— Гена? Это ты? — с удивлением разглядывая худого и странно одетого мужчину, сидящего на лавке возле подъезда, спросила Лида. — А что ты здесь делаешь?
Геннадий выглядел плохо. И это мягко сказано. Если бы не его ярко-рыжие волосы, которые когда-то так сводили с ума Лидию, она не узнала бы в этом бомжеватого вида мужичке своего бывшего мужа.
— Здравствуй, Лидочка! — встрепенулся он.
«Надо же, Геннадий! Пришёл!» — удивилась про себя Лидия.
— Вот и дождался я тебя, — улыбнулся он бывшей супруге. — Димка с Вовкой уже пришли домой. Но они меня… В общем, не стали сыновья со мной разговаривать. И домой не пустили. А я, честно сказать, уже замёрз. Осень же.
Геннадий ежился, кутаясь в тоненькую поношенную курточку.
— Мальчишки не пустили тебя, говоришь? — усмехнулась Лида. — Так они тебя и не помнят. — Ты же когда от нас ушёл, им всего по 2-3 годика было. А сейчас они взрослые уже, мужики, считай!
— Да, выросли мальчишки, согласился Геннадий. — Такие большие…
— Мне вообще удивительно, что ты сам-то умудрился их узнать!
— Да узнал вот. Они же на меня молодого похожи, — с гордостью произнёс бывший муж.
Лида не скрывала удивления, разглядывая того, кто когда-то был смыслом её жизни, а потом так жестоко предал, бросив с двумя маленькими детьми.
— Боже, какие метаморфозы! А что случилось-то? — с сарказмом спросила Лидия, с брезгливостью и недоумением рассматривая внешний вид Геннадия.
— Ты хотела сказать — деградация, Лидуш? Да, есть такое… Жизнь моя, Лидочка, пошла под откос.
— Ага, и тут ты сразу вспомнил о детях и бывшей жене? Так? Может, мне тебя пожалеть, бедного?
Геннадий молчал, глаза его увлажнились, и было непонятно, это слёзы раскаяния, или просто ветер слишком холодный сегодня.
— Не пригласишь в квартиру? Поговорить надо, — с надеждой спросил мужчина.
— Нет. Во-первых, дети дома. И если уж они сами тебя не позвали, не пустили даже, то будет странным, что тебя приведу я. Ни к чему это. Да и о чём нам с тобой говорить? Ну подумай сам! Мы давным-давно с тобой чужие люди. С того самого дня, когда ты предал и меня, и своих маленьких детей. Променял нас на красивую обёртку. Повёл себя как инфантильный и безответственный человек. Я даже после этого мужчиной-то тебя назвать не могу! — в душе у Лиды всколыхнулась давняя обида.
— Лид, ну хватит, а? Ты особо-то не старайся. Жизнь меня уже наказала. А поговорить нам всё-таки надо, — настаивал Геннадий.
— Ну, хорошо. Если только совсем недолго. Тут за углом есть кафе. Я сейчас пакеты с продуктами занесу и выйду. Жди меня там.
Лидия зашла в подъезд, на автомате нажала кнопку лифта. Поднимаясь на свой этаж, думала о том, что сейчас произошло, и не могла понять одного. Что такого могло случиться в жизни бывшего мужа, что он так плохо выглядел.
Лида давно дала себе зарок — никогда больше с ним не разговаривать. Ни о чём! Но сегодня, увидев Геннадия, не смогла удержаться, чтобы не нарушить своё обещание. Так плох и жалок он был.
— Мам, ты видела отца внизу? — спросил Димка, младший сын, которому на днях исполнилось семнадцать. — Это что, правда он? Какой-то бомж! Ты же вроде говорила, что у него бизнес свой был?
— Был. Да, видно, сплыл. Или его разлюбезная Ника всё забрала и выгнала Генку на улицу.
— Ты тоже не пустила его сюда? Вот и правильно! — сказал Димка.
— Правильно… Да… Я схожу ещё в магазин. Не всё купила, да и прогуляться хочу, — задумчиво произнесла Лидия, выкладывая продукты в холодильник.
Сын внимательно глянул на мать. Из своей комнаты вышел старший, который слышал весь разговор. Он тоже странно посмотрел на Лидию.
— Мам, а тебе это надо? — спросил Вовка. — Ведь там же предатель.
— Он ваш отец.
Лидия больше ничего не сказала. Стараясь не смотреть на сыновей, взяла свою сумочку и молча вышла из квартиры.
— Сидишь? — отыскала она Геннадия в кафе за самым дальним столиком. — Что, даже на чашку кофе денег нет? Да…
Стол перед бывшим был пустым. И сам он выглядел теперь опустошённым и каким-то потерянным. От былого шика и красоты не осталось никакого следа.
— Слушаю тебя. Только прошу, недолго. Дел полно дома, — произнесла Лидия сухо после того, как заказала по чашке кофе для них двоих.
— Мне нужна помощь, — начал Геннадий с главного.
— Не удивил. Вид у тебя такой, что только милостыню в переходах просить. Всё так плохо?
— Я прошу вас — тебя и моих детей — мне помочь.
При этих словах Лида даже усмехнулась, покачав головой от изумления.
Геннадий продолжал.
— Знаю, что по отношению к вам я подлец. Но существуют же моральные законы, нормы… Дети должны помогать своим больным и немощным родителям. Разве нет? Надеюсь, ты правильно воспитала сыновей?
— А ты больной? Или немощный? Про моральные законы, на которые ты всю свою разгульную и раздольную жизнь плевал, я пока промолчу, — со злом проговорила Лидия.
— Да, я болен, Лида. И по иронии судьбы, остался без средств к существованию.
— По иронии судьбы? А может, это карма? Возмездие за обиженных тобою родных людей, на чью помощь ты сейчас рассчитываешь? — в сердцах крикнула женщина.
Лида поняла, что позволила себе лишнего и осеклась. Люди за соседними столиками стали оглядываться, и ей пришлось говорить тише.
— Никакой помощи от нас ты не получишь, — почти шёпотом, но уверенно произнесла Лидия.
— Не надо так… Ты же не знаешь, что со мной случилось, — поморщился от слов Лидии Геннадий.
— А ты думаешь, мне надо это знать? Зачем?
— Ну хватит… Будь ты человеком. Ты же не такая, какой хочешь казаться. Я знаю, что ты добрая, Лида. И детей наших правильно воспитала. Уверен в этом.
— Наших? Забудь! Это только мои дети! А те копейки, которые ты им платил, называя их алиментами, не дают тебе никакого права называть Диму и Володю своими сыновьями! А, теперь мне понятно! Так вот почему ты перестал и эти копейки перечислять — сам теперь без штанов остался! С голой …опой, как макака! — рассмеялась женщина.
Лидия не узнавала сама себя. Зачем она так, к чему эти эмоции? Нужно быть хдаднокровной и спокойной. Гордой надо быть. Сказать бывшему, чтобы он катился куда подальше и больше не появлялся в их с сыновьями жизни.
Но Лидия отчего-то не уходила. Хотелось узнать, что же случилось в жизни Геннадия. Потешить своё самолюбие? Или пожалеть и посочувствовать? Она пока и сама не понимала.
— Когда я ушёл от вас к Нике, то думал, что прав. Что так и должен поступать настоящий мужчина — быть рядом с той женщиной, которую считает самой лучшей на земле…
— Ну, ну… — опять усмехнулась Лида. — Самая лучшая, которая под зад мешалкой дала!
— Лида, прошу тебя… Да, у нас с тобой тоже было неплохо — чувства первые, неумелые и несмелые… А потом так всё завертелось. Дети родились один за другим, заботы посыпались, дела, рутина. Я тогда даже и опомниться не успел, как из влюблённого молодого мужчины превратился в унылого и уставшего семейного мужика, обременённого двумя малолетними ребятишками. Бессонные ночи, поездки по детским поликлиникам и аптекам, покупка памперсов и детского питания… А мне хотелось другого, понимаешь? Совсем другого! Любви какой-то неземной, взрыва чувств, драйва и эмоций.
Ника оказалась именно такой. Она ведь не только всегда была потрясающей женщиной, но и с первых дней стала помогать мне в моём бизнесе, вникая во все проблемы и вопросы. Чего я никогда не мог сказать о тебе. Да что там! Ты и не верила, что мой бизнес по перевозкам сможет вырасти. А Ника верила! И помогала мне во всём. И в итоге он стал успешным.
Геннадий говорил всё это, а Лидия слушала, потому что по сути никогда толком и не знала, почему пятнадцать лет назад в её жизни произошла эта беда.
Они тогда разошлись без всяких разговоров и неприятных разборок. Не было и истерик со стороны Лиды. Она молча выслушала Геннадия, который, собирая свои вещи, как-то буднично объявил ей о том, что они разводятся, и он уходит к другой. Подробностей не сказал. А она и не спрашивала.
От потрясения Лида тогда даже говорить не могла, прижимая к себе притихших мальчишек, которые как будто понимали, что в жизни родителей происходит что-то ужасное.
— Ты не переживай, в плане алиментов всё будет о’кей. Нуждаться вы не будете, — уверенно говорил Геннадий. — Дело моё развивается, так что и вам деньги перепадут.
Но тех средств, что ежемесячно перечислял Геннадий, едва хватало на неделю. Видно, хитрая Ника, быстро смекнула, что такая статья расходов в их бюджете ей ни к чему.
Лида подала заявление на выплату алиментов в суд. Выплаты увеличились, но не намного. Лидии помогали родители. А потом, когда младшему Димке исполнилось три, вышла на работу. Стало полегче.
Хорошо, что квартира, в которой она жила с сыновьями, досталась Лиде от бабушки. Хоть этот вопрос не надо было решать. Но во всём остальном ей никто не помогал. Женщина всё тянула одна, сама.
И когда серьёзно болели дети, и когда нужно было делать ремонт в квартире, или выбивать для детей путёвки в лагерь, оплачивать их занятия в спортивных секциях — никого ни о чём она не просила. У Лидии даже и мысли не возникало, что со своими проблемами она может обратиться к бывшему мужу и отцу своих детей. А Геннадию это было очень даже кстати. Он так привык, что проблемы бывшей жены — это только её проблемы, что уже много лет даже не звонил, чтобы узнать, как у них дела.
— Лида, я болен. Серьёзно болен. Мне нужен уход и лечение. Не знаю, сколько я протяну. Но мне бы хотелось, чтобы вы, мои родные люди, не бросили меня в тяжёлой ситуации, — проговорил Геннадий тихим голосом.
— У тебя есть жена, Ника. Деньги, твой бизнес. Почему ты пришёл к нам, когда тебя прижало? — удивлённо спросила женщина.
— Ника меня бросила. Переписала на себя мой бизнес. А когда узнала, что я болен и толку от меня теперь ноль, да ещё и тратиться нужно на лекарства и уход за мной, просто выкинула меня на улицу.
— А ты разве не подстраховался? Не оставил себе счета, квартиру? Ведь это было бы логично при твоих доходах! — удивилась Лида.
— Нет, в том-то и дело. Я пытался. Но Ника оказалась хитрее меня. Она завладела всем, что у меня было. Лида, она, оказывается, меня никогда не любила!
— Да ты что! Вот удивил! Может, поплачем вдвоём о твоей нелёгкой судьбе? Мне что-то не хочется тратить свои слёзы на предателя.
— Лид… Ну не надо, прошу тебя, — жалостно произнёс бывший муж. — Ведь ты же любила меня когда-то.
— Надо! Каждому воздаётся по делам его. Любила… Да, ты прав. Я тебя любила, но ты втоптал в грязь мою любовь. Всё, мне пора. Интересно было послушать твою исповедь. Но на нашу помощь можешь не рассчитывать. Подай в суд заявление — пусть тебе твоя Ника выплачивает какое-то содержание. На своих сыновей ты в этом плане рассчитывать не можешь — они ещё учатся и долго не смогут сами зарабатывать. Прощай! Желаю тебе… Будь здоров. Ведь, как выяснилось, это теперь главное.
Лидия встала и уверенно вышла из тёплого и уютного кафе в промозглый вечер.
На город опустились сумерки, дул осенний пронизывающий ветер, как бы напоминая о том, что всё в этой жизни так переменчиво и зыбко. Но Лида знала — у неё есть тёплый и уютный дом, а в нём её любимые родные люди. Её сыновья, которые никогда не предадут и не бросят в тяжёлой ситуации. И всегда подадут руку помощи.
А Геннадий всё это заслужил. Нет, не дрогнуло её сердце. Всё правильно — каждому воздастся по делам его. Судьба всё расставила по своим местам. И каждый получил то, что заслужил.
