Наталья открыла дверь своим ключом и сразу услышала голоса из кухни. Громкий смех Сашки, племянника Ивана. Раздражённое ворчание свекрови Тамары Петровны. И ещё чей-то женский голос, незнакомый.
Она сбросила туфли в прихожей и прошла на кухню. За столом сидели четверо: Иван, его мать, Сашка и… Людмила, золовка. Сестра мужа приехала из Воронежа и теперь сидела, развалившись на стуле, с чашкой в руках.
— Наташ, привет! — бодро крикнула Людмила. — Я на пару дней, не переживай.
Наталья кивнула, не улыбаясь. В раковине высилась стопка грязной посуды. На плите что-то булькало в кастрюле. Тамара Петровна копалась в шкафчике, доставая тарелки.
— Мы решили поужинать всем вместе, — сказал Иван, поднимаясь. Он подошёл к Наталье, хотел обнять, но она отстранилась.
— Я устала, — коротко бросила она и прошла в спальню.
За спиной послышался шёпот. Она закрыла дверь и села на кровать. В голове пульсировало от злости. Опять. Опять эти люди в её квартире. Опять она приходит домой не к тишине и покою, а к чужим голосам и чужим проблемам.
Это началось ещё полгода назад. Сначала приехала Тамара Петровна, мол, в поликлинику сходить, у них в районе врачи плохие. Потом появился Сашка — племянник, которому было двадцать три года и который якобы искал работу в городе. Он поселился на диване в гостиной и с тех пор никуда не уходил. Каждое утро Наталья спотыкалась об его кроссовки в коридоре, каждый вечер слышала, как он играет в компьютерные игры до трёх ночи.
А теперь ещё и Людмила. На пару дней. Наталья усмехнулась. Эти пары дней у родственников Ивана имели свойство растягиваться на недели.
Она легла на кровать, не раздеваясь, и уставилась в потолок. За дверью слышался гул разговоров, звон посуды. Кто-то громко засмеялся.
Иван зашёл через полчаса. Он сел на край кровати и положил руку ей на плечо.
— Наташ, ну не злись. Это же семья.
— Твоя семья, — ответила она, не глядя на него.
— Наша семья. Людка действительно на пару дней. У неё проблемы с мужем, ей надо передохнуть.
— А Сашка? Он тоже на пару дней?
Иван помолчал.
— Он ищет работу. Скоро найдёт, съедет.
— Ваня, он здесь уже два месяца. Два месяца! Он даже резюме ни разу не разослал. Я видела, как он целыми днями сидит в телефоне.
— Потерпи немного. Пожалуйста.
Наталья закрыла глаза. Потерпи. Всегда одно и то же. Потерпи, это же родня. Потерпи, им некуда идти. Потерпи, это ненадолго.
— Я пойду, поужинаю с ними, — сказал Иван, когда она не ответила. Он поцеловал её в лоб и вышел.
Наталья осталась лежать в темноте. Она слушала звуки за дверью и чувствовала, как внутри разрастается глухая ярость.
Утром она проснулась первой. Встала, оделась, прошла на кухню. Сашка спал на диване, раскинувшись во весь рост. Людмила устроилась на раскладушке в гостиной. Тамара Петровна заняла их единственное кресло, накрывшись пледом.
Наталья включила чайник и стала готовить себе завтрак. Тамара Петровна открыла глаза и села.
— Доброе утро, Наташенька. Ты рано сегодня.
— На работу, — коротко ответила Наталья.
— А нам чего-нибудь оставишь? А то я не знаю, где у тебя что лежит.
Наталья медленно обернулась.
— Вы здесь уже месяц живёте. Неужели до сих пор не разобрались, где крупа, где макароны?
Тамара Петровна поджала губы.
— Ну извини. Я просто не хочу лезть в чужие шкафы без спроса.
— Тогда спросите у Ивана. Это его дом тоже.
Она взяла свою чашку и бутерброд и ушла в спальню. Иван ещё спал. Наталья позавтракала, оделась и вышла, не разбудив его.
На работе она не могла сосредоточиться. Весь день перед глазами стояла картина: её квартира, заполненная чужими людьми. Её дом, который больше не был её домом.
Она вернулась вечером и снова застала всех в сборе. На этот раз они смотрели телевизор в гостиной. Сашка развалился на её любимом месте дивана, Людмила примостилась рядом, Тамара Петровна сидела в кресле с вязанием.
Иван был на кухне, что-то жарил на сковороде.
— Привет, — сказал он, когда она вошла. — Сейчас поужинаем.
— Не хочу, — бросила Наталья и прошла в спальню.
Она легла на кровать и достала телефон. Написала подруге Оксане: «Больше не могу. Они захватили мою квартиру».
Ответ пришёл быстро: «Скажи мужу. Серьёзно поговори».
Наталья усмехнулась. Говорить она пыталась. Десятки раз. Иван всегда кивал, обещал, что поговорит с матерью, с племянником. Но ничего не менялось.
Прошла ещё неделя. Людмила всё не уезжала. Оказалось, что она не просто поссорилась с мужем — она подала на развод и теперь искала квартиру в городе.
— Месяц, максимум два, — сказал Иван, когда Наталья в очередной раз спросила, когда его сестра съедет. — Ей надо встать на ноги.
— Два месяца?! — Наталья почувствовала, как у неё перехватывает дыхание. — Ваня, мы живём в однушке! Здесь и так тесно!
— Потерпи. Это моя сестра.
— А я кто? Я что, чужая?
Он обнял её, прижал к себе.
— Не чужая. Ты моя жена. Но семья есть семья.
Наталья вырвалась из его объятий и ушла на балкон. Она стояла, глядя на ночной город, и думала о том, что больше не может так жить.
Тамара Петровна начала делать замечания. То борщ недостаточно наваристый, то шторы висят криво, то на подоконниках пыль. Людмила советовала, как надо расставить мебель, чтобы было уютнее. Сашка вообще вёл себя так, будто квартира его собственная — приводил друзей, громко смеялся по ночам, забивал холодильник своей едой.
Наталья молчала. Она приходила с работы, закрывалась в спальне и сидела там до ночи. Иван заходил, пытался разговаривать, но она отмалчивалась.
— Наташ, ну скажи что-нибудь, — просил он.
Она молчала.
А потом наступил тот вечер.
Наталья вернулась домой в девять. Она устала так, что еле держалась на ногах. День был тяжёлый, начальник орал, коллега подставила, весь мир казался враждебным.
Она открыла дверь и услышала хохот. Громкий, наглый хохот Сашки.
Прошла в гостиную. Там сидели все четверо и ещё двое незнакомых парней — друзья племянника. На столе стояли пивные бутылки. Пахло табаком.
— Вы курили здесь? — спросила Наталья тихо.
Сашка обернулся, улыбаясь.
— Да ладно, тёть Наташ, чуть-чуть. Мы форточку открыли.
— Убирайтесь.
Улыбка сползла с его лица.
— Чего?
— Убирайтесь. Все. Прямо сейчас.
Иван встал.
— Наташ, что случилось?
Она посмотрела на него. И что-то внутри оборвалось.
— Что случилось?! Ты спрашиваешь, что случилось?! Я прихожу домой и не могу отдохнуть! Здесь постоянно кто-то есть! Постоянно! Я не могу побыть одна, не могу посидеть на своём диване, не могу даже в холодильник зайти, потому что там одни Сашкины продукты! Твоя мать критикует меня с утра до вечера! Твоя сестра переставляет мои вещи! А этот… — она ткнула пальцем в Сашку, — этот бездельник вообще не собирается съезжать!
— Наташ, успокойся…
— Нет! — крикнула она. — Не успокоюсь! Почему я должна терпеть твою родню в своей квартире?!
Тамара Петровна встала, надулась.
— Мы тебе мешаем? Так и скажи прямо!
— Говорю! Да, мешаете! Очень мешаете!
— Наташа, — Иван попытался взять её за руку, но она отдёрнулась.
— Или они, или я! — выкрикнула она. — Выбирай!
Тишина.
Людмила смотрела в пол. Сашка нахмурился. Тамара Петровна стояла с красным лицом, сжав губы.
Иван молчал.
— Выбирай, — повторила Наталья тише.
Он посмотрел на мать, на сестру, на племянника. Потом на жену.
— Мама, собирайтесь, — сказал он наконец.
Наталья ахнула. Она не ожидала, что он согласится. Надеялась, но не верила.
Тамара Петровна схватилась за сердце.
— Как ты можешь! Мать родную из дома гонишь!
— Поедешь ко мне домой, в область, — ответил Иван глухо. — Людка, Сашка, вы тоже.
— Ваня, ты чего?! — возмутилась Людмила. — Ты же обещал!
— Извините. Собирайтесь.
Наталья стояла, не веря своим ушам. Родственники начали хватать вещи, кидая на неё злобные взгляды. Тамара Петровна всхлипывала, причитая, что сын её предал. Людмила молча складывала одежду в сумку. Сашка ушёл, хлопнув дверью.
Через полчаса квартира опустела. Все ушли. Ушёл и Иван.
Он даже не попрощался.
Наталья осталась одна. Она медленно прошла по квартире. Заглянула в гостиную — пусто. На кухню — ни звука. В спальню — тишина.
Она села на диван и заплакала. Не от радости, не от облегчения. От усталости. От того, что пришлось дойти до этого. От того, что муж выбрал не её — он просто устал от скандала и ушёл.
Она плакала долго, до боли в горле, до головной боли. Потом умылась, легла в постель и заснула.
Утром она проснулась от тишины. Такой абсолютной, звенящей тишины, какой не было в квартире уже несколько месяцев.
Наталья встала, прошла на кухню, заварила себе кофе. Села у окна. Смотрела на улицу. Никто не зашёл, не спросил, не посоветовал. Никто не критиковал, не мешал, не отвлекал.
Она почувствовала облегчение. Но вместе с ним пришло и что-то другое — пустота.
Прошёл день. Потом ещё один. Иван не звонил. Наталья пыталась работать, встречалась с Оксаной, гуляла по городу. Но дома, в тишине, ей становилось тревожно.
Она думала о муже. Вспоминала, как они познакомились, как он ухаживал за ней, как делал предложение. Он был внимательным, заботливым. Но всегда — всегда — его семья стояла на первом месте.
Она помнила, как мать научила её не спорить. «Будь послушной, Наташа. Не перечь. Так легче жить». Она слушалась. В школе не спорила с учителями, в институте не возражала преподавателям. Вышла замуж — не спорила с мужем.
И вот теперь, в тридцать четыре года, она впервые в жизни сказала «нет». И это «нет» разрушило всё.
Оксана позвонила на третий день.
— Ну как ты?
— Нормально.
— Наташ, не ври. Я слышу.
Наталья вздохнула.
— Оксан, а я правильно сделала?
— Что?
— Что выгнала их.
— Конечно, правильно! Наташ, они тебя достали. Ты имела право.
— Но я ведь разрушила его семью. Он теперь меня ненавидит.
— Если он тебя любит, то вернётся. А если не вернётся, значит, и не любил. Просто использовал.
Наталья положила трубку и заплакала снова. Она не знала, что делать дальше. Звонить Ивану? Извиниться? Или ждать?
Она решила ждать.
Прошло ещё два дня. Пятый день с момента того вечера. Наталья сидела дома, смотрела сериал, когда раздался звонок в дверь.
Она вздрогнула. Подошла к двери, посмотрела в глазок.
Иван.
Он стоял один, без сумок, без родственников. Просто стоял и смотрел в сторону.
Наталья открыла дверь.
Они молча смотрели друг на друга несколько секунд.
— Привет, — сказал он наконец.
— Привет.
— Можно войти?
Она кивнула и отступила в сторону. Иван прошёл в квартиру, огляделся. Всё было чисто, тихо, пусто.
— Я снял Саше квартиру, — сказал он, не глядя на неё. — Комнату в общаге. Через знакомых. Дешёвую. Он туда переехал.
Наталья молчала.
— Людка вернулась к мужу. Они помирились. Мама… — он замялся. — Мама обиделась. Но я ей сказал, что так больше нельзя. Что у меня жена. Что я выбираю тебя.
Сердце Натальи ухнуло вниз.
— Я выбрал тебя, — повторил Иван и посмотрел на неё. — Наташ, прости. Я был идиотом. Я думал, что могу всех устроить, всех примирить. Но я забыл о тебе. О том, что тебе тоже нужен дом. Покой. Что ты устаёшь. Что ты имеешь право на свою жизнь.
Наталья стояла, не зная, что сказать. Слёзы снова подступили к горлу, но она сдержалась.
— Я хочу вернуться, — сказал Иван тихо. — Если ты меня простишь.
Она молчала. Смотрела на него. На этого мужчину, с которым прожила десять лет. Который впервые за всё это время поставил её на первое место.
Она сделала шаг вперёд. Потом ещё один. Остановилась перед ним.
— Теперь это наша квартира, — сказала она медленно. — Не моя. Не твоя. Наша. Понял?
Иван кивнул.
— Никаких гостей без моего согласия. Никаких решений за моей спиной. Если кому-то из твоей семьи понадобится помощь, мы обсуждаем это вместе. Вместе. Я не хочу больше быть последней, кого спрашивают.
— Понял.
— И ещё, — она сделала глубокий вдох. — Я больше не буду молчать. Если мне что-то не нравится, я буду говорить. Сразу. Не буду копить, не буду терпеть. Если тебя это не устраивает, скажи сейчас.
Иван шагнул к ней и обнял. Крепко, так, что она почувствовала его сердцебиение.
— Устраивает, — прошептал он ей в волосы. — Всё устраивает.
Они стояли так несколько минут. Потом разомкнули объятия.
— Пошли поужинаем, — сказала Наталья.
— Давай.
Они прошли на кухню. Иван достал из холодильника овощи, она включила плиту. Они готовили вместе, молча, плечом к плечу. Никто не мешал, не советовал, не критиковал.
Когда ужин был готов, они сели за стол. Ели медленно, изредка переглядываясь.
— Знаешь, — сказал Иван, отложив вилку. — Мама спросила, когда она может прийти в гости.
Наталья замерла.
— И что ты ответил?
— Что спрошу у тебя.
Она улыбнулась. Впервые за много дней.
— Пусть приходит. Но на один день. И только она.
Иван кивнул.
— Договорились.
Они доели ужин, помыли посуду и легли спать. Вместе, в своей постели, в своей квартире, в своём доме.
Наталья закрыла глаза и почувствовала, как напряжение последних месяцев медленно отпускает её. Она знала, что впереди будут ещё трудности, ещё разговоры, ещё компромиссы. Но теперь она знала главное: она больше не одна. И она больше не будет молчать.
Иван обнял её со спины, прижался губами к её шее.
— Спасибо, — прошептал он.
— За что?
— За то, что не сдалась.
Она улыбнулась в темноте.
— Тебе тоже спасибо. За то, что вернулся.
Они заснули, держась за руки. А за окном медленно гасли огни города, наступала ночь, и всё было хорошо.
