Дверь хлопнула с такой силой, что штукатурка на стене осыпалась. Отец стоял посреди комнаты, лицо красное, голос гремел, как гроза.
— Ты что себе позволяешь? — его слова словно били по воздуху. — Квартира моя, я решаю, что с ней делать. А вы… ищите, где жить.
Иван растерянно смотрел на него. В груди кипело, хотелось закричать, но он сдержался. Жена тихо всхлипывала за его спиной, обняв младшую дочь.
— Пап, да как так? — наконец прорвалось. — Мы же тут всё для тебя делаем. Ты болел — я бегал за лекарствами. Денег не хватало — я свои последние тратил. Ты думаешь, у меня их много? А Вадим? Ты знаешь, как он живёт? Ему твои деньги вообще не нужны, он…
— Замолчи! — отрезал отец. — Старший брат — гордость семьи. Ты ему в подмётки не годишься. Я уже всё решил.
— Ну как же так? — не выдержала жена Ивана, отходя от дочери и поворачиваясь к отцу. — Вы ведь сами говорили, что Вадим годами не приезжал. А кто вас вытаскивал, когда ногу сломали? Кто сидел с вами в больнице, когда вы не могли дышать? Это всё Иван! Почему вы не видите этого?
Отец нахмурился, но промолчал. Казалось, её слова задели его, но он тут же спрятал это за маской строгой уверенности.
— Хватит, Оля, — Иван жестом остановил жену. Он сделал шаг ближе к отцу, голос задрожал от обиды и гнева: — Пап, мы что, для тебя никто? Ты правда думаешь, что после всего, что мы сделали, мы заслужили вот это — просто выбросить нас на улицу из-за прихоти Вадима?
Отец медленно повернул голову, и в его глазах вспыхнуло что-то вроде ярости.
— Ты ничего не понимаешь! Вадим — он бизнес ведёт, ему тяжело, у него долги. Он всегда знал, как выживать, как крутиться, а ты… Ты всю жизнь жил мелко, Иван. Вот и живи дальше. Квартира — это моя собственность. Всё! Тема закрыта.
— Но вы хоть понимаете, что это оставит вас без дома? — снова вмешалась Оля, её голос дрожал. — Где вы потом будете жить, если Вадим не сдержит обещания?
— Он сдержит! — отрезал отец, не глядя на неё. — Вадим — человек слова.
Иван хотел сказать что-то ещё, но передумал. Он вздохнул и повернулся к жене.
— Оля, пойдём. Тут уже всё ясно.
Отец молча стоял на месте, не двигаясь, пока Иван уводил жену и детей в спальню.
***
Иван с женой и детьми жили с отцом последние шесть лет. После того, как он сломал ногу и перестал справляться с хозяйством, младший сын взял на себя заботу о нём. Иван покупал еду, оплачивал коммунальные счета, возил отца в больницу и оплачивал обследования. Когда деньги стали заканчиваться, он даже продал свою машину, чтобы сделать в квартире ремонт: поменять старую проводку, которую отец отказывался трогать десятилетиями, и поставить новую кухню.
Каждое утро начиналось одинаково. Иван готовил отцу завтрак, проверял, принял ли он лекарства, а потом ехал на работу. Возвращаясь вечером, он выслушивал новые жалобы.
— Зачем ты купил эту кашу? Она отвратительная, — морщился отец, разглядывая тарелку.
— Пап, она полезная, врач советовал, — терпеливо объяснял Иван.
— А что ты знаешь о здоровье? Ты бы лучше у Вадима спросил, он вон сколько зарабатывает, значит, умнее тебя.
Когда Иван привёл электрика, чтобы заменить старую проводку, отец был возмущён.
— Зачем? У меня всё работало, — недовольно пробормотал он.
— Пап, проводка старая, уже несколько раз выбивало свет, — объяснял Иван. — Это для твоей безопасности.
— Ты только деньги зря тратишь. Лучше бы спросил у Вадима, он разбирается в таких делах.
Каждое слово про старшего брата было словно пощечина. Вадим появлялся редко, присылал короткие сообщения и, как казалось, жил своей жизнью. Но отец всё равно ставил его в пример.
Однажды за ужином разговор снова зашёл о деньгах.
— Ты, Иван, всё в мелочах копаешься. Вот Вадим — он дело знает. Если бы ты у него поучился, может, и толк был бы.
— Пап, а разве тебе мало? — не выдержала жена Ивана. — Иван тратит на тебя все силы, время, деньги. Ты хоть раз его поблагодарил?
Отец бросил на неё строгий взгляд.
— За что благодарить? Это его долг, он сын. А Вадим… Вадим — молодец. Всё с нуля сделал. Большим человеком стал!
Иван молчал. Говорить было бесполезно. Он просто встал из-за стола и ушёл в комнату. Его жена Ольга пыталась сгладить углы, но отцовские слова били по самолюбию, оставляя раны. В ту ночь он долго не мог заснуть, думая о том, что, сколько бы он ни старался, отец никогда этого не оценит.
Особенно больно было вспоминать тот день, когда Иван позвонил Вадиму, умоляя помочь.
— Вадим, у нас денег не хватает на лечение папы. Может, ты сможешь помочь? Или хотя бы навестишь его в больнице? Ему будет приятно, — голос Ивана дрожал.
На другом конце линии повисла пауза, а потом Вадим холодно ответил:
— Нет времени, Ваня. У меня работа, дела, семья. Ты ведь и так справляешься, правда? Он в надёжных руках. Мне некогда.
Эти слова поразили младшего брата. Он положил трубку и долго сидел в тишине, сжимая телефон в руке.
***
Когда отец объявил, что продаст квартиру ради помощи Вадиму, Иван попытался спорить.
— Пап, ну как так? — его голос дрожал от напряжения. — Это же твоё жильё, твоя единственная собственность. На что ты потом будешь жить?
Отец вскинул голову, как будто был готов отбросить все аргументы одним махом.
— На что? Да мне ничего не нужно! — его голос перешёл на крик. — Это моя квартира, мои деньги, и я сделаю, что считаю нужным. А ты не смей меня учить!
— Но, пап, ты понимаешь, что Вадим не вернёт тебе этих денег? Он… он никогда не будет стараться ради тебя! — Иван сжал кулаки, пытаясь подавить отчаяние.
— Хватит! — отец резко махнул рукой. — Вадим — мой старший сын. Он всегда знал, как выйти из трудностей. А ты… ты только и можешь, что жаловаться. Я уже всё решил! А ты не лезь.
Иван чувствовал себя ненужным, отвергнутым. Но подчиниться пришлось. Они переехали в съёмную квартиру.
Позже, в попытке предотвратить окончательную продажу квартиры, Иван решился позвонить старшему брату.
— Вадим, я прошу тебя, не заставляй отца продавать квартиру. Это его дом, единственное место, где он может жить. Ты понимаешь, что он останется на улице? — голос Ивана дрожал от волнения.
На другом конце линии Вадим ответил с явным раздражением:
— Ты думаешь, мне легко? У меня огромные долги! Кредиты, партнёры на хвосте… Если отец мне не поможет, я могу потерять всё. А он обязан мне помочь — я же всегда был для него первым, понимаешь?
Иван стиснул зубы, стараясь сохранить спокойствие.
— Но ты не думаешь, что ты просишь слишком многого? Это не просто деньги, это его жизнь, его старость. Ты готов пожертвовать этим ради своих дел?
— А ты чего хочешь? — Вадим усмехнулся. — Чтобы я сидел и ждал, пока всё рухнет? У тебя всегда была только одна забота — быть рядом с отцом и играть в хорошего сына. А я всю жизнь работал, чтобы быть на высоте. И теперь ты хочешь, чтобы я просто отказался от своей жизни? Нет уж, братец, каждый сам за себя.
Слушая эти слова, Иван чувствовал, как внутри него нарастает беспомощность. Он хотел сказать что-то ещё, но понимал, что спорить с Вадимом бессмысленно.
***
На новом месте Иван с семьёй постепенно обживались. Квартира была маленькой, но уютной. Ольга с детьми расставили вещи, навели порядок. Иван по вечерам считал расходы, обсуждая с женой планы накопить на ипотеку. Они научились жить экономно, отказывая себе во многом, но стараясь не обделять детей.
Иногда, уставший после работы, Иван сидел в тишине и думал об отце. Тоска поднималась внутри, когда он вспоминал, как они вместе делали ремонт, как Иван помогал отцу снова начать ходить после операции. Хоть слова благодарности так и не прозвучали, Иван чувствовал, что отец всё же нуждался в нём. Эти мысли не давали покоя.
Однажды вечером, возвращаясь домой, Иван заметил знакомую фигуру. Отец стоял, слегка сутулясь, с маленьким узелком вещей в руках. Он выглядел старше своих лет: лицо осунулось, глаза блестели от напряжения или от слёз.
— Пап? — удивление в голосе Ивана невозможно было скрыть.
Отец поднял на него взгляд. Сначала казалось, что он не решится заговорить, но потом, вздохнув, заговорил:
— Иван… Я был неправ. Вадим, он… — он запнулся, сглотнув, словно слово застряло в горле. — Вадим обещал, что найдёт место для меня, но… у него свои дела. Сказал, что я ему не по карману. Всё, что я ему отдал — это теперь его, а я… оказался на улице. Прости меня, сын. Ты всегда был рядом, а я этого не видел. Теперь вижу, но… слишком поздно, наверное, — отец опустил голову.
Иван молчал, его мысли путались. Всё, что говорил отец, казалось нереальным. Тот самый Вадим, которого отец всегда ставил в пример, оставил его на улице? Сердце сжималось от жалости и боли.
Иван хотел выгнать его, сказать: «Теперь твоя очередь узнать, что такое предательство». Но вместо этого он сделал шаг назад, впуская отца в квартиру.
— Входи, пап. Раздевайся. Ужинать будешь?
Когда они вошли, в кухне повисло напряжённое молчание. Дети прижались к маме, с опаской наблюдая за дедом. Но когда он сел за стол, уставший и сломленный, все молча принялись за еду.
— Спасибо, сынок, — тихо произнёс отец.
Иван лишь кивнул. Он не ждал благодарности. Не ждал извинений. Но знал — он поступил правильно. Семья — это не про гордость, не про обиды. Семья — это про веру друг в друга, даже когда всё рушится.
И в ту ночь, укладывая детей спать, он понял, что сделал то, что должен был сделать. Ради себя. Ради своих детей. И ради тех, кто, пусть и поздно, осознал свои ошибки.
