— Хоть одни выходные проведу в тишине и покое. Я мечтаю об этом уже несколько месяцев. Неужели так трудно мою просьбу исполнить? Я что, мало для тебя делала, Павел? Мало помогала вашей семье? — всё больше распалялась Надежда.
— Ну делала, да, помогала. И что? Мы с женой вам с Иваном тоже помогали, когда вы просили, — спорил с сестрой Павел. — Мы родня, и что теперь об этом вспоминать!
— О, нашёл про кого говорить. Иван! Он уж и думать про нас забыл в новой семье. Г.а.д такой!
При этих словах Павел услышал в трубке, как звякнула посуда. Вероятно, сестра в это время подливала себе в бокал успокоительное в виде красного полусладкого.
— Я тебя, Пашка, только об одном прошу — сделай так, как сказала! — напирала Надежда, громко глотнув из бокала. — Тебе ничего не стоит, а меня уважишь.
Сорокалетняя Надежда, которая после развода с мужем жила вместе с молодой семьёй дочери Анастасии, уставала от такого соседства безумно.
Настя выскочила замуж сразу после школы за своего же одноклассника. Они быстренько сделали Надежду бабушкой, подарив ей внучку. А после позорного бегства от Нади мужа Ивана дочь и ушлый зять решили, что глупо платить за съёмную квартиру, когда мать и она же тёща живёт одна в целом доме.
Теперь, приходя домой с работы, вместо накрытого к ужину стола и тихого семейного вечера вдвоём с мужем, Надежда видела в доме бардак и разорение. Вечно пустой холодильник и такие же пустые кастрюли и сковородки. Всё, что она готовила на несколько дней, прожорливой семейкой дочери съедалось моментально.
Несколько месяцев назад к своему ужасу, а надо бы, конечно, к радости, но увы!!! Надежда узнала, что вскоре повторно станет бабушкой.
И вот теперь она вынужденно должна была терпеть соседство громкогласной и суетной семьи своей дочери.
— Братец, сделай так, чтобы твои свалили из дома на выходные. Ну что тебе стоит? Танька твоя с детьми пусть к тёще уедет, и всё. Делов-то! — настаивала Надежда. — Я тишины хочу! Покоя!
— А я не понял, почему ты решила жить у нас с Татьяной? Ты же вроде к родителям приезжаешь? Мать с отцом тебя к себе звали, я правильно понимаю? — решил уточнить Павел, который сестру в гости не звал и не ждал.
— Ну, к родителям, да. Давно не была, обижаются они. А когда мне? Ты же понимаешь. Своих забот полон рот. У меня вон целый табор цыганский в доме живёт. Как улей, не спрятаться, не скрыться от них, уголка спокойного в своём жилище не найти. А как убраться или еду приготовить, так, кроме меня, некому.
Надежда при этих словах опять приняла лечебного напитка, продолжила антистрессовую, так сказать, терапию.
— Мать просила помочь им на участке кое-то посадить. Так я быстренько управлюсь и к тебе, — делилась она с братом своими планами. — У них ночевать не буду. Неудобно мне там, неуютно как-то. Старики встают рано, да и всю ночь колобродят туда-сюда, спят плохо. А я хочу по-настоящему отдохнуть в эти выходные.
— Ну и отдыхай, кто тебе мешает? Не вижу проблемы. Я вон когда умотаюсь на работе, мне никто не мешает — ни дети, ни телевизор, сплю как убитый.
— Вот твои дети мне и помешают. Я от своих внуков не знаю, куда деться. Ор стоит круглые сутки. Уже иногда забываю, как меня зовут, так выматывает это всё. А ты мне предлагаешь ещё твоих сопляков слушать и терпеть возле себя. Нет и нет! Не нужно мне такое счастье.
— Надя, но это же дети. И покричат, и пошумят, ничего страшного, — по-доброму пытался продожить разговор Павел.
— Паш, хватит, а? Не горю я желанием ни видеть их, не слышать. Да и по Таньке твоей, честно сказать, совсем не соскучилась. Так что в субботу с утра пусть отправляется вместе с вашими отпрысками к своим родителям. Заодно и проведает их. И до утра понедельника пусть не возвращаются. Я, знаешь, только в понедельник утром планирую назад, чтобы сразу и на работу отправиться.
— Слушай, ну ты вообще. Как же это — я должен своих выгнать из дома по твоей прихоти. Глянь-ка, королева какая нашлась. Что я жене скажу, ты подумала прежде, чем такое мне предлагать?
— Да всё равно мне, что ты скажешь. Ты мужик, хозяин в своей семье, вот и придумай что-нибудь. Уважь старшую сестру. Нечасто я тебя о чём-то прошу. Короче, всё! Разговор окончен. В субботу прикачу, жди! — завершила Надежда разговор и отключилась.
— Ну, придумаю, конечно. Кто же в этом сомневается, — хитро сказал Павел.
Надежда, в субботу с утра, как и обещала, приехала к родителям. Пообщавшись с ними и разбив для виду пару грядок на их небольшом участке, стала собираться к Павлу.
— Пойду к Пашке, переночую у него. Да и соскучилась я по ним, — соврала она.
— Да как же это, Надя? У нас не останешься разве? А к Павлу бы завтра сходила, — сокрушались старики о столь мимолётном гостевании дочери. — Мы и не поговорили даже, не пообщались. Ведь побыла-то пару часов всего.
— Ну о чём говорить-то? Все новости мы по телефону обсуждаем. Всё уже переговорено давно. Пойду, ждёт брат.
Надежда направилась в другую часть посёлка, где на одной из живописных новых улиц стоял дом Павла. По дороге Надежда зашла в супермаркет, купила для себя традиционную бутылочку успокоительного и кое-что из лёгкой закуски — сыр и немного фруктов.
К своей радости, она отметила, что дома, кроме брата, никого не было. Значит, пошёл ей всё-таки родственник навстречу, постарался ради сестры. Уважает, значит. Так и должно быть. Всё-таки, она старшая сестра и сделала для брата немало.
— Привет, Павлик! Ну, что молодец! Хвалю. Дом освободил, жену и детей отправил… Кстати, а куда ты их отправил-то? — выставляя на стол выпивку и продукты, довольно спросила Надежда.
— Да какая тебе разница, — неласково ответил ей Павел, который в это время возился в гараже с машиной и вышел оттуда только для того, чтобы встретить сестру.
— Ох, ну и грубиян же ты! Ладно, что уж теперь. Выпьешь со мной за встречу?
— Нет. Некогда мне. Сама тут хозяйничай. Я гляжу, об угощении ты позаботилась.
Брат удалился, а Надежда, наслаждаясь такой непривычной для неё в последнее время тишиной, села за стол и с удовольствием отметила в одиночестве свой приезд на малую родину.
Затем её сморило, и женщина прилегла на диван, чтобы покемарить в тишине и прохладе дома.
Надежда испытывала давно забытое чувство покоя и умиротворения. Сон унёс её куда-то далеко, в её молодость, где она была красивой и стройной и очень нравилась мужчинам.
Она уже видела рядом с собой прекрасного смуглого незнакомца с бородкой и усами, который приглашал Надю сесть в красный кабриолет.
Счастливые, они мчались по живописной горной дороге навстречу тёплому морю. Играла лёгкая музыка, Надя была на седьмом небе…
Но вдруг этот чудесный мужчина с размаху стукнул её по лицу надувным зелёным крокодилом, которого достал с заднего сиденья кабриолета.
— А? Что это? — в испуге проснулась Надя, действительно увидев перед своими глазами какую-то страшную игрушку, которой тыкал в неё младший сын Павла.
— Уб.ью тебя, — произнёс добрый мальчик. — Сейчас как дам! У-у-у!
Он опять размахнулся, намереваясь вновь хряснуть своей игрушкой лежащую на диване тётку.
— Да что же это такое? — возмутилась Надежда, отмахиваясь от племянника. — Откуда ты взялся, Игорёк?
В это время в гостиную, где лишь пару минут назад мирно отдыхала Надежда, вбежали ещё два мальчика примерно того же возраста, что и сын Павла, а также пятилетняя племянница Надежды.
Дети громко визжали и стреляли в женщину из игрушечных автоматов и водных пистолетов, обдавая её ледяной водой.
— Я попал, и я тоже. Убил злую королеву. Прямо в сердце попал! Ура! Ура!
— Господи! Да что же это? Прекратите немедленно! — рявкнула Надежда. — Я что, в старшую группу детского сада попала? Или с ума схожу? Вы откуда все здесь, а?
Она неохотно поднялась с уютного дивана.
— Павел! Павел, ты где? — закричала Надежда, ища на ком бы выместить зло и досаду за прерванный отдых.
— Чего шумишь-то? Привет, золовка. С приездом, — навстречу ей вышла Татьяна.
— О, и ты здесь? — грубо спросила Надежда. — Вас же не было, откуда принесло-то?
— Я здесь, а где же мне быть? Это же мой дом, надеюсь, ты не забыла. А не было нас, потому что ездили с детьми встречать на вокзал гостей. У нас сегодня приёмный день, прям гости за гостями, — широко улыбаясь, произнесла Татьяна.
— Гости? — ещё больше удивилась Надежда. — Какие ещё гости?
— Да вот сестра моя с ребятишками на выходные вырвалась к нам. Пришлось на такси за ними ехать, у Павла что-то машина барахлит. Ну, что, идём? Будем все вместе сейчас что-нибудь готовить и стол накрывать. Народу-то много, и еды много надо. Кстати, Лена там уже начала суетиться на кухне, — сказала Татьяна золовке.
— Что? Готовить? Стол накрывать? И при этом слушать визги и писки вашей многочисленной невоспитанной детворы? — не скрывая раздражения, спросила Надежда. — Ну уж нет! Увольте! Мне этого и дома хватает. Хотела хоть здесь отдохнуть от этого бардака. Да, видно, не судьба.
Надежда прошла на кухню, где молча, не здороваясь с Еленой, забрала свою недопитую бутылку красного. У выхода она чуть не упала, споткнувшись об машинки, разбросанные пацанами возле двери. Не заметила их в полумраке прихожей.
— Вот стервецы! Чуть не убилась! — в сердцах крикнула она, выходя из дома и громко хлопнув дверью.
Надежда подошла к гаражу, где возился с машиной Павел.
— Ну, братец, спасибо тебе за всё! Этого я тебе не забуду! — со злостью выдала Павлу сестра и направилась к калитке.
Мужчина вышел из гаража и, слегка посмеиваясь, проводил сестру глазами.
— Очень хотелось бы, чтобы не забыла. А то достала нас уже своими просьбами и претензиями. Пора бы давно понять, что я уже не мальчик, а мужчина, глава семьи и отец двоих детей.
Надежда вернулась в родительский дом злая и молчаливая.
— Ну что там? Выгнали, что ль? Что-то ты быстро как вернулась? — удивилась мать.
— У них там и без меня гостей полно. Сестра Танькина с детьми приехала. Как будто специально, мне назло всё сделали! — не могла справиться с эмоциями Надежда.
— Ну и хорошо. С нами побудешь. Чем у родителей-то плохо тебе, Надюш?
— Ничем. Отстань, мам.
Женщина достала из сумки недопитую бутылку, быстро опустошила её, даже ничем не закусывая. Затем молча ушла в дальнюю спальню, где легла с надеждой досмотреть чудесный сон, варварски прерванный необузданными детьми.
К сожалению, прекрасный мужчина на шикарной машине уже умчался в волшебную даль. Без неё.
