Первый телефонный звонок от Светы застал Ирину врасплох. Золовка никогда не звонила просто так — обычно общение ограничивалось поздравлениями по праздникам и редкими встречами на семейных застольях. Но в тот июньский вечер, когда Ирина мыла посуду после ужина, а Андрей смотрел новости, трубка зазвонила настойчиво.
— Андрюша, привет, — голос Светы звучал взволнованно. — Извини, что беспокою так поздно.
Ирина прислушалась к разговору, продолжая споласкивать тарелки. Света рассказывала о проблемах с младшим сыном Мишей — у четырехлетнего мальчика поднялась высокая температура, а в аптечке дома не оказалось нужных лекарств.
— Понимаешь, до зарплаты еще неделя, а врач выписал дорогие препараты, — объясняла Света. — Может, выручишь временно? Как получу деньги, сразу верну.
Андрей согласился помочь без колебаний. Три тысячи рублей на детские лекарства — сумма не критичная для семейного бюджета. Ирина не возражала, хотя мысленно отметила, что у Светы муж Николай Петрович работает мастером на заводе, а зарплата у него должна быть стабильной.
Следующий звонок поступил через две недели. На этот раз Света просила помочь с покупкой продуктов — старшая дочь Лена собиралась в летний лагерь, и нужно было собрать необходимые вещи. Еще пять тысяч рублей переместились со счета Андрея на карточку золовки.
— У них же дети, ты пойми, — объяснил муж, заметив легкое недоумение на лице Ирины. — Нельзя оставлять семью в трудную минуту.
Ирина кивнула, но про себя подумала, что трудные минуты у Светы случаются подозрительно часто. Тем не менее возражать не стала — помощь родственникам считала нормальным делом.
Июль принес новую волну просьб. Света звонила каждую неделю, каждый раз с разными причинами. То нужны деньги на лекарства для Лены, которая простудилась в лагере, то срочно требуется оплатить коммунальные услуги, чтобы не отключили электричество. То сломался холодильник, и продукты начали портиться в жару.
Андрей откликался на каждую просьбу. Четыре тысячи на лекарства, семь тысяч на коммунальные платежи, двенадцать тысяч на ремонт холодильника. Суммы росли, но муж не считал нужным обсуждать траты с женой.
— Это же моя сестра, — говорил Андрей, когда Ирина осторожно намекнула на растущие расходы. — Я не могу бросить родных людей.
К концу июля Ирина подсчитала потраченное и ужаснулась. Тридцать одна тысяча рублей за месяц — почти половина ее зарплаты менеджера в торговой компании. А ведь у них самих были планы на лето: хотели обновить кухонную мебель и съездить на море.
— Андрей, может, стоит поговорить с Николаем Петровичем? — предложила Ирина во время одного из вечерних разговоров. — Выяснить, что у них происходит с деньгами.
Муж нахмурился и покачал головой:
— Зачем лезть в чужие дела? Света сама расскажет, если захочет.
— Но мы же помогаем постоянно. Может, есть какие-то системные проблемы?
— Проблемы есть — у них двое детей и маленькая зарплата. Остальное неважно.
Ирина хотела возразить, но муж уже переключил телевизор на другой канал, давая понять, что тема закрыта. Женщина промолчала, хотя внутри нарастало беспокойство.
Август оказался еще более затратным. Света звонила дважды в неделю, и каждый раз находились веские причины для финансовой помощи. Подготовка детей к новому учебному году, покупка школьной формы, оплата дополнительных занятий — список трат казался бесконечным.
— Лена идет в пятый класс, ей нужна хорошая форма, — объяснял Андрей после очередного разговора с сестрой. — А у Миши начинаются занятия в подготовительной группе.
Пятнадцать тысяч на школьную форму, восемь тысяч на канцелярские товары, десять тысяч на дополнительные занятия. Андрей переводил деньги не раздумывая, а Ирина молча наблюдала, как тают их сбережения.
— Может, установим какой-то лимит? — осторожно предложила женщина. — Например, не больше десяти тысяч в месяц.
— Лимит на помощь детям? — возмутился Андрей. — Ты слышишь, что говоришь?
— Я говорю о планировании семейного бюджета.
— Семейный бюджет должен включать помощь родственникам.
— Но не в таких масштабах.
— В каких масштабах? Мы что, разоряемся?
— Пока нет, но такими темпами можем разориться.
Андрей посмотрел на жену с неодобрением:
— Я думал, ты добрая женщина. Оказывается, ошибался.
Удар был точным и болезненным. Ирина попыталась объяснить, что дело не в доброте, а в разумном подходе к тратам, но муж уже не слушал. Разговор закончился тем, что Андрей демонстративно ушел курить на балкон, а Ирина осталась в гостиной, чувствуя себя виноватой.
Между тем просьбы Светы становились все более изощренными. Она научилась подавать информацию так, чтобы отказать было невозможно. Дети болели в самый неподходящий момент, коммунальные службы грозили отключением в жару, техника ломалась накануне праздников. Каждая ситуация требовала немедленного решения, и Андрей реагировал именно так, как рассчитывала сестра.
К концу августа Ирина заметила, что муж стал скрытным в финансовых вопросах. Раньше Андрей открыто говорил о переводах сестре, теперь же часто исчезал с телефоном в другую комнату. Когда женщина спрашивала о разговоре, муж отвечал уклончиво:
— Света интересовалась нашими делами.
— И все?
— Да, все. О чем еще с ней говорить?
Но интуиция подсказывала Ирине, что дело не только в вежливых расспросах. Андрей явно что-то скрывал, и это что-то касалось денег.
Подозрения подтвердились случайно. Ирина зашла в интернет-банк проверить остаток на карте и обнаружила перевод на восемнадцать тысяч рублей, сделанный накануне. Когда женщина спросила мужа о трате, тот помялся и неохотно признался:
— Света просила помочь с ремонтом детской комнаты. У Лены потолок протекает после дождя.
— Восемнадцать тысяч на ремонт потолка?
— Не только потолка. Еще нужно заменить линолеум, который испортился от воды.
— Почему ты не сказал мне сразу?
— Не хотел тебя расстраивать. Знаю, что ты переживаешь из-за трат.
— Переживаю, потому что мы уже потратили больше восьмидесяти тысяч за лето.
— Не больше восьмидесяти. Максимум семьдесят.
— Восемьдесят две тысячи, — четко произнесла Ирина. — Я считала.
Андрей замолчал, понимая, что жена знает точные цифры. Мужчина попытался сменить тему, но Ирина была настроена решительно:
— Андрей, это должно прекратиться. Мы не можем содержать целую семью.
— Мы не содержим. Мы помогаем в сложных ситуациях.
— Сложные ситуации у них каждую неделю.
— Ну и что? Значит, жизнь у них тяжелая.
— Или они привыкли решать проблемы за наш счет.
— Ира, ты говоришь ужасные вещи о моей сестре.
— Я говорю правду. Света использует нашу доброту.
— Не использует. Она в отчаянии просит помощи.
— Каждую неделю в отчаянии? Не кажется ли тебе это странным?
— Странным мне кажется твое отношение к семье.
— К семье? Это не наша семья. Это семья Светы.
— Света — моя сестра. Ее дети — мои племянники.
— Которые должны содержаться родителями, а не нами.
— Родители не справляются. Мы помогаем.
— Помогаем им не справляться. Зачем Николаю Петровичу искать дополнительную работу, если есть щедрый деверь?
— Он работает! Просто зарплата маленькая.
— Тогда пусть Света идет работать. Лена школьница, Миша в детском саду.
— Света не может работать. Дети требуют внимания.
— Дети или муж требует, чтобы жена сидела дома?
— Не знаю. Это их дело.
— Тогда содержание детей — тоже их дело, а не наше.
Разговор снова зашел в тупик. Андрей не хотел признавать, что сестра манипулирует им, а Ирина не могла смириться с постоянными тратами. Семейный бюджет трещал по швам, но муж предпочитал не замечать проблему.
Сентябрь начался с новой просьбы. Света звонила в слезах — у Лены обнаружили проблемы со зрением, нужны дорогие очки и консультация специалиста. Двадцать пять тысяч рублей на лечение ребенка — сумма серьезная, но разве можно отказать больному ребенку?
Андрей переводил деньги, а Ирина молча наблюдала за происходящим. Внутри женщины закипала злость — не на детей, а на их родителей, которые переложили ответственность на плечи родственников. Особенно бесила Света, которая научилась давить на жалость и чувство вины.
На следующий день Ирина решила проверить информацию о болезни Лены. Женщина работала в торговой компании, которая сотрудничала с медицинскими учреждениями, и знала, куда обратиться за справкой. Оказалось, что Лена действительно посещала окулиста, но никаких серьезных проблем у девочки не обнаружили. Обычная профилактическая проверка зрения перед школой.
— Значит, очки не нужны? — уточнила Ирина у знакомого врача.
— Зрение в норме. Возможно, родители просто перестраховались.
— Или хотели получить деньги на несуществующее лечение.
— Не знаю. Такое тоже бывает.
Ирина поблагодарила врача и задумалась. Получается, Света опять солгала? Придумала проблемы со зрением у дочери, чтобы выманить деньги? Если так, то все предыдущие просьбы тоже могли быть обманом.
Женщина начала собственное расследование. Через общих знакомых выяснила, что Николай Петрович работает стабильно, зарплата у него не маленькая — около шестидесяти тысяч рублей. Света действительно не работает, но не из-за детей, а по собственному желанию. Женщина предпочитает сидеть дома и заниматься хозяйством, а деньги на дополнительные траты просит у родственников.
Более того, оказалось, что Света обращается за помощью не только к Андрею. Родители мужа тоже регулярно помогают семье, как и другие родственники. Получается, что Николай Петрович и Света создали целую систему финансовой поддержки, где каждый родственник вносит свой вклад в семейный бюджет.
Когда Ирина попыталась рассказать об этом мужу, тот отказался слушать:
— Я не хочу знать, откуда у тебя эта информация.
— Но ты должен знать правду.
— Правда в том, что моя сестра просит помощи.
— Правда в том, что она обманывает.
— Не обманывает. Просто не рассказывает все подробности.
— Приукрашивает реальность?
— Возможно.
— Чтобы получить больше денег?
— Чтобы решить проблемы детей.
— За наш счет.
— За счет семьи.
— Семья разваливается от этих трат.
— Не разваливается. Просто у нас разные взгляды на помощь родственникам.
— У нас разные взгляды на честность.
Андрей покраснел и резко встал со стула:
— Если тебе не нравится моя семья, можешь не общаться с ней.
— Мне не нравится, что меня обманывают.
— Никто тебя не обманывает.
— Света обманывает. А ты помогаешь ей в этом.
— Помогаю сестре содержать детей.
— Помогаешь ей не работать и жить за чужой счет.
— За чужой счет? Это мои деньги!
— Наши деньги. Мы семья.
— Семья? Тогда веди себя как член семьи.
— Как именно?
— Поддерживай мои решения.
— Даже если они разоряют нас?
— Не разоряют. У нас есть деньги.
— Были деньги. Теперь их нет.
— Будут еще. Мы работаем.
— Работаем, чтобы содержать Свету с детьми.
— Работаем, чтобы помогать семье.
— Чужой семье.
— Моей семье.
— А я что — не твоя семья?
Андрей замолчал, понимая, что загнал себя в угол. Мужчина не мог признать, что ставит интересы сестры выше интересов жены, но именно так и поступал. Каждая просьба Светы удовлетворялась немедленно, а возражения Ирины игнорировались.
— Я устала от этого, — сказала Ирина тихо. — Устала от постоянных трат, обмана и твоего нежелания слушать.
— Что ты предлагаешь?
— Прекратить финансовую помощь.
— Совсем?
— Совсем. Пусть Света с мужем сами решают свои проблемы.
— А если дети заболеют?
— Есть бесплатная медицина.
— А если нужны деньги на учебу?
— Есть бесплатное образование.
— А если случится что-то серьезное?
— Тогда обратятся к нам. По-честному, без обмана.
— Света не обманывает.
— Обманывает. И ты это знаешь.
— Не знаю.
— Знаешь, но не хочешь признавать.
— Даже если так, дети не виноваты.
— Дети не виноваты. Но они не наша ответственность.
— Как не наша? Это мои племянники!
— Племянники, но не дети. У них есть родители.
— Которые не справляются.
— Которые не хотят справляться.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что им помогают. Зачем работать, если можно жить на помощь родственников?
— Николай Петрович работает.
— Работает, но не берет подработку. Зачем, если деверь помогает?
— Может, он не может найти подработку.
— Может, не хочет искать.
— Не знаю.
— Вот именно. Ты ничего не знаешь о реальной ситуации в их семье.
— Знаю, что они просят помощи.
— Знаешь, что привыкли жить за чужой счет.
Разговор снова зашел в тупик. Андрей не хотел признавать очевидное, а Ирина не могла больше терпеть финансовые манипуляции золовки. Семейный бюджет трещал по швам, планы рушились, а конца поборам не было видно.
Хуже всего было то, что Андрей начал скрывать от жены реальные масштабы помощи. Мужчина переводил деньги тайком, а потом придумывал объяснения. Доверие между супругами подорвано, семья находилась на грани разрыва.
А Света продолжала звонить. Каждую неделю находились новые поводы для финансовых просьб, и каждый раз Андрей соглашался помочь. Ирина понимала, что так больше продолжаться не может.
Удар пришел оттуда, откуда не ждали. В начале октября Ирина получила звонок из банка. Вежливый голос менеджера сообщил, что по кредиту, оформленному на имя мужа, просрочен платеж на сумму сорок три тысячи рублей.
— Какой кредит? — переспросила Ирина, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.
— Потребительский кредит на восемьсот тысяч рублей, оформленный месяц назад. Андрей Сергеевич является поручителем по ипотечному кредиту, но оформил дополнительный заем для погашения задолженности.
Ирина медленно опустилась на стул. Восемьсот тысяч рублей. Огромная сумма, о которой муж не сказал ни слова. Женщина попросила выслать детали кредита на электронную почту и отключилась.
Документы пришли через полчаса. Кредит действительно был оформлен на имя Андрея месяц назад. Назначение — погашение задолженности по ипотеке. Но какой ипотеке? У них самих квартира была куплена давно и полностью оплачена.
Ирина перечитала бумаги и поняла. Андрей стал поручителем по ипотечному кредиту Светы и Николая Петровича. Когда у них возникли проблемы с выплатами, муж взял потребительский кредит, чтобы покрыть долг сестры. Восемьсот тысяч рублей — это не помощь, это настоящее финансовое безумие.
Женщина дождалась возвращения мужа с работы и молча положила перед ним распечатанные документы. Андрей взглянул на бумаги и побледнел.
— Ира, я могу объяснить…
— Восемьсот тысяч рублей, — произнесла Ирина ровным голосом. — Кредит под восемнадцать процентов годовых. Ежемесячный платеж тридцать четыре тысячи рублей.
— Я хотел сказать, но не знал, как…
— Не знал, как сказать, что поставил под угрозу наше финансовое будущее?
— Не поставил. Мы справимся.
— Справимся? Наши совместные доходы сто двадцать пять тысяч в месяц. Из них тридцать четыре уходят на кредит, плюс наши обычные расходы. Что остается?
— Остается достаточно для жизни.
— Для существования. А если потеряем работу? Если заболеем? Если понадобятся деньги на что-то срочное?
— Не будем загадывать наперед.
— Будем. Потому что ты уже загадал — за нас обоих.
Андрей опустил голову, понимая, что оправданий не найти. Мужчина действительно подписал документы, не сказав жене ни слова. Нарушил все принципы семейной жизни ради сестры.
— Света сказала, что это последний раз, — пробормотал муж. — Что больше просить не будет.
— Света много чего говорила. Помнишь, как обещала вернуть первые три тысячи?
— Это другое.
— Это то же самое. Света привыкла жить за чужой счет.
— Не за чужой. За семейный.
— За наш счет. Твоя сестра не работает, муж у нее получает приличные деньги, но почему-то не может выплачивать ипотеку.
— Николай Петрович заболел, пропустил работу…
— Заболел или уволился, зная, что есть щедрый деверь?
— Не знаю.
— Вот именно. Ты ничего не знаешь об их реальной ситуации.
— Знаю, что им нужна помощь.
— Знаешь, что они умеют просить деньги.
Ирина встала и прошлась по комнате. Восемьсот тысяч рублей — это не просто большая сумма. Это финансовая кабала на несколько лет. Кредит под высокий процент, который нужно выплачивать независимо от обстоятельств.
— Андрей, я больше не могу, — сказала женщина устало. — Не могу жить с человеком, который принимает такие решения без моего ведома.
— Ира, давай обсудим…
— Обсуждать нечего. Ты сделал выбор. Выбрал сестру.
— Не выбрал. Просто помог.
— Помог за счет нашего брака.
— Брак тут ни при чем.
— При том. Семейные финансы — это общая ответственность.
— Я беру ответственность на себя.
— Не можешь. Кредит оформлен на твое имя, но платить будем мы оба.
— Будем. И справимся.
— Не будем. Потому что я ухожу.
Андрей поднял голову и посмотрел на жену с испугом:
— Ира, не говори глупостей.
— Не говорю. Принимаю решение.
— Из-за денег?
— Из-за обмана. Из-за того, что ты поставил интересы сестры выше интересов жены.
— Не поставил.
— Поставил. И доказал это кредитом на восемьсот тысяч.
— Это помощь семье.
— Это предательство семьи.
— Какое предательство? Я никого не предавал.
— Предал меня. Принял решение, которое касается нашего общего будущего.
— Будущее у нас общее.
— Было общее. Теперь у тебя есть обязательства перед банком и сестрой.
— У нас есть обязательства.
— У тебя. Я в этом не участвовала.
— Но мы же семья.
— Семья — это когда решения принимаются совместно.
— Я не мог ждать. Светы грозились выселить.
— Пусть выселяют. Это не наша проблема.
— Как не наша? Дети останутся без жилья.
— Дети останутся с родителями, которые должны сами решать свои проблемы.
— Родители не справляются.
— Тогда пусть продают квартиру и покупают что-то дешевле.
— Не могут продать. Ипотека.
— Могут. Продают с обременением.
— Потеряют деньги.
— Потеряют то, что не смогли заработать.
— Ира, это жестоко.
— Жестоко втягивать родственников в свои финансовые проблемы.
— Не втягивать. Просить помощи.
— Требовать содержания.
— Не требовать…
— Требовать. Потому что знают — ты не откажешь.
— Не откажу, потому что это правильно.
— Правильно — это быть честным с женой.
— Я был честным.
— Скрывал кредит на восемьсот тысяч?
— Не скрывал. Просто не успел сказать.
— Месяц не успевал?
— Искал подходящий момент.
— Подходящий момент для такой новости — сразу после оформления.
— Знал, что ты будешь против.
— Была бы против. И правильно.
— Правильно — помочь семье.
— Правильно — сохранить собственную семью.
— Наша семья не разрушится от кредита.
— Уже разрушилась. От недоверия.
Ирина ушла в спальню и достала чемодан. Решение созрело мгновенно, но корни его уходили глубоко — в месяцы обмана, манипуляций и игнорирования мнения жены. Кредит стал последней каплей.
На следующий день женщина отправилась в банк и узнала, что может заморозить доступ к совместным счетам. Процедура заняла несколько часов, но результат оправдал ожидания. Андрей больше не мог тратить семейные деньги на сестру.
Через неделю Ирина подала документы на развод. Имущества для раздела практически не было — квартира оформлена на мужа, машина тоже. Но женщина не претендовала на материальные блага. Хотела только свободы от финансовых обязательств, которые взял на себя муж.
Андрей пытался отговорить жену, обещал больше не помогать сестре, клялся, что кредит выплатит самостоятельно. Но доверие было разрушено окончательно. Ирина понимала — стоит ей остаться, и через месяц-два Света снова позвонит с очередной просьбой. А муж снова не сможет отказать.
В день переезда Ирина упаковала только личные вещи и документы. Квартира осталась Андрею вместе с кредитными обязательствами и необходимостью выплачивать долги сестры. Женщина сняла небольшую однокомнатную квартиру в другом районе и начала новую жизнь.
Через месяц Андрей позвонил с просьбой о встрече. Мужчина выглядел осунувшимся и уставшим. Рассказал, что Света снова просит помощи — теперь на оплату коммунальных услуг. Но денег у Андрея нет, кредитные платежи съедают большую часть зарплаты.
— Может, вернешься? — спросил муж надломленным голосом. — Вместе легче будет.
— Нет, — ответила Ирина спокойно. — Не вернусь.
— Но мы же любили друг друга.
— Любили. Но любви оказалось недостаточно.
— Недостаточно для чего?
— Для того, чтобы ты выбрал меня вместо сестры.
— Я не выбирал.
— Выбирал. Каждый раз, когда Света звонила.
— Сейчас все по-другому.
— Сейчас у тебя нет денег. Появятся — снова будешь помогать.
— Не буду.
— Будешь. Потому что не умеешь говорить нет.
— Научусь.
— Поздно учиться. Выбор сделан.
Андрей ушел, а Ирина осталась в своей маленькой квартире, попивая остывший кофе и глядя в окно. Было грустно, но не жалко. Женщина освободилась от финансовых манипуляций, обмана и необходимости терпеть неуважение к своему мнению.
Через полгода подруга рассказала, что Андрей продал квартиру, чтобы погасить кредит. Переехал в съемную комнату, а большую часть денег от продажи потратил на очередные нужды сестры. Света по-прежнему не работала, Николай Петрович нашел новую работу, но зарплата была небольшой.
— Пусть теперь сам и расплачивается с долгами. Я ему больше никто, — усмехнулась Ирина, узнав эту новость.
Женщина устроилась на новую работу с более высокой зарплатой, начала откладывать деньги на собственную квартиру и впервые за долгое время почувствовала финансовую свободу. Никто не требовал помощи, не манипулировал чувствами, не принимал решения за нее.
А Андрей остался с последствиями своего выбора. Кредит, съемная комната и сестра, которая продолжала звонить с просьбами. Только теперь помочь было нечем — все деньги уходили на выплату долгов. Света быстро потеряла интерес к брату, который перестал быть источником финансовой поддержки.
Ирина не злорадствовала, но определенное удовлетворение чувствовала. Справедливость восторжествовала — каждый получил то, что заслужил.
