-За наследством приехала, сестренка? Ничего не получишь. Родительская квартира моя по праву. Вон пошла, а то я полицию вызову!
Две женщины, стоя у открытой квартиры, спорили чуть ли не до драки. Пётр Семенович с неприкрытой брезгливостью осмотрел и их громко сказал:
-Голубушки, может, дадите пройти!
-Конечно, простите, извините, — тут же замолчали женщины и расступились.
Они молча ждали, пока старичок откроет свою квартиру и зайдет. Но как только за ним закрылась дверь, ссора продолжилась!
-До чего же мерзкий день сегодня! До чего же отвратительный, — Пётр Семенович разулся и тут у него зазвонил телефон.
Красный, стационарный аппарат с дисковым набором затрезвонил на комоде в прихожей.
-Алло, — старичок не сразу взял трубку.
-Пётр Семенович, добрый день. Вы утром снова забыли выпить свои таблетки. Пожалуйста, будьте внимательны. Вы же знаете, как это важно, — молодой женский голос сообщил старичку то, о чем он и так прекрасно знал.
После этого последовали два коротких гудка и в трубке стало тихо. Пётр Семенович нерешительно осмотрел аппарат и даже поднял провод, который был не подключен к розетке. Телефон стоял здесь для красоты, просто потому что было жалко выкинуть хорошую вещь, которую с трудом удалось «достать» в свое время.
-Что это было? — Пётр Семенович прикрыл глаза, но потом встрепенулся и пошел на кухню, чтобы принять лекарства.
Ночь была тихой и удивительно длинной. Пётр Семенович лежал с закрытыми глазами и знал наперед: уснуть ему не удастся. Может, конечно, днем получится покемарить. Но это только в том случае, если соседи сверху сжалятся и позволят дочке не играть свои гаммы на стареньком и расстроенным фортепиано.
-Вам же выписали порошок, забыли выпить? — тихий женский голос заставил Петра Семеновича открыть глаза.
-Что? — старичок беспомощно приподнялся на кровати.
-Я вам звонила сегодня днем, не переживайте!
У окна стояла молодая женщина в летнем платье. В свете фонарей, что горели за окном, она казалась серебряной и какой-то неземной.
-Вы кто? — Пётр Семенович точно помнил, что запер дверь, а значит, в квартиру никто посторонний не мог зайти.
-Я пришла немного помочь, позаботиться о вас. Буду следить за вашим самочувствием и за тем, как вы исполняете рекомендации врачей.
-Но кто вы?
-Называйте меня мой добрый дух, — тихо рассмеялась женщина, — или добрый друг, как хотите. Уверена, мы с вами таковыми станем!
-Что? Дух? Вы дух? Призрак? Ангел? Кто вы?
-Дух, если можно так сказать.
-Но… Мы знакомы? Я знаю вас?
-Мы не встречались и не были представлены друг другу, — с улыбкой сказала женщина, — ооо, я вижу, вас клонит в сон. Пожалуйста, засыпаете. Мы еще с вами увидимся. Или услышимся!
Пётр Семенович почувствовал, как тяжелеют его веки. Через минуту он спал крепким сном.
За завтраком старичок обдумывал странный визит и странный звонок незнакомой женщины. Он не знал, кто она такая и за какие такие заслуги пришла, чтобы помочь. Вряд ли совершенно посторонний дух будет так делать. Но, учитывая то, что неживая женщина вообще явилась, то все может быть.
Довольно быстро Петр Семенович свыкся с мыслью, что у него есть потусторонняя помощница. И даже ждал её появления. Ведь это так необычно, так волнительно, прикоснуться к неизведанному. Однако потом старичок приуныл. Может, это всего лишь галлюцинация, агония его больного разума?
-Доброе утро, Пётр Семенович. Как настроение? — женщина появилась совершенно неожиданно.
Старичок даже подпрыгнул на месте, немного расплескав жиденькую кашу.
-Послушайте, голубушка, вы меня так не пугайте. Я старый и больной, — схватился Пётр Семенович за сердце.
-Извините. Буду аккуратнее, — улыбнулась женщина.
-Послушайте! Кто вы такая? Дух, то есть душа? Вы раньше жили в этом мире, а теперь… призрак? Или как?
-Я сделаю вам чай! — женщина направилась к плите.
Пётр Семенович встал и подошел к ней. Он так и не понял, кто ставил чайник на огонь, кто доставал чашку.
-Я вас знаю, да? Ну объясните же мне! — старичок все еще пытался выяснить, что происходит.
За дверью снова послышалась ругань. Опять соседка и её сестра ссорились из-за наследства.
-Дааа, — протянула женщина, — немыслимо то, что родные люди не могут поделить квартиру.
-Вы не знаете их историю! И судить их не можете! — вдруг слишком резко сказал Пётр Семенович.
-А вы знаете?
-Нет, но я и не сужу. Могу лишь посетовать на шум!.. Хватит уже об этом, объясните мне, наконец, кто вы такая!
-События зачастую остаются в памяти, а вот лица стираются. Знаете почему? Людей в мире великое множество. И все они разные. Вы никогда не встретите одинаковых. Если, конечно, мы не говорим о близнецах.
-О близнецах? Почему вы вспомнили о близнецах? — Пётр Семенович нахмурился и немного испугался.
-После завтрака собирайтесь на прогулку. Ваша приятельница со второго этажа будет вас ждать.
Пётр Семенович немного покраснел. Ему было неловко обсуждать это с малознакомой молодой женщиной. И было неловко общаться с Любовью Сергеевной, соседкой со второго этажа, которая частенько звала Петра Семеновича на чай. Стыдно же! Какие могут быть амурные дела в таком возрасте?
-Мы с ней просто соседи… Она очень гостеприимная женщина.., — замялся Пётр Семенович.
-Да. Она хорошая. Вам повезло.
Старичок нахмурился. А за что ему повезло-то? За какие заслуги? Оглянешься на его жизнь и поймешь, награды быть не должно. Должно быть так, как есть: одинокая и болезненная старость.
-Вы не считаете себя хорошим человеком? — женщина серьезно посмотрела на Петра Семеновича.
-Я не плохой, наверное. Но и не хороший. У меня не было семьи. Ну… Я имею в виду, что не было своей семьи: жены, детей. Друзья… Их тоже не было. Приятели… и все сейчас там, откуда вы пришли.
-Судя по вашему настрою, вы сами туда торопитесь. Поэтому и забываете о лекарствах! — женщина нахмурилась и подвинула старичку начатый блистер с таблетками.
-Не тороплюсь. Страшно. Что там меня ждёт? Ждёт ли что-то… да и здесь мне нет уже места. Я доживаю, а вы меня дохаживаете, — обреченно сказал Пётр Семенович.
-Вы корите себя за свою жизнь. Это нормально. Так часто бывает.
-Вот что вы все заладили… Разве вы меня знаете? Вы разве знаете, как и что я творил? Я не хороший человек! И не заслуживаю ни вкусного чая Любови Сергеевны, ни вашей помощи!..
-Это не так!
-Вот вы говорили, мол, как же так, родные ругаются из-за наследства! А я, между прочим, в свое время так же ругался со своим братом. Братом-близнецом! С Андреем. Мы делили квартиру и дачный участок. Ругались так, что весь район слышал. Но по итогу кое-как поделили. Я уехал в другой город. С братом не общался. Его уже нет. Я пережил его на тридцать лет.
-Неужели все это время вы не общались и не виделись? — женщина печально опустила глаза.
-Мне пора на прогулку, — Пётр Семенович поджал губы и поднялся.
Он не хотел сейчас обсуждать разлад с Андреем и их последнюю встречу, которая все-таки случилась, но много позже.
Старичок быстро закончил дела и вышел на улицу. Он увидел свою приятельницу, Любовь Сергеевну. Она беседовала с соседками и даже не заметила, как Пётр Семенович уныло побрел в сторону ближайшего парка.
-Так даже лучше, — тихо прошептал старичок, — нечего ей, замечательной, доброй и любезной женщине общаться с таким, как я… Мой удел, видимо, бестелесный призрак незнакомки…
А она, действительно, стала для него единственной душой, с которой можно поделиться болью. Ей не было страшно рассказывать о себе и признаваться в ошибках. Наоборот, эти разговоры почему-то вселяли в Петра Семеновича забытое чувство покоя.
-Вам снова не уснуть? — старичок услышал знакомый голос.
-Да, все о брате вспоминаю. Это так страшно… Я пережил его на тридцать лет. А знаете, мой добрый дух, — усмехнулся Пётр Семенович, — встреча с вами не первое мое столкновение с непознанным. Много-много лет назад, собственно, тридцать лет назад я стал видеть сны. Андрей снился. Снился, что он плачет и корчится от боли. Снилось, как ему плохо. А на яву я все время слышал его имя… В автобусах, на работе, в очередях. Будто кто-то мне давал понять, что я ему нужен.
-И что вы сделали? — женщина подошла ближе.
-Я поехал к нему. Решил, что наши прошлые обиды подождут… Его болезнь прогрессировала очень быстро. Было тяжело. Было очень страшно. Мне, не ему. Я глядел на брата и думал, что…
-Думали, что это не он, а вы, да? Вы ведь близнецы.
-Да, я будто бы дохаживал сам себя… Но он хотел уйти. Хотел успокоить тело, что металось в агонии. Но знаете, те месяцы, что я провел с ним, были очень важными и нужными. И мне, и ему. Мы говорили. Много и откровенно. Мы, конечно, простили друг друга. Я в тайне надеялся, что это продолжиться, что он сумеет выкарабкаться.
Пётр Семенович закрыл глаза руками. Было тяжело вспоминать то время. Не смотря на то, что прошло тридцать лет, было тяжело. Правду сказала эта призрачная женщина, события остаются в памяти, а лица стираются. Пётр Семенович уже не вспомнит, как конкретно выглядел брат.
-Он был лучше меня, я знаю это. Он сумел создать семью. Боже, как он любил её…
-Семья? У него была семья? Но почему Андрея дохаживали вы?
-Ужасная трагедия. Он потерял жену. Так и не оправился от горя, поэтому к концу своей жизни подошел в одиночестве.
-Вы с ним были.
-Это не то! Господи, как он улыбался в свои последние минуты. Наверное, видел свою Лизу, — улыбнулся Пётр Семенович, — он ей улыбался… Сказал, Лизонька, я иду к тебе. Я скоро буду рядом…
Петр Семенович тяжело вздохнул. Он напряженно отгонял от себя воспоминания о похopoнах, а щемящем одиночестве, которое испытывал в тот момент.
-Я забрал с собой альбом. Андрей хранил там семейные фотографии. Мамы, папы, мои, свои, своей жены. Он помнил о семье, а я эту память потерял!
Старичок поднялся с кровати и подошел к шкафу. С нижней полки он достал альбом и уселся прямо на полу. Переворачивая страницы, Пётр Семенович плакал. В памяти всплывали дни, когда был сделан тот или иной снимок.
-А это уже новая история, — старичок перевернул очередную страницу, — Андрей тут с женой… Погодите… Погодите-ка!
На фотографии были запечатлены веселый Андрей и милая женщина в легком платье.
-Это вы? Вы Лиза… Вы жена Андрея!
Женщина улыбнулась и кивнула.
-А может… Может вы мне тогда подсовывали сны и случайные встречи, когда я слышал имя брата? Это вы?
-Только так я могла попросить. Только так могла дать знать, что мой муж, ваш брат, нуждается в помощи. А сейчас отдаю долг… Ну, не в смысле, что я должна, потому что вы помогли. А в том смысле, что я благодарю вас за это. И сейчас хочу и могу помочь вам.
Пётр Семенович вытер слезы с морщинистого лица. Он перевел взгляд с Лизы на её фотографию.
-Почему вы явились ко мне инкогнито? Почему сразу не сказали, кто вы?
-Вам ведь это было нужно. Все наши разговоры, обсуждения, ваши воспоминания… Это некая переоценка собственной жизни.
-Ну, да. Перед тем, как отправиться на тот свет, это надо сделать.., — Пётр Семенович напрягся.
-О, нет! Ваше время еще не пришло. Торопиться туда, — Лиза подняла палец вверх, — туда торопиться не следует. Если вы здесь, значит, вы еще не закончили.
-А что я могу?
-Не знаю, — Лиза с улыбкой пожала плечами, — может, не сказали кому-то важных слов, или их не услышали. Может, не подержали кого-то за руку, не посмотрели в глаза. Не дали очередной мудрый совет подрастающему поколению.
Пётр Семенович усмехнулся. А Лиза продолжала.
-Я хотела, чтобы вы поняли — ваша жизнь еще не закончилась. Ваша жизнь продолжается. И она такая, какая есть. Но и после неё существование не кончается. Там есть души, которые встретят вас. Ваша семья. Родители, брат, я… Мы же с вами все-таки подружились, ведь так?
Пётр Семенович опустил глаза. Он думал о том, что сказала Лиза. Вспоминал о брате. Он улыбался, глядя на выцветшие фотографии. И ему стало немного легче. Он, значит, не совсем пропащий. И наверное, не зря топтал эту землю. А уж если, сделав последний выдох, он встретится с теми, кто ему дорог, так живется совсем легко.
И не страшно делать этот последний выдох. И не страшно просыпаться по утрам, не страшно засыпать.
Утром Петр Семенович бодро приготовил себе завтрак и уселся за стол. Он радовался непонятно чему. Лизе? Себе? Тому, что он пережил свою жизнь еще раз в этих разговорах. А может, она больше не придет?
-Таблеточки, — назидательно сказала неожиданно появившаяся Лиза и подвинула блистер, — а потом на прогулку!
-Вы все еще тут. Думал, что больше не появитесь.
-Что вы. Мы еще увидимся и услышимся. Еще побеседуем. Хотя, лучше уж с живыми, ведь так?
Пётр Семенович послушно кивнул, а фигура Лизы медленно растворилась в воздухе.
Закончив с завтраком, старичок вышел на улицу. Он не любил сидеть на лавке, считал, что это удел соседок-бабусек. Но сегодня решил примоститься на краешке лавке и посидеть в тенечке.
-Ой, сестра мне уже надоела… Да не получит они ни метра! Все мое! Она там карьеру строила и… и я не знаю, чем еще занималась, а сейчас приехала и говорит, давай наследство! — соседка, рассказывая кому-то по телефону свои беды, пролетела мимо Петра Семеновича.
-Да я боюсь уже по улице ходить! Вдруг она меня стукнет по голове и все… Ой, погоди, шнурок развязался, перезвоню!
Женщина кивнула старичку и, приземлившись на лавочку, принялась завязывать шнурок.
-Я в свое время тоже с братом из-за наследства скандалил, — тихо сказал Пётр Семенович.
-И кто победил? — усмехнулась соседка.
-Оба проиграли. Все поделили, но общаться перестали. Он прожил меньше меня на тридцать лет. И когда я держал его за руку в последние его часы, то думал лишь о том, сколько же мы время потеряли…
-Боже… Страсти какие.
-Да. Мы с ним близнецы. Знаете, как страшно глядеть в глаза, такие же, как и у тебя самого, а потом закрывать их своей рукой?
Соседка судорожно сглотнула и нахмурилась.
-Я не буду советовать вам, как правильно поступить. Тут уж как-нибудь разберетесь… Просто хотел сказать, что в такой ситуации есть правильный и неправильный выбор. И хотел сказать, что потом будет очень больно.
-Она не приезжала к родителям больше десяти лет. А сейчас хочет долю. Справедливо? — соседка с вызовом посмотрела на старичка.
-Я не знаю.
-Вот и я… Теперь уже не знаю, как быть… До свидания, Пётр Семенович.
Соседка побежала по своим делам, а старичок поднял голову вверх. Там на балконе поливала цветы Любовь Сергеевна. Увидев своего друга, она кокетливо улыбнулась:
-Чаевничать приходите!
-Уже бегу!
Пётр Семенович поднялся с лавочки и пошел в подъезд.
До чего же хороший день. До чего же приятный!
