Они могли стать самой красивой парой в истории кино, но что-то пошло не так. Она ушла первой. Он слишком поздно понял, кого потерял. Потому что любовь иногда приходит, чтобы спасти, а иногда — чтобы разрушить. А порой она делает и то, и другое.
История Роми Шнайдер и Алена Делона — не про счастливый финал. Но в ней есть всё: настоящая страсть, вера, преданность, боль. И письмо, в котором больше чувств, чем было в словах при жизни.
Когда Роми впервые увидела его, ей было всего двадцать. Она уже блистала в роли Сисси, на неё смотрела вся Европа. Он — красивый, нахальный, ещё никому не известный, «мальчик с улицы», как потом говорили. И всё же именно он стал тем, кого она выбрала. Несмотря на страх, воспитание и протест матери. Несмотря ни на что.
Она была как фарфор: красивая, тонкая, ранимая
Роми родилась в актёрской семье, казалось, сама судьба вела её на сцену. В 15 лет она уже снималась с матерью, в 16 — стала лицом целой эпохи. Девочка-принцесса, идеальная снаружи и загнанная внутри излишней материнской опекой.
«Я всегда старалась быть хорошей. Правильной. Чтобы не расстраивать маму», — признавалась она позже. Но её мечты не помещались в аккуратную коробку, ей хотелось настоящих ролей, настоящей жизни и настоящей любви.
Он был совсем другим
Ален Делон родился в другой реальности. Отец ушёл, мать занялась новой семьёй, а сам он попадал из одних чужих рук в другие. Учёба, армия, заключение — всё, кроме любви. В 23 года его случайно заметил продюсер на фестивале в Каннах, так начался его путь в кино.
Когда их познакомили перед съёмками фильма «Кристина», оба были раздражены. Он показался Роми грубым. Она ему — надменной. На съёмочной площадке ругались. А потом…, словно что-то щёлкнуло.
И Роми, воспитанная, сдержанная, вдруг оказалась рядом с самым неподходящим мужчиной. Точнее — с единственным, кого по-настоящему захотела.
Париж и обручальное кольцо
Они поселились вместе в квартире на улице Курсель. Роми научилась пить вино по-французски, одеваться с лёгкой небрежностью. Ален злился, когда её любили больше, чем его, но при этом не мог без неё. Папарацци охотились за каждым их шагом. Поклонники ждали свадьбы.
*
*
*
*
Мать Роми, актриса Магда Шнайдер, понимала, что сердце дочки разбивается, но остановить было уже нельзя. Она настояла на обручении — и получила кольцо, но не получила обещания будущего.
«Уехал в Мексику с Натали»
Роми уехала в Голливуд на съёмки, вернулась, а в квартире — пустота. Ни Алена, ни его рубашек, ни запаха. Только розы, чёрные, и рядом короткая записка. Он выбрал другую — Натали Бартелеми. С ней он уехал, с ней сыграл свадьбу, с ней родил сына.
А Роми осталась одна, в чужой стране, с разбитым сердцем и без объяснений. Её спасли от попытки лишить себя жизни, но не от боли.
Новый шанс — и старая боль
Она вышла замуж за Гарри Майена, родила сына Давида. Снова снималась и казалось, обрела покой. Но однажды раздался звонок.
Ален предложил сняться в «Бассейне», говорил, что только с ней… Говорил — как умел, и она снова согласилась. И снова окунулась в тот же омут.
*
На съёмках всё вспыхнуло снова. Объятия, поцелуи, искры, за которыми следили тысячи. Газеты назвали это возвращением легенды. Только это была не история любви — это была история незаживающей раны.
Гарри подал на развод. А через два года покончил с собой, в петле был её шейный платок.
«Я уже давно не Сисси»
Роми снова бросилась в работу, снималась в тяжёлых, глубоких фильмах, словно пыталась выговориться через экран. Дважды получала «Сезар», но даже награды не радовали.
После второго брака — с журналистом Даниэлем Бьязини — родилась дочь Сара, но и этот союз разрушился. Суд оставил ребёнка отцу, а Роми осталась одна. Снова.
Летом 1981 года её сын Давид погиб, пытаясь перелезть через металлический забор. Это был конец.
Позже, на интервью, журналист напомнил ей о Сисси. Она усмехнулась:
— Я уже давно не Сисси. Я — несчастная женщина. Меня зовут Роми Шнайдер.
Ален и прощальное письмо
Весной 1982 года Роми ушла из жизни, ей было 43. Официально — остановка сердца. И слишком много боли… Ален не пришёл на похороны, но он написал… Письмо, которое знала вся Франция. Письмо прощания.
«Мне пришлось сказать тебе “прощай”, и это расставание будет самым долгим, моя Puppelé… Так я тебя называл. По-немецки это значит “куколка”. Наверное, ты ещё никогда не была столь прекрасна».
Он смотрел на её фотографию, как будто мог что-то вернуть. Может быть, в тот момент впервые позволил себе пожалеть.
«Мне говорят, что тебя больше нет…. Виноват ли я в этом? Да. И я думаю — если бы можно было повернуть всё назад…»
Позже он признается: «Я не могу смотреть “Бассейн”. Потому что это — не кино. Это — мы».
У Делона были другие женщины, дети, скандалы, но ни одну он не вспоминал так, как Роми. Ни о ком он не писал таких писем — ни до, ни после.
Судьба Роми могла сложиться иначе. И, возможно, она прожила бы дольше, если бы когда-то после «Кристины» он не исчез из её жизни. Может, всё сложилось бы иначе, потому что Роми — это не только любовь к Делону. Это бесконечная жажда быть любимой. Без оглядки, без условий, до конца.
А вы верите, что бывают такие чувства — навсегда, несмотря ни на что? Напишите. Эта история ещё живёт — пока её помнят.
