— Мне нужно с тобой поговорить.
Марина подняла глаза от ноутбука. Андрей стоял в дверях кухни с телефоном в руках, и по его лицу она сразу поняла — что-то случилось.
— Хорошо, только дай пять минут закончить отчёт.
— Нет, это срочно.
Она захлопнула ноутбук: — Ладно, я слушаю.
— Маме стало хуже. Нужно что-то решать.
— В каком смысле решать?
— В прямом. Она там одна в доме, еле ходит. Знаешь, что она мне сейчас сказала? Третий день не может сходить в магазин.
Марина молчала. Они оба знали, что этот разговор рано или поздно состоится, но она надеялась, что «поздно» будет намного позже.
— И что ты предлагаешь?
— Нам нужно переехать к ней.
— Куда?
— В дом. Там места много.
— А квартира?
— Продадим.
Марина почувствовала, как внутри всё сжалось: — Подожди. Ты хочешь, чтобы я продала свою квартиру?
— А что такого? Мы же семья.
— Андрей, я покупала её до нашей встречи. У меня ипотека на пятнадцать лет, я ещё одиннадцать должна выплачивать.
— Ну и что? Продадим, закроем ипотеку, останутся ещё деньги на ремонт маминого дома.
— Ты серьёзно сейчас?
— Абсолютно. А что тебя смущает?
— Меня смущает, что ты предлагаешь мне вот так запросто всё бросить и переехать в другой город.
— Не в другой город, а в пригород. Тут час езды.
— Час туда, час обратно. И это если без пробок.
— Можно на электричке.
— С электрички два километра пешком до офиса.
— Значит, будешь больше двигаться. Это полезно.
Марина встала из-за стола: — Знаешь что? Давай завтра поговорим. Когда ты перестанешь шутить.
— Я не шучу.
— Тем более стоит подождать до завтра.
Но завтра легче не стало. И послезавтра тоже. Андрей будто с цепи сорвался — постоянно говорил о матери, о доме, о том, какая Марина бессердечная. В ход пошли старые козыри: «До свадьбы ты не такой была», «Я думал, ты добрее», «Любящая жена поняла бы».
А через неделю началось давление с другой стороны.
— Алло, Мариночка! — голос свекрови в трубке звучал непривычно бодро. — Как дела?
— Нормально, Наталья Ивановна.
— Андрюша мне рассказал про вашу ситуацию…
— Про какую именно?
— Ну, про переезд.
— А, так это не наша ситуация. Это ваш сын хочет, чтобы я продала квартиру.
— Но ведь это разумно! Зачем платить ипотеку, когда есть готовый дом?
— Который требует ремонта.
— Зато свой! И участок двенадцать соток.
— Наталья Ивановна, давайте начистоту. Вы же понимаете, что если мы переедем, весь этот участок будет на мне?
— Почему сразу на тебе?
— Потому что Андрей будет на работе, а вы… ну, сами говорите, что вам тяжело.
— Я бы помогала…
— Как сейчас себе помогаете? Третий день до магазина дойти не можете?
В трубке повисло молчание.
— Извините, — спохватилась Марина. — Я не хотела…
— Нет-нет, всё правильно. Я же не обижаюсь. Просто подумала, что тебе там одной будет тяжело.
— А здесь мне будет легко? Ипотека, ремонт, огород, уход за вами — и всё это на мне одной?
— Ну почему одной? Андрюша…
— Андрюша будет на работе. В городе. А я должна буду бросить свою работу.
— Так в пригороде тоже есть работа!
— Какая? В магазине кассиром? Я три года к повышению шла, у меня через месяц собеседование на начальника отдела.
— Деньги — это не главное в жизни.
— Да при чём тут деньги? Дело в том, что я люблю свою работу. И не хочу её терять.
— А мужа ты любишь?
Марина чуть не выронила телефон: — Простите, что?
— Я говорю, мужа ты любишь? Если любишь, должна его поддержать.
— То есть, поддержать — это значит пожертвовать всем, что у меня есть?
— Я в твоём возрасте…
— Стоп. Давайте не будем про ваш возраст. Времена изменились.
На этом разговор закончился. Но не закончились проблемы.
Вечером пришло сообщение от золовки: «Ну ты и эгоистка! Мама еле ходит, а ты только о себе думаешь!»
Следом позвонила тётя мужа: «Девочка, одумайся! Сейчас откажешься помогать свекрови, потом твои дети тебе тем же отплатят!»
К концу недели Марина не выдержала:
— Ты всем родственникам растрезвонил?
Андрей пожал плечами: — А что такого? Пусть знают, какая ты.
— Какая?
— Сама знаешь.
— Нет, ты скажи. Какая?
— Чёрствая.
— Потому что не хочу терять всё, что имею?
— Потому что не хочешь помочь матери мужа!
— Я не против помочь. Я против того, чтобы из-за этого разрушить свою жизнь.
— Значит, твоя квартира важнее семьи?
— Моя квартира — это часть моей жизни. Часть того, чего я добилась сама. И я не обязана от этого отказываться.
— Значит, развод?
— Что?
— Ну а что остаётся? Ты же ясно дала понять — квартира важнее.
— Я дала понять, что не хочу терять то, что заработала своим трудом.
— Ладно. Знаешь что? Я поживу пока у мамы. Подумаю.
— О чём?
— Обо всём.
Он ушёл, хлопнув дверью. Марина осталась одна в квартире, за которую ещё одиннадцать лет платить ипотеку. В квартире, которую она купила сама, без чьей-либо помощи. В квартире, которая внезапно стала причиной такого раздора.
Три недели она жила как в тумане. Днём работа, вечером — пустая квартира и бесконечные мысли. Правильно ли она поступает? Может, действительно стоит согласиться? Но каждый раз, когда она представляла, как придётся всё бросить и переехать в старый дом, где её ждёт огород и бесконечные заботы о свекрови, внутри что-то сжималось.
А потом её начало мутить по утрам.
На работе никто ничего не замечал — она научилась справляться быстро и незаметно. Две полоски на тесте не удивили. Она знала. И теперь нужно было что-то решать.
На следующий день Марина взяла отгул и поехала в соседний город. Дом свекрови она нашла не сразу — район частной застройки, кривые улочки. Калитка была не заперта.
Андрей возился в гараже.
— Привет.
Он обернулся, удивлённо моргнул: — Ты как здесь?..
— На такси. Нам надо поговорить.
— О чём?
— Для начала покажи, как мама.
Наталья Ивановна сидела в комнате перед телевизором. Увидев невестку, охнула:
— Мариночка! А я думала…
— Здравствуйте, — Марина присела рядом. — Как вы себя чувствуете?
— Да как… По дому вот еле хожу. Андрюша помогает, конечно, но у него работа, не может всё время здесь быть.
— А если бы была возможность жить там, где за вами будут ухаживать профессионально?
— Это ты про что? — вмешался Андрей.
— Я нашла пансионат. В нашем районе, пятнадцать минут от нашего дома.
— Я же сказал — никаких пансионатов!
— Ты его видел?
— Не собираюсь!
— А ты посмотри. Просто посмотри.
Марина достала планшет:
— Вот, здесь фотографии. Это их сад. Здесь столовая. А это медкабинет — там круглосуточно дежурит медсестра.
Наталья Ивановна с интересом заглядывала в экран:
— А это что за комната?
— Это для отдыха и досуга. Там библиотека, настольные игры. Проводят разные мастер-классы…
— Мам, ты что, серьёзно это рассматриваешь? — возмутился Андрей.
— А почему нет? — неожиданно ответила свекровь. — Красиво там. И сад… Я же в своём уже который год толком не гуляю — страшно одной.
— Мам!
— Что «мам»? Думаешь, мне легко тут одной? Вечно боюсь — вдруг что случится, а я даже телефон не дотянусь взять.
Марина молча слушала. Наталья Ивановна вздохнула:
— А сколько это стоит?
— Я всё посчитала. Если ваш дом сдавать, этих денег почти хватит. Остальное мы с Андреем добавим.
— Какой сдавать? — снова встрял Андрей. — Кому он тут нужен?
— Уже есть желающие. Семья с двумя детьми, им в городе тесно. Готовы взять в аренду на длительный срок, с условием поддержания участка в порядке.
— Так ты уже всё решила? — в голосе мужа появились опасные нотки.
— Я всё просчитала. И да, нам надо решать быстрее.
— Почему?
Марина положила руку на живот:
— Потому что у нас будет ребёнок. И я хочу, чтобы к его рождению все эти вопросы были решены.
В комнате повисла тишина. Наталья Ивановна прижала руки к груди:
— Правда? Ты беременна?
— Да. Шесть недель.
— А почему молчала? — тихо спросил Андрей.
— А когда было говорить? Когда ты демонстративно ушёл? Или когда твои родственники названивали, чтобы объяснить, какая я плохая?
Он опустил голову:
— Я не знал…
— Много чего не знал. Например, того, что я всё это время искала решение. Настоящее решение, а не просто «всё бросить и переехать».
Наталья Ивановна встала:
— Я хочу посмотреть этот пансионат. Прямо сейчас.
— Мам, ты уверена?
— Нет. Но я хочу посмотреть.
До пансионата добрались через час. Их встретила администратор — женщина средних лет с добрым лицом. Показала всё, рассказала об условиях проживания, познакомила с персоналом. В холле сидели нарядные старушки, играли в лото.
— А в каком часу отбой? — деловито спросила Наталья Ивановна.
— У нас нет строгого отбоя. Все взрослые люди. Но в десять вечера просим соблюдать тишину — уважать покой соседей.
— А гулять когда можно?
— В любое время с семи утра до девяти вечера. Территория огорожена, есть охрана. Можно одной, можно с сопровождающим — как вам удобнее.
— А если ночью плохо станет?
— Круглосуточный медицинский пост. Тревожная кнопка в каждой комнате.
Осмотр занял больше двух часов. Наталья Ивановна задавала бесконечные вопросы. Андрей молча ходил следом, хмурился, но не спорил.
В машине на обратном пути все молчали. Первой заговорила свекровь:
— А соседка справа… Она учительницей была?
— Да, — кивнула Марина. — Сорок лет в школе преподавала.
— Знаешь, мы с ней разговорились, пока вы документы смотрели. Она говорит, тут даже литературный кружок есть. Раз в неделю собираются, книги обсуждают.
Андрей искоса глянул на мать:
— Тебя же вроде никогда книги особо не интересовали.
— А что мне было интересоваться? Дом, огород, хозяйство — когда тут читать? А сейчас, может, и почитала бы.
Вечером, уже дома, Марина спросила:
— Ну как?
Андрей долго молчал.
— Не знаю. Вроде и неплохо там, но…
— Что?
— Страшно как-то. Вдруг ей там плохо будет?
— А сейчас ей хорошо? Одной в доме, который того и гляди развалится?
— Дом крепкий!
— Правда? А потолок в спальне видел? Там штукатурка вот-вот обвалится.
— Можно отремонтировать.
— На какие деньги? Ты же сам говорил — твоей зарплаты едва хватает.
Он тяжело вздохнул:
— А если она согласится… Когда переезжать?
— Предлагаю не торопиться. Пусть для начала приедет на неделю, попробует. Если не понравится — будем думать дальше.
— А дом?
— Арендаторы готовы ждать месяц. И ещё вот что… — Марина помедлила. — Я договорилась, чтобы ремонт в её комнате сделали по индивидуальному проекту. Можно расставить мебель так же, как у неё дома. И обои похожие поклеить.
— Ты и об этом подумала?
— Конечно. Это же большой стресс — менять привычную обстановку.
Андрей притянул её к себе:
— Прости.
— За что?
— За то, что психанул. За то, что не верил в тебя. За родственников этих…
— Проехали.
— Нет, правда. Ты тут решение искала, а я…
— Знаешь, что самое смешное? — Марина невесело усмехнулась. — Я ведь чуть не согласилась на переезд. От отчаяния.
— А что остановило?
— Тест. Когда две полоски увидела, поняла — нельзя так. Нельзя решать проблемы одних за счёт других. Нашему ребёнку нужен дом. Настоящий дом, а не место, где все несчастны.
Через неделю Наталья Ивановна переехала в пансионат «на пробу». Через две недели заявила, что возвращаться в старый дом не собирается.
— Там Тамара Сергеевна, соседка по этажу, оказывается, раньше в музыкальной школе работала. У неё пианино в комнате! Представляете? А мне с детства хотелось научиться играть…
Дом сдали семье с детьми. Новые жильцы оказались хорошими людьми — сразу взялись за ремонт, разбили огород, посадили цветы.
А ещё через месяц Марина получила повышение. Прибавка к зарплате оказалась кстати — как раз хватало на ежемесячный взнос за пансионат.
Теперь в выходные они ездили к свекрови. Иногда оставались на обед — в пансионате была отдельная комната для встреч с родными. Наталья Ивановна каждый раз рассказывала что-то новое: про литературный кружок, про уроки рисования, про новых подруг.
— И главное, — говорила она, — не надо думать, как до магазина дойти или кто таблетки принесёт. Можно просто жить.
В старом доме они тоже бывали — проверяли, как идёт ремонт, встречались с арендаторами. Однажды, гуляя по саду, Андрей сказал:
— А знаешь, ты была права.
— В чём?
— Во всём. Если бы мы тогда переехали сюда, это был бы кошмар. Ты бы мучилась, я бы злился, мама бы переживала…
— Главное, что всё разрешилось.
— Знаешь, что самое удивительное? Мама стала какой-то… другой. Спокойнее, что ли. И интересов у неё теперь больше, чем когда она тут одна жила.
— Может быть, потому что ей не нужно тратить все силы на выживание?
Андрей кивнул:
— Наверное.
Они медленно шли по дорожке между яблонь. Внезапно он остановился:
— Слушай, а ведь если бы ты тогда согласилась продать квартиру…
— Что?
— Мы бы сейчас не смогли платить за пансионат. И пришлось бы всё равно что-то решать.
Марина погладила заметно округлившийся живот:
— Знаешь, в чём главная разница между «продать квартиру и переехать» и тем, что получилось?
— В чём?
— «Продать и переехать» — это не решение. Это попытка спрятаться от проблемы. А мы нашли настоящий выход. Сложный, дорогой, но работающий.
— И все при этом остались людьми.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, никто никого не заставлял жертвовать всем. Не было этого «если любишь — должна».
— Кстати, об этом… Помнишь, ты спрашивал про имя для малышки?
— Помню. Ты тогда сказала, что ещё думаешь.
— Я придумала.
— И?
— Давай назовём её Викторией.
— Почему?
— Потому что это наша общая победа. Над обстоятельствами, над страхами, над «так принято».
