– Мама, хватит меня пугать наследством! Со своей квартирой можешь делать что хочешь, хоть государству завещать! – возмущалась Алла. – Все равно не будет по-твоему.
– Ну, конечно, тебе вообще безразлично, как я живу! Вот только Эдик обо мне заботится! – упрекала ее мать Светлана Алексеевна.
– Эдик твой – альфонс и манипулятор, способный только деньги тянуть, мама, – устало ответила Алла, спорить с матерью было бессмысленно.
***
Свою жизнь Алла всегда строила сама. Отец рано умер, мать работала учительницей, много денег не получала. Зато была авторитарной женщиной, не терпевшей споров. Все в этой жизни должно было происходить по ее плану. Поэтому любые проявления самостоятельности со стороны дочери Светлана Алексеевна считала глупым бунтарством.
– Ну зачем тебе поступать в торговый?! – возмущалась она. – Иди в педагогический. Учителя всегда востребованы.
– Мама, я деньги хочу зарабатывать, а не в нищете прозябать, – отвечала ей Алла.
– Вся ваша коммерция – это просто чушь, нужно верить в светлые идеалы, – уверяла Светлана Алексеевна.
– Мама, давай я сама решу? – огрызалась Алла. – Иначе мы так и будем обе до старости сидеть в нашей однокомнатной квартире и друг на друга смотреть.
Она действительно была смелой и решительной.
Одной из первых с подругами начала на их курсе «челночить». Привозили все, что можно было в те годы протащить, – резинки для волос, игрушки, красивые ручки и жевательные резинки, халаты в драконах и тапочки. Продавали тоже сами.
Первый капитал Алла сколотила за пять лет, вышла замуж, родила дочь, развелась. О первом супруге она давно ничего не слышала, узнавала о его новом пребывании в местах заключения только по корешкам алиментов, которые начинали приходить на дочь.
Свой бизнес она не потеряла и позже, когда лоточников и ларечников сменили владельцы магазинов.
Алла быстро поняла, что есть люди будут хотеть всегда. Договорилась с мелкими поставщиками и частными фермерами и открыла первый в городе магазин натуральных продуктов. Тут было и парное мясо, и молоко свежее со слоем сливок сверху, и творог. А потом появился второй магазин, третий и даже доля в большом фермерском хозяйстве.
Преуспев в жизни, Алла решилась на второй брак.
С Эдиком они познакомились случайно на каком-то концерте. Он помог Алле снять ее роскошную шубу, подал руку. Женщина растаяла от его внимания.
– А почему такая эффектная дама идет на концерт одна? – спросил ее красавчик.
А потом лихо поменял свой билет с ее соседом и расположился рядом с Аллой.
– В моем окружении не так много любителей симфонической музыки, – ответила она. – А вы здесь почему один?
– Я корреспондент, пишу для областного издания о культуре, по долгу службы посещаю все эти мероприятия. Кстати, Эдуард, для вас просто Эдик.
Весь концерт Алла разглядывала сидящего рядом мужчину. Тот был очень красив, немного в итальянском стиле – стройный вертлявый брюнет с мужественным подбородком и синеватым отливом щетины. Щегольски носил рубашку и пиджак без галстука. Приятный вечер завершили в ресторане. Начали общаться, а через полгода поженились.
Алла по поводу мужа особых иллюзий не питала, они подписали брачный договор.
В Эдуарде с первого взгляда угадывался дамский угодник и альфонс. Он совсем немного зарабатывал, зато имел множество знакомых в сфере культуры, легко попадал на закрытые мероприятия, концерты и спектакли. Алла сочла это выгодным приобретением.
С ее дочерью Эдуард почти не общался, та уехала учиться в Москву, потом там и осталась, Алла купила квартиру единственному чаду. А вот мать Светлану Алексеевну сумел очаровать. Та Эдика просто обожала.
– Ах, Алла, это единственное твое верное решение в жизни! – говорила мать дочери. – Береги мужа, второго такого точно не найдешь.
– Да ладно, мама, даже такие красивые игрушки приедаются, – смеялась Алла. – Вот захочется мне покоя, и я разведусь с Эдиком.
– Не смей так шутить, иначе лишу тебя наследства! – грозила Светлана Алексеевна с видом вдовствующей императрицы.
– Мама, да перестань, нужны мне эти твои крохи! – хохотала Алла.
К десятой годовщине их свадьбы Эдуард, на все капризы которого до этого она смотрела сквозь пальцы, неожиданно потерял работу и заявил, что пишет роман. А Алла должна его обеспечивать как примерная жена.
– Милая, конечно, роль торговки мясом и творогом – это не то, о чем стоит мечтать. Но, надеюсь, ты понимаешь, насколько велик мой замысел. И сумеешь дождаться, пока он будет воплощен.
– Эдик, ты с ума сошел? – с удивлением смотрела на мужа Алла. – То, что ты хоть как-то себя до этого обеспечивал, меня устраивало. Но терпеть тебя ежедневно и потакать замашкам гения я точно не буду. Эдик, ищи работу, или мы разводимся. Тунеядцев я терпеть не намерена.
– Но, Аллочка, как ты не понимаешь? Я напишу роман и буду как Хемингуэй или Пастернак, знаменит. И ты войдешь в историю вместе со мной.
– Ну уж нет, – лишила Алла мужа всякой надежды на чудо. – Обойдешься без меня, дорогой. На роль жены литератора я точно не согласна, уж как-нибудь побуду приземленной торговкой. А ты давай, ищи себе новое теплое местечко.
– Но, Алла, я сейчас без работы! – возмутился Эдуард. – И жилья своего нет, в коммуналке комната сдана. Дай мне хотя бы денег на первое время!
– Эдик, иди и не гневи меня, – усмехнулась Алла. – Скажи спасибо, что десять лет прожил на всем готовом.
Но Эдуард так просто сдаваться не собирался. В союзники себе он выбрал Светлану Алексеевну.
– Алла, не смей разводиться, это же позор, как можно! – вещала ей мать по телефону. – И вообще, Эдик такой прекрасный муж.
– Мама, наверное, не ты с ним живешь, – усмехнулась Алла. – Возможно, у нас с тобой разное представление о прекрасном. И вообще, когда я развелась в первый раз, все всех устраивало.
– Ой, тот брак с уголовником не в счет! – возмутилась Светлана Алексеевна. – Он был тебе не пара, а вот Эдичка такой трепетный хороший мальчик. А ты поступаешь с ним, как типичная базарная торговка.
– Мама, смею тебе напомнить, что именно на деньги от моего бизнеса ты дважды в год летаешь отдыхать на свои любимые курорты, ешь хорошие продукты, а не живешь на мизерную пенсию.
– Да ты меня еще деньгами попрекаешь?! – взвилась мать. – Запомни, разведешься, можешь ко мне даже не заглядывать!
Алла лишь усмехнулась и подала на развод. Она была уверена – мать поблажит и перестанет, но Эдик оказался хитрее. Он не стал спорить с Аллой по поводу развода, согласился на расторжение брака. И вообще пропал с ее горизонта на несколько месяцев. С матерью все это время Алла виделась лишь пару раз, водила ее в ресторан и на спектакль. Зато исправно переводила деньги.
А через полгода Алла случайно заскочила с утра к матери, была рядом по делам и ужасно захотела в туалет. Открыв дверь своим ключом, она остолбенела. На кухне Светланы Алексеевны в шелковом халате с чашечкой кофе в руке восседал ее бывший муж Эдуард. И выглядел он не как гость, а как хозяин. Напротив весело хохотала мать Аллы.
– Это еще что такое, ты здесь откуда? – Алла не могла поверить своим глазам.
– А что ты хотела? Выгнала человека на улицу! – пошла на дочь в атаку Светлана Алексеевна. – Эдичка и пришел ко мне за помощью. А что? Так даже веселее, вечера проходят не скучно и вообще. Эдик пишет роман, мы в лото играем, кофе вместе пьем, ходим на прогулки. От тебя-то такого внимания не дождешься!
– Мама, ты его на мои деньги содержишь, что ли? – ахнула Алла и подумала, что пора урезать содержание членам ее семьи.
– Эдик, а тебе не стыдно снова быть на попечении женщины?
– А что такого?! – возмутился бывший муж. – Мы со Светланой Алексеевной остались родственниками, пусть формально я больше ей не зять. В чем проблема? Она же может тратить деньги по своему усмотрению.
– Эдик, я тебя сняла с довольствия не для того, чтобы позволить окучивать мою мать! – зло сказала Алла. – Чтобы завтра уже духу твоего тут не было!
– Это не тебе решать! – возмутилась Светлана Алексеевна. – Мы с Эдичкой прекрасно уживаемся. И ты тоже могла бы передумать и снова жить с ним. Упускаешь такую возможность быть спутницей гения.
– Мама, я читала его статейки. Эдик пишет на уровне третьеклассника, я вообще всегда удивлялась, почему его держат на должности культурного обозревателя. Это же невозможно читать!
– Много ты понимаешь в литературе! – возмутилась Светлана Алексеевна. – В голове давно уже вместо мозга калькулятор, а в глазах нули. Что с вас, с торговцев, взять. Вот мы, интеллигентные люди, ценители хорошей литературы, знаем толк. Эдику просто нужен редактор, и я с радостью возьмусь за это. Конечно, когда он приступит к роману. Пока мы лишь обсуждаем гениальный замысел.
– То есть, за все эти месяцы Эдик не написал ни строчки? – усмехнулась Алла. – Ну так вы, конечно, далеко продвинетесь. Все ясно, мама, мне жаль, что ты настолько слепа и не видишь, как нагло тобой пользуются.
Забыв за этими спорами, зачем она вообще пришла, Алла покинула квартиру матери. Она прекрасно понимала, что бывший муж все рассчитал, потому и был таким покладистым при разводе. Алле было жалко мать, которая откровенно скучала на пенсии, но и содержать за свой счет бывшего мужа она не собиралась.
Предприняв еще несколько попыток убедить Светлану Алексеевну в том, что Эдик ей просто нагло пользуется, Алла перешла к решительным действиям. Она просто перекрыла денежный поток, к которому давно привыкли и ее мать, и бывший муж. Сначала они и не поняли, что финансирование закончилось. Но через пару месяцев Светлана Алексеевна все же позвонила дочери:
– Аллочка, а я не поняла, почему у меня на карточке деньги закончились?! – возмутилась она. – Ты разве не пополняла в этом месяце счет? И продукты больше водитель почему-то не привозит. Ты что, его уволила? Или сама обанкротилась? А я предупреждала, весь этот бизнес до добра не доводит!
– Нет, мама, в делах у меня все прекрасно, – улыбнулась Алла. – Собираюсь лететь на море, уже купила путевку. Ты позвонила как раз вовремя, потом уже будет международный роуминг.
– Так что с карточкой? – недовольно переспросила Светлана Алексеевна. – Я сегодня в кафе не смогла расплатиться, такой позор был!
– Ничего, я думаю, просто деньги закончились. Но это не страшно, за квартиру я уже заплатила. А через пять дней у тебя пенсия, – радостно ответила матери Алла.
– А где же деньги, которые всегда приходят от тебя первого числа? – уточнила Светлана Алексеевна. – Ты что, забыла про перевод?
– Ну почему забыла, мама, – улыбнулась Алла. – Я же предупреждала, что не стану содержать Эдика. А раз это делаешь ты, то и деньги теперь тоже отсутствуют. Можешь смело содержать его на свою пенсию.
– Да ее даже мне не хватит! – возмутилась Светлана Алексеевна. – Уже в кафе пошла, чтобы этого дармоеда не кормить дома. Он же ест за троих, а потом спит целый день. Даже телевизор не посмотреть из-за храпа!
– Да что ты говоришь? – усмехнулась Алла. – А как же лото и прочие ваши развлечения? Ведь было так весело, и лишь злая бессердечная дочь портила всю радость.
– Алла, я не понимаю, что делать-то теперь? – вздохнула ее мать. – Он как клещ, присосался и сидит, а выгонять вроде неудобно.
– А что, тебе разве нужна помощь такой ужасной и бессердечной дочери?
– Нужна, и на море я тоже хочу, – призналась Светлана Алексеевна. – Может, как-то получится поехать вдвоем?
Алла рассмеялась, но менять характер ее пожилой матери было поздно. Поэтому она поехала к Светлане Алексеевне выдворять Эдика. Тот, конечно, еще некоторое время возмущался, теперь уже черствостью всех членов этой семьи.
Но у Аллы были свои аргументы:
– Эдик, у тебя ровно три часа. Потом приедет слесарь, сменит замки. И твои вещи останутся тут навсегда. А если решишь задержаться, выезжать будешь в компании участкового.
– Да что мы, мирно дело не решим? – бросился Эдик собирать чемоданы.
Алла дождалась, пока он покинет квартиру. Замки они тоже сменили. Матери была куплена путевка в санаторий, отдохнуть от такого беспокойного соседства. А по возвращении Алла нашла ей компаньонку и помощницу по хозяйству – та днем развлекала и сопровождала Светлану Алексеевну. Теперь за маму можно было не волноваться, никакие альфонсы ей на шею сесть не могли.
Зато Эдик, несмотря на потерю былого лоска, довольно быстро нашел новую жертву. Уже через месяц в театре Алла увидела его под руку с недавно овдовевшей владелицей мехового бутика. И только посмеялась такой способности бывшего мужа легко входить в доверие к женщинам. Сама она больше на эти уловки поддаваться не собиралась.
