тем не менее она продолжила:
— Видимо, где-то я ошиблась в вашем воспитании. Чего-то я вам недодала. Простите меня за это.
Она замолчала и закрыла глаза. Ирина сидела не шевелясь. Первой с громким рыданием бросилась к бабушке Маша. Затем подбежал Юрка. Потом к кровати больной подошел с горящими от стыда ушами Егор.
А побледневший от гнева Андрей, поднимаясь со стула, обратился к Ирине:
— Выйдем на пару слов.
Они прошли на кухню, и он начал:
— Так. Что это за спектакли? Что за слежка с подсыланием детей? Ты так сильно хочешь разрушить семью?
— Ты уже ее разрушил, Андрей, — горько усмехнулась Ирина. — Ты хотел отдохнуть от нас? Так отдыхай. Больше жить с тобой под одной крышей я не могу и не хочу.
Вскоре они развелись, по решению суда дети остались с матерью.
Софья Борисовна потихоньку идет на поправку. Насколько известно Ирине, Андрей перебрался жить за город, по крайней мере, больше в поле ее зрения он не появлялся.
