— Представляешь, мам, целых пять лет копили! — Анна прижала телефон к уху плечом, раскладывая по пакетам продукты. — В банке одобрили ипотеку, завтра на сделку идём.
— Доченька, я так рада! — голос в трубке дрожал. — Наконец-то своё жильё будет. А то сколько можно по съёмным углам скитаться?
Анна улыбнулась, вспомнив их первую съёмную квартиру с Павлом. Крохотная однушка на окраине, где зимой из окон дуло так, что занавески колыхались. Но и та казалась раем — ведь они были вместе.
— Паша говорит, после ремонта вообще конфетка будет, — Анна достала из холодильника кастрюлю с борщом. — Район спальный, тихий. До метро десять минут пешком.
— А свекровь что думает? — осторожно спросила мать.
Анна поморщилась. Людмила Петровна ещё не видела квартиру, но своё мнение наверняка уже составила. Как обычно — самое нелестное.
— Пока не говорили с ней, — Анна налила борщ в тарелку. — Паша хочет сюрприз сделать. Новоселье устроить, когда въедем.
— Ох, дочка…
— Мам, всё будет хорошо, — перебила Анна. — Я пойму, если она не придёт. Честно.
Но Людмила Петровна пришла. Спустя три недели, когда молодые супруги наконец перевезли вещи и развесили шторы, Павел разослал приглашения на новоселье. Анна не возражала, хотя предчувствие царапало изнутри холодными коготками.
С самого утра она хлопотала на кухне — пекла пирожки, резала салаты, готовила мясо для запекания. Павел носился с пылесосом и влажной тряпкой, протирая полки и подоконники.
— Зря ты так убиваешься, — сказал он, глядя, как жена в третий раз перекладывает салфетки на столе. — Не дворец показываем. Обычная квартира.
— Хочу, чтобы всё было красиво, — Анна поправила вазу с фруктами. — Первый раз гостей принимаем в своём доме.
Гости начали подтягиваться к шести вечера. Первыми пришли Юлия с мужем, друзья ещё со студенческих времён. Принесли набор хрустальных бокалов.
— Ух ты! А говорили — маленькая квартирка, — Юлия оглядывала просторную кухню. — Тут же просто шикарно! И вид из окна классный.
Следом появился Антон, школьный друг Павла, с огромной керамической вазой. Анна как раз вынимала из духовки мясо, когда в дверь снова позвонили.
На пороге стояла Людмила Петровна. В строгом костюме стального цвета, с идеальной укладкой и ярким макияжем. Окинула прихожую придирчивым взглядом.
— Тесновато, — изрекла она вместо приветствия. — И темно. Надо бы лампочку помощнее вкрутить.
— Здравствуйте, Людмила Петровна, — Анна потянулась забрать её пальто. — Проходите, пожалуйста.
— И обои эти мрачные, — свекровь провела пальцем по стене. — Не понимаю, зачем было клеить коричневые? Квартира и так маленькая.
Павел появился из кухни:
— Мама, мы же объясняли — это временно. Весной собираемся делать ремонт.
— В этом районе? — Людмила Петровна приподняла безупречно выщипанную бровь. — Пашенька, ну кто сейчас покупает жильё в таких… спальных районах? Вот у Нины Сергеевны дочка…
— Мам, давай не сейчас, — перебил Павел. — Идём, я покажу тебе квартиру.
Анна осталась в прихожей, сжимая в руках чужое пальто. В горле встал ком. Она заранее знала — свекровь не одобрит их выбор. Но надеялась, что хотя бы сегодня обойдётся без колкостей.
Гости собрались за столом. Юлия травила байки про своего кота, Антон рассказывал про путешествие в Грузию. Людмила Петровна сидела с идеально прямой спиной, едва притрагиваясь к еде.
— А салат, между прочим, пальчики оближешь, — подмигнул Антон. — Анюта, поделишься рецептом?
— Обычный крабовый, — пожала плечами Анна. — Ничего особенного.
— Да, готовить надо учиться, — процедила Людмила Петровна. — В приличных домах такое не подают.
Повисла неловкая пауза. Павел сжал под столом руку жены.
— Мам, не начинай.
— А что такого? Я просто советую. Невестка должна уметь принимать гостей. Вот Надя…
— Какая ещё Надя? — резко спросил Павел.
— Дочка моей подруги, — Людмила Петровна промокнула губы салфеткой. — Я тебе о ней рассказывала. Из очень приличной семьи девочка.
Анна встала из-за стола:
— Пойду чайник поставлю.
На кухне она прислонилась к холодильнику, пытаясь справиться с подступающими слезами. Сквозь шум воды донёсся голос свекрови, говорившей по телефону:
— Ниночка, ты представляешь? В такой дыре квартиру взяли! И эта… колхозница моя которая, даже салат нормальный приготовить не может. А я тебе про Надю говорила? Вот она бы пара была моему Пашеньке…
Анна замерла у холодильника. В ушах зазвенело, руки задрожали. За спиной скрипнула половица — Павел. Он тоже всё слышал.
— Мама, — его голос прозвучал непривычно жёстко. — Зайди на кухню.
Людмила Петровна впорхнула, убирая телефон в сумочку:
— Да, Пашенька?
— Это что сейчас было?
— О чём ты? — она удивлённо приподняла брови.
— Не притворяйся. Я всё слышал. И Аня слышала.
Свекровь поджала губы:
— Подслушивать некрасиво.
— Мы не подслушивали. Ты в нашем доме оскорбляешь мою жену, — Павел шагнул вперёд. — Называешь колхозницей, сравниваешь с какой-то Надей…
— А что, неправда? — Людмила Петровна вздёрнула подбородок. — Посмотри на неё — ни манер, ни воспитания. В какой дыре ты её нашёл?
— В университете, мама. Там, где умные люди учатся, а не манеры показывают.
— Умные люди, — фыркнула свекровь. — И что она умеет? Борщи варить?
— Людмила Петровна, — тихо произнесла Анна. — Я понимаю, вы недовольны выбором сына. Но я люблю Пашу. И делаю всё, чтобы он был счастлив.
— Счастлив? В этой конуре? С женой, которая даже гостей принять не умеет?
Из комнаты донеслись приглушённые голоса — гости явно чувствовали себя неловко. Первыми засобирались Петровы, следом потянулись остальные. Остались только самые близкие — Юля с мужем и Антон.
— Знаешь, мама, — Павел обнял Анну за плечи. — Мы пять лет копили на эту квартиру. Каждую копейку откладывали. Потому что хотели свой дом. Настоящий, не напоказ.
— При чём тут напоказ? Я о твоём будущем думаю! Ты мог жениться на девушке из приличной семьи. С квартирой в центре, с правильным кругом общения…
— С Надей, да? — усмехнулся Павел. — Которую ты мне сватала ещё в институте?
— Хотя бы она знала, как себя вести! А эта… — Людмила Петровна презрительно скривила губы. — Даже шторы нормально повесить не может. Кривые какие-то.
Анна закусила губу. Шторы они выбирали вместе с Павлом — плотные, цвета топлёного молока. Целый вечер развешивали, добиваясь идеальных складок.
— Знаешь что, мама, — Павел выпрямился. — Я не позволю тебе оскорблять мою жену. Даже если ты моя мать.
— Ах вот как? — глаза Людмилы Петровны сузились. — Значит, какая-то девица важнее матери?
— Не девица. Моя жена. И да — она важнее. Потому что уважает меня и мой выбор. А ты…
— Что я? — перебила свекровь. — Плохого тебе желаю? О будущем беспокоюсь?
— Нет, мама. Ты не о будущем беспокоишься. Ты свои амбиции тешишь. Всю жизнь мечтала породниться с «приличной семьёй». А я взял и женился по любви.
Людмила Петровна побледнела:
— Как ты смеешь…
— Смею. Потому что я взрослый человек и сам решаю, как жить. С кем жить. Где жить.
— В этой дыре? — свекровь обвела рукой кухню. — На краю города?
— Да хоть на краю света! — повысил голос Павел. — Главное — с любимым человеком. А не с той, которую мама одобрила.
Анна впервые видела мужа таким. Обычно спокойный и сдержанный, сейчас он буквально дрожал от гнева. И она понимала — это конец. Конец притворству, конец неловким семейным обедам, конец попыткам угодить свекрови.
Людмила Петровна медленно поднялась:
— Что ж, я вижу — ты сделал выбор.
— Да, мама. Сделал. Пять лет назад.
— Прекрасно, — она расправила плечи. — Только не приходи потом жаловаться, что жизнь не сложилась. Что мог бы большего добиться…
— Не приду, — отрезал Павел. — Можешь быть спокойна.
Свекровь направилась в прихожую. Анна пошла следом — всё-таки хозяйка дома, нужно проводить гостью. Даже такую.
Людмила Петровна остановилась у двери:
— И ещё. Не нужно звать меня на дни рождения, праздники и прочее. Раз уж мой сын предпочёл общество… — она поджала губы, — … некоторых людей.
— Не беспокойтесь, — ровно ответила Анна. — Не позовём.
Дверь захлопнулась. В квартире повисла тишина, только на кухне негромко переговаривались оставшиеся гости.
— Давно надо было это сделать, — Антон покачал головой. — Сколько можно терпеть?
— Просто не верится, — Юля обняла подругу. — Мы же видели, как она к тебе относится. Но чтоб настолько…
— А я верю, — муж Юли налил себе чаю. — Помните, как на свадьбе было? Всё не так, всё не эдак.
Анна помнила. Помнила каждый косой взгляд, каждое замечание. «Платье простовато», «причёска непрезентабельная», «торт какой-то деревенский»… Но тогда она старалась не обращать внимания. Ради Паши.
— Знаете, — Павел сел за стол, — я ведь догадывался, что мама настраивает против Ани всю родню. Но думал — время пройдёт, она поймёт…
— Пять лет прошло, — вздохнул Антон. — Куда уж больше?
— Вот именно. Сколько можно надеяться? Что бы мы ни делали — всё не так.
Анна поставила перед мужем чашку с чаем:
— Паш, ты не должен был…
— Должен, — перебил он. — Ещё раньше должен был. Просто… это же мать.
— Понимаем, — кивнул Антон. — Но и ты пойми — нельзя позволять ей вот так с Аней.
За окном стемнело. Юля с мужем засобирались домой, следом ушёл Антон. Анна принялась убирать со стола, но Павел остановил:
— Брось. Завтра уберём.
Они сели на диван в гостиной. Пустая квартира казалась непривычно тихой после шумного вечера.
— Прости меня, — Павел взял жену за руку. — За маму, за всё это…
— Ты не виноват.
— Виноват. Нужно было раньше её остановить. А я всё надеялся — образуется как-нибудь.
Анна положила голову ему на плечо:
— И что теперь?
— А ничего. Будем жить. Как хотим, а не как маме угодно.
— Она же твоя мать…
— И что? Это даёт ей право издеваться над тобой? — Павел покачал головой. — Нет уж. Хватит.
Они долго сидели молча. Каждый думал о своём. Анна — о том, как непросто далось Паше сегодняшнее решение. Павел — о том, что, возможно, потерял мать.
— Слушай, — вдруг оживился он. — А давай собаку заведём?
— Собаку? — удивилась Анна. — Почему вдруг?
— Ну как… Квартира своя, места достаточно. И вообще — давно хотели.
— А твоя мама? У неё же аллергия…
Павел усмехнулся:
— Вот именно. Будет лишний повод не приходить.
— Паш, это неправильно…
— Знаешь, — он притянул жену к себе, — я тут подумал. Мама сама выбрала, как себя вести. Теперь наша очередь выбирать. Как жить, как ремонт делать, каких питомцев заводить… Хватит оглядываться на чужое мнение.
— А какую породу хочешь?
— Давай в приют съездим? Там столько хороших собак…
Анна улыбнулась:
— Ты правда этого хочешь? Не пожалеешь потом?
— О чём? О том, что перестал позволять матери измываться над любимым человеком? Нет, Ань. Не пожалею.
За окном мигнул фонарь. В соседней квартире кто-то негромко включил музыку. Обычный вечер в спальном районе. Их районе. Их доме.
— Знаешь, — Анна взяла мужа за руку, — а ведь твоя мама права. Шторы действительно немного кривые.
— Ну так давай перевесим. Как нам нравится, а не как принято в приличных домах.
— И собаку заведём?
— И собаку заведём.
