Зоя смотрела на пустые полки холодильника и чувствовала, как внутри нарастает глухое раздражение. Три дня. Всего лишь три дня, как в их двухкомнатной квартире поселились братья Андрея с жёнами, а она уже готова была лезть на стену.
В прошлый четверг Андрей сообщил ей эту новость так, будто речь шла о чём-то совершенно будничном: «Костя с Лёшей приедут на недельку, проведать, дела какие-то в Москве». То, что «недельку» растянется на неопределённый срок, Зоя поняла сразу. Как и то, что «дела в Москве» — это, скорее всего, попытка братьев-неудачников зацепиться в столице.
Она поправила выбившуюся из хвоста прядь и захлопнула холодильник. Идеально вымытое до её прихода с работы кухонное пространство было единственным, что сейчас сдерживало её от того, чтобы не закатить скандал. На кухонном столе — корзинка с фруктами. Точнее, с тем, что от них осталось: огрызок яблока и кожура от её любимых манго, купленных вчера.
— Кто-то хорошо провёл день, — пробормотала Зоя, отправляя остатки в мусорное ведро.
Из зала доносился громкий хохот — там смотрели какое-то ток-шоу. Если точнее, смотрели братья Андрея — Костя и Лёша, оба немного младше её мужа, но такие же безответственные и не обременённые амбициями. Их жёны, Света и Алина, обычно сидели в телефонах или болтали о чём-то своём, изредка вставляя комментарии про московскую жизнь и «как у вас тут всё дорого».
Зоя оперлась руками о столешницу и медленно досчитала до десяти. Нет, она не будет закатывать сцен. Она взрослая, успешная женщина. Руководитель отдела маркетинга в крупной компании. Умная, рациональная, сдержанная.
— Пять дней. Всего пять дней, — прошептала она себе под нос. — Они скоро уедут.
Андрей появился в дверном проёме как по волшебству, будто почувствовал её настроение. Всё-таки шесть лет вместе — два до свадьбы и четыре в браке — научили его улавливать малейшие перемены в её настроении.
— Ты сегодня поздно, — заметил он, подходя ближе и пытаясь поцеловать её в щёку.
Зоя едва заметно отстранилась.
— А ты сегодня без работы, — она не хотела, чтобы это прозвучало как упрёк, но усталость брала своё. — Как твои собеседования?
Андрей неопределённо махнул рукой.
— Да там какая-то ерунда… Просят опыт, которого у меня нет. Или предлагают чисто символическую оплату, — он открыл холодильник и, увидев пустоту внутри, мягко закрыл дверцу. — А ты что, ничего не купила по дороге?
Зоя почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— А я должна была? — спросила она тихо. — Я думала, ты позаботишься об ужине, учитывая, что у нас гости.
— Ну да, мы заказали пиццу днём, — Андрей пожал плечами. — Тебе, кстати, оставили кусочек. Он в микроволновке.
Зоя отодвинула его от холодильника и открыла дверцу снова, словно надеясь, что еда там волшебным образом появится.
— Андрей, — начала она, стараясь говорить спокойно, — я вчера накупила продуктов на пять тысяч. Где всё?
— Ну так мы же едим, — он улыбнулся так беззаботно, что Зое захотелось швырнуть в него первым попавшимся предметом. — Ребята проголодались после дороги, да и вообще… Они же в гостях, надо их порадовать.
— Порадовать, — эхом повторила Зоя. — Моя индейка, которую я покупала для своего ланча. Авокадо для моих тостов. Сыр с плесенью, который ты, между прочим, даже не ешь. Это всё, чтобы порадовать твоих братьев?
Андрей поморщился.
— Ну не начинай, а? Они ненадолго приехали. Нельзя же быть такой… — он запнулся, подбирая слово, — …мелочной.
Зоя почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Мелочной. За то, что хотела прийти с работы и поесть что-то, кроме остывшей пиццы.
Из комнаты донёсся очередной взрыв хохота, и голос Кости отчётливо произнёс: «Зойка-то у вас крутая! Такую квартиру отхватили!»
— Отхватили, — прошептала Зоя.
Квартира была куплена на её деньги — с ипотекой, которую она же и выплачивала. Андрей должен был устроиться на работу, помогать со взносами, но что-то всё время шло не так: то стартап друга прогорел, то компания закрылась, то он решил переучиться на веб-дизайнера, но курсы бросил на полпути.
А потом как-то незаметно установился этот статус-кво: она работает, он — пытается найти себя. И вроде бы она была не против, понимала, что человеку нужно время, что нельзя заставлять заниматься нелюбимым делом… Но сейчас, глядя на довольное лицо мужа, Зоя вдруг подумала: а что если ему просто удобно? Что если все эти «поиски себя» — лишь способ оправдать собственную лень?
— Пойдём к ребятам, — Андрей взял её за руку. — Посмеёмся хоть, отвлечёшься от работы.
Зоя высвободила руку.
— Нет, Андрей. Я устала. И мне завтра рано вставать, в отличие от некоторых.
Она прошла мимо него в ванную, включила воду и долго стояла под горячими струями, пытаясь смыть с себя не только усталость рабочего дня, но и раздражение, разочарование, странное ощущение обмана.
К концу недели ситуация только усугубилась. Братья Андрея, судя по всему, не спешили возвращаться в свой Воронеж. Лёша даже обмолвился за ужином, что «присматривает тут варианты», а Костя активно поддержал разговор о том, что «в Москве хоть и дорого, но перспектив больше».
Зоя всё больше молчала, ужинала позже всех или раньше, на работе, лишь бы не сидеть за одним столом с шумной компанией, которая с каждым днём чувствовала себя всё более по-хозяйски. Особенно её раздражали жёны братьев: они не помогали с уборкой, но при этом умудрялись создавать беспорядок во всей квартире. Алина завела привычку пользоваться её косметикой, а Света как-то надела её домашний халат, потому что «забыла свой».
К пятнице Зоя была на грани. Она специально задержалась на работе, готовя квартальный отчёт и одновременно оттягивая момент возвращения домой. Когда она наконец переступила порог квартиры около девяти вечера, её встретил запах жареного мяса и громкие голоса из кухни.
— О, хозяйка пришла! — крикнул Костя, высовываясь из кухни. — Мы тут барбекю замутили из твоей говядины! Пальчики оближешь!
Зоя медленно разулась, повесила пальто и прошла на кухню. Там царил полный разгром: на плите шипела сковорода с мясом, на столе стояли открытые банки с соусами, разрезанные овощи, пустые бутылки из под пива. В центре композиции — её новая разделочная доска из оливкового дерева, на которой кто-то резал ненавистный ей лук.
Андрей колдовал над сковородой, напевая что-то под нос. Увидев жену, он расплылся в улыбке:
— Зойка! А мы тут решили ужин приготовить! Классно, да?
Зоя смотрела на происходящее словно со стороны. Её охватило странное ощущение нереальности: это её дом, её кухня, её продукты. И чужие люди, которые распоряжаются всем этим, будто имеют полное право.
— Это мраморная говядина, — сказала она тихо. — Я купила её на наш романтический ужин. На воскресенье.
Андрей замер с лопаткой в руке.
— Э-э… но ведь до воскресенья ещё два дня, — неуверенно произнёс он. — Мы решили…
— Вы решили, — повторила Зоя. — А меня спросить не подумали?
В кухне вдруг стало тихо. Лёша с женой переглянулись, Костя кашлянул, а Света вдруг заторопилась:
— Мы, пожалуй, пойдём телевизор посмотрим, — и потянула мужа за собой.
Когда они остались вдвоём, Андрей поставил сковороду на подставку и повернулся к Зое:
— Ну что ты начинаешь? При всех… Неудобно же.
— Неудобно? — Зоя почувствовала, как внутри что-то переключилось. — Неудобно спать на диване в собственной квартире, потому что твои братья заняли спальню! Неудобно не иметь возможности позавтракать, потому что кто-то съел всю еду! Неудобно возвращаться домой и обнаруживать, что твои личные вещи используют без спроса!
Она говорила всё громче, уже не заботясь о том, что её могут услышать в зале.
— Зоя, тише, — Андрей попытался её успокоить. — Они же родня. Ну поживут немного и уедут.
— Когда? — спросила она. — Когда они уедут, Андрей? И на какие деньги они собираются здесь жить? На мои? На те, что я зарабатываю, пока ты уже четвёртый год «ищешь себя»?
Андрей отступил на шаг, его лицо потемнело:
— Ты сейчас перегибаешь.
— Нет, это ты перегибаешь! — Зоя открыла холодильник.
— Опять твоя саранча понаехала! Холодильник снова пустой. Либо корми родню за свой счёт, либо я закрою тебе банковскую карту, — пригрозила она, чувствуя, как дрожит голос.
Андрей побледнел. Дополнительная карта к её счёту была его единственным стабильным источником денег в последние годы. Время от времени у него появлялись какие-то подработки, но они никогда не длились долго.
— Ты не сделаешь этого, — произнёс он тихо, но в голосе явно звучала неуверенность.
— Сделаю, — отрезала Зоя. — И уже завтра. Мне надоело содержать не только тебя, но и всю твою родню. Я не подписывалась на это, когда выходила за тебя замуж.
Она помолчала, глядя ему прямо в глаза:
— Я думала, это временные трудности. Что ты найдёшь работу, станешь зарабатывать… Но прошло четыре года, Андрей. Четыре года! И что изменилось?
Он стоял перед ней, опустив голову, и молчал. В этот момент Зоя почувствовала не злость, а усталость и какую-то безысходность. Они словно попали в замкнутый круг, из которого не было выхода.
— Иди к своим братьям, — сказала она наконец. — А я пойду спать. Завтра у меня важная презентация.
Утром Зоя проснулась от странной тишины. Обычно к этому времени из кухни уже доносились голоса, звон посуды, смех. Но сейчас квартира была погружена в молчание.
Она выглянула в зал — на разложенном диване никого не было. Осторожно заглянула в спальню, которую временно уступила гостям, — кровать аккуратно застелена, вещей нет.
На кухне она обнаружила Андрея. Он сидел за столом с чашкой кофе и задумчиво смотрел в окно.
— Где все? — спросила Зоя, останавливаясь в дверях.
— Уехали, — ответил он, не поворачиваясь. — Рано утром. Я вызвал им такси до вокзала.
Зоя медленно опустилась на стул напротив. Она не ожидала, что Андрей действительно отправит братьев домой.
— Почему?
Он наконец посмотрел на неё — взгляд был усталым, будто он не спал всю ночь.
— Потому что ты права, — сказал он тихо. — Я… я испугался. Когда ты сказала про карту. Подумал — а что я буду делать? У меня же ничего нет. Ни работы нормальной, ни сбережений.
Он помолчал, вертя в руках чашку:
— Я привык, что ты всё решаешь. Что у тебя всегда есть деньги, план, уверенность в завтрашнем дне. А я… я просто плыл по течению. И мне было… удобно.
Последнее слово он произнёс с трудом, словно признавался в чём-то постыдном.
Зоя смотрела на мужа и не знала, что чувствует — облегчение от того, что он наконец это признал? Разочарование от того, что потребовалась угроза, чтобы он это осознал? Или странную пустоту от понимания того, что их брак, возможно, был ошибкой с самого начала?
— И что теперь? — спросила она.
Андрей пожал плечами:
— Не знаю. Если честно, я всю ночь думал… О нас. О себе. О том, как мы дошли до этого, — он поднял на неё глаза. — Ты ведь не хочешь так жить дальше, правда? С мужем, который не может даже братьев накормить без твоей помощи?
Зоя промолчала. Им обоим был известен ответ.
— Я позвонил Виктору, — продолжил Андрей после паузы. — Ну, помнишь, мой однокурсник, у него своя мастерская. Он давно звал меня помощником. Зарплата, конечно, не как у тебя, но для начала…
— Для начала, — эхом повторила Зоя.
Она вдруг поймала себя на мысли, что уже не верит его обещаниям. Сколько их было за эти годы? Сколько раз он говорил «я нашёл работу», «теперь всё будет по-другому», «это отличная возможность»? И каждый раз всё заканчивалось одинаково: несколько недель энтузиазма, потом разочарование, потом новые отговорки.
— Я не знаю, сможем ли мы это исправить, — сказала она наконец. — Дело ведь не только в деньгах. Дело в уважении. В ответственности. В том, что я не могу вечно тянуть нас обоих.
Андрей кивнул:
— Я понимаю. И если ты решишь… если ты захочешь развестись, я пойму, — его голос дрогнул. — Просто дай мне шанс. Последний.
Зоя смотрела на мужа, с которым прожила четыре года, и пыталась представить их будущее. Смогут ли они построить что-то настоящее, равное? Или эта ситуация с братьями — лишь симптом более глубокой проблемы, которую уже не решить?
— Я не знаю, Андрей, — сказала она честно. — Мне нужно подумать. О многом.
Она встала из-за стола:
— Мне пора на работу. Презентация.
Он поднялся следом:
— Я сегодня же пойду к Виктору. И… я верну тебе карту. Пока не начну зарабатывать сам.
Зоя кивнула, не зная, верить ли ему на этот раз. Она вышла из кухни, остановилась у зеркала в прихожей, поправляя макияж. Из отражения на неё смотрела уставшая женщина с грустными глазами.
Когда-то, выходя замуж за Андрея, она мечтала о партнёрстве, о семье, о детях. Теперь же её мучил вопрос: можно ли построить семью с человеком, который не готов нести свою часть ответственности? Стоит ли давать ещё один шанс, зная, что, скорее всего, всё останется по-прежнему?
И самый важный вопрос: хватит ли у неё сил уйти, если ничего не изменится?
Входная дверь закрылась за ней с тихим щелчком. Впереди был новый день и решения, которые рано или поздно придётся принять.
